Нос Гарри, Реплика Минипутов, Хромота Мага, Ключ Доктора, Меч Джона

Запах душистой белого цвета лилии красиво виднелась в вязком мутном болоте. романтика мелких снежинок вьющихся около двух беззаботных хозяев. эта замечательная пара вкушала кроваво алые уста друг друга. пухлые сладкие губы с каждым моментом сближалась и она коснулась тонкими пальцами нежно густые смоляные волосы словно ночь. Тень отобразилась среди лучей солнца.. блестя на зеленой траве.. затылок болел а ладонь чесалась но те терпели трепетно тратя время страстным поцелуем. пестрые перья мягкой подушки щекотало щечки румяные леди. искрой страсти горело языки пламя тепла жарких рук. лоб лихорадочно пробило потом и ведь любя.. маг слился.. вошел в колдунью. волшебники вроде утихомирились. долго стона благоверная вцепилась острыми чистыми ногтями в тело впиваясь в миллиметры мускула юноши. Мерли, топот пяток. Сандал его рвало, дорожная пыль слетела, тот чихал, так как нос забит. Чтобы не свернуть, он магиею нашёл. Идти было больно, пекло в нижнем, половом паху. Шлёпал к крепости. Артур, сев пообедать, приказал слуге Джорджу заправить всё, одеть его. Маг в который раз чистил конюшню. Ведро с остатками холодной воды Мерлин забыл. Эта, Артура комната, в без порядке, не прибрана, задремал на пороге. Он проголодался, поперхнулся куском мяса. Мерли взахлёб рыдал. Душа тихо орала в пылающей уже груди. Артур лежал умиротворённо, держа в похолодевших перчатках собственный меч. Смерть короля, в былом самоуверенного петуха, разорвала связки в горле плачущего мага. Воя от боли, тот ощущал слёзы. Ну а Мерли, ноя, чувствовал одинокое острие Эскалибура в руках своих. Сломя дух, Мерли, а теперь Эмрис, с закрытой грустью, каменным выражением облика и печалью в разбитом сердце, забросил орудие далеко в океан, с обречённою башкой, тоскливо опустил голову и дальше, в глубь леса. На опушке встретил друидов, и мимо, около них пройдя, шёл в деревню Эалдор. Дорога тернистая, взял палку, ища хрустальный ручей, всколамутил воду. Потом к кристаллу. Растаптывая тропу, труп рыцаря, где ладошка миледи этого места, в крае лодки. Вскарабкавшись когтями на выступ цвета серы скалы, еле шмыгнула ком солнечно - жёлтых искр. Едва в сторону, фыркнув, ввертела часть белой, палёной, чешуйчатой кожи от огромного шара из золотого, тёмного пламя. Следующую атаку Эйсузы, не узрел, пропустил, но сильно ранили юного древние драконы.. Вышитый герб в алых тряпках памятовал. Мерлин, плутая ступни подошв обувных сапог, зудело. Почесав пятки треснувшей веткой, тихо развёл костер среди опушки. И выскребая с ботинков засохшую грязь, он сполоснул влажною водою из холодного ручья, размером луж, засорённый тапок. Хрустальная жидкость остудила разгорячённую гортань связок. Сидя на сером, учуял маг на слух. .смех, и из глуши выперся небритый юный воин. По всему увиденному - саксонец. А взгляды в припрятанные в тёмном халате лицо в багровых царапинах и кровь, льющуюся со стороны правого бока, тот шкурил свои зубы, полностью впитанные в землю. Мерлин, это же я, Мордред." Вот кого-кого, а его следовало выгнать. Но вина так не находило ответа. Моргана сдохла, Гавейна не стало, даже погиб сэр Ланселот. А рыцарь Элиан? Да, он прав, если бы не он, Эмрис.