Прекрасный летний месяц

Оказавшись дома, я первым делом стянула с себя это душное платье, и... аккуратно сложив, повесила на вешалку. Папа вернётся только поздним вечером, а до этого я буду дома, совсем одна! — Свобода! — выдохнула я, направляясь в свою комнату. Живя в огромном дворце, я не могла и мечтать о подобном, чтобы оказаться наедине с собой, совсем одна, никого рядом, я могу ходить, где захочу и творить, что вздумается (в разумных пределах, конечно), всё благодаря тёте Луне, это она подсуетилась и выделила нам дом недалеко от школы. И как же я благодарна про... Трикси за то, что она отпустила меня пораньше, теперь я могу провести побольше времени в блаженном покое. Если, конечно, никто не решит обломать меня в самый неподходящий момент. По крайней мере одну особу, способную на такое, я знаю, но очень надеюсь, что сегодня она проявит благоразумие и не станет тревожить меня. Поднявшись наконец в свои покои, я раскрыла дверь и сразу же нырнула в кровать, о да, теперь я могу спокойно доспать положенные мне часы, а потом дочитаю книжку, что уже почти полдня дожидалась меня на полке. Я сладко зевнула, эффект кофе уже давно выветрился, и дрёма одолела мой разум. И я ей нисколечки не сопротивлялась, позволяя унести себя в мир сновидений. Буду надеяться, что хотя бы в этот раз тётя Луна не станет без спросу входить в мои сны.

***

Тут слишком светло. Слишком. Я даже не могла открыть глаза, это розовато-синее сияние жгло их, как пламя. Я ненавидела этот сон, потому что когда он снится мне — это был верный знак, что я не высплюсь. Обычно сны идут урывками, будто склейка из разных кусков, но этот был цельным и невероятно однотипным, ведь в нём происходило одно и тоже, раз за разом: сначала я как слепой котёнок брела проч от невыносимо яркого света, а потом... Я просыпалась. Кажется, было что-то ещё, но я никак не могла вспомнить. Он снился мне не слишком часто, поэтому я особо не придавала ему значения. Правда, когда однажды я рассказала о нём тёте Луне, она удивилась и сказала, что в ту ночь мне ничего не снилось. Я всегда считала, что она просто пошутила, но с тех пор что-то не давало ей покоя, она стала чаще хмурится при виде меня и постоянно ходила задумчивая, возможно, это всё моё воображение, но как бы то ни было, я в её дела лезть не хочу, для меня это слишком сложно и муторно, да и необязательно. Когда я уже проснусь? У меня суставы ныть начинают, этот сон слишком реалистичен, ненавижу его. Когда я уже начинала волноваться, вдали зазвучал тихий трезвон, а вот это что-то новенькое! Трезвон становился всё громче и будто бы приближался, в какой-то момент он звучал уже буквально около меня. Знакомый звук, это похоже на... Я раскрыла глаза и вскочила с постели, ну конечно! Быстро вскочив на ноги, я нырнула в открытую дверь, спустилась вниз и, не думая ни секунды, отперла дверь и крикнула: — Хватит уже давить в этот Дискордов звонок, я слышу, СЛЫШУ! На пороге стояла стройная и ухоженная земная пони, её пышная и красивая грива переливалась голубым вперемешку с красным, глаза её были остры, а черты лица столь правильные, что стой она неподвижно — и её вполне можно было бы спутать с красивой статуей. В общем, с первого взгляда было понятно — она любит и умеет ухаживать за собой. — Извини, я не вовремя? — мягким голосом осведомилась она. — А, это ты, — скривилась я. — Чё надо? — а вот мой голос напротив, был хриплым от пересохшего горла. — Да так, просто я хотела встретить тебя после выпускного, поздравить, вот, даже тортик тебе испекла, — она показала на свою спину, к которой разноцветными ремнями был привязан поднос с очень аппетитным кремовым тортом, особенно мне запомнилось большое сердце, а его вершине. — Но тебя всё не было и не было, вот я и решила проверить, может, мы с тобой просто разминулись? — Может быть... — протянула я, мой взгляд бы сосредоточен на выпечке. — Ты правда сама его испекла? — Правда, собственными копытами, — с толикой гордости проговорила она. — Было сложно... — Тогда оставь его себе, — оборвала я её на полуслове. — И вообще я сейчас занята, приходи завтра, — бросила я и собиралась уже закрыть перед ней дверь. — Ну ты хоть кусочек попробуй, я же для тебя старалась, — но не тут-то было, она подставила копыто, не давая мне захлопнуть дверь до конца. — В последний раз, когда я пробовала твою стряпню — мне пришлось чистить желудок, — скептически хмыкнула я. — Ну, подумаешь, немного перепутала ингредиенты... — Немного перепутала? — набычилась я. — Как, скажи мне, КАК можно было перепутать ИЗВЕСТЬ с МУКОЙ? — Я же тебе говорила, что тогда у нас в особняке просто был ремонт, это был несчастный случай, — уверяла она. — Подумаешь, один раз чуть не отравила тебя... — Не один, — мрачно произнесла я. — Ну ладно, два раза... Хорошо, пять раз, — поправилась она. — Но в этот раз я учла свои ошибки, правда-правда! — кобыла состроила щенячьи глазки. — Фларри, впусти меня, а, он тяжёлый, у меня уже спина болит... Сокрушённо вздохнув, я раскрыла дверь и позволила ей войти, не отвяжется ведь. Та радостно влетела в дом и остановилась у столика в прихожей, уставившись на меня. Я некоторое время пыталась понять, чего она от меня хочет, пока не решилась спросить: — Что? — Сними его с меня, пожалуйста, — жалобно попросила кобылка. — А сама не можешь? — не поняла я. — Нет, его на меня слуга прицепил, а у меня, увы, на лбу нет такой удобной продолговатой штуки, с помощью которой можно манипулировать материей, как тебе вздумается, — она показала копытом на мой рог. — Так и попросила бы слугу его понести, — ворчала я, телекинезом снимая торт со спины моей единственной подруги. — Я хотела лично его тебе вручить, — она облегчённо выдохнула, когда я закончила. — Так-то лучше. Я ещё раз недоверчиво осмотрела выпечку, не хочется мне к нему притрагиваться, а уж тем более есть, Бьюти Роуз хоть и пытается научится готовить, но она та ещё неудачница, и поэтому у неё постоянно выходит всякая дрянь, которая, как ни странно, выглядит всегда очень вкусно. Но только выглядит. — Я принесу тарелки, — обречённо сказала я. Заодно и попью, во рту так сухо, что даже слюна не выделяется. — Можно я? — Нет, я тебя к кухне не подпущу, — отрезала я. — Так что сиди здесь и жди. — Но... — Сидеть! — рявкнула я, и пони сразу же подчинилась, плюхнувшись в стоящий рядом пуфик. — И ничего не трогай, а лучше вообще не двигайся. — Ладно, — поджала губы Роуз. Бросив на неподвижную пони строгий взгляд, я направилась на кухню, чтобы взять необходимые столовые приборы. Голова всё ещё немного гудела после сна, но в целом состояние моё было сносным. А когда я доберусь до холодной газировки в холодильнике — будет совсем хорошо. Налив бурлящего напитка в стакан, я сразу же осушила его, приятная прохлада прогнала мерзкую сухость, так гораздо лучше. Чуть погодя доставая из шкафа ложки, я подумала, а ей они вообще нужны? Ей же нечем держать, и насколько я помню, земные пони обычно едят прямо из тарелок, хотя не предложить ей прибор будет дурным тоном, наверно, всё же возьму, на всякий случай. Возвращаясь обратно, левитируя за собой две тарелки и ложки с ножом, я невольно задумалась, а может лучше было взять её с собой? Роуз та пони, про которую говорят — копыта золотые, да растут не из того места. Буквально единственное, что у неё выходит хорошо — это наводить красоту, в остальном она невероятно неуклюжа. Но ведь я приказала ей не двигаться с места, значит, проблем быть не должно... Я надеюсь. — Я верну... — осеклась я. — Ура, давай резать тортик! — обрадовалась она, вскакивая с пуфа. — Какого... — пригляделась я, мне кажется, или пуфик уменьшился? Быстро обойдя его, я увидела позади него зияющую дырку, через которую вываливался наполнитель. — Как?! — Ой, — пискнула кобыла, проследив за моим взглядом. — Он лопнул? Лопнул... подо мной? Я что, такая толстая? — шмыгнула она. — Фларри, скажи честно, я толстая? — она схватила меня за плечи и начала трясти. — Толстая, да?! — Отцепись, истеричка! — отпрянула я. — Не толстая ты, просто пуф старый, давно нужно было заменить его, да всё никак копыта не доходили. — Фух, какое облегчение! — элегантным движением она смахнула со лба несуществующий пот. — Ага, — хмыкнула я. — Пересядь на диван, я сейчас порежу твоё творчество. — Да я и сама могу, — возразила Роуз. — Нет, не можешь, — строго произнесла я. Ну уж нет, нож я ей не доверю. Достав торт из-под небольшого стеклянного клоша, я разрезала его на несколько несимметричных кусков, самый большой из которых я передала Роуз вместе с ложкой, а себе выделила самый маленький. — Надо же, даже ложечку мне принесла, — улыбнулась она, но как-то натянуто, что ли. — Большое спасибо, — поблагодарила она, беря ложку обоими копытами. — У-упс. Вдруг прибор выскальзывает из её копыт, она пытается поймать его в воздухе, с переменным успехом, в итоге ложка делает невероятный кульбит и летит прямо в меня. — Ай! — вскрикнула я от боли. — Прямо в глаз! — Ой! Фларри, прости, я не хотела... — она прижала копыта ко рту. — Ещё бы ты хотела, — ворчала я. — Всё нормально, глаз вроде цел, — сама виновата, что дала ей это орудие убийства. — Прости ещё раз, просто копытами не так просто держать предметы, — начала оправдываться она. — Тебе с этим проще, у тебя есть магия, а вот нам, земным пони, сложнее, — и почему это всегда звучит как упрёк? — Проехали, — махнула копытом я. Комната погрузилась в тишину, я, как загипнотизированная смотрела на свою часть торта. Может быть, в этот раз всё обойдётся? Страшно, конечно, но я попробую. Сглотнув, я поднесла кусочек ко рту, но в этот момент ко мне обратилась Роуз: — Так ты уже решила, чем займёшься после окончания школы? — я застыла с ложкой у рта. — Ну, э-эм, я пока не до конца определилась... — неуверенно промямлила я. Это была моя больная тема. — В прошлом году ты ответила то же самое, неужели ты совсем не задумывалась о собственном будущем? — святая Селестия, да меня даже родители так не прессовали, как эта смазливая кобылка. — Почему же, задумывалась, — отвела взгляд я. — Один из вариантов — пойду работать в королевскую стражу, зарплата там хорошая, работа не пыльная, да и папа рядом, если что надо будет, — плюс он же и поможет мне туда устроится, как никак, он там главный, уж такая мелочь ему по силам. — Ты сейчас серьёзно? — тихо спросила она. Мне показалось, или у неё только что глаз дёрнулся? — То есть, ты никогда даже не задумывалась, ну, не знаю, о чём-то БОЛЬШЕМ? — Большем? — я потёрла подбородок. — Нет, а зачем? Главное, чтобы платили хорошо и график не загруженным был, мне большего не нужно. — Вот как? — Роуз зажмурилась, словно ей что-то в глаза попало. — Фларри, не пойми меня неправильно, но ты же, сама знаешь, вроде как... — свою мысль она так и не продолжила. — Кто? — выгнула я бровь. — Забудь, — она снова улыбнулась. — Ты ешь торт, будет обидно, если он засохнет. Пожав плечами, я без задней мысли засунула кусочек, всё ещё парящий около меня, в рот. — Неплохо! — удивилась я. Неужели она научилась готовить? — Спасибо, я старалась, — она тоже раскрыла рот, чтобы откусить от своего кусочка, но остановилась. — Ой, у тебя часы есть? — Да вон, на стене висят, — я показала подбородком на настенные часы. — Мамочки! — вскочила она. — Уже так поздно? Я же опаздываю на уроки фортепиано! Прости, Фларри, я совсем потеряла счёт времени, увидимся завтра! — Давай, — махнула я в след удаляющейся пони. — Ах да, пока не забыла — предложение всё ещё в силе? — в дверном проёме появилась её голова. — Ты о каком? — удостоверилась я. — Посещение заброшенного города, — уточнила кобыла. — А, ты об этом, — цокнула я языком. — Не знаю, не хочется что-то... — Слушай, там соберутся все мои друзья, а ты сама говорила, что хочешь попробовать провести время в большой компании, это твой шанс, не упусти его! — Я... подумаю, — спасибо, что напомнила, я уже успела пожалеть, что ляпнула об этом тогда. — Тогда завтра вечером я к тебе зайду! — сказала она и убежала. — Опять не закрыла за собой дверь, — покачала головой я, вставая с дивана. Посещение заброшенного города... зачем я вообще согласилась? Тогда мне казалось это любопытным, но сейчас желание пропало. Что там вообще можно заняться? Рассматривать заброшенные дома? Рассказывать страшилки у костра, жарить зефир, смотреть на звёзды и всё это в расслабляющей тишине пустого городка... Хотя, если подумать, звучит не так уж и плохо. Только нужно зефиром закупиться. Заперев дверь, я перевела взгляд на безнадёжно испорченный пуфик. — Эх, жалко, ведь совсем новый был*. И тут я услышала звук, повергший меня в ужас — урчание живота. Хах, может, всё обойдётся? Ой... ОЙ, НЕТ, НЕ ОБОЙДЁТСЯ! — Так и знала, что нельзя было жрать этот торт! — вопила я, галопом срываясь по направлению к уборной.