No Limit — G-Eazy feat. A$AP Rocky, Cardi B
Возбужённые голоса гомоном выталкивают собственные мысли о равенстве так же, как весенний холод глубокий вечер. Легкие заходятся от возвышенных, праведных чувств, от собственного голоса, кажется, достающего до самых потаённых струн души человечества. Чуть ли не выпрыгивая из толпы, Тэхён готов бойко вскинуть кулак в небо, но вдруг шум меняет свой тон. Тела начинают расталкивать друг друга: люди разбегаются. Гвалт нарастает, возня и бег людей становятся сумасшедшими, что красноволосый парень на пару секунд теряется, вертит головой по сторонам. И сердце пропускает удар, когда он замечает, как перед его лицом мужчина в более серьёзной форме хватает девушку и грубо тащит за собой, пресекая любые попытки вырваться. И вот он — момент, когда адреналин ударяет по всем чувствам, резво поднимается про кровотоку, и тело начинает действовать быстрее, чем успевает сообразить мозг. Рефлексы берут верх, омега срывается на бег, слышит, как собственное сердце бьётся бешено, проламывает грудную клетку и почти вырывается наружу. Ему лишь восемнадцать, он совсем ещё глупый, он не собирается попадать в тюрьму так рано, он жизни ещё не повидал толком! И эмоции захлёстывают, топят в себе, сливаются в единый океан страха, когда крепкие руки грубо впиваются в талию и рывком забрасывают на плечо. Слишком знакомый запах смешивается с бушующим океаном. И этот запах внушает ещё больший ужас, чем суровые мужчины с дубинками и щитами. Этот запах заставляет под пушечным выстрелом органы в теле Тэхёна встать по струнке ровно. Этот запах будто сжимает тело и испепеляет его в пепел страха. Резко становится плохо, омегу ведёт, и он сжимается до хруста в костях, когда краем глаза замечает красный шевроле, припаркованный у обочины, заведённый и готовый к отправке от этого места куда подальше. Красноволосый ударяется головой и тут же хватается за неё, осознавая, что попал в автомобиль своего тирана, который быстро обходит машину и присаживается внутрь, не давая даже возможности сбежать из цепких лап. Чонгук одним движением блокирует двери. И делает глубокий, очень глубокий вдох, сжимая руль с Хиросимой в одном глазу и с Нагасаки во втором. В мыслях Тэхёна уже пару минут творится ярая, полнейшая анархия с отражением взрыва ядерных бомб, ставших причиной для апокалипсиса в аду, отчего Тэхён инстинктивно смыкает глаза. На лице Чонгука играют желваки, ледяные руки нервно трясутся, а вены вздуваются на шее Чона, когда его голосовые связки напрягаются в агрессивном крике: — Ты, блять, когда-нибудь своей головой думаешь? Или ты сумасшедший ребёнок, у которого детство в заднице заело? Тэхён, это всё — не шутка, чёрт тебя побери! Он рычит так громко, что у младшего закладывает уши; такое чувство, словно сейчас из них брызнет кровью. Тэхён вдавливается от давления адреналина и страха в сидение всем телом, стремясь исчезнуть, он буквально чувствует, как ладони Чонгука уже сжимаются над ним в кулаки. Бушующее сердце будто располосовывают на несколько частей, что вспыхнули синим пламенем, а сознание начинает гореть в этом костре, что раскрылся огненным дыханием, словно лотос. Но вдруг маленький алый огонёк загорается где-то глубоко внутри, будто кто-то извне чиркнул спичкой: еле поддерживающий свою форму, он разливается крошечным теплом в Тэхёне. И неясное, мягкое беспокойство смешивается с его собственными чувствами, заставляя замереть в ожидании и прислушаться. Мотор автомобиля остается немым зверем, вечер — немым свидетелем, а темнота перед глазами размывается непонятным холодом около болящего лба, который недавно потерпел крушение. А внутри мелькнувшее спокойствие мгновенно гаснет, стоит лишь Тэхёну приоткрыть глаза и услышать грубое звяканье ключей в зажигании. Мотор ревёт, автомобиль набирает большую скорость и уносится подальше от территории, на которой продолжают ловить людей и садить их в полицейские автомобили как скот. — Если я дал тебе свободу — это не повод попадаться на крючок и поступать так, словно ты маленький обиженный ребёнок! Хватит поступать так опрометчиво, кретин, — альфа бьёт по рулю и сигналит медленно едущему авто, включает поворот и резко сворачивает, обгоняя пожилого мужчину. Он успевает кинуть на Тэхёна взгляд, и картина перед взором заставляет его сердце кольнуть один-единственный раз от покрасневших глаз и испуганного взгляда, но ничто не способно унять в Чонгуке гнев. — Где он? Где находится твой уёбок, который не проследил за тем, куда ты идёшь? Почему ты вообще пошёл туда? С какой целью, Тэхён? — Хватит кричать на меня, прекрати это дерьмо! — омега рычит в ответ и грубо толкает Гука в плечо, ощущая, как глаза начинают щипать, как к ним приливают слёзы. В горле отдающий острой болью ком: его не проглотить, лишь кричать во всю глотку, чтобы заглушить страх и обиду душераздирающим воплем. — Хватит делать так! Приезжать, когда тебя не просят, вообще появляться в моей жизни, словно до этого ничего не происходило. Словно ты не втаптывал меня в землю лицом! Ты всегда всё портишь, из-за тебя, кусок дерьма, моя жизнь пошла наперекосяк! Всё из-за тебя! — Закрой свой рот, — без крика, но не менее громким голосом отвечает альфа и резко тормозит на заправке, выходит из шевроле и хлопает дверью, тут же блокируя ключом автомобиль. Тэхён остаётся запертым в машине, где раздался первый болезненный всхлип, а владелец иномарки отправился в заправочный магазин за очередной пачкой сигарет и каким-нибудь шоколадным батончиком для омеги, искренне веря в то, что это поможет им обоим немного успокоиться и здраво обсудить ситуацию. Без криков и ссор. Ошибался. Нельзя так просто решить проблему с тем, кто так яро ненавидит тебя, кого ты раз за разом продолжаешь уничтожать теперь уже не нарочно. Ким бросает этот блядский шоколадный батончик ему прямо в лицо, да с такой силой, что из носа старшего брызгает кровь. Силы этому омеге не занимать, знает, как справляться с такими альфами, как Чонгук. — Успокойся, — альфа поднимает батончик и протягивает младшему, спокойно ожидая, пока тот примет его без резких движений. — Что ты делал там? — Не собачьего ума дело, — красноволосый всё же берёт шоколад и раскрывает упаковку, откусывает сладость и отворачивается к окну, чтобы не видеть на себе этот противный взгляд. Чон выезжает с заправки и разворачивается в сторону многоэтажки. — Я не поеду в твою квартиру. — Это твой дом, — Гук игнорирует колкий взгляд и восстанавливает дыхание, приводя себя в размеренное состояние. Ему нельзя переживать, не в тот момент, когда он на курсе успокоительных таблеток, чтобы прекратить срываться на невинных людей, спускать волка с толстых цепей. Он немного не контролирует свои эмоции после той ночи, поэтому вынужден строить вокруг себя преграды, лишь бы не причинять людям вред. Тэхён особенный, он способен вывести его из состояния равновесия и спокойствия слишком быстро, за долю секунды. Его волк «связан» с Кимом, есть вероятность того, что, быть может, уже не с тем самым омегой, а с тем, что в нём начало зарождаться. То самое? — Что бы ты там не говорил, если твой дружок выгонит тебя — ты всегда сможешь вернуться. — Тебе не идут эти тупые слова, не под твой агрессивный образ альфы, который насилует спящих людей из-за ёбаной тусовки. — То была полностью твоя вина, — он хмыкает. — Я предупреждал тебя. Да, предупреждал, в самом начале, когда Тэхён не придал значение пустым, казалось бы, словам, которые впоследствии имели огромный смысл. Ким не слушал и никогда не планировал, но всё же… действительно ли это его вина? В том, что они с самого начала не сдружились, хотя могли стать хорошей парой; в том, что грызут друг другу глотки, почти буквально убивают друг друга и не сдерживают отрицательных эмоций, закаляя друг другу нервную систему. Он один во всём этом виноват? С самого начала, если бы Ким не вёл себя как кусок дерьма, с ними бы всё было нормально? Где-то далеко, под кромкой воды на илистом дне еле виднеется правдивый ответ: «нет». Омега всхлипывает. Чонгук переводит на него взгляд и тяжело вздыхает: у того ноздри вздуваются, нижняя губа сильно дрожит, смешно даже. Старший бегает взглядом то по дороге, то по конкретно разревевшемуся красноволосому парню. И что это за детский сад? Что за нюни и обиженное выражение лица? Слишком резкая смена настроения, это ли в порядке вещей? — Слушай… — Заткнись. — Я остановлю около аптеки, — предупреждает Гук и не произносит больше ни единого слова. Они едут в полной тишине около десяти минут, когда альфа припарковывается около белого здания с изображённой на нём змеёй, что оплела своим туловищем бокал с таблетками, пилюлями и капсулами. На улице темно, температура падает на пару градусов, и становится гораздо холоднее, чем прежде. Солнце уже скрылось за унылыми облаками, освещать улицы начали подключённые фонари. Чонгук проходит в здание и хмыкает, замечая на себе перепуганный взгляд какой-то омеги. Да, кровь с лица ведь не стёр после того злосчастного батончика. Он подходит к фармацевту и смотрит на неё пару секунд, прежде чем сформулировать свои мысли. — Здравствуйте, мне бы какие-нибудь влажные салфетки для начала, — он указывает пальцем на нос и улыбается, скользит взглядом по бейджу, цепляя имя и фамилию работницы. — И… знаете, думаю, мне нужны подавители для… омег, — альфа запинается, запуская руку в волосы и заправляя их назад, чуть сжимая у корней. Прежде ему приходилось покупать лекарства только для бывшей, но с тех пор прошло уже достаточно времени, так что ему совсем немного… неловко, нет, неудобно. Весь из себя статусный и грозный, а покупает таблетки для омег. — Для моего мужа. Я думаю, у него начинается течка. — Были какие-то признаки? — Он довольно чувствителен в последнее время, ведёт себя слишком нестандартно для самого же себя, — мужчина потирает переносицу, вспоминая перепады чужого настроения, передававшиеся через чип. — Послушайте, — фармацевт улыбается, — я могу продать вам самые обычные успокоительные капсулы. Омеги часто чувствительны, возможно, в его жизни слишком много стресса, поэтому он и ведёт себя так. Во всяком случае, он раньше Вас узнает, что в его теле начинается перестройка. Если у него скоро должна начаться течка — у него уже имеются подавители, я уверена в этом. Не связывайте всякое настроение вашей пары с течкой. Чонгук хмыкает, переводит взгляд на протянутую коробочку лекарств и протяжно мычит, якобы раздумывая над выбором. Тэхён не глупый, верно? Да и раздражителей у него в жизни действительно достаточно. Вероятнее всего, обычный нервный срыв, просто очередной избыток эмоций, выходящий наружу, чтобы облегчить тяжёлое состояние. С этими мыслями альфа кивает и вынимает бумажник из кармана, вынимая купюру и протягивая бете. — Пробейте, пожалуйста. — Держи, — открыв пассажирскую дверь, альфа присаживается на корточки и открывает бутылку с простой водой, протягивает пластинку с капсулами. — Выпей, я отвезу тебя домой и поспишь. Красноволосый смотрит на него высокомерно, ишь, как заботиться о младшем начал. Что, страшно, когда омега кричит в заведённой машине, расталкиваясь по сторонам, становясь возможной причиной аварии? Он крутит в ладонях пластинку и ищет название лекарства, с недоверием рассматривая капсулы. Найдя название обычного лёгкого успокоительного, забрасывает одну в рот и запивает парой глотков воды. Тэхён грубо отдаёт бутылку в чонгуковы руки, проливая на него совсем немного, но ни капли не волнуясь, ведь смелость восстановил за эту пару минут. — Ладно, — Гук поднимается и стряхивает с колен влагу на асфальт, закручивает бутылку с водой и выпрямляет спину, все ещё оставаясь на корточках. — Порядок? Омега игнорирует его, захлопывает дверь прямо перед лицом, едва позволяя отойти от пассажирской двери, чтобы не получить сильный удар и, возможно, сломанные кости. Альфа усмехается и занимает водительское место, держа путь домой: туда, где должны находиться оба супруга, а не лишь один раз в пару дней. Уже через пятнадцать минут Чонгук паркует шевроле и открывает пассажирскую дверь, позволяя теперь полностью спокойному Тэхёну выйти наружу и скривиться при виде многоэтажки, в которую они поднимутся и разойдутся по разным углам.***
от: соён-и детка, ты скоро вернёшься? переживаю перезвони мне, как освободишьсякому: соён-и всё окей, я дома у чонгука, но не переживай встретимся в универе, не скучай
от: соён-и не сиди долго, доброй ночи пиши мне, если что. хорошо?кому: соён-и конечно, солнце сладких снов, люблю тебя
— Где спать ляжешь? — Чонгук входит в гостиную, протирая волосы после душа хаотичными движениями. На нём белая футболка, наполовину заправленная в серые спортивные штаны. Он не выглядит на двадцать пять сейчас, максимум на двадцать в своём растрёпанном и домашнем виде. Омега фыркает, отбрасывая телефон в сторону и фокусируя своё внимание только на стоящем в проходе альфе. — В твоей комнате, — красноволосый поднимается, делает пару шагов вперёд и провокационно останавливается почти впритык к хозяину апартаментов, издавая смешок. Он высокомерно смотрит на него своими медовыми глазами и кладёт руку на плечо, легко поглаживая. — Без тебя в ней, конечно же. — Без проблем, — слишком уставший после потрепавшего дня и расслабленный витаминами для заглушения волка внутри, старший не имеет желания спорить и поддаваться провокациям восемнадцатилетнего парня, который не сдувается даже после такого спокойного тона. — Прими душ и не сиди долго, я уезжаю рано на работу, поэтому не трогай меня, если нет ничего срочного. — Окейси, детка, — скользит языком между губ и треплет чужие волосы, прежде чем выйти в коридор и скрыться за дверью в тёмной комнате дурной и угнетающей атмосферы, в которой так и сохранилась атмосфера леденящей зимы, что на улице уже подходит к концу. Чонгук на такое поведение только хмыкает и разворачивается, выходя следом.***
На часах около двух ночи, Тэхён сидит, окружённый листками с неудачно созданными образами, бумага разбросана всюду, смятая в клочки. Ким забил на проект по моделированию и расселся перед холстом, на котором смешалась пара-другая пастельных цветов, которые нежно размазаны средними кистями и превращены в закатное небо, розово-фиолетовое, как сладкая вата в майском парке, которую покупают все в знак своего веселья и беспечной радости. — Ах, чёрт, — парень выпрямляется и тянется руками вверх, шумно зевая и жмуря глаза так, что голова мимолётно кружится. Он переводит взгляд на часы и удивлённо хмурится, возвращается к работе, решая для себя, что это ненадолго, дальше лишь не такой уж долгожданный сон. Краска на его лице размазалась словно на ещё одном холсту, а тёплая улыбка появилась на губах, когда в руки легла тонкая кисть с чёрной краской. Омега бы хотел быть таким же свободным, как маленькие птички, которых он рисует в дополнение, чтобы не было пусто, чтобы уж точно повесить на стену в этой тёмной комнате. Здесь явно не хватает цветов — Ким их оставит в этом месте. Он любит выделять маленькие частички и делать их особенными в повседневной жизни, потому что хочет быть таким же. Хочет, но вечно живёт с ограничениями. И его дерзость никогда не спасает его, ведь это взрослая жизнь, здесь понтами не проложишь путь в счастливое будущее, ведь над всем нужно работать. Действительно усердно, а не детскими капризами и истериками, глупыми вечеринками и таким же глупым поведением. Тэхён переводит взгляд на застеленную чёрным бельём кровать и тяжело вздыхает, представляя, как в этой скучной комнате на этой чересчур большой кровати спит один Чонгук, просыпается утром с таким же холодным и отстранённым выражением лица и как обычно плетётся на работу. Разве это весело: быть серым и пустым? Быть самым обычным человеком, который всю жизнь посвящает работе и не отвлекается на чувства; не быть любимым и вечно лишь ворчливым. Как живётся старшему и не жалеет ли он ни о чём в своей жизни? О том, что продолжает делать с едва переступившим во взрослую жизнь ребёнком; что просыпается так рано и всегда приходит вовремя; что глаза держит холодными, хотя в них можно было бы утопать, если бы стал другим человеком. Стал? Быть может, позволил бы себе быть настоящим? Каков на самом деле Чонгук? Омега приземляется на кровать и прижимается щекой к подушке, вдыхая чёткий аромат смолы, хвойных деревьев и свежести леса. Даже запах такой отталкивающий и холодный. Разве этот альфа может быть мягким и тёплым? Всё, что он сделал с их знакомства — попытался убить, придушить, растоптать невинное сердце и уничтожить всеми возможными способами маленького мальчика. Красноволосый действительно так облажался при знакомстве? Он заслуживает этого? С Соёном грустить не получается, а это место так и просит расплакаться, обнять самого себя за плечи и пожалеть бедного, погладить по голове и закутаться в одеяло, которое не спасает, а двигает к эмоциональному обрыву, из которого падаешь не в смертельно холодный океан, а в неприятную, мерзкую пучину, из которой уж точно только на дно без какого-либо намёка на спасение. Дверь в комнату открывается, в проходе зависает сонный альфа, потирающий лоб и осматривающий беспорядок, который развёл омега. Тот лежит в постели, взгляд перевёл на вошедшего и молчит, дышит глубоко и неспокойно, готовится обороняться от вошедшего ночного кошмара. — Ну и чё ты не спишь? — старший закрывает за собой дверь и проходит внутрь. Что-то в красноволосом волнительно дребезжит, не нравится ему эта прикрытая дверь и Чонгук в одной комнате с ним. Альфа указывает на чип на своей руке и прочищает горло. — Что за дерьмо с тобой происходит? Я спать не могу из-за того, как у тебя эмоции меняются. — Ты дверь перепутал, не туда зашёл, — младший принимает сидячее положение на кровати и обвивает руками колени, прижимая их к себе. Он скользит взглядом за медленными движениями Чона и готовит свои клыки для нападения, и когда последний прикасается к руке, почти срывается, но останавливает себя, чтобы снова всё не испортить. Достаточно дров нарубил уже. — Прибереги силы на завтра, успеешь ещё попытаться придушить меня, прогрызть мне артерию и оставить кровью заливаться, — альфа говорит с усмешкой, — а пока просто расслабься, не парься о том, что чувствуешь здесь, и приляг, спи. С лица краску смой только. Омега демонстративно прикладывает ладонь к чонгукову лицу и хмыкает, говоря: — Температуры нет, вроде, так почему бред какой-то несёшь, дорогой? — Пытаюсь быть обычным человеком, пока сонный, но не мечтай, что это надолго, потому что я уже начинаю злиться на тебя. Ким ощущает эти едва заметные поглаживания кожи чужой руки, но не показывает виду. Что этот альфа снова задумал? Голова болит думать, здесь ещё и так холодно, нос покраснел, и дело далеко не в краске. — Принеси мне ещё одно одеяло, — приказным, не просьбой. Омега недовольно смотрит на руку старшего и взглядом намекает, что это лишнее, не в их отношениях прикасаться друг к другу. В их отношениях быть подальше друг от друга на прочной стальной цепи, чтобы не сорваться даже в полнолуние. Последнее особо опасное влияние на альфу и его волка: ненормальным станет, проголодается. — Здесь холоднее, чем на северном полюсе. Альфа хмурится, убирает руку и прикасается к кончику своего носа тыльной стороной ладони, фыркая: — И где я тебе его достану? У меня всего два. — Своё отдай, — не останавливается омега и почти смеётся, но сдерживается. Как бы ему эти шутки снова не вышли боком. Младший удивляется, когда Чонгук выходит из комнаты и возвращается с одеялом, бросает его на кровать и застывает на месте с вопросом «всё?». — Я пошутил. — Ты решил надо мной ночью поиздеваться? — Ты против? — А я когда-то был «за»? — Гук оскорблённо сгибает брови и скрещивает руки на груди, показывая свой вид «весь во внимании». — Я думал, ты мазохист и любишь, когда саднит на сердечке, — но альфа не слушает, он выходит из комнаты и скрывается за дверью, решая не выслушивать эту нервотрепку ночью. Хотя бы когда-нибудь ему нужно отдыхать от этого стресса.***
Sunflower — Post Malone & Swae Lee
— Едешь? — альфа приоткрывает дверь в комнату и краем глаза цепляется за вчерашнюю написанную Тэхёном картину, которая теперь под правильным углом расположена в центре комнаты, скрашивает надоевшую черноту комнаты и на самом деле выглядит какой-то чужой. Ещё не остывшая новинка в этом затишном и унылом месте. Чонгук задумывается на минуту о том, что, быть может, было бы хорошо сделать ремонт, капитальный. Сменить здесь все эти тона на более нежные. Лучше начать раньше, ведь когда-нибудь красноволосый омега всё равно вернётся в это место и станет постоянным жителем этих апартаментов. Последний машет ладонью перед чужим лицом и осуждающе усмехается, толкает плечом и выходит из комнаты. Загородил ему дорогу, видишь ли. — Не стой столбом, а то подумаю, что гон начался от запаха гардении, — саркастичным и громким голосом проговаривает, чтобы наверняка выбесить. Всё ещё злится, ненавидит, готов убить своими словами, пока думает о плане мести. Правосудие за несправедливые действия произойдёт, ему нужно лишь время созреть до идеальности, до «того самого» момента. — Тебя прямо к университету или куда-то ещё заехать хочешь? — альфа разворачивается на пятках и проходит в малый коридор, оставляя на тумбе кейс. Он натягивает на ноги тимберленды, в зеркале поправляет свободную рубашку белого цвета и заправляет волосы назад рукой. — Какой добрый, — омега впрыгивает в массивные кроссовки, набрасывает небрежно пальто на плечи и также неаккуратно завязывает шарф. — До университета, мне никуда больше не нужно. Только в руки моего любимого парня, который относится ко мне просто восхитительно, любит меня страстными ночами и… — Просто закрой свой рот, пока я не придушил тебя, — мужчина застёгивает пальто и бросает колкий взгляд на стоящего позади Тэхёна через зеркало. — Ещё одно упоминание этого типа в моей квартире — он труп. — Почему это? Ревнуешь? — хихикает. — Он лапочка, так что только попробуй замахнуться на него.Home — Vince Staples
Учёный бросает папку с делом на стол, тычет в неё указательным пальцем и хмыкает. Звук предмета, соприкоснувшегося с ровной поверхностью, бьёт по ушам альфы, который хлопает глазами, глядя на брошенную вещь. — Что это? — Чонгук берёт папку в руки и открывает первую страницу, читая информацию о пациенте. Он хмурится, когда видит незнакомое имя. — Всё ещё не понимаю. Зачем мне погашенное залогом дело? Намджун разворачивается лицом к окну и цепляет взглядом пролетевшую птицу, хмыкает и улыбается уголком губ на поставленный вопрос. Тишина в кабинете не даёт расслабиться, напряжение стремительно нарастает резкими волнами. Мужчина поворачивает голову в сторону. — Этот парень — студент СНУ. Один из тех типов людей, которые изменяют своим предназначенным до тех пор, пока жертва не решает покончить с собой. Труп его девушки-омеги был найден в Хан, она сбросилась. Ты можешь прочитать причину его временного заключения в тюрьме. Неудивительно для двадцатилетнего на тот момент, да? Альфа, сидящий за столом, начинает смеяться, читая причину начатого следствия. Он не желает просматривать папку, поэтому хлопает её обложкой, отодвигает в сторону и поднимается, становясь около окна тоже. — Что ты хочешь сказать мне этим? — Разве имя Пак Соён ничего не говорит тебе? — старший изгибает бровь в удивлении, смотря в глаза собеседника. — Пак Соён — тот, с кем встречается Тэхён. Он даже его имени тебе не назвал? Красная шевроле останавливается около главного входа в университет. Чонгук заглушает авто, скользит взглядом на наручные часы и слышит лишь хлопок соседней двери и отдаляющиеся быстрые шаги, переходящие в бег. — Малыш! — омега виснет на шее у шатена, дарит ему робкий поцелуй и показательно бегает по его телу руками. Тошно, видеть это вот так — неприятно, мерзко. Сердце болезненно сжимается под влиянием чипа, глаза покалывают от накатывающей ярости. Соён убил то, что принадлежало ему, а теперь подчиняет то, что является чужим. Младший альфа ловит на себе чужой взгляд и усмехается, машет рукой и ближе к себе прижимает омегу. Старший с этого детского сада лишь улыбается и заводит автомобиль, машет ладонью влюблённым придуркам и трогается с места, стремительно набирая скорость и скрываясь с территории университета.