Его история

      — Негатив, бесконечность тебя забери, что ты наделал?       — То, что должен был, — произнес Негатив и обратил рассеянный взгляд на Найтмера, который все еще плохо осознавал реальность и никак не мог понять происходящее чудо: то самое, о котором он молил.       Повелитель кошмаров смотрел на черного скелета, все еще казавшегося ему демоном, на Негатива и Шрама несколько минут, примечал новые детали и пришел к закономерным выводам:        — Кажется, вы издалека.       Вместо ответа Негатив подошел к альтернативной версии своего брата и с удивлением всмотрелся в его уставшее лицо. Перевел взгляд на спящего Эррора и спросил:       — Ты же понимаешь, что позитивные чувства убивают тебя?       — А негативные не делают счастливым, — Найтмер горько усмехнулся. — Ты Дрим? Но ты не мой брат, я прав?       Негатив кивнул:       — Ты прав: я не он, и мы издалека. Забежали разгрести кое-какое дерьмо. И как я вижу, начали не с того, с чего следовало. Давно ты не занимаешься своими делами?       — С тех пор как хранители, — злой взгляд на Инка, — усыпили Эррора. Правда, я думал, они его убили. Бросил все. А недавно узнал, что он просто спит. И как только они отвлеклись, выкрал. Но разбудить не смог, — из глаз принца полились слезы.       — Так, в общих чертах я понял, — голос Негатива гудел, как натянутая струна. — В этой мультивселенной мой брат не полный мудак и даже сохранил положительные эмоции. Похвально. Правда, я всегда удивляюсь, когда вижу его в паре с Эррором.       Шрам в это время нависал над Инком и угрожал ему острием пера. Правда, Инк на это не обращал внимание, погруженный в самобичевание. Ведь он не замечал многое, что происходило вокруг.       — Я больше удивляюсь, когда ему в пару меня ставят, — рыкнул Шрам и вернулся к угрозам своей альтернативе. — Ты не представляешь, в какую задницу всех нас загнал! — рычал он на Инка. — Ты просто не в состоянии понять и никогда не сможешь. Из-за вас, долбаных кретинов, Хвост рискует душевным здоровьем больше, чем когда-либо. Из-за тебя!       — Мне очень жаль, — сипло выдохнул хранитель. — Я не понимал, что грызет Дрима, не видел чувства Найтмера, не осознавал, как важен Эррор для мультивселенной и как важен для того, кто его полюбил. Я был так слеп!       Шрам опустил перо и потер переносицу.       — Вот же черт. Мы такие разные, но так похожи. Я тоже однажды не смог увидеть всю картину целиком, наделал ошибок и погубил все, ради чего боролся. Но у тебя хотя бы еще есть время исправить огрехи.       — Я буду стараться и буду исправлять ошибки, которые допустил. И начну сейчас, — Инк взял себя в руки, выпил красной и поспешил на поиски Дрима. У них должен был состояться долгий разговор на повышенных тонах.       В комнате остались только двое спящих Эрроров, ожидавший чуда Найтмер и Шрам с Негативом, которые сосредоточенно ждали… чего-то.       Внезапно раздался душераздирающий вопль. Кричал Эррор этой мультивселенной. Он выгнулся дугой, свалился вместе с Найтмером на пол и продолжил метания на полу. Он бился в судорогах и едва не калечил себя, впиваясь острыми пальцами в грудь, ранил повелителя кошмаров, который прижимал к себе беснующееся тело.       Пришлось приложить максимум сил, чтобы не дать Эррору сломать себя и не сломать его в процессе помощи. За два часа метаний гости ужасно вымотались, а Найтмер пестрил синяками и царапинами, будто его били ногами.       Все закончилось внезапно. Эррор вдруг захрипел и резко расслабился. Найтмер едва чувств не лишился, пока убеждался, что тот не помер.       Пока все были заняты Эррором, упустили момент, когда зашевелился Хвост. Как медленно встал, поблескивая алыми зрачками. Он казался опасным и чужим, но не долго. Встряхнулся и с улыбкой спросил:       — Что я пропустил?       Шрам тут же бросился обнимать друга:       — Да всего понемногу, — отмахнулся он. — Лучше скажи, как все прошло?       — Вкусно, — вынес пугающий вердикт Хвост. — А если ты об Эрроре, то все получилось. Он скоро проснется. И ему лучше после пробуждения меня не видеть.       Сразу после этих слов, Хвост вдруг провалился сквозь код неизвестно куда.       — Шикарно, млять! — рыкнул Шрам, но за другом не пошел. Понимал: не найдет. Хвост являлся лучшим игроком в прятки, а Шрам никогда не был в этом хорош. На пробуждающего Эррора даже не посмотрел, направился прочь. Негатив тоже решил, что ему делать здесь больше нечего, пошел следом. Пусть голубки сами разбираются.       На выходе из замка обнаружили Киллера. Молчаливый, он проводил гостей странным взглядом и закрыл за ними дверь. Для перемещения обратно к коридору гостям нужен был портал, но создавать его должны жильцы этого мира. Благо их удалось найти по крикам и взрывам.       Инк и Дрим ругались, как два портовых грузчика. В выражениях не стеснялись и называли вещи своими именами. Шрам аж заслушался, правда на фразе: «Да как только можно хотеть трахать собственного брата, к тому же близнеца?!» — его вырвало чернилами.       — Так, хватит с нас подробностей жизнедеятельности этих остолопов, — усмехнулся Негатив. — Шрам, иди-ка со своей альтернативой поиграй, а я со своей поговорю по душам, — за его спиной заиграли щупальца. И их было куда больше четырех. Рот обратился клыкастой пастью, а глаза зажглись огнями ярости.       Шрам поторопился выдернуть Инка с пути своего друга и потребовал у него открыть портал подальше отсюда.       — Нахер надо знать, как один Дрим будет прочищать мозги другому.       Вскоре оба Инка вернулись в лабораторию (к счастью) к работающему коридору. Блу встретил их радостным писком морской свинки и забросал тонной вопросов:       — У вас все в порядке? Вы нашли Эррора? Где второй Эррор и наш Дрим? А негативный Дрим где? Ой, Инк, ты пил красную краску? Почему вы такие потрепанные? Вас Найтмер ранил? — и так далее.       От его мельтешения и вопросов заболела голова, потому Инк попросил:       — Принеси нам тако, мы очень голодны.       Радостный Блу тут же умчался домой готовить. А Инк выплеснул возмущенное:       — Боже, я и подумать не мог. Неужели Дрим хотел устранить конкурента?! Когда любовь к брату успела превратиться в столь нездоровое чувство?!       — Не знаю, — раздраженно выплюнул Шрам. Ему не хотелось вести диалог на подобную тему. — Мне плевать. Все, что меня интересует, — это наше возвращение в нулевую бесконечность. Мы закончили. Ваша мультивселенная быстро вернется в норму. А с Дримом сам разбирайся.       — А твой Дрим не причинит ему вреда?       Шрам усмехнулся:       — Еще как причинит. Но и самому ему не весело от общения с такими альтернативами. Все-таки каждый новый Дрим появился не на пустом месте. А значит в душе Негатива где-то когда-то появлялась подобная идея. Но он справился с ней, в отличие от твоего друга. Или уже не друга?       — Невзирая на все произошедшее, Дрим мой друг, — красная краска перестала действовать, и Инк лизнул желтой. — Но, наверное, я бы не смог так спокойно принять его ошибки, если бы был не бездушным. Скажи, а иметь душу тяжело?       Шрам не знал, как ответить. Ему, напротив, казалось, что не имей он этого органа, его жизнь сложилась бы куда менее трагично. Он не принял бы так много постыдных эмоциональных решений и не погубил бы свою мультивселенную.       Через некоторое время Инк окончательно остыл и забеспокоился о судьбе непутевого друга.       Заглянул в окно и застал картину рыдающего навзрыд хранителя позитива и нежно успокаивающего его Негатива. С виду жёсткий, грубый и неприятный Дрим даже после черного яблока оставался тем, кто мог вывести из тьмы.       — У вас все в порядке? — спросил Инк.        Негатив тяжело вздохнул: «Видишь же, что нет!» — и наказал своей альтернативе:       — Подбери сопли. Все образуется.       Вскоре оба Дрима и оба Инка пытались не отравиться тако под радостные крики Блу, который сумел вытрясти из друзей детали произошедшего. И волновала малыша больше не вина Дрима, а пропажа Хвоста:       — То есть ваш друг сейчас незнамо где, а вы спокойно сидите здесь?! — возмутился он.       — Ага, — кивнул Шрам. — Искать его бесполезно. Сам придет.       — Ему надо проветрить голову и побыть одному, — кивнул Негатив.       — Но разве вы не волнуетесь за него? — удивился Блу.       Гости переглянулись и усмехнулись:       — Это скорее вам надо волноваться за вашу мультивселенную.       Шрам повертел в руках лепешку с начинкой и положил ее обратно на тарелку. С него хватило рисковых решений.       — Вы даже не представляете, как плохо все могло закончиться. Для подобным нам, жителям нулевой бесконечности, любое явление в мультивселенные — это всегда большой риск измениться. Не просто получить шрамы, умереть или еще что — я имею в виду нечто более глобальное. И я боюсь, мой друг не станет прежним, — Шрам отвел взгляд. — В нулевой бесконечности есть существо, которого все до одури боятся, — извечное Ничто! Оно пожирает мультивселенные. Бесконечно одинокое, молчаливое, нелюдимое создание, путешествующее через кластеры. Но никто не знает о Хвосте. Никто не даст ему пугающее имя пока он с нами, никто не станет ненавидеть его, пока он может улыбаться. Потому что мы не даем ему стать подобным созданием. Не даем повторить судьбу печально известного Батерфляй. Не позволим стать еще одним существом, сбившимся с пути. Потому что мы его друзья. И он нам дорог. Хотя, сказать по правде, мы просто тормозим неизбежное. Хвост уже даже не путник. Он слишком далеко от нас. И однажды он уйдет еще дальше, и мы не сможем его догнать.       Воцарилась мертвая тишина. Из единственной рабочей глазницы Шрама потекли слезы.       Шраму захотелось выговориться. Захотелось стать тем прежним собой, который мог расплакаться и рассказать первому встречному о своих печалях.       — Когда мы встретились, он был таким разбитым, слабым: мы буквально со смертного одра его забрали. Хотя подобное в нулевой бесконечности не приветствовалось. Когда мы его нашли, он превращался в камень. Такое случается, когда впадаешь в отчаяние во тьме. А я… дернуло меня остановиться. Не знаю почему. Глупо это. Я Эрроров всю свою жизнь не переваривал. С тем, что был в моей мультивселенной, никогда не имел хороших отношений. А уж после того, как он меня изуродовал, так у нас только война и была. Да и Негатив всегда был равнодушен к разрушителям. А тут… просто не смогли пройти мимо. Не знаю, сколько мы с ним пробыли в темноте с заарканенным фонарщиком, может годы, но камень спал и нам удалось увести его в жилую зону. Растормошили мы его позже. Пинками, уговорами, но смогли заставить жить. В награду он расцвел. Оказался добрым, веселым, компромиссным малым. Суетливый такой. Даже милый в чем-то. Он вдруг стал клеем, который скрепил узы нашей тройки, — на лице Шрама появилась улыбка, точь-в-точь как у Инка. — Даже наши отношения с Негативом потеплели благодаря ему. Мы поняли, кто он такой и кем боится стать. Поняли, что он пытался стать камнем по собственному желанию. Он хотел умереть, потому что не хотел причинять боль. Но причинять боль — это нормально, — улыбка поблекла, стала вымученной, — мы все ее причиняем. По незнанию, по глупости, специально или случайно. И те, кто испытывает боль, становятся сильнее, доказывая свое право быть, или ломаются, не оправдывая подаренную им жизнь. Это справедливо как для личности, так и для миров в отдельности. Мультивселенных. Кластеров. Путников. И тех, кем они становятся. Как бы печально это ни звучало, но все мы должны бороться за жизнь, преодолевая трудности и доказывать что достойны. Так я считаю.       Они слушали неожиданное откровение молча. Каждый сделал выводы из услышанного откровения. Даже Негатив о чем-то задумался.       Тишина продлилась до того момента, пока из ниоткуда не появился Хвост.       — Готовы уходить?       — Конечно! — Шрам и Негатив тут же направились к коридору.       — Вы домой? — Блу выглядел расстроенным, что не успел узнать альтернативных друзей получше.       Шрам пожал плечами:       — У нас нет дома. Теперь с вами все будет в порядке. А нам здесь не место. Поэтому мы просто вновь отправимся в путь.       Хвост напоследок бросил жителям:       — Счастливо! Не забудьте закрыть коридор, а то придет к вам кто-нибудь менее дружелюбный.        Гости ступили в темное чрево коридора, ведущего в нулевую бесконечность.       Лишь покинув чертоги чужой мультивселенной, Шрам рискнул спросить Хвоста:       — Ты в порядке?       — Нет, — честно признался черный скелет и криво улыбнулся, — но я никогда не был в порядке. Потому все хорошо. Я все еще Я.       Шрам подарил ему грустную усмешку, а Негатив тяжело вздохнул:       — Ближайшее время в мультивселенные не ходим. Слишком дорого нам обходятся такие приключения.              В это время в замке кошмара творилась мыльная опера. Все плачут и обнимаются, затем орут, ругаются, вновь плачут и обнимаются. Даже Эррор через силу, скрежет лагов и свист сообщений об ошибках пытается показать свою радость.       — Дурдом, блин! — Киллер лишь раз заглянул в комнату и убрался обратно к телеящику.       Рассказ о чудесном спасении уложился в пару предложений, но даже они заставили Эррора уйти на перезагрузку.       — Спасибо звездам, что я не видел двух Инков за раз. Мне и одного много!       При упоминании второго себя Эррор надолго завис и даже после отвисания не сразу смог говорить. Он обхватил себя руками и начал нести лютый бред про ужасного монстра, который не ведал пощады, который ЕЛ мир.       — От него нельзя было спрятаться. От него нельзя было защититься. Он не оставлял после себя ничего, даже пустоты. Неужели меня видят точно таким же чудовищем?       Найтмер покачал головой.       — Это был сон, Эррор. Просто сон.       — Кошмар?       — Да, кошмар. Но он закончился. И теперь все будет хорошо.       У их мультивселенной появился шанс на счастливое будущее.