Джинн нетрадиционной ориентации

      …На память о джинне у Рей осталась только лампа. Правда, теперь это была просто масляная лампа из латуни, действительно очень старая, но не представляющая особой художественной ценности, как сказал Рей знакомый специалист из Египетского национального музея. Рей обратилась к нему в надежде узнать что-нибудь о происхождении лампы, однако тщетно, никакой конкретной информации получить не удалось.       После расставания с Бен-Ханифом прошло уже больше месяца. Рей коротала вечера в своей гостинице и почти перестала выглядывать в окно каждый раз, когда слышала шум птичьих крыльев. Срок командировки подходил к концу; скоро домой, где совершенно точно нет, не было и никогда не будет никаких джиннов. В конце концов, она ведь сама пожелала для него полной свободы, от всего сердца пожелала, так что же теперь так тоскливо на душе?..       В один из особенно неуютных вечеров Рей решила все же прервать свое затворничество. Хватит сидеть и мечтать о несбыточном, надо возвращаться к реальной жизни. Тем более, как раз накануне ее пригласили на очередное заседание литературного клуба, где должен был присутствовать некий «приглашенный гость», о котором кураторы клуба выражались со сдержанным восторгом – «восходящая звезда поэтической декламации». «Ну, посмотрим, что там за звезда,» - решила Рей.       …В клубе было не протолкнуться. И это была первая странность, поскольку скромное литературное объединение большой популярностью никогда не пользовалось, существовало на пожертвования немногочисленных меценатов («и латентных графоманов», как ехидно выразился один из кураторов). Однако сегодня здесь определенно случился аншлаг. Небольшой зал был заполнен разновозрастной и многонациональной аудиторией, причем преимущественно женской. Рей удивленно пожала плечами и стала протискиваться поближе к сцене, на которой как раз появился ведущий: - Дамы и господа, без долгих предисловий позвольте вам представить нашего гостя. Кайс бен-Ханиф-ал-Вахид, начинающий, но весьма перспективный поэт и декламатор арабской лирики!       Появившийся из-за кулис поэт и декламатор выглядел, надо сказать, в высшей степени презентабельно: строгий костюм, белоснежная рубашка, элегантный галстук. Гладко выбрит, нет и следа куцей бороденки. Безукоризненно уложенные волосы - никаких нечесаных кудрей… Подозрительно знакомый профиль, наверное, не в счет – мало ли на свете похожих людей. То есть джиннов… То есть джиннов, похожих на людей… или наоборот…       Рей запуталась в собственных логических выкладках. Имя декламатора, конечно, почти совпадало с именем джинна, но Рей в последнее время так много думала о Бен-Ханифе, что ей могло и послышаться… В конце концов, «перспективный поэт» ни взглядом, ни словом не дал понять, что узнал Рей в толпе слушателей. Должно быть, ей действительно померещилось. К тому же изысканный литературный арабский язык, на котором декламатор читал стихи, и беглый английский, на котором он разговаривал с аудиторией, никак не соответствовали архаичной речи джинна. Впрочем, если верить фольклору, джинны очень быстро обучаются, значительно быстрее, чем люди…       …А стихи Кайс бен-Ханиф читал действительно отменно. Аудитория блаженно ловила каждое слово, каждую интонацию. Рей внимательно вслушивалась в знакомый, определенно знакомый голос. Он? Или не он? Как узнать точно? Может, подойти после выступления, якобы за селфи, как это собирались сделать некоторые слушательницы?       В таких мучительных раздумьях Рей пропустила момент, когда декламатор сделал паузу и слегка изменившимся голосом произнес: - А теперь, уважаемые слушатели, позвольте прочесть одно мое стихотворение, которое еще не было представлено широкой публике. Строго говоря, я и не надеялся, что у меня будет шанс его прочесть, но пути Всевышего неисповедимы… «Слез больше нет в моих глазах, Но плакать вновь и вновь хочу. Нет крыльев больше на плечах – Летать по-прежнему хочу. Хочу твоим быть миражом, На пальце быть твоим кольцом, Неброским полевым цветком Обвиться вокруг ног хочу. У джинна - сердце из стекла; Ты сбереги его от зла; Чтоб ночь была твоя светла, Гореть свечою я хочу…»       На словах «у джинна - сердце из стекла» собственное сердце Рей заколотилось так, что вот-вот, казалось, выскочит из груди. «Он! Все-таки – он!».       После завершения выступления восхищенные слушательницы с телефонами и видеокамерами обступили декламатора со всех сторон. Он послушно поулыбался в камеру, сделал несколько селфи, при этом постепенно продвигаясь в ту сторону, где, замерев, как птичка, стояла Рей. - Мисс? Можно вас на минуту? – Кайс бен-Ханиф наклонился к ней с высоты своего роста. Осторожно взял за руку, и его ладонь обожгла Рей знакомым теплом. А глаза на секунду полыхнули золотом затерянного в песках далекой пустыни города Ирама Многоколонного…       Но то, что хотел сказать девушке новоявленный поэт, так и осталось неизвестным, поскольку подошедший именно в этот момент куратор литературного клуба заявил преувеличенно бодрым голосом: - Дорогие почитательницы таланта нашего уважаемого гостя, просим великодушно простить, но у нас буквально через полчаса запись на телевидении, туда еще следует добраться, а вы сами знаете, какое в Каире движение… - и, подхватив декламатора под руку, энергично потащил его к выходу. Рей проводила Бен-Ханифа растерянным взглядом и в совершенном смятении чувств отправилась домой.       …Поздним вечером в дверь гостиничного номера постучали. Стуку предшествовал шум на улице, на который Рей сначала не обратила внимания: звук мотора внезапно остановившейся под окнами машины. Выглянув из-за занавески, Рей увидела черный автомобиль, кажется, «Форд Эдж», припаркованный как-то вкривь и вкось. «Кто это так неаккуратно ездит?» - лениво подумала Рей. Стук повторился; недоумевая, кто бы это мог быть в такое время, она пошла открывать.       …Дверь подпирал давешний поэт и декламатор. Теперь в нем без труда можно было узнать джинна Бен-Ханифа: волосы по-прежнему взъерошены, взгляд исподлобья – неуверенный и призывный одновременно. - Привет, - джинн независимо отвел глаза в сторону и сунул руки в карманы. Стильный пиджак на нем тут же перекособочился. Рей подавила неуместное желание немедленно поправить на госте галстук. - Как дела? – ничего другого на ум ей не пришло. - Благодарю, все благополучно. - Ты что, теперь человек, что ли? - Человек? Что ты, нет, это невозможно! Просто в человеческом обличье жизнь сейчас действительно намного проще. - А почему ты вдруг Кайс бен-Ханиф? - Ну, без личного имени документы не сделаешь. А без бумаг действительно никуда… Но тут мне Лэндо помог, у него везде знакомые. - Нет, я имела в виду, почему такое имя? «Кайс» - это же «сила» или «мощь», как-то так?       Джинн слегка смутился, но потом все же ответил: - На какое имя документы сделали, такие и купил. Ты же не думаешь, что я сам выбирал?       «Именно это я и предполагаю,» - с усмешкой подумала Рей, но уточнять не стала. - А откуда такая тачка? - А, эта… Ничего особенного, выиграл у Лэндо в шеш-беш. - Ты еще и в нарды на деньги играешь? - Почему нет? Я вообще везучий, говорят; а у Лэндо, хвала Всевышнему, это не последняя машина…       Рей сочла за лучшее промолчать, хотя что-то ей подсказывало, что старый джинн, скорее всего, просто поддался. После неловкой паузы она все же решилась спросить: - Ты… что-то хотел от меня? Мы же вроде как разошлись миром… ты мне ничего не должен… - Вообще-то должен. Я тебе ковер обещал, помнишь?       Рей засмеялась: - Помню, конечно. Но я же не всерьез говорила… - А я – всерьез, - строго ответил джинн. Он слегка отодвинулся в сторону, и Рей увидела прислоненный к стене продолговатый сверток. - Это персидский ковер из Исфахана. Новодел, конечно, но лучшего я не нашел. Мы тут с Лэндо поколдовали над ним немного… В общем, он теперь может летать по воздуху. Как ты и хотела… - Ты сделал мне ковер-самолет?! - Ну да. Это несложно оказалось… при желании… - И как, хорошо он летает? - Не знаю, еще толком не проверял. Думал, может, вместе испытаем… - А куда полетим? - Куда скажешь… - Значит, так, - сказала Рей. – Ты, помнится, что-то говорил про рассвет над пустыней – вот и обеспечь!       Джинн растерялся: - Но солнце уже ушло на запад… - Значит, полетим вслед за солнцем. Какая там скорость у твоего ковра? - Расчетная – около пятидесяти фарсангов, но это на большой высоте, где воздух меньше мешает движению. - Вот и проверим твои расчеты, - и Рей решительно шагнула на ковер, услужливо расстелившийся к ее ногам.       …Если бы сторонний наблюдатель стоял сейчас на крыше, то, возможно, он мог бы заметить, как в ночное небо поднялся довольно большой персидский ковер, на котором, тесно обнявшись, сидели двое. Они увлеченно о чем-то разговаривали, и только ветер донес бы до наблюдателя отдельные фразы: - Я тебе еще и телефон должен, помнишь? Только я пока не нашел подходящего. - В каком смысле – подходящего? - Ну, я собирался принести тебе что-то поприличнее… более достойное тебя… - Надеюсь, не в золотом корпусе? - Как ты догадалась? - На самом деле я пошутила! А золотых телефонов и вовсе не бывает! - Если ты чего-то не видела, это не значит, что такого не бывает. - Мне не нужен золотой телефон, успокойся! - А что же тебе нужно? - Возможность поговорить с тобой. - Поговорить – и все? – джинн внимательно посмотрел на девушку. - Вообще-то не все, – решительно сказала Рей. Она повернулась к Бен-Ханифу, обвила руками его шею и, заглянув в глаза джинна, в которых удивление сменилось радостью, поцеловала его со всем пылом, на какой была способна. Джинн на секунду замер, словно привыкая к непривычным ощущениям, а потом ответил на поцелуй – сначала осторожно, потом – все более смело.       Оторвавшись через некоторое время от губ джинна, Рей невольно залюбовалась – его лицо и руки опять засияли настоящим огнем. Только этот огонь не обжигал девушку, а словно обвевал ласковым теплом посреди прохлады ночи, сквозь которую они летели. - Слушай, - вдруг спохватилась Рей, - а ковер не загорится? - А шайтан его знает… Вообще-то не должен, он огнеупорный. - Огнеупорный? Подожди, ты что, заколдовал ковер в расчете на то, что мы будем на нем целоваться? - Ну, я не то чтобы рассчитывал… но я надеялся… - Надежда – это прекрасное чувство. Но вообще-то ты нахал. - Я? Ну что ты, я просто предусмотрительный. - Ладно, предусмотрительный, проверим, какая у твоего ковра максимальная скорость? - Зачем? - Я не собираюсь целоваться с тобой в небе на виду у всего Каира.       Джинн счастливо улыбнулся, ковер заложил лихой вираж в воздухе и, набирая ускорение, понесся в сторону пустыни…