Откуда пахнет кофе

В этой ситуации странно всё: Тёма чувствует запах кофе, который берётся из ниоткуда, который Тёме непривычно сильно нравится и про который с Тёмой никто не хочет говорить. Чё за нах? «Приди завтра, поговори про это с Лебедевым». Так Артём уже пытался, только полковник его тупо проигнорил тогда. Ну ладно, завтра Тёма, конечно, притопает, но уже без всех необходимых ответов не уйдёт. Ночь проходит за ноутом: спать всё равно не получится, когда столько вопросов в башке, и Артём штудирует всю доступную и не очень литературу про этих ваших соулмейтов в Интернете. Оказывается, что механизмы вполне себе природные и никакой мистики тут нет — просто специфические вещества и специфические рецепторы, которых в ходе эволюции собралось столько разновидностей, что на каждого конкретного человека хватит по одному без повторов. Как ключ с замком. Ещё оказывается, что запах своего соулмейта человек может чувствовать не только от самого соулмейта, но и от его одежды, вещей быта и в целом всего, на чём могут оставаться его биологические следы. Ну, тут тоже, вроде бы, всё логично. Короче, тема-то оказалась довольно интересной, истории все эти про бабочек в животе, счастливую семейную жизнь и охуенный секс без перерывов и выходных. Интересно, чё там Юлька почувствовала, когда своего этого родственного встретила? Тёма спросит обязательно, может, ему и самому разобраться поможет, как своего соулмейта найти. А пока надо бы уже умываться, завтракать и собираться к полковнику на утренний кофе. Стоп, у них же такого не водится. На часах шесть утра, а Тёма уже мнётся под дверью квартиры Лебедевых. Открывали долго, видимо Ткачёв всё-таки психанул с приездом в такую рань, но с другой стороны в восемь полковника дома уже хер нарисуешь. Валентин Юрьевич на пороге с бритвой в руках, весь в пенке и без рубашки излучает искреннее непонимание, осматривая помятого, но заметно трезвого и в своём уме Артёма. — Доброе утро, товарищ полковник! — лыбится Тёма, с удовольствием отмечая, что из дома тянет охеренным свежемолотым кофе, и настроение как-то само по себе взлетает. — Доброе, Артём. Юля ещё спит. — А я — к вам, — радостно сообщает Ткачёв и без всяких приглашений заходит в квартиру. Полковник только хмыкает и уходит обратно в ванную. Инструкции Тёме не нужны, он в этой квартире уже знает, наверное, больше, чем сам Валентин, поэтому тот спокойно заканчивает утренние процедуры, захватывает рубашку и идёт в кухню, где парень его и ждёт. — Ну, и чему обязан таким ранним визитом? — Лебедев даже не смотрит на парня, просто готовит чай, и Тёма с удовольствием отмечает, что на две чашки. — Юля вчера сказала с вами это обсудить. Я, правда, не вкуриваю, зачем. Я бы на самом деле забил уже и не думал, но, сука, интересно ж, и Юлька явно чё-то знает, но не колется. — Артём, не тараторь, — полковник достаёт из холодильника блинчики и какое-то почти чёрное варенье и ставит на стол, а потом возвращается к чаю. — Ну, да, так вот, только не ржите, — Тёма берёт один блин, сворачивает треугольником и откусывает большой кусок. Жуёт долго, и полковник ставит перед ним чашку с чаем, чтобы запил. — Спасиббольшое! Я пришёл обсудить с вами то, что у вас тут пахнет кофе, но вы ж его не пьёте никто, а я уже голову сломал думать, почему. Я знаю, вопрос херня полная, я предупреждал, но Юля зачем-то к вам послала. Может, у меня с носом чё не так, хер знает. Полковник смотрит как-то тяжело. Он, конечно, всегда так смотрит, но сейчас прям очень тяжело, не отводя глаз, даже когда пьёт. Потом кружку всё-таки отставляет, трёт ладонью лоб так устало, что тоже, наверное, ночью не спал, а как минимум спасал планету, и поджимает губы. — Всё с твоим носом в порядке, — начинает он, и от внезапного звука, Тёма немного дёргается. — А чувствуешь ты этот запах, потому что так пахнет твоя родственная душа. Так вот оно как бывает, когда пятки холодеют. — Да ладно, ВалентинЮрич, и вы туда же! Может это от соседей тянет! — и похрену Тёме, что сам же это оправдание отбросил ещё вчера. — Не от соседей, Артём. — А от кого тогда? И полковник смотрит на Тёму упорно долго, одним взглядом выражая вселенское отчаяние. Тёма уже который раз за последние 24 часа чувствует себя последним дураком, и всё из-за этих Лебедевых. — Начнём сначала. Что ты знаешь про соулмейтов, Артём? — голос Валентина Юрьевича звучит так, будто он объясняет взрослому человеку, что дважды два, сука, равно четыре. — Ну, я Инет перелопатил, знаю, что там на запахах всё завязано, но это ж не значит, что всякий запах — это сразу прям родственный. Валентин щедро намазывает на блинчик варенье, пахнущее смородиной, и осторожно подносит ко рту, жестом показывая Артёму продолжать рассуждения. Завтрак из-за этого чудика он, видимо, пропускать не намерен. — Ну, чё ещё знаю. Знаю, что там любовь искренняя, взаимная и бурная, секс охренительный, — на этих словах Валентин Юрьевич чуть не поперхнулся, и Артём делает паузу в монологе, чтобы Лебедев откашлялся. — А кроме секса тебя в этой теме больше ничего не заинтересовало? — полковник звучит немного хрипло, что Тёма и сам по инерции кашляет. — Да, блин, ВалентинЮрич, я только вчера узнал, что такое вообще в мире есть. Читал, всё, что нашёл. Бывает же такое. И как он только прожил столько лет, ни разу нигде не столкнувшись с такой важной частью жизни как родственные души. Полковник внутренне мирится сам с собой, вздыхает и говорит: — Ладно, ешь давай, а потом я тебя домой отвезу. Поизучаешь ещё вопрос, а потом мы продолжим. Тёма, конечно, не очень счастлив снова уходить без ответов, но несколько зацепок у него есть. Впервые он жалеет о том, что прогуливал биологию в школе, потому что пока картина упрямо в голове не складывается. Точнее складывается, но очень потихоньку и какая-то слишком дебильная. Дальше завтракали в молчании и недолго — Родина ждёт. Потом Лебедев посуду всю собрал в раковине и принялся мыть. Тёма ещё порывался помочь, но полковник его осадил и сказал лучше спускаться на подъезд и ждать на скамейке. Потому что нужен хоть небольшой перерыв. Потому что Тёма слишком ярко пахнет. Угораздило же природе вот так душами распорядиться: представитель военной элиты и чертановская гопота, так пьяняще пахнущая лимонными булками.