От поцелуя уста не блекнут

— Тсуна, не волнуйся, все должно пройти хорошо, — настраивал её дедушка Тимотео. Он выглядел гораздо лучше, чем за всё то время, когда она его видела. Видимо, отпуск окрылил его, и Девятый босс Вонголы не мог дождаться этого. Она сильно нервничает и кусает губы. Её коронация вот-вот должна начаться. Последняя преграда, сделавшая из наследницы — королеву мафиозного мира. Она же справится? Справится ведь, да? Руки трясутся. Она аккуратно, пока никто не смотрит, вытерла вспотевшие ладошки о штаны и поправила, в который раз, заплетенные в косу волосы. Рядом нервничал Хаято, то и дело поправляющий галстук на шее. — Хаято, да сними ты его уже, — раздраженно скалится она. Парень тут же сорвал душащую часть гардероба подальше и расслабленно вздохнул. — Джудайме, вы отлично выглядите! — Да, спасибо, — Тсуна оттянула рукава пиджака и поправила запонки. — Церемония ещё не началась даже, а я уже устала. Может перенесем её? — Нет-нет-нет! — тут же возмутился Девятый. — Никаких перенесем! Давай, девочка, ты уже столько пережила, что волноваться сейчас о подобном бессмысленно. — Я понимаю, но успокоиться все равно не могу, — нахмурилась Тсуна. — Когда нам уже выходить? Ожидание — хуже самой битвы. Тимотео хмыкнул такому сравнению. — Через двадцать минут, — посмотрев на часы, цокнул Девятый. — Я пойду в зал, посмотрю, чтобы там всё было на месте. А ты пока успокойся и соберись. Через пятнадцать минут можешь уже выходить, как раз успеешь. Тсуна кивнула, показывая, что поняла. — А ты, Хаято, давай за мной. — Но, Девятый! — Давай-давай, — строго повторил мужчина, нахмурившись. — Тсуне нужно побыть одной. Да, и ты поможешь мне если что. — Иди, Хаято, — махнула рукой Тсуна. — Правда, справлюсь. — Как скажете, Джудайме, — тут же стушевался парень и неловко потоптавшись на месте, вышел вслед за мужчиной. Тсуна посмотрела в стоящее перед ней высокое зеркало и взяв стул, аккуратно присела. Сняла черный галстук и медленно расстегнула пуговички оранжевой рубашки, оголяя смуглую кожу. Ярко-жёлтое имя пульсировало в такт ритму сердца, кончики пальцев потеплели, после того как она нежно обвела буквы. «Ты мне как дочь» — А ты мне как папочка, — Тсуна растянула губы в болезненном оскале. Отражение искривилось, полыхнув безумным взглядом. Тсуна отшатнулась, расширенными глазами смотря на саму себя. Это все неправильно. Это не она, это все связь. Она заставляет её искать его в толпе, продолжать бессмысленные диалоги и тоскливо провожать взглядом. Тсуна глухо, но отчаянно взвыла, хватаясь за волосы и с силой оттягивая их. Хватит, эти мысли точно до добра не доведут. У неё ещё будет возможность поныть где-то глубокой-глубокой ночью, в своей комнате, захлебываясь слезами, в подушку. — Неудачница, — обреченно раздалось рядом, отчего Тсуна резко выгнулась, нервно облизывая губы. Лучший киллер столетия выглядел чертовски привлекательно, как и всегда. Высокий, горячий и сильный — идеальный мужчина для любой женщины. Любой, кроме неё. — Реборн, — кивнула она, и улыбнулась Леону, сидящему на плече мужчины. Хамелеон моргнул в ответ. — Смотрю, ты уже готова к церемонии: растрепанные волосы и расстегнутая блузка — точно произведёшь впечатление на старперов, — хмыкнул Реборн, внимательно оглядев её. Он открыл было рот, чтобы продолжить, но тут же резко захлопнул его, клацнув зубами. Молчание затягивалось и Тсуна заерзала на месте. Реборн, очнувшись, подошел к ней и молча снял блузку, открывая вид на… «Реборн» Тсуна побледнела и её взгляд заметался по помещению, ища пути отхода. — Как давно?.. — хриплым голосом спросил Реборн, внимательно изучая метку. Подняв руку, он провел кончиком пальцев по написанным буквам, от чего Тсуну бросило сначала в жар, а потом в холод. — Ещё в детстве. Я… не хотела, чтобы ты знал, — призналась она со страхом рассматривая на его лице любую эмоцию. Но Реборн уже взял себя в руки и пришел в относительное спокойствие. — Ладно, — выдохнул мужчина и запустил руку в волосы, растрепывая их. Он ещё некоторое время рассматривал на её коже буквы своего имени прежде, чем посмотреть ей прямо в глаза. — Ладно. Что ты об этом думаешь? — О метке или о тебе? — уточнила Тсуна. Она больше не сжимала блузку так сильно, но она все равно немного помялась. Дура, — раздраженно отозвалось в голове. — Обо всем этом, — раздраженно процедил Реборн. Он подошел ближе и точными, быстрыми движениями застегнул пуговицы блузки, скрывая свое имя. Тсуна поджала губы и дернула плечом, сбрасывая чужую руку. — Абсолютно ничего, — наконец, произнесла она. — За все время, когда она у меня появилась, я успела смириться и принять свою Судьбу. — Отлично, — довольно кивнул Реборн, отступая назад. Взгляд черных глаз жег не хуже огня. — Отлично. Тсуна смотрела, как медленно, никуда не спеша, все дальше и дальше, от неё удаляется спина Реборна. Центра её маленького мира, константы в первозданном виде и связанного с ней соулмейта. И внутри у неё образовалось… …великолепное, …невообразимо прекрасное… ничего.