***
Девушка молча сидела на стуле, уже около часа неотрывно всматриваясь в грязно серую стену комнаты допросов. Закованные в наручники запястья отчасти неприятно ныли под трением холодного и твёрдого металла о неглубокие порезы и ссадины на коже. Обязательный медицинский осмотр девушка уже прошла, хоть и не горела особым желанием этого делать. Хотя, откровенно говоря, она и вовсе не заметила те несколько минут, неподвижно сидя на высокой белой кушетке, пока медработники полиции старательно обрабатывали её плечо и остальные особенно глубокие раны на открытых участках её тела. Дверь в комнату, наконец, медленно отворилась, пропуская в помещение молчаливого и серьёзного мужчину в белой рубашке и тёмном, заметно потрёпанном пиджаке. Его полные усталости и напряжения глаза были старательно скрыты за завесой должной серьёзности и твёрдости капитана полиции. Он совсем не торопливо проследовал к столу, в первую очередь, обращая внимание на общее состояние и вид арлекинки, которая, к слову, так и не подняла на мужчину своего взгляда. Тихо выдвинув стул, он аккуратно опустился на холодное сидение, затем грузно облокачиваясь на железную спинку и опуская взгляд своих мутно-голубых глаз в пол. Некоторое время они просто молчали. Невидимая тяжесть в груди девушки никак не хотела проходить или хотя бы на секунду затихать, при этом до сих пор будто оставляя призрачную надежду на нечто большее… нечто… не на столько причиняющее боль. Она вдруг медленно расправила плечи и отчасти шумно выдохнула, заставляя капитана вновь поднять на неё глаза. — Не могли бы вы снять их, — отстранённо кивнула девушка на наручники, затем впервые взглянув на мужчину. Гордон несколько секунд проницательно смотрел ей в глаза, вслед за чем неподдельно спокойно вытащил из кармана брюк небольшой ключ и потянулся к её рукам, быстро высвобождая девушку. Она же медленно приблизила руки к себе, едва потирая ноющие места на запястьях. В полной тишине отложив наручники в сторону, Гордон, будто совершенно не представляя с чего лучше всего стоило бы начать этот разговор, напряжённо сложил руки в замок перед собой. — Они мертвы? — спокойно и тихо вдруг опередила капитана девушка, вновь поднимая свой сдержанный взгляд, — Столько времени прошло… полагаю, вы разбирались именно с этим. Гордон отчасти медленно приподнял подбородок вверх, затем сразу же его опустив, будто бессознательно уже предоставляя ответ девушке. — Оба, — утвердительно проговорил тот, не теряя зрительного контакта с арлекинкой, — тело Джеремайи медицинской экспертизе не составило труда подтвердить сразу, но… Джером, — он сделал небольшую паузу, поджимая и без того тонкие губы, — тело сильно деформировалось при взрыве и возгорании машины, поэтому подтвердить, что это на самом деле он, удалось только несколько минут назад… Девушка на мгновение прикрыла глаза, с силой сжимая обе челюсти. Та самая призрачная надежда, которая до сих пор теплилась где-то глубоко внутри неё, внезапно разбилась на множество осколков, острой болью вонзившихся в сердце. Она глубоко втянула воздух через нос, затем медленно выдыхая и вновь открывая свои карие глаза. Глаза, которые сдерживали в себе всё то настоящее и оглушающе громкое, что девушка старательно пыталась скрыть от всех окружавших её теперь людей. Глаза, которые хоть и были наполовину наполнены слезами, всё же внезапно заиграли и раскрыли собой абсолютно новые эмоции… — Что ж, — послышался её решительный голос, заигравший нотками былого равнодушия, — Тогда, как обычно, капитан: банальный и бессмысленный допрос, пару-тройку часов в отдельном обезьяннике, а после — оформление перевода и сопровождения в психушку на всю оставшуюся жизнь, — махнула рукой девушка, растянувшись в характерной улыбке, — Помнится, кофе тут вроде как вкусный… — Не надо, — вдруг отрезал Гордон, смерив шатенку ещё более суровым взглядом проницательных голубых глаз, отчего только-только заигравшая на лице девушки улыбка внезапно вновь пропала, оставляя после себя лишь мимолётную тень. — Что, — будто непонимающе проговорила девушка, едва ли поддавшись вперёд, — Не надо что, капитан? Мужчина чуть ли нахмурился, едва ли приподнимая подбородок вверх. — Притворяться будто ничего не чувствуешь и играть в веселье, — уверенно продолжил тот, затем медленно кивая в сторону, — он так делал. Девушка, явно желая избежать подобного диалога, невольно отвела взгляд к верхнему углу комнаты, внезапно заметив, что красный огонёк света около закреплённой камеры видеонаблюдения показательно отсутствует. Прищурившись, она вновь заглянула мужчине в глаза. — Каковы ваши мотивы, капитан? Хотите разговорить меня? Тот, в свою очередь, лишь заметно тяжко выдохнул, отчасти наклоняясь вперёд и полностью облокачиваясь локтями на стол. — Я задам всего один вопрос, Джози, — тихо проговорил тот, всматриваясь девушке в глаза, — один вопрос, который не касается ничего и никого кроме тебя, и на который ты попытаешься ответить честно… хотя бы для самой себя. Арлекинка вновь внимательно сощурилась, затем, однако, почти сразу медленно кивнув. — Если бы у тебя был шанс вернуться к обычной жизни: без постоянных погонь, преследования полиции, серой камеры в Аркхэме и всех этих изощрённых убийств… оставить прошлое позади, там, где оно и должно быть, при этом обретя полное спокойствие и расслабление где-нибудь далеко отсюда… ты бы хотела этого? Шатенка, слегка нахмурившись, посмотрела на мужчину, внимательно и тихо выслушав каждое его слово. Казалось, сейчас это был и вовсе не допрос со строгим капитаном полиции. Полная свобода действий, спокойный и будто ни к чему не принуждающий разговор, при этом даже не о последних событиях минувшего дня. Именно этого, как ни странно, больше всего хотелось девушке на данный момент. Хотя бы на мгновение не ощущать эту ноющую боль глубоко внутри себя… — Нет, — уверенно и тихо произнесла девушка, обращаясь к Гордону, — даже если бы и хотела сбежать от всего уже произошедшего и только-только ожидающего меня, то я бы просто не смогла этого сделать, капитан. Не потому, что от прошлого нельзя убежать, и даже не потому, что это банально не правильно, а потому, что сделав это, я разом откажусь от всех своих предыдущих действий. Разве есть что-то более ужасное, чем когда человек так легко может отказаться от себя и своих слов? Капитан молча и напряжённо смотрел на девушку, заметно вдумчиво размышляя над каждым её словом. Дослушав же до конца, он опустил многозначительный взгляд в пол, при этом коротко и понимающе кивнув. Та, в свою очередь, ответив на вопрос мужчины, кажется, и вовсе не спешила отпускать его в свои раздумья. — Я бы тоже хотела кое-что у вас спросить, капитан, рассчитывая на равно честный ответ… Джеймс поднял на неё взгляд голубых глаз, затем полностью расслабляясь в лице, уже понимая какой именно вопрос сейчас прозвучит. — Почему вы это сделали? Почему убили Джеремайю, хотя могли не вмешиваться и потом задержать его? Эта забота и снисходительное отношение ко мне… Почему вы всё это делаете? Почему со мной? Мужчина некоторое время неотрывно смотрел ей в глаза, затем на мгновение вдруг отведя их в сторону. — Тогда мне было чуть больше двадцати, — наконец тихо проговорил тот, — во время полицейского колледжа, ещё перед вступлением в должность младшего офицера, мы проходили множество физических подготовок и испытаний. Тогда, волей случая, я познакомился с одним человеком, который помог мне с определённого рода ситуацией, отчего в последующем мы начали часто общаться и у нас завязалась крепкая дружба, несмотря на то, что он был одним из наших старших командующих… Фина внезапно замерла, заметно напряжённо нахмурившись. — К сожалению, вскоре ему пришлось покинуть наши ряды, так как сам он и его семья проживали в другом городе, — капитан на мгновение замолчал, с долей некого сомнения поворачиваясь к девушке, — однако, четыре года спустя, нам вновь удалось встретиться в одном небольшом баре… в Дейтоне. Лицо девушки тут же полностью переменилось, вслед за чем она молча выпрямилась на своём месте. — Мы долго разговаривали о своём общем прошлом, о настоящем, в котором у него есть прекрасная и красивая дочь и, конечно, о будущем… будущем, с которым я решил ему помочь, как когда-то давно он помогал мне на службе, — Гордон опустил глаза вниз и замолчал. Было видно насколько тяжело ему об этом вспоминать и уж тем более говорить, даже спустя такое долгое время. — Это был твой отец, Фина, — он поднял глаза на всё так же неподвижную девушку, теперь уже растерянно взирающей на него со стороны, — и, когда в ту ночь, Галаванн подорвал центральный мост и твой отец… — Вы чувствуете себя виноватым, — наконец произнесла девушка, на мгновение опуская взгляд к своим рукам, — из-за того, что не смогли уберечь его… а потом и меня. Мужчина помедлил, затем молча кивнув. Арлекинка, в свою очередь, подняла глаза уже на его руки, неподвижно сцепленные в замок на столе. Она медленно выдохнула, затем уверенно и сдержанно приподнимая подбородок вверх. — И всё же вашей вины здесь нет, капитан, — утвердительно кивнула Арлекин, затем отчасти наклоняя голову набок, — тогда вы и вправду помогли нам, сделав нашу жизнь по-настоящему полноценной и счастливой, за что я вам, поверьте, очень благодарна, — она на мгновение затихла, — однако теперь в этой комнате лишь капитан полиции и особо опасная преступница, которую он должен остановить любыми способами, — она медленно склонилась вперёд, будто заговорщически продолжив, — не отказывайтесь от себя и своей натуры, капитан Гордон… вы единственный в своём роде, — и, хитро подмигнув, она медленно улыбнулась краем губ. Дверь в комнату, наконец, вновь отворилась, и в помещение проследовал серьёзный детектив в шляпе, оставив пару полицейских в дверном проходе. — Джим, — Буллок обвёл внимательным взглядом арлекинку и друга, затем твёрдо продолжив, — пора. Двое полицейских проследовали к девушке, вновь скрепляя её руки в наручники, затем уводя её прочь из комнаты допросов. Харви повернулся к уже подошедшему к нему другу, многозначительно всматриваясь в его лицо. — И как прошло? Гордон же неотрывно смотрел вслед девушке, тогда как губы его дрогнули в расслабленной полуулыбке. — Она похожа на своего отца намного больше, чем я думал…***
*Три часа спустя* Ровная колонна из трёх бронированных патрульных машин стремительно направлялась к небезызвестной лечебнице Аркхэм. Эхо от шума вертолёта, так же сопровождающего их по назначенному курсу, распространялось на несколько километров вперёд, будто заранее настораживая и так редко проезжающих по загородному шоссе водителей. Двое полицейских на переднем сидении машины, располагавшейся в самом центре колонны, уже около тридцати минут внимательно следили за дорогой в полном молчании, тогда как, ровно в это же время, закованная арлекинка на заднем сидении спокойно глядела в окно, будто в замедленной съёмке рассматривая густой туман только-только наступающего утра нового дня. — Слышал последние новости? — наконец подал негромкий голос мужчина за рулём, явно скрывающий некие нотки недовольства в своём тоне, — целый дирижабль, до краёв заполненный газом этого психа, вчера приземлился прямо в Готэмский канал… Шатенка уже было отвела свой взгляд от окна, однако, затем вдруг резко остановилась, так и не обернувшись в сторону полицейских. — Теперь на дне нашего местного канала куча баллонов со смертельно ядовитым газом, ты вообще можешь себе это представить? Второй, заметно молодой полицейский, всё это время не издав и звука, медленно обернулся в сторону арлекинки, будто ненароком проверяя её состояние. — Ты что, — едва ли повернулся первый к молодому парню, — ты боишься её что ли? — заметно издевательски усмехнулся тот, не особо внимательно следя за дорогой, — да я бы один её с лёгкостью скрутил за несколько секунд и лично бы засадил в камеру этой психушки… Мужчину за рулём явно позабавили напряжённость и волнение парня, тогда как тот, казалось, совсем не разделял мнения своего самовлюблённого напарника, продолжая сохранять многозначительное молчание. Осознавая, что они проделали лишь половину пути до назначенного места, девушка глубоко выдохнула полной грудью, опуская скучающе сдержанный взгляд к своим рукам. Из рации одного из полицейских тут же послышались неоднозначные помехи. — Приём, приём, — сквозь неясные шуршания и прерывания, наконец, послышался знакомый мужской голос, — Раз-два-три-и, как слышно? — Какого…? — уж было выругался всё тот же самовлюблённый полицейский, хватая одной рукой дребезжащую рацию. — Погода сегодня должна быть ясная и солнечная, но, к сожалению, местами она бывает очень переменчива… да-да-да, ожидаются осадки, — послышалась пара приглушённых смешков, — оса-а-дки, — голос вдруг стал более твёрдым, всё более понижая свой тон, — в виде металла и трупов. Где-то спереди вдруг послышался громкий возглас и что-то наподобие быстро отдаляющегося вверх свиста, вслед за чем прежде ещё мрачное и туманное небо озарилось яркими вспышками огненного взрыва уже стремительно падающего вниз вертолёта. — Да какого, мать его, чёрта?! — машина резко завиляла, стараясь не попасть под падающую груду горящего металла. Рация полицейского вновь резко включилась, бегая с одной волны с помехами на другую, однако, затем резко остановилась на одной единственной линии. — Чего ты замер, отключи её немедленно! — заорал водитель на молодого полицейского, который даже не смог пошевелиться от нахлынувшего на него испуга. «Слишком долго, слишком долго…» — среди всей этой суматохи, как ни в чём не бывало, продолжал звучать уже другой голос из рации. Нахмурившись, Арлекин вплотную приблизилась к отделявшей её от впереди сидящих мужчин решётке, неотрывно прожигая взглядом полицейское приспособление. «Слишком долго, очень долго, Тянется столь нудный пир, Так когда же? Нам пора же? Вспомнить нужно реальный мир…» Голос на последней фразе внезапно перешёл на бас, а после вновь перекрылся помехами. Зрачки шатенки внезапно расширились, а всё вокруг мгновенно затянулось тёмной и беспросветной пеленой тумана, будто замедляющей окружающее время до самого его предела…***
…однако, как ни странно, взгляд девушки больше зацепили многочисленные пистолеты, автоматы, винтовки и разное холодное оружие на обеденном предмете мебели. Сделав несколько неторопливых шагов в нужном направлении, девушка с чрезмерным интересом уставилась на разукрашенную яркими красками бейсбольную биту, торчавшую из-под груды другого оружия. Глаза её загорелись неимоверным интересом и чем-то ещё, чем-то очень опасным и угрожающим, чем-то… совсем другим. Джером всё также продолжал что-то говорить Тетчу, в то время как один из четырёх находившихся в комнате психов — самый худой из тех — поднял заметно заинтересованный взгляд на девушку. Арлекин же медленно перевела взгляд на лежавший рядом с битой пистолет, вслед за чем мягко обхватив рукоять пальцами, неспешно достала его, неотрывно взирая на поднятое огнестрельное оружие. Худощавый молча толкнул локтем высокого и светленького, которые находились рядом с ним, и так же молча указал на арлекинку. Подняв любопытные взгляды на девушку, мужчины ещё несколько раз многозначительно переглянулись, после чего один из них начал незаметно тихо обходить стол, подбираясь к шатенке с другой стороны. Джина, в свою очередь, вначале лишь медленно подняв пустой взгляд на разговаривающего с Тетчем Валеску, затем неторопливо развернулась к тому уже лицом. В ушах звенело, в глазах было мутно, а на месте арлекинки теперь был кто-то совсем другой. Резко выпрямив руку с пистолетом, она бы тут же попала прямиком в голову Джерома, если бы вовремя подоспевший с другой стороны псих не отдёрнул её руку вверх. Прогремевший в комнате выстрел тут же заставил всех присутствующих встрепенуться, кроме лишь одного Джерома. Он медленно повернул голову в сторону девушки, устремив изучающий взгляд сначала в самые её глаза, а после — на пистолет, крепко сжимаемый в её ладони. — Джером, она хотела тебя… — громко начал было говорить блондин, как арлекинка, резко выгнув вторую руку в сторону, мощным ударом пробила ему кадык. Не слабо отшатнувшись назад, он мгновенно приложил руку к своей шее, усиленно кряхтя и кашляя. Арлекин же, наконец освободив руку с пистолетом от его хватки, тут же выстрелила тому в голову. — А это уже интересно… — лишь проговорил Джером, недоуменно нахмурившись, и полностью развернулся в сторону девушки. Двое других и громила, в то же мгновение стремительно двинулись на шатенку. Их глаза будто наполнились кровожадностью и необузданной агрессией, с помощью которой они непременно хотели остановить её. Арлекин, в свою очередь, одним движением убрала пистолет за поясницу и резко выхватила со стола биту, разбросав при этом оружие под ногами надвигавшегося на неё бугая. Отступив на пару шагов назад, громила немного затормозился, уже через пару мгновений вновь уверенно двинувшись на девушку. Остальные, в свой черёд, уже подоспели к ней сзади и сбоку. Вооружившись ножом, самый худощавый из них решительно замахнулся, но всё же оказался слишком медленным, уже в следующее мгновение получив мощный удар в грудь. Второй в это же время стремительно направил пистолет в голову девушки, но тоже не отличился особой сообразительностью и скоростью, тут же промазав и прогнувшись в приступе боли от удара битой по ноге. Громкий хруст и завывание раздались в гостиной, ещё надолго задерживаясь в ушах Джины всепоглощающим звоном. Она полностью выпрямилась и, выхватив пистолет из руки второго, тут же выстрелила ему в точно в лоб. Для неё всё было как кино, очень медленное и нечёткое кино, которое она просто смотрела, совершенно не владея собой. Подоспевший наконец верзила, с силой схватил арлекинку со спины, перехватив рукой её шею в удушающем приёме. Болтаясь над землёй и пытаясь хоть как-то вырваться, шатенка краем глаза заметила, как очухавшийся псих с ножом вновь двинулся в её сторону. Моментально сообразив свои дальнейшие действия, она одним махом ноги зарядила бугаю по больному месту, выиграв несколько секунд форы, чтобы вырваться из его крепкой хватки. Она в одно мгновение сделала что-то на подобии сальто, хватаясь ногами за шею сзади стоящего бугая и резко вынимая пистолет из-за поясницы, затем делая несколько выстрелов в голову бегущего на неё психа с ножом. Растерянность верзилы не пошла ему на пользу. Спрыгнув с его шеи в обратную сторону, арлекинка тут же отбросила пустой пистолет на пол, и как только бугай развернулся к ней, тут же со всего размаху выбила ему битой челюсть, забрызгав кровью ближнюю от себя стену. Тело грузно повалилось вниз. В комнате вновь стало тихо. С лёгкой отдышкой, девушка не сразу развернулась к Джерому и Шляпнику, неотрывно взирая на четыре трупа в гостиной. Она с нескрываемым безразличием откинула биту на стол, лишь затем медленно и уверенно повернувшись в сторону рыжего. Валеска же, в свою очередь, молча смотрел на неё прямым взглядом исподлобья. — Арлекин? — проговорил в полном недоумении Шляпник, окидывая комнату отчасти потерянным взглядом. Шатенка молчала. Непринуждённо повернув голову к столу, она медленным движением стянула первый попавшийся под руку пистолет и вновь повернулась на Джерома. — Джервис, — твёрдым тоном произнёс Валеска, не отрывая взгляда от девушки. Та, в свою очередь, двинулась к нему с нацеленным пистолетом, однако, ровно за шаг до цели, перед ней возник Шляпник с маленькими часами в руке. — Смотри мне в глаза… — отчётливо и тихо проговорил тот. Шатенка мгновенно остановилась, медленно переводя взгляд сначала на часы, а затем и на самого Шляпника. Абсолютно ни одной эмоции не выражалось на её лице. — Не стоит этого делать, дорогой Джервис, — сухо проговорила та, направляя в его голову оружие. — Кажется, мистер Тетч, — вновь послышался голос Валески, — она всё же беспрепятственно хочет убить меня, — он вышел вперёд, в то время как Шляпник отошёл в сторону. — Не может быть… — шепотом проговорил Тетч, ошарашено опуская руку со своими непринуждённо тикающими часами. Джером плавным движением поднёс руку арлекинки с пистолетом к своей голове. — Так? — он смотрел исподлобья, полностью сосредоточившись на следующем действии девушки. Та, в свою очередь, молча смотрела парню в глаза всё также не выражая ни единой эмоции. — Давай, — тихо проговорил тот. Арлекин молчала. Пистолет был направлен точно в цель, но она почему-то не стреляла. Она почему-то медлила. — Стреляй, — вновь спокойно, но не без доли твёрдости проговорил тот. Рука девушки начала трястись от переизбытка напряжения в теле. Ощущения полной потерянности, абсурдности, несоответствия своим действиям. Она сейчас убьёт его. Она выстрелит ему точно в голову, и своими руками всё разрушит… «Что ты делаешь?! Что ты делаешь?!» — подсознание било тревогу, пытаясь хоть как-то образумить девушку. — Но я… — в глазах начало темнеть, и она медленно начала падать, теряя сознание, — я не могу…***
«И почему это не сработало?» — смутно проявившийся в сознании девушки голос, мягко отобразился эхом в её ушах. «Она уже была под гипнозом, неизвестно как давно ей навеянным: она должна была тебя убить…» — голос будто прозвучал намного ближе, чем предыдущий. «Тогда почему не убила, мистер Тетч?» В голову вдруг ударила резко накатившая волна боли. Шатенка с силой зажмурила глаза и нахмурилась. «Точно не уверен, такое ранее не встречалось в моей практике, — голос медленно разливался разными тонами вокруг девушки, причиняя ей немалые страдания, — Что ж, либо гипноз не сработал, либо она, что более вероятно, при попытках ему сопротивляться просто потеряла сознание, что является защитной реакцией её подсознания…» Голоса вновь начали затихать, а вскоре и вовсе пропадать, медленно скрываясь где-то очень далеко в самой глубине девушки. «В таком случае нельзя чтобы она запомнила этот момент, мистер Тетч, — гулкая, уже слишком далёкая фраза последним эхом отобразилось в ушах арлекинки, — более того, нужно сделать так, чтобы она меня убила…»***
Девушка резко распахнула глаза. Неимоверно громкий звук торможения шин и оглушающий удар падения горящего вертолёта прямо перед их машиной: всё это в один миг вернуло шатенку к реальному времени, которое, наконец, продолжило идти в своей нормальной скорости течения. Молодой полицейский на переднем сидении, в то время как его напарник, ударившись о руль, моментально отключился, казалось, с сумасшедшей долей испуга обернулся к арлекинке и замер, в ожидании её последующих действий. Та, в свою очередь, медленно переведя один лишь взгляд в его глаза, тихо и твёрдо прошептала: «Беги…» Вслед за чем тот, даже в столь громком окружении — криков оставшихся полицейских, выстрелов и ещё пары взрывов — прекрасно понял слова девушки, мгновенно выпрыгивая из машины и устремляясь только в одному ему известную сторону. Арлекин, ещё точно не понимая на что уже можно надеяться, а на что нельзя, всё же не заставила себя долго ждать и медленно открыла дверь патрульной машины, спешно выходя на улицу и мельком осматриваясь по сторонам. В воздухе летали искры и, как ни странно, бесчисленное множество каких-то горящих бумажек. Пахло гарью. В пределах пяти метров в воздухе отчётливо были видны волны жара, исходившие от пылающего прямо перед шатенкой вертолёта. Всё вдруг стихло. Арлекин медленно присела, поднимая с земли одну из многочисленно разбросанных вокруг карт с изображением танцующего шута. — Лиса… Она мгновенно подняла голову вверх, тут же встречаясь взглядом с неизменно широкой улыбкой и горящими огнём сумасшествия глазами. — Скучала по мне?