Wicked Game

      POV Хосок — Ты такой мокрый от того, что меня увидел? — мы первые с Хенвоном заканчиваем тренировку и приходим в раздевалку, однако спутник явно недоволен моей компанией. — Тоже мне пуп земли, — нагло хмыкает парень и отворачивается к шкафчику. — Вот зря ты свою тощую задницу ко мне развернул, — заостряю взгляд на стройных ногах в черных форменных шортах. — Раз тощая, то нахуй она тебе сдалась?! — поправляет пшеничного оттенка волосы, не переставая копошиться в шкафчике. — Как раз на хуй и сдалась, — улыбаюсь, обнимая со спины, не давая парню самому снять футболку. Ощущаю, как начинает делать более глубокие вдохи. — Давай помогу раздеться? — однако не успеваю забраться под одежду, потому что получаю острым локтем по ребрам. — Без тебя справлюсь.       Отталкивает с удивительной, для тощей шпалы, силой, и я от неожиданности отступаю на несколько шагов. Раздевалку наполняет мерзкий звук металла — Хенвон нервно запирает локер и уходит с чистой одеждой в душевую. — Давай хотя бы вместе помоемся? — кричу вслед, начиная наконец-то тоже разбирать шмотки, снимая бордовую футболку. — Иди на-а-ахуй! — кричит в ответ. — Тоже мне недотрога, — бурчу себе под нос, доставая чистую одежду. — По какому поводу на этот раз к нему прицепился? — недовольно вопрошает проходящий в раздевалку Хонбин. — Твоему брату и повода не надо — постоянно глаза мозолит. Совсем манер нет, — отвечаю раздраженно, несмотря на то, что в душе больше обиды, поскольку не подпускает к себе близко. — То есть подножку ему ставить — это «манеры»? — вскидывает брови, опираясь спиной на шкафчик рядом с моим. — Хорошее воспитание однако. Пусть мы и в разных с ним командах… — Твой братишка выводит меня из себя просто потому что есть, — заключаю я, несмотря на то, что по сути все не совсем так, и, как бы я порой не был с ним вспыльчив, просто не знаю иного способа достучаться и обратить на себя внимание. — Вонхо, перестань, не дети уже. Сам же понимаешь, что Хенвон игнорирует тебя не просто так, — кривит недовольно губы. — Прими уже тот факт, что ты ему не нравишься. Больше не нравишься. И сам же в этом виноват. — В том-то и дело, что нравлюсь, — усмехаюсь и снимаю футболку. — Настолько, что кончает просто от того, какое у меня охуенное тело.       Конечно, промолчать я не мог, ведь что такое — держать язык за зубами? Но и кулаком в лицо, от некогда лучшего друга, получить не ожидал. Рассек мне губу до крови, и наверняка синяк проявится. Вздыхаю тяжело, подавляя гнев, ведь правда — сам напросился на подобное. — Если бы не завтрашняя игра — избил бы в мясо, — выплевывает слова в лицо и, схватив свою сумку, удаляется вслед за братом.       Знал бы ты, Бин, насколько я на самом деле прав, ведь ощущаю, что не остыл Вон чувствами ко мне. И сколько бы стены ни строил, а по кирпичику-то выбивать удается. Хочется сломать все барьеры, да только, судя по всему, подобный прием сделает только хуже. Я понимаю, что насильно мил не будешь, да только и Хенвон хорош — так ни разу со мной нормально и не поговорил. Вот и провоцирую — как могу.       Сейчас даже трудно поверить, что еще года четыре назад, между нами были трепетные отношения влюбленных юношей, которым совершенно неизвестно, как правильно выражать чувства. Все что было — понимание, что друг без друга никак, и каждая секунда вдали друг от друга отзывалась тоской. Мы были всего лишь школьниками, познакомившимися на моем первом году средней школы, его — третьем начальной. Я все наблюдал за худеньким мальчиком — братом лучшего друга, пока не заметил, как тот смотрит на меня.       И мы прожили все этапы взросления вместе. Столько было неуклюжих моментов, которые, в конечном счёте, оказались самыми драгоценными. Я бы не смог больше ни с кем, мне кажется, быть таким понимающим и терпеливым. Ждать, пока мне соизволят отдаться? Сейчас — ни за что. Тогда? Тогда… пока Вону было страшно, мы только и могли, что тереться друг о друга, мастурбировать, учиться делать минет и любить прикосновениями губ. А потом уже первый секс… Первые друг у друга во всем. А сейчас?..       Блять.       Оседаю на пол. Воспоминания о старых прекрасных временах вместе оглушают похлеще удара друга. Как же глупо все разрушилось.       Из-за меня, моих страхов, глупости.       А теперь? Я не могу простить ему факт, что он поверил в серьезность тех моих слов.       Говорят — первая любовь не забывается.       Мою забыть невозможно по двум причинам: я вижу её слишком часто на играх вживую; внутри же невидимо она разрастается, как опухоль, душит и медленно убивает. И ладно бы как выстрел — быстро. Нет, это постепенная и мучительная пытка. Даже тот факт, что мы в командах разных университетов, не спасает. А все разрушилось, потому что и тогда, как сегодня, в очередной раз я не сдержал язык за зубами. Опять же с Хонбином.       Ну, а что ответить на вопрос товарища по команде: «Встречаешься ли ты с моим братом?» Конечно, стал убеждать, что натурал. И почему Хенвону надо было войти именно в тот момент на кунхю? Его испуганный взгляд тогда — навеки со мной. И слова Бина: «То ли ты просто лжец и трус, то ли мразь».       Столько раз пытался извиниться, убедить, что испугался, не хотел нас подставлять — впустую. Но для Хенвона все было по-другому: он верил, что я сильный и признаю нас, как пару, созданную на небесах — настолько все было идеально.       Но я сломал его веру во все это.       Сейчас я, конечно, могу с ухмылкой заявить: «Да, я трахаю твоего брата, и он в восторге», — однако тогда… Это были трепетные отношения, которые хотелось сохранить, спрятать ото всех. И от Хонбина — тоже. Без исключений. Тем более, что никогда не обсуждали, как открыть близким нашу связь.       Что теперь? Он все также реагирует на меня, что только дай возможность прикоснуться к коже — растает, не сможет сопротивляться и отдается с чувствами. Невозможно просто трахаться с таким непритворным удовольствием.       Вот только достать парня и растопить — великий труд, отчего и беру порой безжалостно, дерзко, словно пытаясь подчинить и вынудить смириться с тем, что не отстану. Постоянно закрыт своими иголками и одеждой, нет никакого шанса пробить оборону — обматерит, ударит, припомнит что-нибудь, из-за чего и руки в ответ не подниму, не осмелюсь. Ему есть, о чем напомнить. Особенно: «Опять без подготовки отымеешь или руки свяжешь?»       А у меня на подобные фразы только и слетает с языка: «Все равно же не поверишь, что хочу по любви». Получая в ответ: «Я к тебе ничего не чувствую. И ты ко мне — тоже». Решил за обоих — и ему так удобно. Для него это — спасение. Ложь, отрицание и вечный побег от себя — так можно назвать наши отношения.       И после каждой стычки осознаю, насколько же устал от всего этого, но абсолютно никто не в состоянии заменить мне Хенвона.       Идиотская первая любовь.       Я бы хотел, чтобы он забыл меня, возможно тогда я показал бы себя настоящего — того, в кого влюбился этот тонкий высокий мальчик с большими глазами и большими чувственным губами. Однако, реальность сурова, и раз не смог удержать этот подарок судьбы — расплачивайся. — Что на полу расселся? — пинает ногой в бок шутливо Хакен. — Давно же ушел, а до сих пор в форме… Неужто опять поругались? — Да что все цепляются ко мне из-за этого придурка?! Заебали! — вылетаю из раздевалки, наплевав на переодевание и душ. Ничего, до дома близко. Все, что слышу напоследок — крик капитана: — Завтра в семь утра тренировка!