***
Гостевое крыло было довольно прохладным. Бесстыдно вытянувшись на кровати, пока горничные суетливо разбирали багаж, я смотрела на шифоновый балдахин и дотрагивалась пальцами до лёгкой ткани. Слушая копошение и тихое шуршание в комнате, я, уставшая с дороги, начала проваливаться в сон. Все звуки отошли на задний план, тело становилось легче. — Миледи! Я резко открыла глаза и сделала глубокий вдох. К сожалению, раньше одиннадцати вечера возможности отойти ко сну не будет. С трудом встала с кровати и взглянула на группу горничных. Те поклонились, и одна из них произнесла: — Миледи, мы разобрали Ваши вещи. Утренние платья находятся в правой части гардероба, ближе к двери, вечерние сразу после них. Также ваши вечерние платья в левой части гардероба, после них платья для поездок в экипаже и тёплые вещи. Украшения размещены в шкатулке на трюмо. Обувь на этажерке рядом. — проговорила светловолосая горничная, надеясь, что миледи её внимательно слушает. Я медленно кивнула и попыталась сделать вид, что всё запомнила. Есть ли смысл, если самой спокойно одеться мне никогда не дают? — Спасибо. — произнесла я прежде, чем зевнуть. — Миледи, граф просил передать Вам, чтобы Вы явились к послеобеденной прогулке по саду. Вы всё ещё в дорожном платье, позвольте помочь Вам переодеться. Я размяла затёкшую шею и встала с кровати, чтобы пройти в гардероб и выбрать сегодняшний наряд.***
Сочная, зелёная листва деревьев не позволяла зною проникнуть в сад, находившийся за дворцом, сохраняя приятную прохладу. Молодой мужчина пристроился под ближайшим к зданию деревом. Хоть он и много путешествовал, но спокойно переносить жару так и не научился. Принц провёл ладонью по чёрным волосам. Скучал ли он по дому? Определённо да. Так спешно покинув дом, он, Николас Гамерен, не успел проститься ни с отцом, ни с матерью, и явно чувствовал себя виноватым перед ними и… Перед сестрой. На минуту ему стало тяжело дышать, будто бы кто-то положил ему на грудь тяжелый камень. Николас прекрасно знал, что свадьба девушки из семьи Сатринава не была главной причиной отъезда из уютного поместья. Записка от отца, полученная накануне перед отбытием, прекрасно дала понять принцу, что дорогую сестрицу нужно увозить как можно дальше от родного края и не привозить обратно, пока все не успокоится. Если им вообще будет, куда возвращаться… — Задумался, Никки? — произнёс человек, которого принц хотел видеть меньше всего. — Да, Люцио, уже предвкушаю праздник. — ответил Николас и улыбнулся как можно более натянуто. — Я знаю Надю с детства, тебе очень повезло с невестой. Граф увидел нескрываемую неприязнь к своей персоне и явил брюнету свою самую нахальную физиономию. — Ну… Если бы я знал о том, что у твоей страны такая привлекательная принцесса, то явно сделал бы выбор в вашу пользу. Николас спрятал руки за спиной и сжал кулаки. Он уже хотел было ответить Люцио, как в арке заметил копну иссиня–чёрных волос. — Мария! — воскликнул Николас и подбежал ко мне. В ту же секунду я оказалась в объятиях брата и была расцелована в обе щеки. Пока брат делился внезапным порывом нежности, я взглядом уловила искаженное недовольством лицо графа. Послышался возмущённый голос: — Давайте пройдёмся по саду! Это место было таким убогим и невзрачным, пока я не приложил к нему руку! — гордо подняв голову, произнёс Люцио и пошёл вдоль по выложенной камнем тропе. Мы с Николасом последовали было следом, как граф подскочил ко мне и взял под руку, обворожительно улыбаясь. — Думаю, твоему брату не так интересна природа, как тебе, принцесса. Поэтому позволь мне провести экскурсию. Где-то позади нас можно было услышать злобное рычание Николаса. Люцио был неплохим экскурсоводом по своим владениям, если опустить тот факт, что весь этот спектакль был исключительно для того, чтобы похвастаться своим величием и размером кошелька. Кое–как отбившись от назойливого внимания графа и гиперопеки дорогого братца, я скрылась среди кустов роз, оставив спорящих мужчин наедине. Вокруг стало тише, уютнее. В вечернем полумраке гулять приятнее. Никто не мешал и не докучал бессмысленными разговорами. Я всегда нуждалась в достойном собеседнике, с которым можно не говорить о политике, не вести лицемерных бесед, обсуждая, в каком ужасном платье явилась на приём чья–то троюродная сестра по линии отцовской прабабушки. Хотелось узнавать что–то новое, интересное и, конечно же, чтобы меня тоже выслушивали, учились чему-то полезному. За раздумьями я сама не заметила, как вышла к фонтану. Я остановилась в тот же момент, когда заметила, что там уже кто-то сидит. Кто-то высокий с тёмно-зелёными волосами, что были человеку по плечи. Но… Человеку ли? Из-за плохого зрения я не могла чётко увидеть, что что-то с ним не так. Аккуратно ступая по земле, я подошла поближе и поняла, что у того, кого я приняла человека были рога. Да, совсем как те, с которыми изображают дьявола. Стоя там, я совершенно не понимала, что чувствую. Удивление смешалось с необъяснимым восхищением, пока я разглядывала того, кто сидел у фонтана. Одет он был, как местный дворянин, имевший красную брошь в виде жука, так что сразу было ясно, что это не приезжий гость, а кто-то, по рассказам Люцио, близкий ему при дворе. Тонкие, длинные пальцы крепко держали потрёпанную временем книгу. Подняв взгляд на лицо, я обомлела. Идеальное, симметричное лицо, зеленоватого оттенка кожа, аккуратный нос, тонкие губы и прикрытые, обращённые в книгу, глаза, обрамлённые длинными ресницами. Залюбовавшись незнакомцем, я не заметила, как наступила на пару веток, которые издали под весом очень громкий хруст. Тут же глаза придворного переметнулись с книги на меня. Взору предстали два рубина, с интересом смотревшие на меня. — Могу я чем-то помочь? — холодный голос придворного заставил стада мурашек пробежаться по спине. — Прошу прощения! — пролепетала я. Быстро сделав неловкий реверанс, развернулась и быстрым шагом пошла в сторону дворца. Взгляд рубиновых глаз чувствовался ровно до того момента, как я скрылась за ближайшим поворотом.