История о чумных докторах, принцессе и красных жуках

      Библиотеку можно было назвать самым тихим местом во дворце. Стеллажи с множеством книг возвышались до самого потолка. Свежие издания, дневники, учебники, любимые книги прежних правителей, древние свитки — в этом помещении можно было найти всё, что угодно.       Здесь пахло травяным чаем, базиликом и книгами. Библиотекарь Валентайн сделал всё, чтобы это место было комфортным. К мужчине (хоть он так и не выглядел, а, возможно, им и не являлся, однако предпочитал говорить о себе в мужском роде) редко, кто заходил. Единственным частым посетителем был доктор Деворак, чей рабочий стол прятался среди книжных полок у витражного окна. Там же сейчас стояла огромная коробка с древними свитками, которые они недавно нашли, когда разбирали завалы.       Элай, помощница библиотекаря, разместилась между стопок книг и надула губы.       — Как же надоела эта бляндинка*… Царь во дворцах, царь во дворцах. Сделай то, то, сделай это… Я помощник библиотекаря или служанка?!       Валентайн деловито облокотился о рабочий стол Джулиана и уставился на Элай, потягивая чай из кружки.       — Ты думала, тут так легко? Я вот вообще садовником начинал. Властомилу червей копал. Это карьерная лестница. Не всем же из постели, да сразу в консулы… Кхм.       Элай поперхнулась, с трудом сдерживая смех.       — Серьезно?..       Валентайн заправил синюю прядь за ухо и смущённо отвёл взгляд.       — Я тебе ничего не говорил…       Элай тихо посмеивалась, то и дело отвлекаясь от осмотра книг, чтобы вытереть подступившие слёзы.       — Эта тайна умрет со мной, клянусь. — произнесла она с самым серьёзным лицом.       Валентайн устало потёр переносицу. Нужно срочно закончить и перевести тему, пока лишние уши ничего не услышали.       — Вот только тайна — и не тайна вовсе. Все знают, но молчат. Кстати, дорогая прокуратор Вольта, кажется, вновь слегла с зубной болью, а к квестору Вальдемару обратиться пятый раз за месяц считает неприличным.       — Да? — уже успокоившаяся Элай с интересом чуть склонила голову вправо, предчувствуя что-то интересное. — Тогда мне остается лишь посочувствовать ей. Господин квестор не слишком ведь жалует частых гостей. А если и жалует, то… за них тоже не особо порадуешься.       Девушка нервно поправила очки. Разговоры о Вальдемаре жутко не нравились ей, а увидеть квестора в коридоре было для неё чем-то сродни ночному кошмару.       Библиотекарь лишь пожал плечами, отходя к неразобранной кипе древних свитков.       — Да, порой кажется, что квестор слишком нелюдим, а компания трупов и этих отвратительных красных насекомых ему приятнее, однако насчёт частых гостей я бы поспорил. Вот взять к примеру Мар…       Валентайн внезапно остановился и напрягся. Разговорился и начал болтать лишнее — главная причина, почему он — не фанат сплетен и долгих разговоров. Однако в компании Элай он чувствовал себя вполне комфортно и мог поделиться парой-тройкой сплетен.       Элай быстро смекнула, о ком говорил Валентайн. В конце-концов, так начиналось имя лишь только одной особы, которую она сама видела лишь мельком, да и почему-то только раз. Девушке безумно хотелось узнать больше. Неужели что-то действительно связывает «человека», которого Элай страшится как чумы, которую изучает квестор, и новоприбывшую леди Марию. Но, зная нелюбовь библиотекаря к сплетням, она решила оставить это для другого раза.       — Можете не продолжать. Похоже, это одна из тех тем, о которой не стоит говорить вслух.       Валентайн тяжело вздохнул и кивнул.       — Полагаю, да. Можно невольно стать участниками этой драмы с любовным треугольником. Но ведь гораздо приятней наблюдать со стороны и делать ставки, ведь так? — в голосе библиотекаря скользнули азартные нотки.       Элай с неким ехидством усмехнулась. Всё же, Валентайн на самом деле тот ещё сплетник.       — Вы знаете, чем подкупить меня, господин Валентайн. — и это правда, ведь неспроста же любовные интриги являются самой острой темой для сплетен. И самой скандальной.       — Вот Вы, Элай, на кого больше надеетесь? Или же все закончится тем, что все останутся, так сказать, у разбитого корыта?       Поняв, что коллега явно заинтересована в теме, решил подлить масла в огонь соскучившийся по интригам библиотекарь.       — Хмм… — девушка задумалась. — Честно, если рассуждать поверхностно, то меньше всего шансов у господина Вальдемара. Но, скорее всего, третий вариант. Потому что давайте не забывать про «особенности» обоих наших ловеласов.       Библиотекарь задумался, вновь отпивая из чашки.       — А вот я, если исключить третий вариант, отдал бы свой голос квестору. Он хоть и профан в делах любовных, однако доктора Деворака терпеть не может настолько, что готов на что угодно, чтобы доставить тому дискомфорт. Тем более, кажется, Вальдемар заметил кое-что довольно интересное в леди иностранке.       Чёткий слух библиотекаря уловил тихое копошение лапок. Секунда, и из коробки вылез огромный красный жук. Валентайн скривился и отшвырнул насекомое ладонью куда-то вглубь зелёных зарослей, которые разместились у витража.       — А как Вы знаете, — продолжил он, — если квестор нашёл что-то достойное его внимания, он обязательно будет цепляться за это, чтобы изучить.       — Тогда в варианте, где побеждает квестор появляется маленькое «ответвление», как при эффекте «Кота Шрёдингера». Молодая иностранка станет объектом не сколько любовного, но именно научного интереса. Хотя, всякое может быть. — пожала плечами девушка, с отвращением смахивая с ноги ещё одного жука.       Библиотекарь покачал головой и вновь облокотился о стол Джулиана.       — В любом случае.       Он взял в руки оставленную на столе записную книжку врача и открыл ту на первой странице.       — Мы с Вами, коллега, стали свидетелями самой настоящей не сколько драмы, сколько трагедии.       Произнёс Валентайн и достал из записной книжки хаотично начёрканный портрет, в котором прорисовывались знакомые черты Марии, и, совершенно невзначай, глянул на книжный шкаф, за которым находился потайной вход в подземелья, откуда, правда очень редко, доносились душераздирающие крики, которые в то же мгновение сразу же прекращались. Так что Валентайн был единственным свидетелем «безобидных» шалостей квестора.       В библиотеке пахло травяным чаем, базиликом и книгами. Однако тошнотворный запах крови и разлагающейся плоти, который стоял здесь раньше и чувствовался Валентайном до сих пор, он не мог не забыть никогда.