По методике Сасори-сенсея

Сасори расхаживал по своей комнате, периодически раздраженно и уже машинально посматривая на часы. Всего четыре утра. Сасори уже не помнил, когда в последний раз нормально спал. Когда в последний раз ему вообще хотелось выспаться. Шиноби чувствовал, как апатия сжирала его с каждым днем все сильнее. Шиноби понимал, что совсем не хотел с этим бороться. Бессмысленно. Сасори ложился рано — сразу приходя после очередной тренировки с джинчуурики. Как только совсем стемнело, он снова вставал. Без пяти минут полночь. Каждый раз минута в минуту. Организм Акасуны всегда работал как часы. Сасори никогда не позволял себе расслабляться. Особенно ночью. Он ходил, слушал, высматривал. Всегда был наготове. Сасори давно для себя принял, что доверие — удел слепых и наивных. Сасори считал, что видел лучше других — верить можно только себе. Люди слишком мелкие. Слишком озабочены собой — им плевать на тебя. Плевать на таких же, как они. Каждый живет своей мелкой жизнью. Сасори никогда не считал себя высокомерным. Он просто был умнее остальных, понял эту жизнь раньше остальных. Сасори никогда не считал себя особенным. Просто все вокруг казались ему пустыми марионетками — все как на ладони, а он играл в марионеточника. Искусно, красиво. Не так, как бабуля Чие. Сасори знал, главное, не расслабляться. Особенно рядом с джинчуурики. Особенно в чужой деревне. Сасори везде видел опасность, везде считывал угрозу. Даже на генинов кидал продолжительный изучающий взгляд — никого нельзя недооценивать. Все враги. Все могут быть марионетками его полоумной бабки. И все же Сасори не покидала одна навязчивая острая мысль, которая каждую ночь впивалась в его сознание: а что, если он тоже мелкий? А что, если есть кто-то больше его? Кто-то, кто видит и понимает жизнь больше его? Что если его проницательность — банальная ослепляющая гордыня? Что, если его острый ум — это всего лишь псевдознания и заблуждения? Что он знает о мире? Что мир — его враг? Это узко. Сасори не терпел узколобия в людях. Сасори вообще не терпел людей. Но ведь… Он тоже был таким же человеком. Любил ли он себя? Знал ли он себя? Может, главным врагом Сасори Акасуны был он сам? Мелкий человек, запершийся в своей маленькой мастерской, спрятавшийся от всего мира под плотной душной маской всезнания и гордыни. Сасори ненавидел подобные вспыхивающие в его сознании мысли. Сасори не знал, почему он вообще задумывался о подобном. Самокопания вообще никогда не были ему свойственны, он считал рефлексию уделом мелких людей, мелких, озабоченных только собой и своими мелкими чувствами. Наверное, это все от бессонницы. Это все бред. Сасори нужно было думать о другом. О настоящем. Акасуна верил: даже если он вернется отсюда живым — дома в живых его не оставят. Сделают куклой. Подчинят. Как давно хотели. Сасори давно забыл, что такое здоровый сон. Хоть в чем-то это его роднило с марионетками. И не только с ними. Завтра состоится последний бой. Последняя возможность выбить почву из-под ног у неприкасаемого марионеточника. Сасори будет готов. Сасори скоро наконец-то выспится.

***

Сакура пряталась за трибунами и попутно в нервозном ожидании выискивала Саске с Какаши-сенсеем. Они опаздывали. Опаздывали настолько, что бой Учиха с Гаарой уже несколько раз успели перенести. Сакура уже не раз хотела сорваться на их поиски, но постоянно себя одергивала. Наруто и остальным ее друзьям на поле боя нужна была поддержка. Саске-кун точно не опоздает. Точно не упустит свой шанс доказать самому себе, что он стал сильнее. Сакура была в этом уверена. Ее беспокойство по Саске совсем притупилось, когда начался затяжной бой с Наруто, и совсем оно исчезло, когда ее бестолковый приземленный Узумаки внезапно одержал победу над признанным гением клана Хьюга. Одержал победу не только как шиноби. Для Наруто эта победа явно была чем-то большим — Сакура без труда читала это по голубым горящим глазам. Наруто может сам управлять своей судьбой. Он — не ее марионетка. Наруто свободен. Сакура слушала его запальчивые речи перед Неджи и будто видела его впервые. Слишком сообразительный, слишком проницательный, слишком… ослепляющий. И как она раньше не замечала всех этих интересных качеств в нем? Наверное, потому что самое интересное для Харуно вращалось в первую очередь вокруг Саске. Именно поэтому она ни на секунду не переставала думать о нем, волноваться. Ему ведь предстояло сражаться с тем психом. Психом, который и убить своего противника не побрезгует. Сакура очень надеялась, что их план с Саске сработает. Надеялась, что она не зря неделю назад походила по острию ножа, подвешенная за холодные острые ниточки. Близился последний бой. Все ждали последних участников. Теперь Сакура боялась больше не за сам поединок, а за то, что он вообще мог не состояться. И о чем там они думают? Особенно Какаши-сенсей. Вечно у ее учителя ветер в голове — слишком уж он себе на уме. Напрягает. Еще и Саске за собой утащил. Будто не знал, как для него важен этот бой. — Йоу, мы опоздали… Мы ведь не пропустили ничего интересного? На губах Сакуры расцветает глупая улыбка. Безумная. Наконец-то, черт возьми. На этот раз она точно все выскажет своему сенсею. Выскажет — после победы Саске, естественно. — Выпендрежник, — буркнул Наруто и тут же улыбнулся своей лучезарной улыбкой. — Эй, Саске! Давай, надери ему задницу! Я хочу еще сразиться с тобой в финале! Сакура закатила глаза, покраснела. — Дурак, по правилам не будет у вас никакого финала, ты как Хокаге-сама слушал! Наруто нахмурился, почесал затылок. Тут же пыл его ожидаемо немного поубавился. — Точно… Тогда мы с Саске сами его устроим! Сакура-чан, будешь нас судить? — Все, отстань, — девушка скрестила руки на груди. Настроение у нее было ни к черту. И совсем не из-за идиотских предложений Наруто. У Сакуры где-то в закорках подсознания просыпалось плохое предчувствие. Чертовски плохое предчувствие. А что, если их с Саске план не сработает? Что если у Саске не получится лишить его контроля? Что если… — Не волнуйся, Сакура-чан, Саске быстро его уделает, вот увидишь. Харуно вздрогнула. Наруто смотрел ей прямо в глаза и улыбался. Тепло. Обнадеживающе. Он, в отличие от нее, даже не подумал усомниться в своем ненавистном товарище. Даже не допустил мысли, что Саске может проиграть. Сакура уже не первый раз за долгий экзамен на чуунина ловила себя на мысли, что Наруто не такой уж и бестолковый дурак — к нему можно прислушиваться, на него можно было равняться — в смелости, уверенной непрошибаемости и силе духа ему здесь равных не было — Харуно это уже поняла. «Удачи, Саске-кун…» Бой начался без организационных прелюдий. Все устали. И одновременно все хотели зрелища. Казалось, все ждали только этот поединок. Джинчуурики и выживший Учиха. Саске тоже решил не медлить. Хотелось покончить с этим быстро. Он не собирался долго отставать от Наруто. Не сегодня. Саске напал первым. Гаара уклонился. Следом последовало еще несколько ударов. Саске все больше ускорялся — Гаара все не нападал. Чего-то выжидал. Учиха это быстро надоело. Тактика боя песчаного монстра раздражала. Изматывала. Будто он проверял своего врага на выносливость, лениво попутно высчитывая его слабые стороны. — Ты собираешься сражаться? — в наигранном тяжелом безразличии выплюнул Саске, пристально посмотрев на своего противника. Тот и не шелохнулся с места. — Дождусь, пока ты выдохнешься, — фраза прозвучала мертвенно угрожающе. Но Саске на это только хмыкнул. Глаза блеснули кровавым оттенком. Он не терпел, когда его недооценивали. В следующий момент Саске пропал из виду. На трибунах послышалось роптание. И лишь одна розововолосая девчонка застыла в немом внимании. «Та самая техника!..» Сакура невольно сжала кулаки. На мгновение зажмурилась. Ей очень хотелось верить в Саске, верить, что он обязательно победит, но страх не отпускал ее ни на секунду. Она как завороженная смотрела на поле боя, наблюдала вместе со всеми за новыми техниками Саске, но при этом она как будто бы ничего не видела. Сакура растворилась в чувствах: тревожных, глухих, обостренных… новых. Харуно не отрываясь смотрела на искрящуюся молнию, которой Учиха все-таки смог пробить Гаару, смог вытащить его настоящего. Харуно не отрываясь смотрела и ждала. «Контроль! Ослабь его контроль!..» Гаара выглядел невозмутимым, но даже до Сакуры дошло его животное напряжение. Он был зол. У Саске все-таки получилось дотянуться до него. Дотянуться до неприкасаемого Демона. Его защита была безупречной. Еще более прочной, чем в бою с Ли. Видимо, Какаши Хатаке и правда всерьез занялся своим учеником. Обучил опаснейшей технике собственного авторства. Саске шумно дышал. Кажется, техника чидори забирала много чакры, много сил и концентрации. Но Сакура продолжала верить. Защита ведь пробита. Осталось… совсем немного. — Можешь сдаться, пока не поздно, — Учиха ухмыляется. Безумно. Отчаянно живо. Эта ухмылка им обоим не сулит ничего хорошего: Сакура знает. Харуно в накатившем волнении закрывает глаза. Потому что Учиха Саске открывает свои. Снова активирует шаринган. Идет в последнюю атаку. «Посмотри ему в глаза, Песчаный демон. Отдай контроль. Отдай. Засни. Ты устал. Отдай мне контроль». Учиха Саске хватает лишь одного рокового взгляда. Одной встречи с пустым взглядом зеленых глаз. Попался. В следующую секунду на стадионе прогремел оглушительный рев. Поднялась удушающая пыль вперемешку со слепящим песком. — Черт! Остановись!.. Последнее, что Сакура отчетливо запомнила, было белое, искаженное от крика лицо Песчаного сенсея.