твои бледные ручонки — героин

Когда двери лифта разъезжаются, Даша дёргается от испуга, чувствует, как по телу пробегают мурашки, потому что такого громкого звука она не ожидала услышать. Кашина лишь безразлично пожимает плечами и машет головой в сторону коридора, поправляя пшеничную прядь волос, что слегка выбивалась из условной для девушки чёлки. Зеленоглазая, ступая по коридору чуть дальше, неуверенно теребит связку металлических ключей в кармане и подступает к уже родной двери в квартиру. Неуверенно мнётся, когда приходит время открывать эту самую дверь, и буквально испепеляется под пристальным взглядом подруги. Как-то не так Лиза хотела помочь Каплан. Сначала сама зовёт к себе, а потом боится открывать дверь? Проходит, наверное, секунд тридцать, прежде чем Неред решает нарушить тишину звоном ключей и копошением их в замочной скважине. Когда Даша, вздохнув, наконец проходит внутрь, по телу бегут мурашки: невероятный сквозняк продувал всю квартиру. Русая скинула с себя обувь и в оставшейся верхней одежде поспешила к источнику столь сильного ветра. Что-то буркнув себе под нос от недовольства того, что Даня вечно любит оставлять окна открытыми, она возвращается к своей гостье и помогает ей повесить пальто, а после и сама скидывает с себя ярко-жёлтую куртку. — Всё в порядке? — Даша смотрит на девушку как-то настороженно, да и спрашивает она с опаской, что может сделать что-то не так. Но подруга в ответ лишь качает головой и предлагает пройти дальше. — Чай будешь? — пока Каплан присаживается на диван в гостиной, Лиза ретируется на кухню. — Нет, спасибо, — блондинка тут же отказывается, ведь чувствует, как к горлу подкатывает тошнота. Странно, ведь буквально пару минут назад она чувствовала себя абсолютно нормально. Но Даша быстро отошла от беспокойства по этому поводу, списав всё на свой стресс и нервозность, и расслабилась, сидя на огромном белом диване. За всё то время, пока девушки дружат, Каплан ни разу не была дома у своей подруги, а Лиза никогда не посещала квартиру Дарьи. Всё как-то времени не хватало, как думали обе, руки не доходили до этого, да и язык не поворачивался предложить провести время в гостях у кого-нибудь из них. Так и жили они в незнании бытия друг дружки, и это их и не смущало. Но, помимо домашней обстановки, Даша также почти ничего не знала о семье своей лучшей подруги, и всегда, когда разговор сводился к этой теме, русая ловко увиливала от подобных вопросов и старалась как можно быстрее слиться. Блондинку это никогда не смущало, наверное, она даже не замечала, что Алина о чём-то умалчивает, но именно сейчас почему-то, сидя в её квартире, осматривая это помещение, Даша задалась вопросом: «Какая у неё семья?». Единственный человек, о котором Каплан знала, — это отец Кашиной, да и слышала она о нём мельком, даже не подозревая, как он может выглядеть и что из себя представлять. Неред вернулась с кухни довольно быстро с кружкой чая в руках, встала перед подругой и мило ей улыбнулась. Даша до сих пор чувствовала себя паршиво из-за этой ситуации с бандитами и непонятно откуда взявшимся страхом за свою жизнь, и Лиза прекрасно это понимала, она чувствовала это своим нутром. Поэтому, улыбнувшись подруге без какого-либо повода, она лишь попыталась её успокоить. — У моего отца очень-очень много связей, — начала уже свой рассказ Лиза, мысленно для себя подчёркивая, что имеет в виду Даню, а не своего папу. Хотя у того ещё больше связей должно быть, но Неред никогда и не узнает даже их приблизительное число, — поэтому я думаю у него точно имеется хоть какая-то информация о тех людях, которые тебя пугают. Нам нужно будет сейчас только немного порыться в его кабинете, слышишь? — с опаской произнесла она и замерла, словно оловянный солдатик. — А он не узнает, что мы это делали? — Не должен. На самом деле, Лиза представляла, как будет зол Даня, когда он вдруг узнает, что в его кабинете кто-то был, да ещё и рылся в документах и вещах. Да он будет просто в ярости! И Неред прекрасно понимала, на какой риск идёт, совершая эти действия, но обратного пути уже не было. Стоило ей всё лишь один раз сказать Даше о помощи, не подумав, так уже вырисовываются проблемы! — Короче, сейчас пойдём в кабинет, посмотрим хотя бы приблизительно, кто они такие, чем занимаются и где обитают, хорошо? — попыталась тут же себя успокоить, будто бы не собирается делать ничего плохого и копаться в чужих вещах, но сердце предательски бешено колотится в груди, пока в кровь выбрасывается адреналин. Но не успела Лиза больше ничего сказать, как услышала копошения в замочной скважине, а сразу после — тяжёлые шаги в прихожей, пока из щели приоткрытой двери выливался мягкий свет лампы прямо на пол в гостиной. Неред нервно оглянулась назад, надеясь, что ей просто показалось, но нет — силуэт Кашина можно было разглядеть через стеклянную вставку в двери, а ещё лучше можно было расслышать его осипший голос и звон связки ключей в большой татуированной ладони. Лиза и не предполагала, что он вернётся так скоро, поэтому ей нужно было как можно быстрее выпроводить подругу из квартиры. — Даш, извини, пожалуйста, давай в следующий раз, — виновато протянула русая, ставя кружку с всё ещё горячим чаем на тумбу. — А кто пришёл? — шёпотом спросила Каплан, наклоняясь ближе к собеседнице. — Водитель, — Лиза и не нашла ничего лучше, что можно было ляпнуть про двухметрового рыжего парня, что пришёл в твою квартиру тогда, когда ты сама не ожидала. Но, по легенде, он же действительно её водитель. Из коридора послышались голоса, и Неред тут подлетела к подруге, схватив её за запястья. Даша немедленно поднялась с дивана и в недоумении уставилась на Алину. В изумрудных глазах напротив читался невероятный страх. Лиза чувствовала себя очень виноватой перед подругой, поэтому спешно извинилась и потянула ту за собой в коридор. — Ты уже дома? — улыбнулся Кашин, подаваясь русой навстречу, но как только заметил юную особу позади своей пассии, сразу же опешил и обвёл девушек вопросительным взглядом. Рядом с рыжим, словно струнка, вытянулась во весь рост Зарыковская, держа в руках какое-то портфолио, и изящно поправляя пышную копну кудрявых тёмных волос. Она, как и Даня, была одета строго: брючный костюм, дорогие часы, белая блузка. Большие очки на вздёрнутом носике чуть сползали вниз, и девушка который раз подумала, что пора бы их чем-нибудь заменить, но пока такой возможности ей не предоставилось, она всего лишь спокойно поправила оправу и попыталась зафиксировать её новое положение на носу. Каплан потупила взгляд и уставилась куда-то вниз, лишь бы не встречаться взглядами ни с кем. — Это моя подруга, мы вместе готовим школьный проект, — резво отозвалась Неред и от волнения сжала потные ладошки в кулаки, потом уставилась на Зарыковскую, которую, кажется, не видела уже сто лет. — Привет. Брюнетка приветливо улыбнулась и помахала рукой в ответ, пока по коридору медленно распространялся прекрасный аромат её дорогих духов. До чего же она привлекательна! — Кажется, — Кашин замялся и от злости нахмурил брови. — вы с отцом уже говорили на эту тему. Никаких посторонних в квартире. — он сказал это тихо, но Каплан всё равно уловила каждое слово его гневного монолога и от волнения опустила глаза ещё ниже. — Она уже уходит. Проговорив это, Лиза спешно подала гостье её пальто, обувь, и как только та была готова уходить, закидывая рюкзак себе на плечо, она вдруг наклонилась над её ухом и тихо прошептала: — Ещё раз извини, я потом тебе всё объясню. Выход найдёшь? Но Даша и не думала злиться на подругу и даже всерьёз не воспринимала её извинения, потому что считала, что поводов для этого у неё нет. Никто не знал, что так получится, да и русая вероятно сама очень напугана, ей не за что извиняться. Блондинка лишь улыбнулась и кивнула головой, открывая дверь позади себя, а через пару секунд и скрываясь за ней вовсе. — Сколько раз? Сколько, сука, раз мы говорили с тобой на такие темы? — от его низкого осипшего голоса Лиза зажмурилась и опустила голову вниз. Чувство вины пробирало девушку до костей, и она чувствовала на себе два пристальных тяжёлых взгляда. — Извини, пожалуйста, но мы просто делали проект, не более! — тут же попыталась оправдаться и неожиданно поняла, как неубедительно звучат её слова, и как сильно дрожит её голос. — Это всё не потому, что я злой и вредный, а потому, что ты должна сохранять как можно больше анонимности! Зачем нам лишние свидетели, который знают твой адрес? Я же, сука, просил. — Прости. — только и смогла тихо вымолвить Неред, потому что в следующую секунду её горло свело судорогой. Она, было, пыталась сказать что-то ещё, но лишь тихо всхлипнула. Лиза ненавидела, когда кто-то повышает на неё голос, но сейчас она может только выслушивать и молчать, будто бы обречена на это.

***

Всю оставшуюся неделю Лиза чувствовала себя очень плохо: голова постоянно гудела, словно с минуты на минуту взорвётся; тело охватила какая-то странная усталость; глаза закрывались сами по себе; горло иногда сдавливали слёзы, и девушка даже не понимала, что заставляет её плакать. Все эти дни она пыталась найти подходящий день, когда, наконец, сможет привести Дашу домой, пока Кашин будет пропадать на работе, но, словно им обеим назло, он то приезжает рано, то вовсе не уезжает, то его мама дома хозяйничает, и всё идёт коту под хвост. Неред уже даже отчаялась и приготовилась к тому, что это не закончится никогда, и она не сможет помочь Каплан, но одна свободная суббота всё же проглядывала из этой густой мглы будних дней. Даня должен был свозить свою маму в театр и посмотреть спектакль вместе с ней, и русая, несмотря на то, что тоже была приглашена, отказалась от посещения, списав всё на болезненное состояние, и облегчённо выдохнула. У неё вдруг появился шанс. Выходя из душного здания школы, она огляделась в поисках Дарьи, но блондинки почему-то нигде не было, и Неред затопала по дороге в одиночестве. Шаркая тонкими ногами по грязному асфальту и раскидывая незначительный мусор под собой, она добрела до школьных ворот, у которых её уже ждал белый Кадиллак. Даня выглядел, на удивление, счастливым, даже каким-то чересчур радостным, хотя от него можно было ожидать чего угодно: агрессию, безразличие, гнев, усталость. Но не сегодня. Лиза вдруг встрепенулась в кресле и посмотрела на Кашина. Он буквально светился от счастья, и она никак не могла точно определить, что заставляет его порхать как бабочка. Он неожиданно быстро потянулся к её губам и оставил на них мокрый поцелуй, мягко скомандовал пристегнуть ремень и вдавил педаль газа. Машина тронулась с места. — Что происходит? — в недоумении спросила Лиза, а Даня лишь покачал головой, но не перестал улыбаться. — А что не так? — Ты какой-то радостный чересчур, обычно злой бываешь, — она нахмурила густые брови и посмотрела вперёд, на дорогу. — Да ты у меня такая хорошенькая, вот и радуюсь, — девушка тут же прыснула от смеха и уставилась в боковое окно, не зная, чем ещё себя занять и куда ей устремить свой взгляд. Поведение Дани действительно настораживало, хотя девушка скорее склонялась к тому, что она просто слишком себя накручивает, и это хорошо, когда Кашин радуется без особо видимых причин, а бывает такое достаточно редко. Как бы там ни было, она предпочла не копаться в этом, ибо за последнее время очень сильно переутомилась. Одна только мысль о Даше заставляла её сердце биться в два раза быстрее, а на душу словно ложился камень, и Лиза действительно очень хотела ей помочь, но не знала как — не было подходящего момента. Ей было невыносимо наблюдать за тем, как с каждым новым днём Мирна становится всё бледнее и тоскливее; превращается в малоподвижную, отказывается от еды; постоянно находится в диком страхе за собственную жизнь и даже не имеет чёткого представления о том, чего она на самом деле боится, и кажется ей, будто никто не способен вынести такое бремя, никто не в силах понять Дашу, но ведь она заблуждается — Лиза живёт так последние полгода и даже не живёт, а воистину выживает. В этом девушки были схожи, и если первая не знала почти ничего о жизни своей подруги, то Неред была ещё как в курсе всего происходящего у Дарьи, и это их сближало, это делало их союз крепче и надёжнее. Когда автомобиль был припаркован среди красивых многоэтажек, Лиза быстро потянулась расстегнуть свой ремень, но её руку неожиданно накрыла большая и тёплая ладонь Кашина. — Нам нужно поговорить. Он произнёс это твёрдо и громко, отчего даже в ушах зазвенело. Девичьи пальцы обмякли и долго блуждали по ремню в поисках того, за что можно зацепиться, и в итоге переплелись с рукой Дани. Девушка заглушила чувство тревоги, когда почувствовала его прикосновения на своей маленькой ладошке и приготовилась задать вопрос, проглатывая ком, образовавшийся в горле. — О чём? Кашин тяжело вздохнул. Казалось, будто пару минут назад он вовсе и не был в прекрасном настроении или же обдумал причины своей радости и усомнился в них. Но, как бы там ни было, Лиза уже навострила уши, на которых невзначай поблёскивали золотые серьги, и придвинулась ближе к парню. Единственное, что нарушало их идиллию, — шум улицы, чужих жизней, что медленно протекали за пределами автомобиля. Молчание Данилы казалось Лизе вечностью. Чёртовой вечностью, в которую её затягивает с каждым днём всё больше и больше, словно это зелёное болото, что никого не готово отпускать. Сердце забилось так, что она чувствовала это каждой своей конечностью, каждой клеточкой тела, и, казалось, что оно больше не выдержит; что если он не скажет ей что-нибудь прямо сейчас, она тут же задохнётся от отчаяния, и только стук сердца будет вырываться из истерзанной груди. — Скажи уже что-нибудь, — русая не выдержала этого томного молчания, что ложилось камнем на плечи и заставило всё внутри сжиматься от страха. — Я не знаю, как смогу тебе это сказать, — он лишь накрыл лицо ладонями и протёр уставшие глаза. Должно быть, снова провёл бессонную ночь у монитора компьютера, зарывшись дурацкими отчётами. — Сначала мне показалось, что это отличная новость, но сейчас не уверен. Лиза выгнула бровь. Его загадочность заводила в тупик. Что может быть за новость, которая так быстро завоевала расположение в сердце Кашина, а потом так же быстро оказалась ему абсолютно чужой? — О чём ты? — девушка наклонилась ближе к его лицу, надеясь прочитать какие-либо эмоции, но его взгляд выражал чистую пустоту. — Я знаю, что ты очень травмирована событиями, которые происходили с тобой за последние полгода, и я даже не понимаю, как сильно тебя может травмировать то, что ты совсем скоро узнаешь. И я не понимаю, травмирует ли это тебя на самом деле, или ты будешь счастлива? Я запутался, — он провёл рукой по своему лицу и зарылся в рыжих волосах, блестящих на морозном солнце. Сегодня в Питере была очень хорошая погода. — Я тебя не понимаю, — руки Лизы онемели от страха. С каждым его новым словом, произнесённым в ту минуту, всё становилось более запутанным и ещё более загадочным. — Прости меня, пожалуйста. Прости, если это не оправдает твоих ожиданий, или ты вконец разочаруешься в своей жизни. Если то, что я сделаю, тоже травмирует тебя, извини, пожалуйста. Я всем своим сердцем не хочу делать тебе больно. И от этих слов сердцу Лизы сделалось больно. — Что происходит? — девичий голос дрожал, и Кашин отчётливо это слышал. Он слышал и то, как громко стучит сердце в её груди, и как тяжело она дышит, и как глаза хрустальные напротив понемногу стали наливаться прозрачными слезами. Он долго смотрел на неё пустым взглядом. В голове были лишь раздумья, а в ушах бесконечный звон, заставляющий кривить лицо. Парень банально не знает, какие нужно подобрать слова, чтобы не разбить её сердце окончательно. Но ведь сердце давно разбито?

***

Будни тянулись для Лизы воистину медленно, даже если это была всего лишь парочка дней — суббота казалась такой недосягаемой и волшебной. Девушка была готова как никогда раньше, словно находилась в каком-нибудь боевике. Она представляла, как шагает по коридору своей квартиры в тёмных очках, сжимая в тонких ручонках пистолет, пробирается вдоль стены, пока сзади плетётся такая же снаряжённая Даша. А когда задание оказывается выполнено, обе покидают здание с холодным равнодушием под взрывы за спиной. Пора заканчивать смотреть с Кашиным боевики по ночам… Вечер пятницы, и девушка валится в ног. Мягкая кровать встречает её с объятьями, пушистое одеяло даёт окунуться в плюшевый мир с головой. Она уж было чуть не задремала, но внезапный сон прервал гудящий телефон. Писала Каплан. Лиза с трудом отрывает голову от подушки, только сейчас понимая, что даже не переоделась в более уютную домашнюю одежду, и успокаивает тревогу подруги, приглашая её завтра к себе. Когда получает положительный ответ, растягивается на кровати и широко-широко улыбается, словно сорвала куш. Ну, по крайней мере, ей так казалось. Как же хотелось сбросить этот надоедливый камень тревоги и усталости с плеч и, наконец, разобраться со всем; вздохнуть поглубже и не почувствовать, как что-то давит на грудь и не сводит конечности. Суббота обещает быть тяжёлой морально и физически, ведь такое количество документов Лиза видела только в кабинете своего покойного отца, а тут с ними ещё и возиться нужно. Но, в целом, она готова поработать на славу, чтобы избавить лучшую подругу от оков. Потому что каждый день смотреть и видеть, как она угасает, было просто невыносимо, да и к тому же, — связь их была настолько крепкой, что, кажется, Неред и сама чувствовала то, что творится у Даши на душе. Весь вечер она провела в размышлениях — где лучше искать, что нужно брать и как сделать так, чтобы Кашин потом и не заметил чужого присутствия. Только спустя какое-то время девушка поднялась с нагретого места в поисках старых растянутых штанов с забавным принтом и мятной толстовки, которую носила исключительно дома. Как же приятно было избавиться от брюк, что давили в некоторых местах, и переместиться в мягкие спортивки, а когда девушка сняла дурацкую рубашку, натягивая на себя кофту, её радости вовсе не было предела. Но сообщение от Даши снова вырвало русую из нирваны и заставило взглянуть на пришедшую новость. «Шестнадцатилетняя пропавшая без вести». Коленки задрожали, и желание открывать статью и читать дальше резко пропало, как и спокойствие на душе. Всё снова закипело внутри, из-за чего даже существование было мучительно. Дарья Каплан, 19:39 ты видишь, что происходит девочка пропала они замешаны в этом, я уверена мне страшно вдруг они уже идут за мной Тело заколотило, и руки сами открыли эту чёртову ссылку со статьёй. И, казалось, самое страшное позади — бандиты, отец, опасная для жизни Москва, — но, на деле, для девушки самым страшным на свете оказалось увидеть своё настоящее имя на главной странице, а рядом приписку «пропала без вести». Её всю затрясло, и Лиза просто не знала, как на это реагировать. Ком подкатывал к горлу, и тревога не отставала, пожирая её изнутри и заставляя зарываться руками в пушистых волосах. Бусинка пота скатилась по лбу и упала вниз, разбиваясь стекляшкой об экран смартфона, пока Неред зажмурилась и попыталась успокоиться. Всё, что она может, — обратиться за помощью к Дане и медленно наблюдать за тем, как её руки трясутся ещё сильнее. В суматохе Лиза вовсе и позабыла о Даше, которая и показала ей эту статью. Она забыла и о её сообщениях, которые требовали немедленного ответа в виде слов поддержки, и о том, что, вероятно, Каплан сейчас тоже сидит в своей спальне и трясётся от накатившего страха. Девушка мигом вылетает из комнаты и бежит, куда глядят глаза, сжимая в руке телефон с разблокированным экраном. Пытается в суматохе найти Кашина, но лишь не вписывается в поворот и ударяется ногой об косяк. Боль почти не чувствуется, лишь лёгкое покалывание в районе пальцев. Удары сердца заглушают все чувства. — Где Даня? — вся красная и растрёпанная, девушка вбегает в кухню, остановившись на пороге. Хватается за дверь и старается прийти в себя. — У себя, вроде, был, — женщина на кухне удивлённо смотрит на Неред и поднимает вверх одну бровь. — Что случилось, Лизонька? Русая игнорирует этот вопрос, словно вовсе и не слышит, что происходит вокруг неё; разворачивается в обратную сторону и бежит скорее в его кабинет. Разум полностью потерял контроль над телом, лишь тревога правила сейчас её существом. И даже ноги на половине пути подкосились, но это не мешало им нести хозяйку туда, куда ей потребуется. Словно всё вокруг вдруг потеряло значение, и только дверь кабинета играла хоть какими-то красками. — Ты видел статью обо мне? — Кашин дёргается с места от её резкого появления здесь и хватается за область сердца, пока в серых глазах лишь читается испуг, что бывает у людей, которых неожиданно разбудили. — Какую ещё статью? Чё ты так врываешься вообще? Я чуть не помер! — Даня восклицает это так громко, чтобы, наконец, докричаться до отключённого разума Лизы и попытаться успокоить её яростно рвущееся из груди сердце. Но она была будто погружена в свои мысли и не могла услышать ничего, кроме громких ударов из своего тела. Тонкие нервные пальцы сжимали край кофты и мяли его, как им было угодно, а ноги слегка тряслись, так что коленки едва касались друг друга. Стоит ожидать на местах соприкосновения небольшие синячки. — Статья о пропавшей без вести девочке… — она протянула это так загадочно, и даже Даня оторвался от своих дел и посмотрел на её красное личико, что блестело неподдельным страхом. — Там моё имя! Кашин опустил взгляд в пол и тяжеловато выдохнул. После поднял серые глаза на хрустальную девушку, что стояла напротив и буквально тряслась от страха. Двинулся чуть вперёд, проехав на стуле по полу, и взял её холодные ладони в свои руки. Крепко сжал пальцами и посмотрел прямо в глаза. — Не волнуйся, пожалуйста, — он произнёс это так тихо, но Неред уловила каждое его слово, каждую букву и запомнила спокойное выражение лица, с которым он сказал эти слова. Это так грело душу. — Мы сейчас всё уберём. Всё в порядке, солнце. Он отпустил её тонкие руки и откатился назад. Поставил локти на стол и стал что-то быстро печатать на клавиатуре, пока сердце девушки успокаивалось в груди, и дыхание восстанавливалось. Тело уже так не трясло, и словно что-то свалилось с плеч на пол с огромным грохотом. — Ты думаешь, это первый раз, когда о тебе пишут СМИ? — Кашин тихо усмехается, не отрывая взгляда от монитора. В его ментоловых глазах отражается свет от компьютера, и из-за этого они становятся более глубокими и ясными. Губы застыли в ухмылке, а брови расслаблены. Всё хорошо… — А где ты нашла эту статью? — с некой отрешённостью спрашивает он и несколько раз клацает мышкой. Хмурится, прикладывая руку ко рту и заглядывает под стол, проверяя состояние системного блока. — Одноклассница скинула, — не придав этой фразе никакого значения, Лиза произнесла её тихо и после лишь шмыгнула носом, вся в предвкушении вернуться обратно в комнату и лечь на мягкую кровать. Но испуганный взгляд собеседника её поразил. — Что? — он воскликнул, казалось, так громко, что даже мать на кухне услышала. На лице смятение, пальцы копошатся в рыжих с золотым отливом волосах, глаза нервно бегают по комнате. — Чёрт, надеюсь, она ничего не подозревает? Скорее вопрос к Лизе, чем предположение, и та, не медля ни секунды, покачала головой. Никаких поводов бояться Даши у них не было, а уж тем более опасаться. Кабинет девушка покинула словно пустая — весь спектр эмоций вылез из неё наружу всего за каких-то пять минут и, затронув самые глубокие струны души, заставил её чувствовать себя некомфортно. Боль ютилась внутри вместе с маленькой надеждой, что всё будет хорошо. Душу грела мысль о предстоящей субботе. Снова стало легко.