Я хочу, чтобы меня кто-то спас

У Билла тёплые пальцы, когда он растрёпывает волосы на головах близнецов. Широкая улыбка с белоснежным рядом ровных зубов, и заразительный смех, услышать который было необычно для всех. Его голос не такой, каким был раньше. Он не настолько звонкий, будто бы пытающийся надавить на уши: спокойный, даже в какой-то степени мелодичный, и Мэйсон признавался себе, что ему нравилось слушать голос Билла. Ему нравилось слушать истории демона, когда Билл по утрам готовил им небольшой завтрак. — Я верю ему, — с уверенностью кивнула Мэйбл, когда она коснулась локтя брата в ванной комнате следующим вечером. Мэйсон прикусил зубную щётку и взглянул через зеркало на сестру. — Билл не похож на того монстра, каким бы раньше. И, если честно, он даже начинает мне нравится: с ним приятно проводить время. Мэйбл засовывает свою щётку за щеку, усаживаясь на бортик ванной, как она любила это делать. Смахнула волосы с плеч, поправив опустившиеся рукава пижамы. Мэйсон немного улыбнулся ей, включив воду. Да и причин для недоверия Билл не разу ещё не показывал. Вёл себя спокойно, постоянно что-то рассказывал и делал много приятных вещей. Завтрак по утрам, нередко даже и соглашался рассказать что-то необычное на ночь. Что-то из своего давнего опыта. И когда Мэйбл осторожно дёргала за футболку, просит снова рассказать о чём-то необычном, Билл, кажется, загорался ещё больше. Мэйсону тоже нравилось слушать. Потому что ему никто не рассказывал таких захватывающих историй, какие для них вспоминал Билл. Никто не мог так в красках передать все моменты, и сам Сайфер, постоянно возвращаясь в своё прошлое, кажется, скучал по нему. Но не показывал этого, но Мэйсон ясно видел всё по его ярким глазам. Биллу хочется, но он сдерживается. И только для чего — неизвестно. — Расскажи что случилось после того лета, — Мэйбл, как и все вечера до этого, осторожно дёргает Билла за край бордовой футболки. Поудобнее перехватывает кружку сделанного горячего чая, отпивая немного, и смотрит прямо-прямо в глаза. Мэйсон видит, как Билл приподнимает бровь, скрещивая руки на своём животе, хватаясь за локти, и поднимает взгляд на Мэйсона. — Когда мы тебя победили. И Мэйсон облокачивается об косяк двери, кивая под вопросительный взгляд. В его руках такая же горячая кружка, и Билл, видя всё это, со вздохом кивает. — Хорошо, Звёздочка, — он стукает длинным пальцем по носу Мэйбл, обнимая её за плечи. — Но только один раз. И после этого вы сразу ляжете спать. — Билл, мы не маленькие, — Мэйсон смотрит на него через проход весёлым взглядом. Билл вскидывает голову, и в его глазах читается вызов, но парень делает вид, что ничего не замечает. Лишь сходит со своего места, делая очередной глоток медового чая, что Билл делал им вечером уже не в первый раз. — Нам скоро семнадцать! — Но не двадцать один же, — Билл подталкивает Мэйбл в спину, двигаясь с места и оставляя свою кружку в раковине, обещая себе, что потом вернётся к ней. — Сосна, я старше, так что проще замолчать и следовать моим действиям. Мэйсон тогда вздохнул, но развернулся и пошёл на верх, уже и в правду осознавая то, что слишком устал за этот день. Ему хотелось зарыться с головой в одеяло, удобно лечь на своей кровати и затем отдохнуть. Билл был прав. В общем, как и всегда. У Билла всегда интересные истории: о зарождение новой вселенной, о том, как в другом измерении он соревновался с другими демонами. О постоянных пирах, интересных встреч. Послушать его истории было чем-то новым, и, когда он рассказывал об очередном интересном явлении Гравити Фолз, Мэйсон понимал, что он попадал в какую-то сказку. Мэйбл натягивает одеяло до самого носа и поворачивается на бок, смотря на Билла лёгким взглядом. Билл взбирается на небольшую тумбочку, сдвигает вещи рядом с собой и, чуть приглушая свет лампы, оглядывает близнецов. Мэйсон сидит на своей кровати, упёршись спиной в подушку и натягивает одеяло до своих колен. В такой полутьме комнаты, Мэйсону казалось, что новые истории приобретают больше красок, чем они имеют на самом деле. Да и Билл ещё легче не делает: играется с тенями так, будто бы управляет ими. Делает фигуры пальцами, и Мэйсон никогда не может оторваться от них взгляда. — В то лето, когда вы «заточили» меня в камень и уехали? — Звучало не как вопрос, а как начало новой истории. Мэйсон отпил немного из своей кружки, сжал уже немного горячие белые стенки и, прислонив кружку к лицу, вдыхал запах. Мэйбл кивнула на своей стороне, обнимая одну из своих ярких подушек, заворачиваясь в одеяло получше. Билл сбавляет ещё немного света, будто бы собирается рассказывать страшную историю. — Я пробыл в камне достаточно долгое время. В том измерении, где я был, оно течёт немного по-другому, никак в этой реальности. Мне казалось, что я был в темноте, но вокруг меня постоянно летали какие-нибудь забытые или исчезнувшие вещи. Не было ни пола, ни потолка, — лишь одно большое пространство, не имеющее конца. Мэйбл приподнялась на своих локтях. — Алисина сказка, — произнесла она с лёгкой улыбкой, и Билл кивнул ей. — Можно и так сказать, но отличия были. Какие — точно не знаю. Билл не вдавался особо в подробности. Мэйсон чувствовал своим сердцем, что Сайфер просто не хотел затрагивать эту тему так глубоко, как его просят: Биллу сложно вспоминать об этом. Это был, пожалуй, переломный момент жизни Билла. Поэтому Мэйсон не торопит его, и Мэйбл тоже. Она поняла все так же быстро, и теперь просто смотрит на Билла в ожидании, не торопя и не подталкивая. Биллу нужно время, чтобы рассказать это. Даже если для этого понадобится много времени. Мэйсон понимает и, сталкиваясь взглядами с Мэйбл, парень видит, что и она тоже думает в таком разряде. Из раскрытого окна потянуло влажностью и запахом приближающегося дождя. Билл продолжал сидеть на тумбочке, чуть отстукивая мелодию своим ботинком. Мэйсон допил свой чай, и поставил уже немного остывшую кружку рядом с кроватью и лёг. И лишь тогда Билл очнулся. — Потом, когда я уже привык к пустоте вокруг, из ниоткуда возник он. Я никогда не встречался с ним лицом к лицу, лишь слышал, но думал, что все эти истории — сказки. Я даже не знаю, как можно назвать это магическое существо, но оно сильнее демонов. Можно сказать главный во всех вселенных, — произнёс Билл и после закусил свой палец. Мэйсон заинтересованно откинул голову на подушку, смотря на Билла во все свои глаза, уже прокручивая в голове вопрос. — Неужели есть кто-то главнее демонов? — Спросил он, на что Сайфера хмыкнул. — Сосна, есть же боги, такие как Геката или Персефона. Но никто же не удивляется, что самый главный — Аид. Так же и у нас. Есть демоны, подчинённые кому-то. — Я думал, что ты сам по себе, — Мэйсон спустился ниже по кровати, а Мэйбл кинула в него своей игрушкой. — Мы тоже сами по себе, но мы же бегаем к своей маме, — произнесла она. — Вот и демоны также. Представь, будто бы они люди, которые вышли из-под опеки своих родителей. — Звёздочка бьёт прям в глаз, — хохотнул Билл. — Сосенка, побудь таким же смышлёным, как твоя сестра. Мэйсон вздохнул, скинул со своей кровати игрушку Мэйбл, укладываясь на спину, обращая уже свой взгляд в потолок. Мэйбл посмотрела на него в немом непонимании, но ничего не стала говорить. Лишь взглянула на Билла. — Я даже стал думать об этом существе, как реально о чём-то несуществущем. Просто стал постоянно смеяться, когда его упоминают. — Тем временем продолжал Билл. — Если когда-то хоть немного уважал эти слухи, то теперь даже и не слушал. Когда тебе рассказывают о чём-то, не доказывая это, уже становится всё равно, скажем так. И вот я забыл про этого существа. Пока он не появился перед моим лицом, объявив, что я могу выбраться из этого измерения. Мне тогда жутко надоело находится в пустоте. И сил у меня не было, вы же меня тогда уничтожили. Он сказал мне, что может вернуть меня обратно только при одном условии: я должен был исправить то, что натворил. Но и даже при таком условии он отказывался возвращать мне силы, сказал, что если исправлюсь, всё будет лучше. Билл опустил свою голову, уставившись на свои пальцы, ковыряясь с ногтями. Мэйсон закусил свою губу, а Мэйбл лишь наконец улеглась на кровати нормально, натянув одеяло по самый нос. — А разве… Разве глава демонов, как и сами демоны, должны быть добрыми? — Озвучила Мэйбл свой вопрос, вырывая Сайфера из внутренних раздумьев. Билл вскинул голову, посмотрел на неё расфокусированным взглядом, а потом вздохнул. — Звёздочка, Аид же Бог Смерти, да? Но в его обязанности не входит судить их или высасывать кровь, как Кампе, — с той же самоуверенной улыбкой произносит демон. Билл спрыгнул с тумбочки, ещё немного притушив свет. — Вот так и демоны. Главный не обязан быть таким, как и мы все. Мэйсон бросил на него взгляд, чуть улыбнувшись. Он приподнялся на своих локтях. — И ты решил просить прощения у нас? — Мэйбл словила его полёт мыслей, и тоже села на кровати, уже смотря на Сайфера тёплой улыбкой. Сам Билл замер на месте. Он оглядел близнецов. Его лицо на миг стало грустным, лёгкая улыбка пропала с его губ, и глаза, кажется, померкли. — Я просто понял, что не должен был вот так вертеть вашими жизнями, — он прикусил губу. — И вам я сделал куда больше плохого, чем всем остальным. Мэйсон почувствовал внутри себя тепло. Его сердце застучало ещё быстрее, и в голове резко стало пусто. Парень глянул на расстроенного Билла и понял, что Сайфер, пусть и сделал много плохого, не должен вот так страдать. Мэйсон прочистил своё горло. — Чтобы ты там не сделал, Билл, — всё далеко в прошлом, — медовые глаза взметнулись на Мэйсона. Парень замер: в них было столько надежды, виновности в своих грехах, и Мэйсон неосознанно пододвинулся к Биллу ближе. — Мы… Не злимся на тебя. И это всё, что он мог сказать. Мэйбл перевела взгляд с одного на другого и, вскочив с кровати, быстро преодолела расстояние до Билла. Прижавшись к его тёплому боку, она уткнулась ему в рёбра. — Билл, сейчас ты пытаешься извиниться, и я думаю, что это самое лучшее, что ты мог сделать для нас. Мы на тебя не злимся, мы приняли тебя в свой дом, и это значит, что мы готовы принять тебя полностью. Билл, мы не злимся. Мы хотим так же помочь тебе с твоими проблемами. Это был первый раз, когда Мэйбл обняла Билла за недолгое время, что он пробыл у них в Хижине. Билл тогда смахнул пожтупившие слёзы с уголка глаз и, подхватив Мэйбл, прижал её к себе ближе, утыкаясь носом в макушку.