День догорел на сфере той земли, Где я искал путей и дней короче. Там сумерки лиловые легли.
Песнь Ада. Блок.
«Детские годы прекрасны. Тебя ничего не волнует, и ты спокойно живёшь, радуясь каждому дню. Я тоже так хочу жить… Хочу радоваться и быть счастливой». Я досконально помню каждый день, что был в мои детские годы. Тогда, когда я была ещё маленькой и не понимала никаких проблем, когда я и вовсе не касалась их. Жизнь в городе была тяжёлой, я быстро росла и быстрее других стала понимать серьёзные и взрослые вещи. В свои шесть лет я должна была уметь многое, о чём мои ровесники даже не задумывались… и я сильно завидовала им. Завидовала каждый раз, когда выглядывала в старое и потрескавшееся окно и видела их на улице, как они резвятся и играют, собственно, как и все нормальные дети. Тут же встаёт вопрос: неужели я ни как все? Неужели я чем-то отличаюсь от своих ровесников…? На самом деле ничем. Я была таким же обычным ребёнком, каким и являюсь до сих пор… но, наверное, я всё-таки ошибаюсь. Я перестала быть той, кем была всего лишь десять лет назад. А всё из-за того случая… я помню каждую секунду, каждую минуту и каждый час, но только не то, что произошло в тот самый момент. Не помню, из-за чего я перестала быть той обычной девочкой, у которой впервые появился друг. Тогда моя мать ещё была жива. Она решила отправить меня к дальним родственникам в маленький городок, в котором я провела всего лишь три недели, прежде чем вернуться назад. Я не знала и до сих пор не знаю о существовании каких-то там родственников, я не помню их, но всё-таки, они есть, и именно они спасли меня от ненужных последствий. Я помню маленького и хорошенького мальчика ― моего первого друга, первого ребёнка, что заговорил и что решил подружиться со мной в отличие от всех остальных детей. Они бегали и играли на детской площадке, общались друг с другом и делились игрушками, и каждый раз, когда я подходила к ним, они смотрели на меня ядовитым взглядом и убегали прочь. Иногда я слышала в свою сторону грубые обзывательства и до сих пор удивляюсь, как маленькие дети в таком возрасте могут так говорить. И не понимаю, от кого они этому научились. Я была бы счастлива, если бы и меня чему-то научили. Но я плачу. Я всего лишь плачу, сидя одна на детской площадке и качаясь на одиноких качелях, и меня никто не толкнёт в спину. Может, это даже хорошо, ведь тогда бы я упала лицом в землю, и все надо мной смеялись бы. Но как только я замедлилась и уже собралась уходить назад в тихий домик, меня толкнули в спину. И я не упала. Тогда у меня впервые появился друг… Я не помню ни его имени, ни того, как он выглядел. Наверное, эти воспоминания ушли, как и все те три недели счастья, что были у меня в жизни. Каждый день он прибегал ко мне и звал гулять, и те родственники счастливо отпускали меня вместе с ним, кажется, радуясь тому, что у меня наконец-то появился первый знакомый. Эти люди радовались больше такому мимолётному событию, чем моя мама за все годы… наверное, если бы не этот ужасный случай, я никогда не забыла бы этих прекрасных людей. Так продолжалось три недели. Три недели радости и обычной детской жизни, какая и должна быть у меня. Я помню и счастливый смех, и слёзы счастья, и радостные крики и всё-всё, что происходит у обычных детей каждый день, а вот у меня только на короткий миг. «Я помню, как улыбалась… как была счастливой». А потом всё поменялось в один день. Мы с этим мальчиком гуляли по густому хвойному лесу, который окружает весь небольшой городок, а потом неожиданно заплутали. Но я никак не паниковала, ведь знала, что всё будет хорошо… что этот ребёнок поможет нам выбраться из этой чащи, и мы спокойно вернёмся домой, а завтра снова пойдём на улицу гулять и играться. Я не могла волноваться, не могла показывать свой страх и тревожиться по такому глупому поводу… но кто же знал, что этот случай изменит всю мою жизнь. Потом потемнело, солнце спустилось за горизонт, и тогда мальчик стал волноваться. Он был таким взрослым в свои годы, так ответственно вёл себя, я просто не могла бояться рядом с ним, ведь чувствовала себя защищено. Но в итоге пришлось брать всю инициативу на себя. Я схватила его за руку и, помню, как мы зашли в какие-то высокие заросли, кажется, по которым уже давно никто не ходил. Мы еле-еле пробрались, а потом увидели лунный свет, что ниспадал на землю и на какой-то объект. Тогда я увидела того, кто изменил всю мою жизнь. Я помню, как ни с того ни с чего отпустила руку своего первого друга и побежала прямо к этому объекту, чтобы поближе разглядеть его. И тогда я увидела перед своими глазами каменную статую, изображающую странное существо ― небольшой треугольник с одним глазом и цилиндром, а рука его была протянута прямо в мою сторону. Я помню тот испуг и восхищение, которые получила при виде этой самой статуи… какое изумление я получала, когда видела её напротив, когда лунный свет падал прямо на неё и освещал среди полной темноты. Не знаю, что тогда двигало мною. Наверное, я просто родилась такой ― странной и непонятной никем, которую притягивают только одни неприятности и проблемы. Я слышала вдали от себя крики тех самых родственников, я знала, что они стоят буквально сзади и могут дотянуться до меня руками, но я всё равно протянула свою маленькую ладошку в сторону каменного треугольника. И этот миг изменил всё. Я не знаю, чтобы произошло, если бы странное свечение, что появилось в тот самый момент, достигло своего окончательного эффекта. Я не знаю, какое бы существо вырвалось из страшного плена, но, наверное, я спасла всё человечество, раз заточила его в своём разуме на долгие и бесследные годы. В тот самый миг мальчик подбежал ко мне и оттолкнул, тем самым получил ожоги по всей руке и даже лицу. В тот самый миг я отлетела в сторону и потеряла сознание, а камень треснул, разбившись пополам. Тогда уже произошло то, чего я не помню и не вспомню вовсе, ведь всё время была в отключке. Проснулась я у себя дома, не помня ни тех родственников, что спасли меня от гибели, ни лица и имени того мальчика, что также спас меня, и не помня ничего из того, что происходило в этом городке. Только потом, спустя несколько дней я стала замечать, что со мной кто-то разговаривает, но никого не было рядом… только потом я поняла, что у меня появился новый друг. Он научил меня читать и писать раньше положенного времени, а потом рассказал обо всём, что произошло со мной в тот решающий день. Тогда же я вспомнила всё, не считая тех лиц, что помогли мне вернуться домой в те бесследные и однотипные дни. Моего нового друга зовут Билл, хотя он не любит, когда я его так называю. Он был со мной всегда, даже тогда, когда все отворачивались от меня и ненавидели, презирали, оскорбляли и даже унижали. Когда даже мама не поддерживала, когда у меня не было друзей, и когда издевались самыми извращёнными способами… Я выросла не в розовом, а в сером, наполненном печалью и настоящей жизнью мире, что причинял боль в любой удобный момент. ― Билл, ― в очередной раз спрашиваю я, собирая свои вещи в небольшой чемодан. Все мои вещи ― это пару штук платьев и фотография мамы, когда она ещё была в моём возрасте и когда ещё не было меня. Это единственная фотография, где мама улыбается. ― Билл… ― приглушённо спрашиваю снова, надеясь, что он всё-таки услышит меня. Но на самом деле он редко отвечает. Я знаю, что он меня не любит, потому что я испортила все его планы, но, кажется, он просто смирился с этим. Что тебе опять надо…? ― У тебя голос какой-то сонный и уставший… ты что, не отдохнул? ― обеспокоенно задаюсь вопросом я, смотря куда-то в потолок, даже несмотря на то, что это существо находится у меня в голове. И я его никогда не увижу. Я не отдыхал уже двадцать лет… и во всём этом ты также виновата. Я привыкла к этому. Привыкла к таким мимолётным оскорблениям с его стороны, потому что его можно понять. Он застрял не в то время и в самом ужасном месте, что только может быть ― в моей голове. Он видел каждый день моими глазами, все те обзывательства и боль, и, конечно же, он устал слышать это каждый раз. Но что я могу поделать с этим. Я же не виновата в том, что меня никто не любит. ― Билл… а мы с тобой когда-нибудь встретимся? ― аккуратно и негромко спросила я, не желая ещё сильнее разозлить человека, что и так много мучился. Если бы я только знала, как помочь этому бедному существу… наверное, я бы освободила его от этих ужасных мучений. Ведь никто не хочет оказаться в моей шкуре. Дитя, это случится куда раньше, чем ты можешь себе представить. ― Правда? ― воодушевлённо вскрикнула я, легонько улыбаясь и прикрывая ресницы. Неужели я когда-то встречусь с единственным человеком, что всегда разговаривал со мной, даже тогда, когда он меня терпеть не мог? Конечно, девочка моя. Моя история началась ещё раньше. Но людям никогда не нравилось слушать её, поэтому я начну оттуда, откуда было бы правильно. Возможно, это также неправильно. Наверное, было лучше, если бы я тогда умерла… Да. Так было бы лучше