Сердце Гриниир

Она выжила как ни странно. И даже отошла от шока, более того — в ней зародились крохи сомнений. Крохи, которые с каждым годом разрастались все в большее и большее любопытство, а любопытство — в одержимость. Судьба ее берегла, и с тенно она не пересекалась и не думала, что пересечется вновь, пока, спустя шесть земных месяцев, ее не перебросили на раскопки в руинах орокин. Руины были жутким местом: огромные белые деревья, золото и кость, и абсолютная тишина. Звук речи в этих лабиринтах и огромных залах был чужим и неправильным. Все больше ее товарищи молчали и все чаще жаловались на шепот в голове. Вскоре и она услышала его. Особенно ярким он был возле этих самых деревьев. Со временем он начал заглушать ее мысли, а ее сослуживцы уже не отходили от деревьев и толпились вокруг них. Последних сил ее угасающего разума хватило только уйти подальше — в самые дальние комнаты, в которых их высадили. Раскопки не велись уже около месяца, а связь с королевами прервалась еще раньше. В глубине она понимала, почему их перебросили сюда. Все они так или иначе разочаровали своих генералов… Сейчас на ее голове зафиксировался странный дрон и оторвать его не было желания. Оно словно зарождалось и гасло в ту же секунду. Она не видела своего лица уже пару недель — в отражениях ее лицо закрывал дрон. И ее тянуло в глубь корабля, но она сопротивлялась и пыталась вспомнить свое имя, вспомнить что угодно. Только эти усилия удерживали ее от зова башни орокин. Дни слились в один сплошной массив. Здесь нет ни дня, ни ночи. Она начала поддаваться порыву, когда снова встретила тенно. Она поняла, что это они только тогда, когда увидела знакомую расцветку. Зеленые огоньки словно царапали ее мозг и она схватилась за это воспоминание. Тенно не заметили ее. А может и заметили, но прошли мимо. Она тяжело поднялась с плит поля и взвалив ставшую неподъемной гадюку на плечо медленно последовала за ними. Отряд демонов бездны двигался медленно и тихо. Скорее всего, они проникли за данными, а тот самый варфрейм нужен был им для поддержки на всякий случай… Странно — она словно слышала тихие переговоры в голове и даже понимала их речь. А потом один из них нечаянно активировал систему тревоги в башне, а дрон на ее голове отдал приказ, заставляя ее уничтожить все, что не подчиняется воле башни. В какой-то момент тенно наткнулись на порабощенных Гриниир и начался бой. Она дезориентировано замерла, а потом дрон на ее голове за искрил и с треском отвалился от ее брони. Она стреляла долго и метко и на сердце ее было спокойно, а потом, когда закончились патроны, она бросилась в бой, используя оружие как дубинку. Когда она пришла в себя, то обнаружила себя в центре небольшой залы с контейнерами, под ногами не было привычных плит. Пол был чем-то мягким из чего росла флуоресцентная трава, мягко мерцая зеленым светом. По ее ноге ползло что-то непонятное и мелкое — тем не менее оно не вызывало отвращение. Она обернулась на шорох за спиной. Нидус давно ее заприметил, еще при высадке он заметил странную тепловую сигнатуру на большом отдалении от основных сил, что было крайне необычно для порабощенных. На всякий случай он отметил ее маячком. В пылу боя он не сразу понял, что маячок находится опасно близко за его спиной, но еще более странным было то, что она не стреляла в тенно, а медленно преследовала их отряд волоча на плече гадюку. А после, в бою, он услышал рокот пулемета, но на своей стороне. Гриниир следовала за ним как собачонка и с отрешенным лицом уничтожала бывших соратников. То, как равнодушно она это делала, удивило тенно. Когда бой был окончен и тенно отправились зачищать сектор и добывать данные он заметил, что Пулеметчица держится неподалеку от него, как-то рассеянно оглядываясь по сторонам. Ее гадюка дулом скребла пол, а глаза выражали полную беспомощность. Только сейчас он узнал ее, вспомнил эту беспомощность и нерешительность. Тенно решил проверить свою догадку и отправился в ближайшую закрытую комнату. Гриниир медленно последовала за ним, волоча со скрежетом по полу свое оружие и совсем не обращая внимание на очевидно подозрительную ситуацию. Как только дверь за ее спиной с шелестом закрылась, он активировал мутацию и весь пол в комнате затянуло слоем мутировавшей плоти, на этом пространстве он был неуязвим и абсолютно спокоен. Одна из личинок обнюхав ногу гриниир медленно поползла в вверх по ее телу и закрепившись на плече гарантировала его абсолютную безопасность — в любое мгновение она могла распасться жгутами мутировавшей плоти и плотно скрутить жертву обездвиживая ее. Гриниир легко встрепенулась, когда он подошел вплотную со спины ней и положил ладонь между ее лопаток. Там, за слоями брони, быстро и сильно все еще билось живое сердце — то что делало ее особенной. Варфрейм обхватил ее за плечи и прижался грудью к ее спине, жадно впитывая давно забытые ощущения. Тепло, вибрации пульс — тенно скучал по матери… он скучал по живому чистому чувству, но с годами разум зрел все быстрее и сейчас он чувствовал дикое одиночество. Безмолвные варфреймы не могли утолить его голода, даже Умбра, изредка подающий признаки собственного интеллекта, не мог дать тенно того, что он так хотел. Сейчас, прижимая к груди живое, дышащее и мелко дрожащее существо с живым сердцем, тенно мог ощутить себя как раньше и темная горячая волна зарождалась в его разуме. Гриниир не сопротивлялась совсем, в голове было пусто и спокойно. Постепенно пелена рассеивалась и она смогла принять первое за долгое время осмысленное решение. Она отпустила ремень гадюки и та с глухим грохотом упала на пол, а ее собственные ладони легли поверх когтистых лап Нидуса. Отвращения не было, а знакомый запах медикаментов успокаивал. По плечу потекло что-то вязкое, а пальцы монстра медленно потянулись к застежке у ее горла, в голове было приятно пусто. Как и откуда он знал и умел так ловко снимать броню солдатов она не знала — да и не до этого было. Она не испугалась даже когда его когти впились в кожу и странное покалывающее чувство расползлось по телу. Аугметика престала ее слушатся и она безвольной куклой сползла на пол. Плечо онемело в голове одновременно и прояснилось и нет, словно ей вкололи транквилизатор - убегать или сражаться не хотелось но и морок руин медленно но верно спадал. Ладони накрыли ее грудь и она ощутила насколько горячие у него руки. Когти царапнули мягкую кожу, прошлись по стыкам живой плоти с металлом и синтетикой вниз к ее животу и ниже. Женщина вздрогнула, ее бедра непроизвольно сжались а броня на коленях металлическим лязгом столкнулась в наивной попытке прикрыться — зажимая его ладонь. Вторая его рука поддерживала ее мягким объятьем под грудью. Он плавно осел на пол и потянул ее за собой уложив спиной себе на грудь. Зеленоватая светящаяся жидкость, слюна или что-то другое, потекла по ее ключицам и ниже между грудей.Запах лекарств стал намного ярче, гуще, он окутал сознание горячим маревом и в голове стало намного легче а старая травма плеча словно перестала ныть. Пальцы варфрейма ловко скользнули между ее сжатых бедер беззастенчиво оглаживая, у Гриниир сбилось дыхание, и первые тихие стоны-всхлипы сорвались с ее губ. Она не знала, куда деть руки, и в итоге одной притянула голову боевой машины к себе, а вторую руку опустила вниз робко накрывая ладонью его огромную лапу. Он легко перестроил конструкцию своей головы, пластины снова пришли в движения как оригами складываясь и обнажая монструозные челюсти одновременно похожие и непохожие на человеческие. Нидус прихватил клыками ее шею, а его ладонь, что ласкала ее, резко схватила ее ладошку и направила вниз. Она вздрогнула, когда ее собственные пальцы заскользили по мягким скользким складкам. Он точно направил ее пальцы жестко фиксируя ее руку железной хваткой. И вот, она осознает, что этого катастрофически мало, что словно в наваждении ее тело и разум желают большего. Не понимая, что делает, она опускает вторую руку и касается паха Нидуса. Там нет привычной мягкой плоти, но она упрямо водит ладонью по гладким твердым пластинам. Он издает глубокий гортанный рык, и его клыки, словно в предупреждающем жесте, сильнее сжимают ее шею. Он отдергивает руку женщины, заламывает ее за спину и укладывает ее грудью на флуоресцентную траву. Прижимается грудью к ее спине, и его рык становится более агрессивным. Пластины разъезжаются выпуская наружу большой покрытый наростами орган смутно похожий на человеческий, пластины на предплечьях боевой машины приходят в движение раздвигаясь и выпуская несколько тонких слабо светящихся щупалец. Они плотно обвивают ее запястья, а его руки освободившись опускаются ниже на ягодицы. Медленно разводя мягкие полукружия в стороны, он притирается пахом между ними, довольно урчит. Биоконструкт приставляет свой "член" к ее лону и медленно, неестественно медленно, вставляет до конца. Она пораженно вскидывается и понимает: что боли нет, совсем нет, и что его естество пульсирует внутри ее тела, и что ей это, похоже, нравится. Протяжный голодный стон срывается с ее губ. Он низко ворчит, прямо как затаившийся кубрау, выпрямляется и начинает двигаться. Сначала медленно, тягуче, а после постепенно ускоряясь. Его когти впиваются в мягкую кожу, а из пасти вываливается длинный мокрый язык больше похожий на щупальце, тут же начинающий скользить по ее спине и покрывающий ее горячей слюной. Его движения становятся жестче и глубже, она вскрикивает на одной ноте и запрокидывает голову даже не замечая как его язык затыкает ее рот. Гриниир подозрительно легко принимает правила этой игры и начинает его посасывать, чувствуя все усиливающийся вкус и запах лекарств заполняющий легкие. Внутри ее тела сейчас горячо и липко по бедрам стекает смазка, руки подрагивают, дыхание окончательно сбилось. Щупальца на ее руках ослабляют хватку и исчезают - их заменяют когтистые лапы. Он сводит ее кисти вместе и зажимает их над головой, не прекращая толкаться в ее тело. Она временами срывается на крик, но гибкий горячий язык заглушает все звуки, что рвутся из ее горла. Гриниир двигает языком, оглаживая гладкий эпителий, подаваясь на встречу сильным рывкам его бедер, забывая о том кто она и где она. Словно почувствовав это и коротко рыкнув варфрейм вытянул язык из ее рта и впился клыками в ее многострадальную шею, утробно рыча. Его бедра двигаются, как поршень, постепенно ускоряясь. Странное чувство начитает затапливать сознание, медленно заполняя ее тело и разум словно волны бездны. Ее внутренние мышцы начинают судорожно сокращаться, и она выгнувшись и ударившись затылком о плечо биомеха, безмолвно кричит в экстазе. Монстр переворачивает ее на спину и подхватив ее под коленями широко разводит ее ноги. Зафиксировав ее в таком положении еще парой щупалец, он проводит по внутренней стороне ее бедер лапами и раздвигает створки ее лона в стороны. Рассматривает покрасневшие складки и медленно снова погружается в тугое и пульсирующее нутро. Не отрывая взгляда, смотрит, как его темно красный фалос с зеленоватыми флюорисцирующими венами исчезает в глубинах ее тела, как появляется небольшой бугор в низу ее живота. Схватив ее за бедра, он резко быстро и глубоко вбивается в ее тело и ему нравится контраст белой кожи ее бедер и полумеханического тела варфрейма. С оглушающим рыком он вонзается в нее последний раз, наполняя ее изнутри своей смазкой, горячей и липкой, делает еще несколько фрикций, наблюдая, как из ее тела сочится зеленоватая вязкая слизь. Монстр убирает одну руку с ее бедра, про себя отмечая уже начинающие темнеть синяки - отпечатки его когтистой кисти, и нежно поглаживая ее бок ладонью медленно выскальзывает из ее тела, любуясь, как зеленоватая слабо светящаяся смазка стекает по ее бедрам на пол. Гриниир не чувствует ничего кроме ослепляющего удовольствия и чувства абсолютной наполненности. Внутри все сладко сжимается, что то горячее стекает по бедрам и ей нисколько не противно. Она наконец узнает запах что окутывал ее все это время. Это не запах лекарств - это запах трав когда над равнинами эйдолона солнце поднимает горячее марево... Нидус поднимается и собирает ее броню. Он аккуратно одевает ее словно она сделана из тончайшего стекла, броня на теле ощущается слишком холодной неудобной и жесткой, а под грудной клеткой разливается какое то странное тепло от того что она четко понимает - ее не оставят здесь одну. Они покидают руины орокин вместе, а бортовой ии его корабля говорит, что ее высадят на ближайшей станции. Когда она сходит с корабля на реле, Нидус заводит ее в укромный уголок в зоне разгрузки и воровато оглядевшись вжимает ее в стену причиняя боль костяными пластинами что сквозь ткани и броню впиваются в ее кожу. Пластины варфрейма на лице снова развигаются и он впивается клыкастой челюстью в ее губы царапая их до крови. Она с небольшим запозданием неуклюже отвечает на этот странный жест приоткрывая губы и впуская его язык в свой рот. Когда то давно, когда она была еще совсем не обстрелянной, она слышала от девушек остронок о древнем жесте "Поцелуй". Они описывали это как что то невероятное и что нужно обязательно на него ответить - по сути просто повторить движения партнера. Уже знакомый запах наполняет ее легкие, сердце готово выскочить из груди а по животу словно пробежался волнительный холодок. Женщина робко переплетает свой язык с его и вдохнув через нос закрывает глаза. Ее ладони ложатся на его угловатые плечи а ногти живой руки легко царапают хитиновый панцирь. Биомех мягко и быстро отстраняется и разрывает контакт, панели на его голове возвращаются на изначальные места. Он касается когтями ее щеки а другой рукой сжимает ее ладонь вкладывая в нее что то небольшое и металлическое. Пулеметчица не сразу соображает что произошло а когда приходит в себя варфрейма рядом уже нет. Она раскрывает ладонь и видит на ней небольшое устройство корпуса вроде бы похожее на маячек но явно с модификациями. Она сжимает его в ладонях и на ватных ногах выбирается из импровизированного укрытия. Женщина глубоко вдыхает пахнущий машинным маслом и с десяток раз переработанный станционных воздух и пытается успокоить бешено колотящееся сердце. Сердце, которое она не променяет ни на один, даже самый дорогой, имплант.