lil wolf & flowers

Осунувшийся за последние годы мужчина, несмотря на сутулость, передвигаясь очень плавно и как будто паря над землей, приблизился к нужному высокому дереву в лесу и медленно приземлился коленями на сухую осеннюю листву, садясь не напротив дерева, а рядом. С неба светила одинокая, как он сам, луна, касаясь своими скупыми холодными лучами до острых кончиков ушей и чуть похудевших скул. Глаза смотрели пусто вдаль; мужчина казался как минимум плохо зрячим. На запястьях бледнели и иссякали медленно эльфийские печати. Он поднял глаза к небу и начал свою тихую речь, впервые на этом месте решив заговорить, хотя приходил каждый день. - Знаешь... - он прочищает горло, как будто ведет беседу с живым человеком, и кладет у основания дерева белые цветы, - Ты мне часто снишься. Ты и еще много кто, только все они живы. Иногда я думаю, что и ты тоже живой. Он делает долгую паузу, потому что ни с кем не разговаривал около двух лет, и голос бы сел совсем, если бы не освежался регулярными криками по ночам. - Вчера видел, как два мечника зарезали двух девушек. А потом маленькую девочку убило разрядом тока. Какая-то химера в виде огромной птицы... - он накрывает ладонью лицо и выдыхает, - Просто девочка была в роботе. Его убить так и не смогли, зато потом догадались утопить. Они победили. Снова долгая пауза. "Ничего, - думает Эстес, - Времени у меня много". - Я давно знаю, что мир стал жестоким. Знал это еще до встречи с тобой, и убедился, когда... Не получается. У него никак не получается. - Когда... ты погиб. Только тогда я мог что-то сделать, а теперь - лишь смотреть. Потому что по правилам так нельзя. Он смотрит на свои ладони, источавшие когда-то чистейший свет, смотрит и не видит их, в глазах методично темнеет, но ему не страшно. Эстес чувствует, как в безветренную погоду невесть откуда взявшееся легкое дуновение коснулось давно распущенных локонов у виска, и улыбается так больно и отчаянно, как только может. - Да, твое творение развязалось. Уже очень давно. Я пытался, но ничего... не получается у меня, - он закрывает глаза, снова возвращаясь во тьму, когда чувствует под веками слезы, за которые уже даже не стыдно, - Не получается, Госсен. У меня вообще ничего... не получается. Он подбирает к себе колени, садится чуть удобнее, но все так же скромно, стараясь занимать как можно меньше места. Обнимает плечи двумя руками, кутается в воротник как всегда белой одежды и немного дрожит от осеннего холода, но, кажется, никуда не торопится. - Война никогда не кончится. Ты, наверное, тоже это видишь. Я не имею на это право после всего, что случилось, но, пожалуйста, - веки трепетно дрожат, но Эстес их не размыкает, - Дождись меня. Я все еще тебя... - он стискивает зубы и знает, что его никто не слышит, - Все еще тебя люблю. Через несколько секунд перестают дрожать с силой сжатые короткие ресницы. Мужчина ослабляет объятья на собственных плечах, между бровей больше не проложена складка, а с лица медленно пропадает страдание и печаль. В безветренную погоду снова дует ласковый ветер. Дыхание Эстеса успокаивается, замедляется, а затем вместе с пульсом исчезает насовсем.