***
Прозрачный пар медленно поднимался от свежесваренного кофе в кружке, пока Оксана медленно поедала земляничный йогурт. Рядом на столе лежал телефон, в котором девушка бессмысленно просматривала посты в социальных сетях. Под глазами уместились специальные патчи, чтобы убрать отечность после вчерашних посиделок с вином. Хотя Фролова знала, что это мало помогало, но она хоть попыталась. Если подумать, то в первый учебный день нужно быть красивой, собственно поэтому девушка тяжело вздыхала, осознавая, что, видимо, не судьба. Макс забежал на кухню слишком неожиданно, спросил про сочетание галстука и рубашки. Оксана ответила, почти не глядя на него, ведь что её брату ни надень, все равно красавчик. Он сделал несколько глотков горячего кофе из ее кружки, поцеловал в лоб и пожелал удачного дня, а перед тем, как хлопнуть входной дверью, крикнул, что сегодня опять на работе допоздна. Собственно, ничего нового он не открыл для Фроловой. Через десять минут она тоже покинула кухню, чтобы пойти к себе в комнату собираться на первые пары. В шкафу навалом разной одежды, а в голове как всегда вертелась фраза: «мне нечего надеть». Раньше девушка придерживалась лёгкости и нежности в стиле одежды, выбирала пастельные тона вместо чрезмерно ярких или даже кислотных цветов. Хотелось быть женственной, легкой и грациозной. Хотелось быть леди. Правда, как показала практика сейчас в моде совершенно противоположное. Даже человек, которому Оксана доверила свое хрупкое сердечко, предал ее из-за какой-то шалашовки в мини-юбке, что больше походила на широкий ремень. Только у этой какой-то шалашовки было явное лицо. Если уж быть честным до конца, то она долго не могла поверить собственным глазам, а сейчас ей вовсе казалось, что все это было не с ней. Будто мыльный сериал посмотрела, снятый на основе чьей-то жизни, а со временем она уже забыла имена главных героев. Будто Фролова на экране телевизора видела, как милая девушка долго бегала по школьным коридорам в поиске своего молодого человека и нашла на свою беду его в общих душевых для мальчиков, перед которым на коленях сидела развратная блондинка. Видела, как парень оправдывался невпопад, а разлучница смеялась в кулак. Видела, как у девушки медленно катились по щекам соленые слезы. Сначала удары по лицу предателя, а потом, уже сидя в комнате друзей, отправляла слезливые голосовые сообщения близкому другу, который в этот момент не был рядом. Отличный был бы момент в сериале, вот только все это было в реальности. На месте той милой девушки была Оксана. И в тот майский день, когда уже вся природа проснулась от зимней спячки и пустила зеленые листочки, она весь вечер не могла найти Пашу. Тогда до экзаменов оставалось всего ничего, поэтому вся четверка готовилась отдельно, чтобы друг другу не мешать своими шутками и комментариями. Она засиделась в библиотеке, а после не нашла его ни в своей комнате, ни в комнате парней. Но позже все-таки обнаружила, только вместе со своей соседкой. Дальше все как в тумане: слезы, обиды, утешения Димы и голосовые сообщения Антона. Сережа тогда попросил Сорокина отдалиться от их компании, а тот пытался что-то кому-то доказать, что привело к драке в столовой между ними. Хотя сейчас Фролова знала, что парни поддерживали с ним общение, правда ей ничего не говорили. Самой девушке плевать, она не хотела знать ничего ни о нем, ни о ней. Пускай катятся из ее жизни. Тогда в мае Оксана на три недели переехала в комнату парней, на бывшую кровать Шастуна, которую так никто и не занял. Она не замечала присутствие Иры или Паши в классе, в столовой и в коридорах. Почти везде была в сопровождении Позова и Матвиенко, которые стали ее ангелами-хранителями до конца школы. После получения аттестата Фролова надеялась больше никогда не то, что не видеть их, но даже не слышать их фамилии. Именно поэтому она так взбесилась, когда в рядах своих будущих одногруппников увидела ненавистную Кузнецову. Вроде бы как Оксана начала новую жизнь, перевернула страницу и начала новую историю, как бы тяжело ни было это сделать, а тут на тебе, снова. Сегодня с утра она приняла решение игнорировать существование Кузнецовой так, как она это делала раньше в школе. Уверенности, что она могла справиться, почти не было, но если что она сможет потом побеситься в квартире у друзей и выпить с Антоном красного вина для успокоения души.***
Первая лекция, хоть и вводная, у Антона прошла интересно и весело. Манера подачи какого-либо материала у Шеминова за это время не изменилась, только теперь это длилось не сорок пять минут, а полтора часа. Шастуну даже удалось поучаствовать с ним в диалоге, как и некоторым одногруппникам. Наверное, поэтому он и не заметил, как прошло время, и пара закончилась. Со звонком все сразу же подорвались с мест, правда Антон никуда не спешил. Он вышел из аудитории один из последних, смотря при этом в телефоне расписание, чтобы узнать какая следующая пара и где. — Ну, теперь ты точно студент, — сказал Макар, подскочив к нему, как только Антон шагнул в коридор. Первокурсник от неожиданности вздрогнул, но продолжил свой путь. — Боевое крещение в субботу, — сказал Нурлан, что подошел с другой от него стороны, — Но первую свою пару отрубил успешно, — улыбнулся он, перехватив свой портфель, — Только не думай, что мы тебя преследуем, просто у нас пары были рядом, — добавил казах, когда Шастун повернул голову к нему. — И, как более старшие товарищи, поможем сориентироваться, — сказал Илья, возвращая его внимание на себя, — Какая следующая пара? — Методика преподавания, — выдохнул Антон, спрятав свой телефон в задний карман джинс, — Триста пятнадцатая аудитория. — О, Грымза Геннадьевна — протянули хором парни, а после засмеялись, привлекая внимание всех студентов, что сновали по большому коридору туда-сюда. — Совет, — показал указательный палец Сабуров, — На галерку не садись, сто процентов заставит сесть на первый ряд, а тех, кто там сидит, она спрашивает постоянно. Лучшее место это третий и четвертый ряд, там можно и поспать и поесть, ибо зрение у нее никакое, — Илья кивнул головой, смотря куда-то вперед, — К слову, больше трех прогулов и зачета не жди. — Илюх, привет! — к ним подбежал улыбчивый парень, на шее у которого висел фотоаппарат, — У вас сегодня тренировка? — четверо парней остановились посреди коридора. — Конечно, — отозвался Макар, пожимая ему руку, — Как всегда, кстати, познакомься, это Антон Шастун, — капитан качнул головой в его сторону, — Первый курс лингвистики, наш новый игрок, — нотки гордости опять появились в голосе Ильи. — Алексей Сурков, — протянул руку парень для рукопожатия, — Второй курс журналистики, но фотографировать люблю больше. — Но это не мешает Лехе вести почти в одиночестве студенческую газету, — добавил Нурлан, который никуда не уходил. — Так я приду, пофоткаю тренировку? — спросил Сурков у капитана команды, — Надо же о чем-то писать, пока ничего конкретного не произошло. — Без проблем, — кивнул Макаров, а фотограф с улыбкой на лице побежал дальше по коридору, кого-то окликая. — Если мне не изменяет память, я все еще не согласился, — нахмурился Антон, не переставая смотреть на него. — Ладно, — выдохнул Нурлан, — У меня высшая математика, я побежал, — он, будто почуяв неладное, тут же ретировался куда подальше, то есть быстро ушел в правую сторону к лестницам. Илья проводил его взглядом до самого конца, а после тяжело вздохнул. — Пойдем, покажу тебе кое-что, — сказал Макар, кивнул головой в направлении, куда именно нужно идти, тут же уверенно зашагал вперед. Шастун почему-то не стал спрашивать, куда и зачем они идут, лишь пару раз оборачивался назад, чтобы понять куда идти или бежать обратно. Мысли сменялись слишком быстро, даже мелькнуло в голове, что Илья собирался его убить. Но по факту он просто плелся за ним, как верный пес, пока капитан команды вел его по коридорам университета, попутно здороваясь со всеми встречными. Казалось, что Макарова знали все, а он знал всех. — Пришли, — сказал бородатый и резко остановился, чего не ожидал Антон и врезался в него, а потом понял, что они остановились напротив большого стеклянного стенда с достижениями, — Вон, видишь в центре? — спросил Макар, показав на самый большой спортивный кубок, — Это награда в студенческой лиге Питера по баскетболу, в последний раз наш универ брал ее десять лет назад, а сзади на табличке список фамилий, кто принес эту победу, — Илья развернулся и стал смотреть на первокурсника, — Как видишь, наград у нашего универа много, но за баскетбол самая большая. — Тут даже есть кубок за шахматы, — тихо сказал Шастун, рассматривая всевозможные награды. — За три года, что я капитан был, мы доходили до финала, — продолжил свой рассказ Макар, — В первый год у нас было третье место, в том году второе, а в этом я планирую взять кубок и попасть в историю. — А в следующем? — спросил Антон, заглянув ему в глаза. — В следующем году я не буду капитаном, — грустно выдохнул Илья, — У меня преддипломная практика, государственные экзамены и сам диплом, будет не до баскетбола, — он чуть подумал и добавил, — Сейчас нас в команде, не считая меня, восемь человек, в саму игру играют пять, но выходить на поле без хорошей замены не рекомендуется, — Шастун вновь поднял голову и он смотрел ему в глаза, — Ну так что, ты со мной? — Да, — тут же кивнул Антон, — Но я ничего не обещаю. — После третьей пары я найду тебя, и пойдем в столовую, — с улыбкой сказал Макар перед тем, как развернуться и уйти.***
— Эй, красотка! — пропел Илья, показав указательным пальцем на проходящих мимо девушек. — Хорошая погодка, — подхватили песню парни, что сидели с ним за одним столом, — Была бы лодка, мы бы уплыли с тобой. — Эй, красотка! — вновь пропел Макаров. — Мне не нужна лодка, мне нужна любовь, — тут Антон уже не растерялся и тоже подпел остальным, а после рассмеялся в голос. Такие странные чувства были сейчас у Шастуна. Не ожидал он, что в первый же день в университете будет сидеть в большой столовой за одним столом с командой по баскетболу, тем более не ожидал, что будет являться частью этой команды. На удивление парни приняли его хорошо, практически с раскрытыми объятиями, возможно, с подачи Макара. Все баскетболисты были такие разные, с разных факультетов, с разной внешностью и мимикой. Единственное, что объединяло их всех — это высокий рост. Вообще все происходящее сейчас Антону напоминало старшую школу в США, вернее старшую школу из американского сериала. Где вся жизнь крутилась вокруг спортсменов, а сам он, будто новенький, что влился в эту движуху, но при этом он, видимо, еще и ботаник. У Шастуна рюкзак еле закрывался от количества книг, а ведь еще две он носил в руках. Все из-за Грымзы Геннадьевны, вернее, из-за Галины Геннадьевны, которая написала громадный список книг обязательных к изучению, причем только на сентябрь. Вот Антону и пришлось идти в большую и пыльную библиотеку, повезло еще, что все было в наличии. Как и сказал Нурлан, в столовой действительно кормили не очень, по сравнению с сэндвичем от Ильи, который он смог употребить перед третьей парой. Но пришлось сытно пообедать под надзором уже его капитана. После они сошлись на том, что Антон теперь покупал продукты по очереди с Сабуровым, а Макар обязался их кормить завтраками и ужинами. А сейчас он вместе со всеми смеялся и прикалывался в столовой в оставшееся время большого перерыва.***
Дождь противно моросил на улице, тут же превращая Питер в серый, мрачный и тоскливый. Капли собирались вместе и стекались вниз по стеклу, пока трамвай ехал по путям от одной остановки к другой. В наушниках по кругу играл один и тот же трек о чьей-то боли, который недавно ей скинул Шастун, хотя сама Оксана не вслушивалась в слова. Сидела с закрытыми глазами и почти не шевелилась. На данный момент настроение было уехать на этом трамвае куда-то к морю, а лучше просто уехать, неважно куда, главное, чтобы никогда уже не вернуться. Не то чтобы день прошел плохо или отвратительно, вовсе нет, бывало и хуже. Просто девушка вселенски устала. Устала делать вид, что все отлично, радужно и весело. Устала делать вид, что не замечала томных взглядов и тихих вздохов. Что не замечала Кузнецову вовсе. Фролова внушала себе целый день, что этой злосчастной блондинки не существовало вовсе. Хорошо еще, что она сама никак не контактировала с ней. Спасибо и на этом, но девушку все равно бесило присутствие Иры рядом. Казалось, вот Оксана познакомилась с милой девушкой Дашей, которая в перерывах между парами постоянно говорила о своем парне, но тот факт, что рядом маячила Кузнецова, выводил из себя. Целый день Оксана спрашивала у высших сил, за что ей все это, но так и не получала ответа. Лишь натыкалась на любопытный взгляд или слышала вздохи Иры, от которых только больше раздражалась. Она настолько сильно была эмоционально опустошена в конце дня, что чуть не села не в тот трамвай. Она открыла глаза, подсознательно надеясь, что не проехала свою остановку. Везение било через край, потому что следующая как раз её. Фролова подумала о приятной и теплой ванне, в которой она сможет смыть этот день по трубам в канализацию, когда выходила из теплого трамвая под моросящий дождь. На пару минут она осталась стоять на месте, подняв лицо к небу, чтобы капельки падали на нежный макияж, и только потом медленно зашагала дворами к своему дому. Сейчас было плевать на такие мелочи, как дождь. Она не из сахара, вряд ли сможет растаять. До финишной прямой оставалось буквально несколько метров, как она заметила парня, сидящего на лавочке у ее подъезда, он накинул капюшон на голову и ежился от холода. — Только не это, — одними губами произнесла Оксана, когда узнала профиль из тысячи. Она хотела пройти, будто не заметила его, только вот парень ждал именно её. — Привет, — как-то отчаянно сказал Паша, как только подскочил к ней. — Пошел на хуй! — резко сказала Фролова, даже не посмотрев на него. — Нам надо поговорить, — более твердым голосом произнес Сорокин, ухватив ее за руку. — Кому это нам? — повернулась вполоборота Оксана и, наконец, посмотрела на него, — Мне с тобой не о чем говорить, так что съебись уже в закат! — зло выбила свою руку перед тем, как скрыться в собственном доме. Чистая злость переполняла Фролову, которая быстро поднималась по лестнице, перепрыгивая ступеньки. Она не понимала, до какой же степени нужно её ненавидеть, чтобы появиться в её жизни снова после того, как растоптал все самолично. А может быть, они все специально решили довести ее. Хлопнула входной дверью со всей силой, что даже кот напугался и спрятался под диваном. Хотелось рвать и метать, хотелось рвать на себе волосы, хотелось что-то сломать. Но Оксана абсолютно спокойно налила себе воды из графина, начала её пить маленькими глотками. Заставляя себя дышать ровно, потому что нужно успокоиться и прийти в себя.***
Дима 15:12 Паштет в городе.Вы 15:13 Чего, блять? Не думал, что он вернется.
Дима 15:13 Какая вероятность, что он уже сегодня пойдет к Окс?Вы 15:14 Сейчас не самый подходящий момент.
Дима 15:15 Не поверишь, но я сказал то же самое. С приходом последнего сообщения от Позова на телефон, зазвонил звонок на перерыв, означающий окончание последней на сегодня пары у Антона. Он даже не верил, что дожил до этого момента. День был слишком насыщенный, и он еще не кончился. Антон кинул в рюкзак поверх книг толстую тетрадь, в которую записывал лекцию по истории России, не до конца понимая, зачем она ему нужна. Из аудитории вышел почти последний, все из-за неподъемных книг, и нашел взглядом Сабурова, он должен был его ждать. Казах подпирал спиной стену, покрытую белой краской и с кем-то говорил по телефону, но как только увидел подходящего к нему Шастуна, попрощался со своим абонентом. — Ну что, Антош, пошли, — сказал Нурлан, пряча свой гаджет в карман джинс, — Покажу тебе вход в Нарнию, то есть в наш спортзал. — Я мог бы дойти и сам, — тихо сказал Антон, прижимая книги к груди двумя руками. — Я тоже такого мнения, потому что только индюк может пройти мимо больших дверей спортзала и такой же сука таблички, — сказал Сабуров, начиная путь прямо по коридору, — Но наш папочка-капитан велел проводить тебя, так что давай ускоримся, до тренировки осталось всего десять минут. Двери на первом этаже второго корпуса действительно были массивные, мимо них Шастун точно бы не прошел. Сам спортзал оказался слишком огромный, как в высоту, так и в длину. Антон запрокинул голову, чтобы посмотреть на потолок, чуть не сломал себе шею. В высоту зал был явно метров пять, а может даже и шесть, он так и не смог определить точно. Само помещение делилось на две части: баскетбольную площадку и зону, где занимаются физической культурой, в центре которой сейчас стоял козел. Шастун заметил парней, перекидывающих друг другу оранжевый мяч, когда казах увел его в раздевалку, где их встретил Макар с формой для него в руках. Антон выбрал себе пустой шкафчик, а после узнал, что это теперь его персональный. Вновь промелькнула мысль об американской старшей школе, пока он переодевался. Нервничал ли он? Практически нет, ведь это не игра, а всего лишь тренировка. Конечно, Антон не мог ударить лицом в грязь перед практически профессионалами, но раньше он довольно часто попадал мячом в корзину, когда-то давно. Выяснилось, что как такового тренера у них нет. По документам есть, а по факту это был Илья, чему Шастун практически не удивился. Сначала двадцатиминутная разминка, а после его учили подавать и правильно бросать мяч. Сабуров показал, как лучше двигаться. Вадим, у которого были забиты рукава на обеих руках, поделился фишкой, как не сломать пальцы, когда принимаешь мяч. Коля же научил, как лучше прыгать перед корзиной, чтобы случайно не растянуть мышцы на щиколотках. Казалось, что Антон стал общим ребенком, которого все учили всему и понемногу. Под конец он смотрел, как парни слаженно разыгрывали позиции, а потом Макар сообщил, что на сегодня все. Быстрый холодный душ, потому что горячей воды просто нет, и Антон вышел на улицу, где уже были сумерки. Он плёлся к метро и параллельно слушал, как впереди бодро идущие Илья с Нурланом говорили о следующей тренировке в пятницу в то же время. Уже в метро Шастун попытался начать читать одну из книг по методике преподавания, которые обязательны к изучению. Прочитав целую страницу, он понял, что совершенно не соображал. Слова вроде понятные и в предложение складываются, но общий смысл он так и не уловил. Поэтому захлопнул книгу и откинул голову назад. По пути в общежитие парни забежали в какой-то супермаркет, где двое носились между стеллажами с продуктами, а Антон еле волочил тележку, куда закидывали все подряд. Шастун даже не смотрел, чего они там набирали, послушно оплатил своей картой на кассе. На свой этаж Антон поднимался уже на ватных ногах, при этом неся один из пакетов с логотипом на кухню, откуда сразу же ретировался к себе в комнату, где выгрузил все книги на стол, тут же завалился в кровать. Теперь день точно подошел к концу, он казался просто бесконечным. Стоило только прикрыть глаза, как он тут же заснул. А уже спал Шастун без задних ног, от усталости ему даже сны не снились.***
— Я надеюсь, что ты еще не натворил дел? — спросил Матвиенко, прислоняя плечом, телефон к уху, — Скажи мне, что ты не ходил к ней? — На конце из-за тишины абонента, можно услышать, как шел дождь на улице, — Почему ты молчишь? — Потому что я уже был у нее, — тихо выдохнул Паштет. — Нахуя ты вообще приехал? — зашипел в трубку Сережа, — Зачем вернулся в Питер? — Много причин, — ответил Сорокин, поджигая сигарету, — Одна из них — моя девушка. — Бывшая, — тут же добавил Матвиенко, перехватив телефон рукой. — Это временно, — ответил Паша перед тем, как скинуть вызов. — Какой же еблан, — тихо прошептал Сережа, хлопая себя по карманам в поисках ключей от дома.***
Среда прошла у Антона еще быстрее, чем вторник, который являлся днем знаний. Утром его вновь разбудил Макар, только в этот раз не водой, а криком на всю комнату. Хорошо, что у него есть такой замечательный сосед, ведь он опять забыл завести будильник. К тому же сосед оказался отличным поваром, умения которого он смог оценить на общей кухне за сытным завтраком после водных процедур. Вновь в вагоне метро Шастун попытал счастье в изучении методики преподавания, в этот раз понимая куда больше прошлого. А потом начались лекции у разных преподавателей, с разной манерой подачи материала. Кто-то нудно читал материал по учебнику, а кто-то общался со студентами, отпускал шутки и иногда уходил не в то русло. У тех и других Антон все конспектировал, отвечал на вопросы, если знал, и всегда смотрел прямо в глаза профессорам. Правда, мышцы ныли с непривычки, приходилось часто менять позы, сидя на первых рядах амфитеатра. В столовой все повторилось вновь, баскетболисты шутили про все, что видели, и негативно отзывались о нудных лекциях и преподавателях. Шастун пытался не уснуть, но при этом вкидывал комментарии в общий разговор. А после обеда его ждали еще две пары. Когда они кончились, он побежал в библиотеку за книгой по старославянскому. Именно тот учебник, что нужен первокурснику для подготовки к следующей паре, на руки не выдавали, только в читательском зале. А в интернете эта книга только платно, просто заговор какой-то. Вот и приходилось Антону конспектировать учебник в читательском зале опять до самой темноты, а уже после совершать привычный маршрут до общежития, где в своей комнате он опять валился с ног. Утром в четверг, Шастун проснулся сам, вернее, по будильнику. Илье сегодня ко второй паре, и он вновь позаботился о первокурснике, завел ему старенький будильник, который, видимо, был из прошлого века. Пять минут Антон смотрел в потолок и думал о высшем образовании. Он за два дня так вселенски устал, а это ведь сессия еще не началась. Уже в метро, после очереди в душ и на кассе супермаркета, где Шастун опять купил себе питьевой йогурт, в расписании дня он видел третьей парой физику и фамилию преподавателя. За этой суетой он совершенно забыл, кто именно должен преподавать ему точную науку. Раньше он и не надеялся на встречу, не грезил и даже не мечтал. Только это было вранье, потому что врал сам себе, а потом когда приезжал в Питер на неделю-другую в каникулы, искал его взглядом на улице. Даже за те два дня в университете Шастун кидал взгляды на лица встречных людей, только нужного не находил. А уже сегодня у него пара по физике, уже сегодня он увидит того, о ком нельзя вспоминать. Конечно, если это действительно был Попов, таких совпадений просто не бывало. Не успевал он зайти в здание университета, как к нему подошла одногруппница по имени Ника, та, что носила большие очки и теплые свитера. Девушка спросила про старославянский, смог ли он найти ответы на все вопросы. Антон ответил честно, широко улыбаясь, показал свои записи на широком подоконнике. Они обменялись мнениями, а после договорились встретиться в аудитории. Шастун оглядывал коридор в поисках знакомой фигуры, а после отправился прямо к лестнице, начиная убирать тетрадь обратно в рюкзак. Пока он боролся с замком на молнии, продолжал идти довольно-таки быстро, совершенно не видя, куда именно он шел. Это и привело к столкновению с кем-то. Антон резко повернул голову и уже хотел было открыть рот, чтобы принести свои извинения этому человеку, но увидел темную макушку преподавателя, рассматривавшего пролитый кофе на пол. В нос ударил до боли знакомый запах одеколона, и он тут же осознал, кто перед ним стоял. Взгляд голубых глаз, наконец, был направлен на него, по которым сразу стало видно, как физик шокирован. — Арсений Сергеевич? — спросил Шастун, пытаясь изобразить удивление на лице. Попов свел брови к переносице, шумно выдыхая воздух через нос. Антон гонял мысли в голове, пытаясь придумать, что ему еще сказать. Но толком не успел, потому что преподаватель развернулся на пятках и буквально убежал от него. Он сбежал, как последний трус. Снова.***
Пара старославянского прошла быстро, на которой профессор средних лет, хвалил Шастуна за хорошо раскрытый ответ на вопрос. Так же пролетела пара английского, на которой он думал все время, почему Шеминов не сказал ничего своему другу. Ведь физик явно был в шоке и непонимании. А потом он решал поговорить с Поповым лично после пары, там уже деться ему некуда. После зарубежной литературы наступила долгожданная пара физики. Не думал Антон, что когда-нибудь сможет так подумать. Попов опоздал, зашел в аудиторию через пять минут после звонка. Написав свое имя на доске, принялся рассказывать, что такое физика. Шастун ухмыльнулся, вспомнив свое первое дополнительное занятие в комнате преподавателя. Уже столько времени прошло, столько воды утекло, а все помнил. Хотя заклинал себя не вспоминать вовсе. Время прошло, Антон повзрослел и изменился, а Попов, видимо, нет. Взгляд на группу он не поднимал, предпочитая смотреть себе на руки или в сторону больших окон. Лишь когда он задавал вопрос, то смотрел на будущих лингвистов, чтобы найти, кого спросить. Тогда они взглядами и встречались. Шастун специально выбрал второй ряд, прямо напротив кафедры. В целом сам Попов не изменился, даже морщин не прибавилось. Все та же прямая спина, холодный взгляд и ровный голос, что разлетался по аудитории. Рубашка выглажена почти идеально, а вот темная челка все так же его не слушалась. Антон смотрел на него, кусая щеку изнутри, не до конца веря, что это действительно происходило наяву. Вот он, тот, кто был причиной его боли и ярких воспоминаний, сидел перед ним, что даже можно потрогать рукой. Физик отпустил всех со звонком, и почти все ушли быстро. Шастун сделал вид, что копался в рюкзаке, чтобы потом подойти к преподавателю. Но когда он поднял взгляд на кафедру, увидел, как его место заняла Князева. Девушка что-то спрашивала, накручивая локон волос на палец, а Попов с улыбкой на устах ей что-то отвечал. Антон нахмурился, а после подхватил свои вещи и быстро удалился, про себя решая, что дождется его после пар на улице. Он специально долго изучал расписание, чтобы узнать, сколько пар у физика сегодня. По великому везению столько же, сколько и у него. Шастун надеялся, что ему повезет и дальше. Только вот на психологии их задержали на десять минут, и ему пришлось бежать сломя голову по коридорам, лишь бы успеть. На улице спешил к парковке для учителей, почему-то он уверен, что у физика есть машина. И Антон действительно увидел, как Попов уселся в темную машину среднего класса и быстро покинул парковку. Он опоздал и пришлось отложить разговор на завтра. Ведь Шастун точно знал: завтра у физика пять пар, а у него самого четыре. Он дождется преподавателя здесь, и тот уже точно никуда деться не мог.