Куколка

Лазить по полуразрушенной церкви не кайф, а видеть искажённые лица тем более. Они уже, как месяц здесь и каждую ночь смотреть на дорогу и ждать спасенье уже надоело. Сын соседке не приезжает и на звонки не отвечает. Надежда исчезает, ручкой махает, прощается зараза. Тэхён боится, ведь седьмой месяц это не шутки. Фонарь в зубах и книга в руках. Рисунки, что на полу и на стенах есть в записной книги, про них говорится не много. "Удар бича делает рубцы, а удар языка сокрушит кости" – читает Юнги очередную надпись на стене. Из книги Мин узнает, что в этой церкви есть подвал. Страх страхом, а друзей он от сюда вытащит. Подвал оказался возле иконы и лестница, что ведёт вниз, уже обваливается. Держась за стенки и выступы, Юнги медленно спускается по лестнице. Проклиная всех святых за его испытания, он спустился. Фонарь пригодился, ведь здесь темно хоть глаз выколи. Осторожно передвигаясь по руинам Юнги цепляется за ткань и перед ним предстаёт девушка, что держит кинжал в руке. Множество использованных свечей валяется на полу, а стены здесь чёрные жжённые. Время близится к вечеру, взяв спички Юнги поджигает ещё недогоревшие свечи и ставит их в настенный паникадил. В книжном шкафу много рукописей и незаконченные книги. От этих всех загадок голова кругом идёт. Кстати голова и правда кругом идёт, а стены здесь плывут. Женщина с кинжалом кажется ожила и идёт к Юнги. Тот бежит к лестнице, но падает и ударяется головой. Стены сужаются, а возле книжного шкафа тени сгущаются. «Добегался» сам себе говорит и глаза зажимает. В подвале его бабка нашла и утащила кое-как. Дома его отпаивала водой и ругала. Свеча, что в церкви была на столе стоит, Юнги её сразу же потушил. Кана опять давай его ругать. - А свечи то волшебные. – улыбаясь как дурак, говорит Юнги. - Это ты у нас, горе волшебное. – бабка свечку выбрасывает. – Вот на кой тебя туда потянуло? - Свечи, когда горят, наркотический дым испускают. А иконы они сами испортили, поджигая их. Надышавшись дымом, все кто жил рядом с церковью сходил с ума. Вопрос кому выгодно пугать народ? Тем более когда мы обходили лес мы видели множество костров. Вероятно их жгли ночью, а кто убивает людей это непонятно. – говорит Юнги заставляя бабку задуматься. - Власть, что хотела нашу деревню снести, думаю это они. – задумчиво изрекает Кана. - Вокруг деревни растёт глауциум жёлтый, мы его изучали в школе. Обладает наркотическим веществом. – говорит Чим. – Его могли использовать, как галлюциноген. - Если власти нужна деревня то трупы кому. Это может быть, как часть их плана, так и просто псих, что надышавшись, идёт всех резать. – задумывается Чонгук. - Думаю, шины прокалывали чем-то наподобие дротика. – даёт идею Тэ. - Ладно, юные детективы идите спать завтра пойдём к Инэ. Утро. Тэхён читает записную книжку, а Чимин грызёт печенье. Юнги только открыл глаза, седлает бёдра Чонгука. Тот от неожиданности дёргается, но запах, что заполняет комнату, заставляет его остановится. Юнги ёрзает попой по вставшему члену Чонгука и довольно улыбается. Чимин и Тэхён сидят, как статуи, и наблюдает за их спектаклем. Чонгук залезает головой под футболку Юнги и начинает целовать рёбра и поднимается выше. Проводя языком по соску и покусывая его. Юнги стонет в голос. Чимин бежит из комнаты, как под жопу ужаленный. Тэхён, как шарик до двери еле доходит, сквозь зубы этих кроликов проклинает. Чонгук и Юнги их не замечают. Чон с Мином местами меняются и в поцелуй друг друга утягивают. Чонгук всю одежду с него снял, от узости внутри млеет. Грубо омегу на себя насаживает. Юнги стоны не сдерживает, своё тело под контроль альфе отдаёт. Кана, что на кухне была, чашку роняет. Чонгук омегу навесу трахает во всех позах его хочет в него кончает. Юнги сразу говорит, что сцепки не будет. Желание утихло, но течка быстро не проходит. Заходя на кухню с алыми щеками, Юнги садится за стол и сминает в руках подол футболки. Чимин на друга смотрит, и рот в удивление открывает. На омеги опять живого места нет. - Ты, как будто не с Чонгуком был, а со стаей волков. – хихикает Тэ, закрывая нос. - Он тебя сожрать пытался? – спрашивает Чимин, искренне не понимая. - Что вы к парню пристали, – вмешивается Кана и даёт траву, что течку отсрочит. – На жуй, а то всех альфачей в округе соберёшь. Делать нечего Юнги берёт листья и жуёт. Горько противно, но безопасно и эффективно. За столом все собрались и начали трапезу. - Сегодня ночью, я пойду в лес, надо найти, кто костры жжёт. – Чонгук доедает куриное бедро и смотрит на выпученные глаза Юнги. - Дурак что ли! Поймают выебут! – ругает того Юнги. Тэхён аж яблоком подавился от высказываний друга. - Юнги, мне кажется, будет наоборот. – вмешивается Тэ. - Я с ним согласна. - присоединяется к Киму бабка. - Тогда я с тобой пойду, и возражение не принимаются! – чётко и ясно говорит Юнги. Чонгук доедает курицу и уходит к деревенским альфам. Юнги смотрит ему в след и удивляется сильным переменам альфы. Когда он отсутствовал два месяца в больнице, Мин узнал от медперсонала, что тот лечился. От чего и зачем непонятно. Тэхён, что довольно наглаживает живот, ест уже вторую корзину яблок. Вот бывает же пристрастие к чему-то. Юнги встаёт из-за стола и идёт менять свечку в фонаре. Тэхён, что второй уже раз перечитывает книгу, спрашивает у Чимина про рисунки. Тот, что-то рассказывает и резко подпрыгивает на койке. Потом бежит к полке с книгами и достаёт свои эскизы. - Мы по искусствоведенью проходили древние рукописи и оккультные росписи. Так вот у нас раньше в Пусане было сообщество и они подписывались этим рисунком! – Чимин показывает страничку, что кусочками оборвана. – Потом правительство всех казнило. Это может быть не задумка власти, а типа восстание культа. – предлагает версию Чимин. - Можешь вспомнить ещё что-нибудь? – спрашивает Тэ. - Вот этот! – Чимин показывает на круг с изображением трёхглавой девицы – Они вырезали на теле жертв. Точно, сердце нужно для призыва душ умерших, что были казнены! По легенде им нужно 20 сердец. - Ого, от куда такие познание? – спрашивает Юнги. - У меня отец патрулировал весь Пусан, а папа сам присутствовала в суде, и видел, как их расчленили и замуровали. Тэхён побледнел и пошёл на свидание в туалет. Юнги лишь пожелал тому удачи и продолжил собирать сумку, беря на всякий случай нож. Пока ещё светло, омеги отправились на речку купаться. Все из дома боятся выйти и могилки роют, а эти купаться пошли. Почему бы и нет. Чимин долго в воду не заходил ондатр боялся, а потом сам как земноводное нырял. Красота прям. Три омеги голыши поутру стояли и за это они дружно получали. Чонгук с прутом за Юнги бежит, а вдалеке Чимин визжит. Тэхён чуть бедный не родил пока бежал до трёх осин. Вот прям картина маслом, давно деревня так не смеялась. Смех смехом, но вечер наступает. И наш верный отряд из шести человек в лес выступает. Сначала было тихо и безобидно на первый взгляд. Они сидели в зарослях малины и ели кашу в лотках. Ветки ломались под весом тел и шаги, что приближались к загоревшим веткам стали ближе. Отряд сидел тише обычного и по сигналу Чонгука, они выпрыгнули из кустов малины. Люди в чёрных мантиях не ожидали подвоха и начали нападать на отряд. Самый главный был в чёрно-красной мантии, Чон одним ударом вырубил его и связал. Отряд прекрасно справлялся с остальным, и обошлось без серьёзных повреждений. Главный рассказал, что он хотел захватить деревню, ведь государство не выделило им земель. Каждую ночь, поджигая глауциум ,они сводили деревню с ума. Так и появились черти и чернота ночная. Выветривается эта дрянь долго, так что они могли не приходить неделю, а потом заново поджигали траву. Всё логично. Отряд, за издевательство, убили в ту ночь всех до единого, а те, что не пришли никогда и не придут. Задержавшись ещё на неделю, они теперь могут покинуть деревню со спокойной душой. Сын соседки звонил, сказал, что приедет сегодня, а сейчас пир. Чонгук следит за Чимином и Юнги, ведь те уже пьяненькие. Тэхён обзывает всех, ведь ему нельзя пить, только сок и водичка. Чимин начал плясать на радостях и Юнги с собой ухватил. Фары, что видны вдалеке, напугали Пака до чёртиков. - Юнги господи опять черти идут! – воет тот. Машина подъезжает ближе и выключает фары. Из неё выходит мужчина в очках с коричневыми волосами. - Намджуни! – кричит соседка, обнимая своего сына. – Господи приехал! Живой! Чего так долго? С пассажирского места выходит омега с каштановыми волосами и улыбкой от уха до уха. Чимин к нему бежит, обнимает, Тэхён плачет к ним подходит. Юнги извиняется, чуть ли в ноги не падает, но Джин его поднимает и обнимает. Вот так они стоят, друг друга убить в объятьях пытаются. Чонгук с Намджуном знакомится, спрашивает того где пропажу нашёл. Тот лишь улыбается.

***

Джин Юнги и Чонгука в деревню послал, а самому страшно стоять и машину охранять. Постоянно, как припадочный оборачиваться и смотреть, что звук издало. Этих всё нет, а голова кругом идёт, будто выпил десять бутылок соджу. Опять громкий звук со стороны леса. Джин про себя думает, что животное, но шаг назад делает. Халат противно пахнет больничными препаратами, и он его снимает, на капот машины кладя. Хруст разносится, отдаётся в ушах, а нечеловеческий крик душу будто забирает. Из леса появляется силуэт в плаще, который надвигается на Джина. Вот тут можно и правда душу потерять. Силуэт подбегает и делает замах рукой. Кровь, что стекает по подборку, капает на асфальт. Джин срывается на бег, а человек идёт за ним будто знает, что тот далеко не убежит. Лёгкие горят, воздуха не хватает и в глазах мутнеет. Фары, удар и вот он в луже собственной крови. Руки, что нежно его поднимают в машину садят и от сюда увозят. Неважно куда, главное что подальше. Свет и больничные стены. Голова нещадно болит, а альфа что с ним сидит и руку его держит ужасно красивый. - Я Ким Намджун. – улыбается тот и на лице появляются милые ямочки. - Ким Сокджин.