100s

Мо у Чэна какие-то глупые детские привычки пробуждает. Мо — как заживающая ссадина, которую хочется разодрать и слизнуть бисерины крови. Кожа его нежная-светлая… Кажется, погладишь грубыми ладонями — надолго останутся раздражённые следы. И свежие царапины на его лице дразнят яркостью, тонкие, воспалённые по краям. Чэн зажимает его в углу кухни, когда Тянь выходит за сигаретами. — Ты мучаешь кошек? — костяшками проводит по красной шершавой корочке на виске. — Совсем больной?! Я кота с дерева снимал. Просто коты дурные: им помогаешь — они отбиваются… Чэн думает, что Тянь теперь тоже вечно весь исцарапанный. Что он ходит с разодранной спиной и гордо улыбается, наслаждаясь этой саднящей болью.