Как общаться с Первородными: дозволения и запреты

— Ни слова больше, Деймон. Голос у Элайджи тихий и спокойный. Его пальцы крепко сжимают горло, сдавливая трахею. Деймон знает, что это его не убьёт, но, чёрт, больно! К тому же, можно прекрасно обойтись без синяков. — Ладно, — рычит он или, вернее, пытается: выходит лишь слабый хрип. — Я не шучу, — предупреждает Элайджа, слегка сжимая пальцы. Деймон просто кивает, и хватка ослабляется. — Молчи. Теперь Элайджа неотрывно смотрит ему в глаза, и Деймон осознаёт, что тот пытается применить внушение. Интуиция подсказывает: сейчас не самое время признаться, что он на вербене. Деймон должен рискнуть, если желает узнать, где Клаус держит его младшего брата (и, если честно, сейчас он даже не уверен, что тот у Клауса), поэтому просто молча кивает, решив подыграть. Элайджа смотрит на него так, будто подозревает, что именно это Деймон и делает. Его глаза сужаются, рассматривают пристально, внимательно. Деймон едва не прикусывает язык, лишь бы не сболтнуть чего-нибудь, что может разозлить Первородного, такого, из-за чего уловка окажется на грани провала. Наконец, по всей видимости, удовлетворённый, Элайджа кивает. — Прекрасно, — мурлычет он, и Деймон с ужасом обнаруживает, что тело реагирует в ответ. Элайджа отпускает его, и Деймон тянется следом, готовый запротестовать. Бровь Первородного ползёт вверх, Деймон ухмыляется. Он может играть в эту игру. Может. Должен. Затем ладонь Элайджи оказывается на его члене, касается сквозь ткань штанов, и у Деймона перехватывает дыхание. Голос хрипит, и рука исчезает. Деймон выдыхает – с облегчением, убеждает он себя, но это больше похоже на разочарование – и уже начинает отступать, когда его снова впечатывают в стену, вплотную к телу, и Деймон чувствует, как чужая эрекция прижимается к его бедру, напоминая о том, что на кону. — Я не разрешал тебе идти, — челюсти Элайджи сжимаются, у Деймона внутри всё трепещет. А потом он злится. На Элайджу, на Стефана, на себя за то, что боится. Начинает сопротивляться, но его легко удерживают на месте, будто он ничего не весит. Деймон открывает рот, чтобы возразить, но перед глазами всплывает образ бледного Стефана с запятнанными кровью грудью и лицом, которого Клаус куда-то тащит, и Деймон замирает. Тяжело дыша, он изо всех сил пытается взять себя в руки. Он должен держать язык за зубами. От волнения на лбу собираются бисеринки пота. Деймон замечает, что прикосновение смягчилось, руки Элайджи плавно скользят по плечам и бокам. — Расслабься, — шепчет он, и Деймону кажется, что в голосе слышится гордость… или, наверное, самодовольство. Живот скручивает, когда ладонь возвращается к паху и сжимает. А потом Элайджа запускает руку ему в штаны и обхватывает возбуждённый член. — Тебе это нравится, — утверждение – не вопрос, и Деймон едва не прикусывает язык, чтобы не ответить на провокацию. Голос холодный и отстранённый. Элайджа изучает реакцию, мелькающую на лице Деймона, как если бы наблюдал за насекомым или любым другим существом, не представляющим никакого интереса для кого-то вроде Элайджи. Рука замирает, и через мгновение Деймон понимает, что от него ждут ответ. Он стискивает зубы, борясь с желанием послать Элайджу к чёрту, и закатывает глаза. — Деймон, — предупреждающий тон пронизывает насквозь. Элайджа снова подступает ближе, прижимая его к стене. Деймон же инстинктивно протягивает руки и кладёт Элайдже на бицепсы, чтобы удержать на расстоянии. Тот застывает, вглядываясь в его лицо. — Каков твой ответ, Деймон? — спрашивает он. — «Да» или «нет»? Деймон колеблется, сгибая пальцы на руках Элайджи, а затем сгребает лацканы пиджака и притягивает его ближе к себе. Губы неуверенно касаются чужих, показавшийся язык скользит по линии губ, легко и быстро, а после Деймон снова отстраняется. — Нет, — выдыхает Элайджа, заново сокращает расстояние, мазнув по губам Деймона. — Приспусти штаны, — шепчет он, зафиксировав взгляд на его глазах. Сердце бьётся быстрее с осознанием, что Элайджа снова пытается воспользоваться внушением. Только теперь у Деймона стоит так крепко, что невозможно быть уверенным в том, противился бы он, зная, что притворяться нет нужды. Деймон кривит губы в ухмылке, выдерживая взгляд, и начинает расстёгивать джинсы, пуговицу за пуговицей с почти мучительной медлительностью. Плечи Элайджи напрягаются, когда он осознаёт, что именно делает Деймон, но выражение его лица становится слегка изумлённым. — Советую не играть со мной в игры, Деймон, — говорит он. Это не игра? Деймон хочет задать вопрос, но сжимает губы. Элайджа опускает взгляд, когда Деймон высвобождает член, и его улыбка становится шире. — Теперь коснись себя, — приказывает Элайджа. — Хочу увидеть, как ты сам доведёшь себя до оргазма. Всё тело, кажется, горит под пристальным взглядом, и Деймона в равной мере переполняют стыд и возбуждение. Элайджа не отводит взгляд, и его глаза темнеют. Язык зажат губами в сосредоточении. Деймон представляет этот язык, эти губы на своём члене, и это всё, что требуется. Веки смыкаются. Он ощущает приближение оргазма, а затем судорожно вздыхает, чувствуя, как Элайджа хватает его за подбородок. — Открой глаза, — шипит он. — Смотри на меня, когда кончаешь. Глаза распахиваются, и Элайджа так близко, заглядывает в самую душу. Его пальцы впиваются в подбородок, и это больно, и Деймон кончает, забрызгивая чужие брюки и туфли. Ноги подкашиваются, и Деймон начинает оседать, но Элайджа ловит его, прижимая к стене, пока он приходит в себя. Элайджа наклоняется вперёд, прижимаясь к его лбу своим. Его мышцы едва уловимо дрожат под рукой Деймона на плече – единственный признак того, что Элайджа хоть как-то увлечён происходящим. Он глубоко вдыхает и отступает. Достав из нагрудного кармана платок, наклоняется и вытирает сперму со своих безупречных туфель, прежде чем выпрямиться и сунуть платок в карман брюк. — Клаус держит Стефана в подвале особняка, — сообщает он деловым тоном. Вынув из кармана листок бумаги, он протягивает его Деймону. — Приходи сегодня в десять. Сигнализация будет отключена, а задняя дверь – открыта. Пакеты с кровью не помешают. А я тем временем… отвлеку брата. Деймон открывает рот, чтобы ответить, но останавливается, когда понимает, что всё ещё «под принуждением». — Как неосмотрительно с моей стороны, — замечает Элайджа, вскидывая бровь. — Однако, полагаю, таким ты понравишься мне больше. Деймон прищуривается, но Элайджа наклоняется, пока их лица не оказываются на расстоянии всего нескольких дюймов. — Я тебя отпускаю. Деймон издаёт громкий вздох облегчения и открывает рот, чтобы заговорить, но Элайджа уже направляется к двери. — До встречи, Деймон, — бросает он через плечо. — О, и… — Элайджа оборачивается, изогнув губы в понимающей ухмылке. — Благодарю за выпивку. С этими словами он исчезает. Деймон некоторое время смотрит ему вслед, а затем замечает пустой стакан на барной стойке. Рядом стоит графин бурбона с вербеной.