POV Илона
Я шла по школьному коридору, солнце светило в окна, осветляя всё помещение вокруг. Малыши сновали по коридору и кружились вокруг величественных растений, рассаженных заботливыми руками завхоза. Подростки толпились у окон, кто-то развалился на подоконнике и скамейках, списывая друг у друга домашку. Вдруг, в толпе я увидела глаза. Мамины глаза… Она стояла в противоположном конце коридора и улыбалась мне. Не веря себе, я двинулась к ней навстречу, ускоряясь с каждым шагом. Мама протягивала мне руки и моё сердце забилось, трепетно предвкушая долгожданное тепло родных объятий. Но стоило мне приблизиться, как улыбка сползла с её лица. Все вокруг защебетали в унисон — «убийца», указывая руками в мамину сторону. Меня охватила злость, что есть мочи я начала кричать, чтобы они прекратили, но мой голос не слушался меня. Кто-то повернулся в мою сторону и засмеялся — «дочь убийцы». — Илона! Илона, проснись, прошу! — сквозь сон долетал до моего сознания голос Лики. И я резко подорвалась на кровати, жадно хватая воздух ртом. — Мама… — слёзы потекли по моим щекам, противно капая на колени. — Солнышко, это был лишь сон, — Лика нежно гладила меня плечам. — Это только сон. — Мне так хотелось дотронуться до неё, — я утёрла слёзы рукой. — Мне очень не хватает её. — Я знаю, — Лика мягко обняла меня. — Мне жаль… Не знаю сколько мы так просидели, но лечь спать уже никто не решался. На часах было пять утра и мы больше не ложились, перекидываясь фразами. Благодаря подруге, я быстро успокоилась. А ведь Лика осталась у меня из-за своих страданий о Маргарите, испугавшись, что всё испортила. В итоге, мы успокаиваем друг друга, но ведь именно так и поступают друзья. За завтраком Лана нас ни о чём не спрашивала, хотя я знаю, что у неё чуткий сон и, наверняка, она всё слышала. Ей как никому другому известно о моих ночных кошмарах, раньше это происходило ещё чаще. Уходя на работу, Лана понимающе обняла меня и шепнула, что вечером мы обязательно поговорим о моём сне. Вскоре, собравшись, мы с Ликой тоже вышли из дома и направились в сторону школы. Холодный ветер трепал волосы на ветру, скрывал листья с деревьев и быстрее гнал нас в кишащую детьми школу. — Спасибо тебе, — нарушила я молчание, — спасибо, что поддерживаешь меня. Я никогда этого не забуду. — Илончик, — подруга обняла меня, согревая от ветра, — я рада быть с тобой в такие моменты. Я всегда рядом. — Помню, — я улыбнулась Лике.***
Первым уроком была химия. Лика боялась даже смотреть на Маргариту Евгеньевну после того случая. А вот рыжеволосая, напротив, была в чудесном расположении духа. Она весь урок шутила, гоняла наших балбесов. Иногда она смотрела в нашу сторону и даже, как мне кажется, немного расстраивалась, когда Лика всеми способами избегала её взгляда. Похоже, кто-то преувеличивал масштаб проблемы или я чего-то не понимаю. — Илона, останься, — обратилась ко мне Маргарита Евгеньевна, когда прозвенел звонок на перемену. — Да, что-то случилось? — подошла я к классной. — Присядь. Я села на стул за первой партой и вопросительно уставилась на женщину. Маргарита Евгеньевна не спешила задавать вопросы, а просто гипнотизировала меня зелёными глазами, думая о чём-то своём. Меня даже начало смущать такое внимание. — Илона, — наконец, нарушив тишину, произнесла Маргарита, — скажи, пожалуйста, что у вас произошло с Ириной Дмитриевной? — Вот оно что, — я мило улыбнулась, — ничего. Абсолютно. — Я же вижу, что-то изменилось. — Я изменилась. Поменялось мнение, мышление. Жизнь поменялась. Другие приоритеты. — Ты же понимаешь, что я этому не поверю? — вздохнула учительница, поправляя воротник жёлтой блузки. — Понимаю. — Я поднялась со стула и медленно направилась к выходу, — если это всё, я пойду? — Иди… Она на больничном, — остановил меня у дверей женский голос. — Ожог получился серьёзный. — Хорошо, — я улыбнулась и покинула кабинет химии. На алгебре мысли об Ирине Дмитриевна не выходили из головы. Я же не думала, что чай окажется на столько горячим. Но это же хорошо, правда? Это то, чего я хотела… Нет. Я хотела доставить ей моральную боль, но получается только физическая, хотя Лика и утверждает обратное. Больничный… Подлая мысль закралась в голову, от чего я усмехнулась. Видимо очень громко. — Что ты опять задумала? — боднула меня локтем подруга. — Я? С чего ты взяла, что я что-то там задумала? — с удивлением смотрю на Лику. — Да по твоей роже всё видно, — Лика понизила голос, когда на нас воззрела свой орлиный взгляд Ольга Сергеевна. — Опять планы строишь против Думанской? — Ох, какие мы проницательные, — я шутливо сделала злобный вид. — Пиши давай, а то этот волкодав сейчас на нас кинется. — Ты ахренела? Я вообще-то всё записываю, а вот ты даже тетрадь не удосужилась открыть. — Да похер, — улыбнулась я директрисе, когда она посмотрела в нашу сторону. — Так ты расскажешь? — Лика, хватит болтать, — строгим голос обратилась Ольга Сергеевна к моей подруге, полностью обделяя меня своим вниманием. — Нет, ну что за дискриминация! — шикнула девушка и продолжила записывать уравнения, заставив меня прыснуть от смеха.***
Воплощая свои коварные планы в жизнь, после уроков я направилась в продуктовый и накупила фруктов. Как вы, наверно, уже поняли, мой путь лежал к дому Ирины Дмитриевны. Благо я давно знала, где она живёт и не раз бывала у неё. Лике я так ничего и не рассказала, но обещала поведать всё завтра. На самом деле, я сама до конца не понимала, куда меня это заведёт. Даже чёткой затеи у меня нет. Будем импровизировать, как всегда. Довольно быстро я добралась до дома Думанской. В подъезд я юркнула за седовласым мужчиной, кажется, я его раньше уже видела здесь. Стремительно, чтобы не передумать, я поднялась до квартиры учительницы и несколько раз нажала на звонок. Через считанные секунды женщина открыла дверь. На какое-то мгновение я залюбовалась ею. Полусонная, светлые пряди падали на лицо, плюшевый халат и белые носочки ещё больше смягчали её образ. Протерев ещё раз удивленные глаза, она будто не могла поверить в то, кого видит перед собой. На мгновение, в её взгляде пробежала тень опаски. — Илона? — её хриплый голос выбивал меня из колеи. — Ирина Дмитриевна, простите меня, пожалуйста! — я сделала самые жалостливые глаза, на которые только способна. — Я… Ладно, проходи уже, — женщина пропустила меня в квартиру. — Спасибо, — я мило улыбнулась ей и, быстро разувшись, прошмыгнула на кухню. Пока я выкладывала фрукты на стол, Ирина Дмитриевна ушла в комнату привести себя в порядок. Закончив, я подошла к окну и вдохнула холодный воздух. Поёжившись, я закрыла окно и почувствовала тепло рядом. Прикрыв глаза, я на несколько секунд забыла всё, что происходило со мной за последние пару лет, наслаждаясь прикосновением Ирины Дмитриевны к моей руке. Пока желание кинуться в её объятия не побороло меня, я улыбнулась и повернулась к ней, слегка отстраняясь. — Как вы себя чувствуете? — я ещё раз окинула учительницу взглядом. Она переоделась в лёгкое розоватое платье. — Очень больно? — Терпимо, — она тяжело вздохнула и улыбнулась уголками губ, — я бы и не уходила на больничный, но настояли. — Мне правда жаль, — я потянулась к руке женщины, но тут же отдернула её, словно ошпарившись. — Ничего страшного, — Ирина Дмитриевна заметила мой жест. С минуту мы молча смотрели друг на друга. Думанская предложила перейти в гостиную. Смотря на женский профиль, я не могла отрицать её красоту, всегда так волновавшую меня. Сидя на этом диване, я ощущала, как во мне борются любовь и ненависть. Прошлые чувства никуда не ушли, да, возможно, притупились… Но потом я вспоминаю всё то, что произошло и мне хочется сделать этой прекрасной женщине также больно. Меня сразу разрывает от злости. Сейчас во мне говорит эгоизм, несомненно, но я ничего не могу с этим сделать. — Илона, ты слышишь? — доносится до меня хрипловатый голос Ирины Дмитриевны. — Да, простите, что? — я перевожу взгляд на светловолосую, выплывая из своих мыслей. — Расскажи, что случилось? — она нежно положила руку мне на колено, заставив вздрогнуть. — Я тебя чем-то обидела? Я улыбнулась, неоднозначно мотнув головой. Ирина Дмитриевна дотронулась до моего подбородка, заставляя поднять на неё взгляд. — Ты повзрослела, — она прошлась рукой по моим волосам, — стала такой красивой. На моих глазах появились слёзы. Ирина Дмитриевна, забеспокоившись, придвинулась ко мне ближе. — Илона… Закрыв глаза, я старалась абстрагироваться от нежности и тепла учительницы. Зачем она это делает? Зачем играет такую озабоченность, когда сама предала меня? Как можно так притворяться? Перед глазами проплывали картинки всех унижений и издевательств. Будто бы вернувшись в прошлое, я задрожала всем телом. Ненавижу, ненавижу её… Всё фальшь, все её действия, вся забота, всё внимание! Абсолютно всё! Вырвав меня из таких нужных сейчас мыслей одним прикосновением руки, женщина спровоцировала очередной всплеск неконтролируемого потока негативных эмоций. Словно на автомате я заломила её руку и повалила учительницу на диван. В испуганных глазах Ирины Дмитриевны я видела своё озлобленное отражение. Задрав её платье, я грубо касалась тела женщины. — Что ты делаешь? Перестань, слезь с меня! — кричала она, дергаясь в попытках избавиться от моего прижимающего её тела. Ещё больше разозлившись от её голоса, я резким движением разорвала нижнее белье учительницы. Раздвинув её ноги, коленями я удерживала их в неподвижном состоянии. Вдохнув терпкий запах, исходящий от женского тела, я укусила её за шею. Двумя пальцами я проникла в её промежность, быстро наращивая темп. — Остановись, прошу, — кричала Ирина Дмитриевна, задыхаясь. — Я ненавижу вас, — будто не слыша её, выдыхала я в шею женщины. — Зачем вы так жестоко предали меня? — Я не понимаю о каком предательстве ты говоришь. Илона, остановить, ты делаешь мне очень больно. Взорвавшись от её слов, я грубо сжала шею учительницы до хрипа. Именно такими я представляла последние вздохи моей умершей матери. В голове замелькали картинки с места трагедии. Вот на полу лежит отец, а потом я вижу маму с отвратительной раной в голове. И кровь, повсюду кровь… Этот запах, он настолько ощутим. — Илона, пожалуйста! — взывает в реальность шёпот женщины. Её дыхание уже прерывисто, а всё тело дрожит. Почувствовав влагу на руках, я отстраняюсь и вижу, что она плачет. Опустив взгляд, я заметила кровь на своих пальцах. Господи! Что я натворила?! Замерев, я медленно прихожу в себя и ощущаю бешеное биение сердца. Я отвратительная, я… Сползая с Ирины Дмитриевны, я смотрю в её глаза и вижу в них грусть и боль. Неужели это сделала я? Нет, чёрт, нет… Она лежала на диване практически голая, с синяками по всему телу, прикрываясь дрожащими руками. Багровые следы наливались на её шее, кровь… Оо, Илона, какого хера??? Ненавижу себя! Пошатываясь, я поднялась на ноги и пошла на кухню. Раскрыв настежь окно, я судорожно вдыхала ледяной воздух. Боже, Ирина Дмитриевна… Это же моя Ирина Дмитриевна… Что бы она ни сделала, я не должна была… Чёрт, хватит ныть, пока она лежит там вся израненная. Резко выпрямившись и пошатнувшись, я побежала в ванную комнату. Набрав тёплой воды и собрав в себе последние силы, я пошла к Ирине Дмитриевны. Зайдя в гостиную, я на дрожащих ногах подошла к ней. Опустившись на колени на пол, я аккуратно взяла руку женщины. Она вздрогнула и приоткрыла глаза, непонимающе взглянув на меня. — Я помогу вам добраться до ванны, — еле слышно произнесла я, боясь опять сделать ей больно. Она слегка кивнула и медленно села, спустив ноги на пол рядом со мной. Аккуратно я обвила рукой её талию и, оперевшись на меня, она еле поднялась. Сглотнув, я отвела женщину в ванную комнату и облокотила об стену. Сняв с учительницы платье, я, стараясь не смотреть на её обнажённое тело, помогла ей опуститься в ванну. Она слегка зашипела и мои глаза наполнились слезами. — Простите, — она перевела на меня взгляд, — мне жаль, правда. Не выдержав смотреть женщине в глаза, я вышла из ванной и вернулась в гостиную. Сдернула с дивана махровое покрывало и пошла на кухню замочить пятна крови. Оттирая их, я не выдержала и разревелась. Я такое ничтожество! Эгоистичная мразь! Застирав все пятна, я пошла в кладовую и загрузила покрывало в стиральную машинку. Щедро засыпав порошка, включила машинку и ушла в спальню. Взяв женский халат, я зашла в ванную. Думанская протянула руку, после этого я помогла ей выбраться из ванны и обтереться. Когда я надевала на неё халат, Ирина Дмитриевна коснулась моего лица, пальцами приподнимая подбородок. — Я отработала своё предательство? — влажными глазами посмотрела женщина. Закусив губу, я опустила голову не в силах смотреть в синие печальные глаза. Промолчав, проводила её в спальню и уложила в кровать. — Простите, если когда-нибудь сможете, — прошептала я и сжала её ладонь. И больше не выдержав, я покинула квартиру Ирины Дмитриевны, захлопнув входную дверь.