Мой милый Баки

      «Мой милый Баки», — думает Стив всякий раз, когда искоса наблюдает за другом.       Экс-сержант даже не догадывается, что постоянно находится под пристальным вниманием Роджерса. Всякий раз, когда поднимает глаза на бывшего Капитана, тот всегда занят своим делом, словно пять секунд назад не мониторил каждое движение Барнса. Не отмечал про себя любой жест, изменение мимики или едва слышный вздох.       Но всегда, когда Джеймсу кажется, что он совершенно не нужен другу, что поодиночке им будет лучше, чем вместе, Стив поднимает глаза, слегка улыбается, — и все становится на свои места. Баки пристально всматривается в светлую радужку, прекрасно понимая, что тонет в этих чертовых голубых омутах, но не желает выплывать. Лучше утонуть, чем сделать хотя бы вдох без бывшего Кэпа. Да, возможно, когда-нибудь оба пожалеют о слишком сильном доверии, но, пока это «когда-нибудь» не настало, тот, кого называли Зимним Солдатом, будет тонуть и тонуть. Доверять Первому Мстителю.       «Мой милый Баки», — думает Стив всякий раз, когда натыкается взглядом на любые, даже мелкие проявления заботы со стороны бывшей игрушки «Гидры».       Будь то свежий завтрак на столе. Или чистейшая выглаженная рубашка на спинке стула. Теплый плед на теле, когда Роджерс опять уснет с книгой на диване.       Стиву слишком часто кажется, что с Баки что-то не так, как будто у него что-то болит внутри. Но Барнс молчит, словно все так и должно быть, а расспрашивать неудобно. Поэтому Стив просто подходит и осторожно целует.       Долго, очень долго. Взахлеб. Путаясь теплыми пальцами в длинных волосах бывшего Зимнего Солдата. Прикрыв глаза, чтобы не потерять магию столь хрупкого момента, не спугнуть эту шаткий миг близости между ними.       Баки всегда отвечает на поцелуй. Осторожно сжимает нежные запястья Роджерса, боясь ранить железом протеза, и этим жестом словно просит не останавливаться. Болезненно жмурится и пытается прижаться, умоляя остаться рядом еще немного. Изредка по колючей щеке Барнса скатывается маленькая слеза, которую Стив, на миг оторвавшись от теплых губ, спешит нежно стереть.       «Мой милый Баки», — чуть слышно шепчет Стив, с улыбкой глядя в голубые глаза Зимнего Солдата. Осторожно гладит друга по волосам, целует в висок и крепко, но осторожно прижимает к себе. Почти не отдавая себе отчета в действиях, экс-сержант обнимает друга, крепче вжимаясь, словно желает слиться с ним. Распасться на атомы и стать продолжением его крови. Циркулировать вместе с лимфой, стать молекулами воздуха в альвеолах легких. Бывший Капитан словно понимает его намерения и сильнее, жарче целует Барнса.       В этот момент у Баки все переворачивается внутри. Каждый поцелуй малыша Стиви — незаживающий ожог, невидимый шрам, кроваво-красная трепещущая роза, распустившаяся на живом теле. Экс-Зимний-Солдат слишком боится потерять Капитана, чтобы спокойно относиться к этому простому, но такому чувственному проявлению любви. Всякий раз, когда Роджерс занят своим делом и не видит ничего вокруг, Джеймс осторожно прикасается к месту поцелуя. Кончиками пальцев дотрагивается до щеки. Слегка проводит по нежной коже теплых губ. Едва трогает ключицы, почти щекочет.       Стив слегка улыбается всякий раз, когда видит, как его друг осторожно поглаживает горячую кожу. Подходит сзади и, грубовато приобняв, дарит множество новых маленьких ожогов. Невидимые простому глазу ранки. Мягкие губы Мстителя заставляют алые розы распускаться по всему телу: на висках, на небритых щеках. На шее, в миллиметрах от сонной артерии. На плечах, даже там, где бесчувственное железо «Гидры».       «Мой милый Баки» — шепчет Стив и закрывает глаза, уткнувшись носом в темные волосы любимого. Вдыхает едва уловимый запах заграничного шампуня. Пусть «Щит» воссоединится и снова вырастит внутри паразита, пусть разразится очередная война против инопланетной расы, — этих больше не разлучит ни злая судьба, ни задания, ни боль. Никто и ничто.       «Милый Баки» и Стив навсегда останутся вместе и счастливы…