Кукла

Я выскочил из палаты и уперся лбом в стенку. До меня сейчас что-то не дошло. Что значит "не помнит"? Такое как возможно, вообще? Уж кого-кого, но меня она помнить должна. У меня начинается паника. Это сейчас в истерику перерастет. - Лен! - Мегпоид подбежала сзади и развернула меня к себе. - Что такое? - она посмотрела на меня и опустила брови вниз. - Ты чего испуганный весь? - Она не помнит меня, Гуми. - Чего? - Она не помнит меня, - я проехался по стенке и сел на пол. - Лен, вставай, - старалась меня поднять подруга с пола, - он же холодный. Вставай... - Она не помнит, Гуми. - Я поняла, встань! - не унималась Мегпоид. - Не помнит... - мне на слова Мегпоид сейчас глубоко плевать. А кафель действительно интересный. - Лен, успокойся и расскажи мне, что с ней не так, - присела рядом и взяла мое лицо в свои руки. - Успокойся. Ты парень. Парням плакать не дано, - ее взгляд, полный какого-то упрека и понимания смотрит куда-то слишком глубоко. - Она боится меня, Гуми. Ей страшно, когда она смотрит на меня, - я опять опустил голову вниз и схватил ладони Мегпоид. - Ты понимаешь? Если она не вспомнит? Что тогда, Гуми? Что? - Как Гача... - Что? - Ты думал, почему он уехал? - А что, разве не по обмену учиться? Она села рядом со мной и так же, как я, понурила голову вниз. Я посмотрел на нее и приобнял. Похоже, что сейчас начнутся какие-то слюнявые рассказы о том, что жизнь - отстой, или еще чего хуже. Гача... Ее маленький братишка. Довольно забавный паренек, чем-то мне напоминающий рептилию своим образом. В сестру старшую пошел, это видно. Вообще, они вдвоем ладили хорошо, но иногда их отношения оставляли желать лучшего. Но по сравнению с Гуми, он довольно-таки милый и спокойный был. - Нет. Не по обмену. Пообещай, что между нами останется, ладно? - Конечно... - она тяжело вздохнула. - Помнишь тот случай, когда его машина сбила? - Помню... Год назад, но все же обошлось, верно? - Верно. Ну так вот... Дело вот в чем, почему его отправили учиться... Несмотря на наше состояние, его в классе недолюбливали. Понимаешь ли, он слишком "странный" был для них. У него почему-то появилась ненависть ко всем. Даже ко мне, - она закрыла глаза руками и начала всхлипывать. - Мегпоид, - я начал ее за плечо трясти, - ладно я, ты-то что ревешь? - Ну так вот, - утирая нос, промямлила зеленоглазая, - после того случая, он страшиться меня стал. Всех одноклассников. Даже отца. Только, - опять шмыгнула, - к матери нормально относился. - Он тебя хотя бы помнил, Гуми... - Чего? - медленно проговорила зеленоволосая. - Она не помнит матери. - Вот как... - Она не помнит даже меня. Мы с ней в одной утробе были. Как она меня может не помнить? - с возмущением продиктовал я куда-то в потолок. - Это... Что-то вроде амнезии? - Не знаю. Я не знаю, Гуми, - безысходность. Что теперь делать? Что мне теперь делать? Она не помнит. Она боится. С кем теперь делить эти проклятые, пожирающие сердце, чувства? Если Рин не вспомнит, то мне похоже придется одному с этой мутью справляться. Она не будет меня целовать по утрам и по ночам греть? Я не хочу такого расклада событий! Мне совершенно не нравится! - Лен, а ну прекрати, - с упреком в голосе, но с не менее заплаканным лицом протараторила Гуми. - Хоть ты-то не плачь! Кажется, что вечер обещал быть холодным и мрачным. Так и случилось. Проклятый дождь идет уже черт знает сколько часов, и похоже, что затихать он не собирается. Ветрено. Причем чересчур. Главное, чтобы гром не начал грохотать. Кто Рин там успокоит? Я сижу в комнате Мегпоид и спокойно дожидаюсь ее. Объясняет родителям, что никаких интимных связей между нами нет и мне реально помощь нужна. Родители, конечно, строгие люди, но меня уже спасали не раз. Будь то гнев матери или одиночество в пустующей квартире... Вообще, с чего они взяли, что с их дочерью имею какие-то отношения выше дружбы? Как же мне теперь объяснять Рин все это? "А ты не помнишь, как мы с тобой переспали, не? Правда потом я крикнул, что ненавижу тебя, ты там обиделась, убежала на пять дней из дома... Но потом да, потом все нормально, мы друг друга полюбили и все зашибись!" Убого. Что за идиотские мысли? Она... Белый цвет ей к лицу. Рин с таким неподдельным интересом рассматривала собственные тетрадки... Я помогу ей, если потребуется. Постараюсь это сделать. Хоть раз за три года. Если она подпустит меня к себе... Я не удивлен, что она помнит отца. Она любила его. Я тоже любил. Отец был единственным, кто относился к нам, к нежеланным детям, с добротой. Нас проклинали все родные. Мол "родителям и без вас туго живется". Я знаю, что если бы не просьбы отца, то нас с Рин могли бы убить еще буквально в животе матери. Тяжело осознавать, что нас не хотели видеть рядом с собой. А теперь мне тяжело осознавать то, что Рин не любит мать из-за этого. Если сестра ее и ненавидит за все это, то меня-то... А вот нечего было над ней издеваться, идиот. Поймет ли она меня? Это покалывание в животе, которое заставляет дыхание становиться быстрее, а сердце биться, словно бешеное. Оно странное. Оно заставляет мое тело тяжелеть. Щеки краснеть. Мозг отключаться. Но вместе с этими необычными, но чертовски приятными чувствами, оно заставляет меня потихоньку угасать в растерзаниях догадок и мыслей. Любовь же. Вся моя гордость пропала, когда я осознал это. Вся надменность, по отношению к ней. Вся ненависть. Сейчас в моих мозгах сидит лишь маленький невинный ребенок в джинсовых шортах и белой футболке, похожий на ангела, покорно ждущий очередного события в жизни. Руки трясутся. Нервничаю, похоже. Я не могу найти выход из этой ситуации. Не могу найти решение у задачи. Подобных решений в учебниках не найти. Подобных решений не найти даже в голове учителя. Такие задачи ты должен решать сам. Но как можно решить задачу, когда неизвестно то, что нужно найти? Даны я и Рин. Между нами сейчас ничего. До этого была каша. Вопрос: "Что ты сейчас пытаешься найти, Лен?" Чего я сейчас добиваюсь? Справедливость? Тебя ли? Хотя, если я тебя и жду, то уже дождался тебя сполна. Наказание за содеянное? Может быть. Почему я так сильно хочу ее вернуть? Ее белокурые мягкие волосы и голубые, цвета чистой морской волны, глаза пленяют. Ее нежная бархатная кожа и аккуратные легкие движения манят. Ее тонкая чувственная речь и детский наивный характер сводят с ума. Думаю, что больших причин не нужно. Она просто заставляет меня растворяться в ней. Забыться в мыслях. Забыть о рассудке. А хочет ли она такой жизни? - Ты чего это трясешься весь? - спросила меня Мегпоид, держа кружку в руках. - На вот, выпей лучше, - протянула мне оранжевый сосуд и села рядом на подоконник. - Ничего. - Что тебя тревожит? - она повернула мою голову и начала сверлить и без того покалеченную душу своими зелеными глазами. - Она. - Боишься, что Рин не сможет полюбить тебя опять? - Я не разрешаю читать мои мысли, Мегпоид. - Это же очевидно, - она улыбнулась. - Ты как маленький влюбленный мальчик. - Это ты к чему говоришь? - Не хочешь ее отпускать? - проигнорировала вопрос Гуми, встав. - Нет. - Боишься, что она не вспомнит, что когда-то любила тебя? - ее голос сменился на более строгий, что свидетельствовало о том, что она будет доносить до моего мозга различные факты и аргументы. - Да. - Ты действительно ее любишь, Лен? - Люблю, - я понурил голову вниз и опустился на глубину своих мыслей. Но там сейчас крутится одна-единственная фраза: "А она тебя не помнит, придурок. А это все из-за тебя." - Отпусти ее. - Что? - Сделай для нее хоть что-нибудь, - зеленоволосая подошла к письменному столу и достала что-то из верхнего ящика. - Рин натерпелась, Лен, - она показала мне ту самую фотографию. Именно она была последняя в альбоме, который хранила сестра у себя в столе. В сторонке она. Посередине я на пару с Мегпоид смеюсь. А она в стороне... - Хочет ли это дитя быть с тобой? - Говорила, что любит... - Но ты не осознаешь, что вам вместе быть нельзя? Это вообще аморально, дорогой мой, - она скрестила руки на груди, предварительно отдав мне фото. - Я вас, как друзей поддерживаю. Но, Лен, это ее шанс на счастье. Подари ей его, если любишь. Лучше? А действительно лучше ли? Я не могу отрицать того факта, что Гуми права. Но я-то что сделать должен? Мне с этим жить теперь как? Почему "я"? Почему "мне"? - Только если ей так будет лучше... - Вот и славно, - она взяла мою руку и присела на корточки. Теперь вместо пола перед моим лицом расположилась ее мордочка. - Ты и так слишком многое отнял у нее, - пошлый мой мозг, - отдай ей хотя бы счастье. Ее счастье. Разве она его не заслужила? А действительно ли лучше? Действительно ли это лучшее, что я могу сделать для нее? Я ни на что другое не способен. Самооценку занижаю? Может быть. А может быть, это даже завышенная оценочка себя любимого. Это все похоже на плохой мексиканский сериал. Я привык, что подобные любовные интрижки между какими-нибудь любовниками заканчиваются отлично и меня такой расклад событий, который происходит между нами, ну вот вообще никаким боком не радует. Я отпил из чашки пару глотков и смог успокоиться. Это ромашка действует так? - Гуми. - М? - спросила у меня зеленоглазая, все еще сидя рядом. - Заслужила. Вообще, я рад, конечно, что если вдруг к Мегпоид родители заглянут, то мне не придется на кровать к ней лезть, но спать с ней в одной комнате меня все по прежнему не устраивает! - Какого черта?! - Не кричи, - сказала она, встряхивая одеяло. - Из-за тебя даже вон, - Гуми подошла и дала зверю в клетке кусок сельдерея, - Мистер Бон подпрыгнул. Мистер Бон - жирная белая крыса, которая живет над рабочим столом Мегпоид. Довольно-таки ленивое и скучное создание. К клетке не придирчив. Жрет по пять раз на дню. Он лопнет когда-нибудь, не? Мне бы такую жизнь. Ни тебе проблем, ни тебе поганенькой любви. - Я безумно рад, конечно, что у тебя тут все просто замечательно и зашибись, но нельзя ли мне в гостиной выспаться?! - Многого хочешь! - окинув меня звериным взглядом, прикрикнула девушка. - Ну отлично, блин! - я упал на кресло. - Ты из меня последние жизненные силы выкачаешь. - Тихо сел и сиди, - скомандовала она, медленно уходя из комнаты. Опять к отцу пошла наверное. Эти их бумажки-документы-таблички какие-то слишком непонятные. Даже для моих точных мозгов, привыкших к сложным задачам и трудным уравнениям. Сказала, что мне не мешает пораньше спать лечь. Тоже мне, мамочка нашлась. Слава Чуваку, мне необязательно тащиться домой с утра, уверен, что мать опять будет орать или того хуже, бегать за мной с какой-нибудь катаной в руках. Надеюсь, что учитель истории простит мне отсутствие учебника. Интересно, что сейчас делает Рин? Спит, нет? Может тетради разглядывает? Думает ли обо мне сейчас? А мне не плевать ли? Нет. Сегодня не день, а нечто просто. Встаю с кресла и падаю уже на софу, подготовленную специально для меня заботливыми руками подруги. Как жить-то теперь? Сквозь полудрем слышу заботливую ругань Мегпоид и чувствую, как сверху меня накрывают чем-то мягким и пушистым, предварительно выдернув это самое "пушистое" из-под моей тушки.