Лето на троих

Г.С. …Утро было на редкость тихим и спокойным — возможно потому, что Джейк и Эмма уехали. Сразу после завтрака я поймал Оливию и Клэр: — Так, малышки, сейчас мы с вами пойдём по магазинам. Поищем для вас новые симпатичные платьишки. Быстро бегите чистить зубы. Я буду ждать вас тут, договорились? — девочки одновременно кивнули и помчались вверх по лестнице, перепрыгивая через одну ступеньку. В этот момент в гостинной появился Енох. Увидев меня, он нагло оскалился и коснулся воображемых часов на своём запястье: — Не волнуйтесь, сударь, ровно в три я буду на месте. Прикажете взять с собой секунданта?       Мне очень хотелось сказать ему какую-нибудь гадость, но вдруг краем глаза я заметил Милену, идущую по направлению к нам. Я решил, что лучшим будет пошутить, подобно ему и ответил: — Да, конечно возмите. Чтобы кто-то мог потом унести с поля ваше тело. Вернее, то, что от него останется, — проговорив это, я круто развернулся и вышел из комнаты, попутно подмигнув Милене: ничего, вот увидишь, я его сделаю… *** …Мы с девочками закончили покупки направлялись домой. Малышки прижимали к себе бумажные сумки с одеждой, а я нёс пакеты с продуктами. Переходя улицу, я посмотрел на циферблат часов, висевших на одном из домов. Два десять. У меня как раз хватит времени дойти до дома, не торопясь переодеться, взять инвентарь и занять позицию в указанном месте. Но на очерередном повороте мы наткнулись на препятствие в качестве группы мальчишек пятнадцати-шестнадцати лет, настроенных явно недружелюбно. Они перегородили всю улочку и один из них — самый здоровый, видимо вожак, протянул: — Ой, какие милые маленькие детки! Кажется, нам не придётся скучать!       Было ясно, что они собираются устроить что-то очень мерзкое, поэтому я набрал в лёгкие побольше воздуха и пронзительно закричал. Парни, не готовые к такому повороту событий, зажали уши и расступились. Воспользовавшись полученным просветом, Оливия потянула Клэр за собой и обе девочки побежали вдоль по улице. Я хотел броситься за ними, но не успел: бежать и кричать одновременно я не мог, а стоило мне замолчать, как мальчишки тут же снова сомкнули ряд. Прежде чем я успел что-либо сделать, несколько из них оказались у меня за спиной. Теперь вокруг меня было плотное кольцо. Я только успел подумать: «Это конец», — как чей-то тяжёлый кулак опустился мне на голову, а другой врезался в грудь. Послышался звук ломающихся костей. Затем всё пропало — осталась только темнота… *** М.Г.        — Ну что же она так долго! — в очередной раз вырвалось у меня. Я вскочила с банкетки в приемном покое и стала мерить комнату нетерпеливыми шагами. Сидевший рядом Хью тоже заметно нервничал, хотя и лучше держал себя в руках. Мне никак не удаваллсь успокоиться с той самой минуты, когда в прихожую ворвались насмерть перепуганные девочки и Оливия завопила: — Горация бьют!        Дальше мои воспоминания были смутными и нечёткими. Я помнила только, как мы с побежали за дрожащей малышкой, которая привела нас к телу, как Енох позвонил в скорую и как по дороге медсестра слушала сбивчивый рассказ Оливии. И вот теперь мы ждали, когда дежурный врач сделает осмотр. Прошло пять томительных минут. Но вот ручка на двери кабинета повернулась и оттуда вышла женщина в белом халате. Мы бросились к ней: — Ну что?! — Ничего точного сказать не могу, я ведь не специалист, — покачала головой она. — Насколько я могу судить, ему нанесли около десятка ударов, следствием которых стали сотрясение головного мозга и повреждения рёбер. Я послала Мэри с ним на рентген, это займёт минут пятнадцать. — Ясно. Спасибо большое, — поблагодарила я её. — Ребята, нет смысла всем нам здесь сидеть. Думаю, стоит остаться двоим, остальные должны ехать домой. Я буду ждать результаты. Кто со мной?       Наступила тишина. Вдруг позади меня остался негромкий голос: — Я останусь, — обернувшись на звук, я увидела Еноха, тянущего руку вверх. — Ты? — А ты против? — Нет, конечно. Просто я этого не ожидала…       Мы как раз проводили ребят до дверей приёмного покоя, когда в помещении показалась уже знакомая нам женщина-врач: — Я посмотрела снимки и ничего утешительного не увидела. Похоже его рёбра переломаны в нескольких местах, и один из изломов находится в опасной близости от сердца. — Можно вопрос, — перебил её Енох. Начался разговор, полностью состоящий из медицинских терминов, так что я пропустила его мимо ушей. Но несколько фраз заставили меня насторожиться. Говорила она: — Теоретически, можно было бы провести операцию, но… — Что «но»?! — Он консультирует своих коллег по видеоканалу. Работа ювелирная, отрывать его никак нельзя. И в то же время, ждать невозможно — на счету каждый час. А кончат они в лучшем случае часа через два. — И что же делать? — Не знаю…        Снова повисло молчание. Наконец О’Коннор тряхнул головой и произнёс: — Ну, раз выхода нет… Тогда эту операцию проведу Я! — у женщины глаза на лоб вылезли. — Вы?! — Да, я, — он наклонился к её уху и что-то прошептал. Немного подумав, она кивнула и направилась к двери в дальнем конце комнаты: — Идите за мной… *** …Енох вышел из двери, попутно стаскивая с рук резиновые перчатки. Я бросилась к нему: — Ну, как всё прошло?! — Всё в порядке, — кивнул парнишка. — Я вколол ему снотоворного перед операцией, и он проспит до завтрашнего утра. Поехали домой.       Он двинулся было к выходу, но я схватила его за рукав: — Одну минуту. Почему ты это сделал? Мне казалось, ты его терпеть не можешь. Енох пожал плечами и просто сказал: — Потому, что он мой друг. *** Г.С. …Сознание возвращалось медленно и неохотно. Придя в себя, я увидел, что нахожусь в больничной палате, а рядом со мной на стуле сидит… Енох?! Я зажмурился, но парень не исчез, а только криво усмехнулся: — Ну, что, очухался? — Вроде да… А ты тут что делаешь? — Да я хотел тебе кое-что рассказать… Операцию ведь над тобой я провёл. — Что?! Но почему? — Да потому, что ты мой друг, дурак ты эдакий. Я знаю, ты, мне, конечно, не поверишь, но это так. И мои попытки поссорить вас с Миленой… ну ревновал я, ревновал, что уж тут. Но, в конце-концов, насильно-то мил не будешь, верно? А вам двоим однозначно хорошо вместе. Ну, в общем я это, постараюсь больше тебя до дуэлей не доводить. Только ты не умирай больше, слышишь? — тут он неожиданно обнял меня, а когда отстранился, я заметил слёзы на его глазах. Впрочем, через секунду губы его растягулись в обычной нахальной улыбке, и я заподозрил, что что-то здесь не так. Когда Енох наклонялся ко мне, я слышал шелест бумаги и сейчас наугад провёл рукой по спине. Пальцы упепились за крошечную записку:

«Выздоравливай скорее, еlaeagnus pungens (лох колючий).»

— Енох! Кое-кто сказал, что больше не будет шутить! — Ну напоследок, одну шуточку! — Да сколько ж можно, во имя Птицы?..