***
Отыскать Марка Фихили оказалось не так сложно, как ребятам казалось изначально. Да, о нём и его, уже официально, муже — Кевине, давно ничего не было слышно, и для всего остального мира, после крупного проигрыша Саймону, они оба словно растворились в воздухе, однако, благодаря хорошим связям адвокатов Гарри и Луи, которые за рекордно быстрые сроки вышли на юристов пары Фихили, парни уже спустя неделю имели на руках адрес их квартиры в сравнительно неплохом районе Токио. Что поражало Луи больше всего, в событиях, последовавших за этим, внезапно начавшалась белая полоса. После выхода того отвратительного интервью, парни ждали огромной волны ненависти к себе. Они готовились к худшему. Луи приостановил промо-кампанию грядущего альбома, чтобы уберечься от излишнего внимания прессы, а Гарри планировал отменить несколько ближайших выступлений, боясь выйти на сцену к людям, которые могли осудить его, не принять и отвергнуть, поверив словам продюсера. Однако, вместо агрессии и презрения, парни, неожиданно для себя, ощутили колоссальную поддержку. Она исходила со всех сторон: от их семей, друзей, фанатов, СМИ и, самое удивительное, от большого количества медийных людей. Следующие несколько дней после выхода интервью телефоны Гарри и Луи просто разрывались от звонков. Им предлагали помощь и публичную поддержку не только их знакомые, но и совершенно неожиданные персоны. Так, когда в один вечер Гарри вдруг позвонила Дженнифер Энистон, сообщая парню, что она в курсе ситуации и всегда готова помочь, он ещё несколько часов подряд, словно маленький ребёнок, не выпускал телефон из рук, волчком носился по всему дому, чуть ли не подпрыгивая от радости и время от времени стискивая хихикающего Луи в свои медвежьих объятиях. Поддержка была невероятной, и ощущалась с каждым днём всё сильнее. Социальные сети. Пресса. ТВ. Например, после поста Тейлор Свифт в инстаграме и нескольких твитов Джастина Бибера, имена парней моментально взлетели в топы самых обсуждаемых тем, Джеймс Корден, Джимми Фэллон, Эллен и многие другие ведущие ток-шоу публично высказались в их поддержку, и даже сёстры Дженнер не оставили тему без внимания, отзываясь о Гарри и Луи как о «самых сильных и заслуживающих лучшего к ним отношения» людях. Казалось, что та огромная волна ненависти, которая неумалимо надвигалась на парней, вдруг резко остановилась, развернулась и обрушила всю свою мощь на того, кто её вызвал. Саймон, а так же те, кто поддержал его в интервью, также были у всех на устах, однако контекст, в котором они упоминались, назвать позитивным, или хотя бы нейтральным, было невозможно. Казалось, люди в одночасье возненавидели их. Казалось, люди почувствовали, что в той мерзкой статье не было ни крупицы правды. Казалось, люди полностью были на стороне Луи и Гарри. Они называли Саймона и его прихвостней лжецами, клеветниками, гомофобами… То есть по сути своими именами. Однако Гарри и Луи, по требованию представителей лейбла, хранили молчание, наблюдая за ажиотажем вокруг них со стороны, хотя по сути должны были находиться в эпицентре этого хаоса. На самом деле, такое положение дел их вполне устраивало. Отмалчиваться, когда вокруг них начинали разрастаться слухи, им было не привыкать, и уж тем более, если это была просьба лейбла… Тем не менее весь этот шум, который поднялся вокруг парней, всё-таки сыграл им на руку. Буквально спустя пару дней после того, как адвокаты добыли адрес Марка Фихили, у Гарри намечался важный разговор с самими представителями лейблов. И, чёрт его знает благодаря чему, то ли из-за шумихи, которая не утихала уже почти неделю, то ли из-за той самой неизвестно почему начавшейся белой полосы, но Гарри удалось уговорить представителей дать их делу второй шанс, заверяя неприступных женщин и мужчин в строгих идеально выглаженных костюмах, что дело получит ещё больший резонанс и гарантированно будет выигрышным, если Марк, Кевин и остальные участники Westlife присоединятся к ним. Дальше удача снова повернулась к ним лицом: обстоятельства складывались так, что свободные дни в активной промо-кампании Луи перед выходом его дебютного альбома и окна в плотном графике тура Гарри совпадали, и поэтому парни могли спокойно слетать в Токио и пообщаться с людьми, которые были их последней надеждой на справедливый исход дела. И, наконец, самое неожиданное из всей череды счастливых совпадений, выпавших на их долю за сравнительно небольшой период времени, оказывается, поджидало их в Токио. Марк и Кевин дали своё согласие на повторное участие в деле. Когда Луи, привыкший к постоянному срыву планов и провалам, получил письмо лично от Марка с согласием и приглашением «на чай», он просто не мог поверить своим глазам, и несколько раз открывал и перепроверял электронную почту, чтобы убедиться, что ему на самом деле не мерещится. Когда они впервые встретились, в небольшом, но уютном ресторанчике, Марк сразу сказал им одну фразу, которую ребята не слышали уже долгие годы: «Мы знаем, через что вам пришлось пройти, и через что приходится проходить сейчас. Я лично понимаю вас, как никто другой, и поэтому хочу как можно скорее приступить к действиям». Однако, были и свои нюансы. Например, Луи, подготовившийся долгому и чрезвычайно личному разговору, совершенно не ожидал от мужчин такого подхода, с которым они столкнулись, а именно холодную сдержанность и расчётливость. Они словно были отстранены от дела, в котором собирались стать чуть ли не главными фигурантами. Когда мужчины говорили о том, как ловко обыграл их Саймон и оставил их семьи буквально ни с чем, Луи казалось, что они обсуждали детали делового соглашения, а не погружались в мрачнейшей моменты их жизней, настолько спокойно Марк и Кевин говорили о пережитом опыте. — Я не очень доверяю им, — сказал Луи, когда после разговора они ехали обратно в гостиницу. — Они ведут себя так, как будто им вообще плевать на нас. — Мне кажется, так оно и есть, — отвечал ему Гарри. — Хотя так даже лучше. — Что ты имеешь ввиду? — удивился Луи, недоверчиво оглядывая довольного парня. — Им плевать на нас, потому что им не плевать на себя, Лу, — со странноватой улыбкой на лице отвечал Гарри. — Давай оставим твои ребусы на потом. Объясни нормально, что ты имеешь в виду? — непонимающе проговорил старший. — Ну смотри. Думаешь, они бы согласились принять участие, если бы не видели выгоды в этом деле? Всё просто. Марку и Кевину по сути терять нечего, а в нас они видят последний шанс очистить свою репутацию и оправдаться перед народом, который до сих пор считает их, а в частности Марка, виновными не только в распаде группы, но и во всех мерзких махинациях с деньгами, которые пытался повесить на них Саймон. Им плевать на то, что произойдёт со мной или с тобой, но несмотря на это они сделают всё, чтобы дело завершилось удачно. Хотя бы для своего собственного блага. — Но тем не менее инициативности в них маловато, — недоверчиво пробурчал себе под нос Луи, всё же улавливая смысл в словах Гарри. — А знаешь, у кого было очень много инициативности? — после недолгой паузы как-то неожиданно серьёзно спросил он. Луи вопросительно поднял брови. — У тех, кто обещал поддержать нас и кинул в последнюю минуту. Там было, конечно, фразочек на целую книжку революционных слоганов, — Гарри презрительно хмыкнул и посмотрел на Луи потяжелевшим взглядом. — «Вместе мы победим», «Наконец-то вырвемся из-под гнёта», «Больше мы не будем терпеть это»… И что в итоге? В итоге мы едва не просрали всё, к чему так долго шли, Лу… — Хей, — Луи почувствовал, как Гарри напрягся — этот разговор явно не был ему в удовольствие. — Малыш. Они уже получили по заслугам. Только посмотри, что сейчас творится, люди ненавидят их… — парень осторожно взял Гарри за руку и переплёл их пальцы. — И неважно, что Марк и Кевин меня напрягают. Если ты доверяяешь им, то и я доверяю, хорошо? Луи заметил, как взгляд младшего смягчился, и лёгкая улыбка заиграла на его губах. — Обожаю тебя, — одними губами проговорил Гарри, и Луи усмехнулся в ответ. — Я знаю, детка. После того, на удивление, легко прошедшего разговора с Марком и Кевином, парней ждали первые трудности. Остальные участники группы были разбросаны по всему миру, начиная Бразилией и кончая Австралией, к тому же сейчас были очень далеки от мира музыкального бизнеса и всего с ним связанного. Они довольно долго не решались влезать в это дело, и ребятам приходилось по несколько раз летать к ним в компании адвокатов, пытаясь уговорить бывших музыкантов. Практически в канун Рождества им удалось наконец добиться согласия самого неприступного участника, заплатив ему авансом кругленькую сумму и пообещав удвоить её в случае победы в суде.***
Однако время не стояло на месте, и за ноябрь Гарри успел отыграть концерты в первой части тура по США, Луи — выпустить свои первые синглы из предстоящего альбома, а самое главное — активно продвигался их масштабный план по каминг-ауту. Чуть ли не ежедневно появлялись новости об их тесном общении, сливались нужные фотографии, а парни лишь подкрепляли мгновенно разлетающиеся по фандому слухи постами в соцсетях в поддержку друг друга, позволяли папарацци ловить их ужинающими в ресторанах, вместе выезжающими по делам или же сопровождающими друг друга на концерты и закрытые мероприятия. Ко всему прочему, Луи недавно подлил масло в стремительно разгорающийся огонь своим неожиданным выступлением в Мадриде. У него был сорокаминутный сет, в который парень решил включить помимо уже полюбившихся фанатам Miss You, Just Lke You и Kill My Mind, его самые «громкие» и откровенные песни — Too Young, Habit и Always You. Через них Луи словно рассказывал свою историю в хронологическом порядке: от неопытности, ошибок юности, до осознания важности любви и принятия того факта, что ему не нужен никто другой, кроме того, кому он и посвящает каждую строку всех своих песен. Парень знал, что внимательные фанаты сразу поймут его небольшой шифр, однако это осознание уже не пугало его так, как раньше, сейчас Луи скорее чувствовал не только некий азарт от затеянной им игры, но и единение с людьми ему преданными и чуткими, которые, несмотря на столь долгий перерыв в его карьере, всё равно оставались на его стороне и оказывали сильнейшую поддержку. На том же фестивале выступал Найл с только что вышедшим синглом Nice To Meet You и хитами из его дебютного альбома, а так же среди зрителей засветились Гарри и Лиам, что в тот же вечер буквально взорвало интернет. Кто-то писал о скором возвращении группы, кто-то радовался тому, что парни до сих общаются и поддерживают друг друга, но, конечно, больше всего внимания было приковано к песням Луи, которые не только фанаты, но и крупные интернет-СМИ, разбирали чуть ли не по буквам. Выходили огромные статьи, видео, подкасты, в которых люди пытались провести параллели с текстами песен Гарри, сопоставляли музыку Луи с недавними событиями и, конечно же, обсуждали отношения парней, уже даже не ставя под сомнения их романтическую связь и принимая её как должное. Гарри, как и Луи, первое время воспринимал это слегка настороженно, ведь, когда такую огласку получает то, что ты тщательно скрывал не один год, начинает казаться, что твоя личная жизнь превращается в реалити-шоу. Но время шло. С начала плана по раскрытию прошло несколько месяцев, и парни, уже давно привыкшие к публичности, постепенно приняли новую волну популярности, которая накрыла их с головой. В итоге, благодаря огромной работе пиар-команды, действиям самих парней и их активных фанатов, к концу ноября, казалось, что не осталось людей, не верящих в то, что они действительно состояли в отношениях. Даже самые поначалу скептично настроенные поклонники, которые отвечали на все аргументы единственной фразой «они просто друзья», постепенно начинали видеть смысл и принимать то, что раньше называли «глупыми теориями». Интернет бурлил слухами, хэштег #LARRYISREAL выводился за эти несколько месяцев в тренды чуть ли не каждый день, а концерты Гарри время от времени превращались в огромный радужный парад, лишний раз подтверждая то, что фанаты полностью поддерживают парней и уже готовы к предстоящим крупным новостям. — Я не могу поверить, что после всего этого дерьма, которое нам подбрасывал Саймон, у нас наконец что-то получается, — как-то сказал Луи, когда они с Гарри лежали вечером на огромной мягкой кровати в номере Гарри после его очередного концерта. — Ты слышал, как они кричали твоё имя? — Луи не видел лица младшего, так как его голова покоилась у парня на груди, однако затылком почувствовал, как тот улыбается, и сам не смог сдержать тихого смешка. — О да… Я стоял там, как идиот, и пялился вниз, а они всё не замолкали! Боже, надо было что-то сделать, наверное, — Луи переместил руку на грудь Гарри и провёл пальцами по тонкой ткани его футболки, ощущая под прикосновениями размеренное глубокое дыхание парня. — Ну ты же помахал им. Я тогда чуть не оглох, хах… До сих пор в голове не укладывается, что они не осуждают нас, а наоборот… — Стайлс на несколько секунд замолчал, и Луи тут же понял, что тот хочет сказать что-то, но не решается. — Представь, если бы… Эм. Да… Не важно. Парень поднял голову и заглянул Гарри в глаза. Выражение его лица было таким мягким и любящим, что Луи на несколько мгновений застыл на месте, разглядывая растрёпанные шоколадные волосы, с которых крупными каплями стекала на лоб вода, нежную кожу, словно излучавшую тепло, и медовые округлые губы, на которых играла едва заметная улыбка. — Я знаю, о чём ты думаешь, — прошептал Луи, и Гарри чуть дёрнул бровью. — Я думаю о том же… Если бы мы только решились на это раньше… Луи видит, как полу-улыбка на прекрасном лице его парня медленно растворяется, и во взгляде Гарри проскальзывает грусть. — Хей. Я счастлив, Лу. И мне не важно, что было раньше и что могло быть. Мне важно то, что есть сейчас. — Поверь мне, если бы я мог повернуть время вспять… — тут же начинает Луи, пропуская слова парня мимо ушей и плотнее прижимаясь к нему, словно от силы его объятий зависит, поверит ли Гарри его словам. — Тс-с. Ты меня не слушаешь, — он чуть отодвигает уже практически навалившегося на него Луи, и берёт его лицо в свои огромные ладони, большими пальцами мягко проводя по щекам старшего, тут же заставляя стаю мурашек пробежаться между лопатками. — Прости, что я вообще начал это. Я на самом деле счастлив рядом с тобой сейчас, и не хочу ничего менять, — Гарри широко улыбается, заметив как Луи недовольно хмыкает в ответ, и легко целует кончик его носа. — Тем более, кто знает, вдруг мы бы расстались тогда из-за других причин и не сошлись бы никогда. — Да как ты! — Луи чуть ли не задыхается от возмущения и тут же выпутывается из объятий Гарри. — Как только ты посмел даже думать о таком?! — притворно серьезно восклицает парень. — Ну, а что? — смеётся Гарри. — Вдруг, мне бы надоело быть твоей домработницей и вечно собирать за тобой разбросанные вещи, посуду, постель? — Вот так, значит?! — ещё громче возмущается Луи. — Надоело бы?! Ну, ты у меня ответишь за это! — он подскакивает на месте, тут же начиная тыкать хихикающего Гарри в бок. — Ох, прошу прощения, принцесса! — младший заливается смехом, и пытается отбиться от проворных пальцев Луи, которые меткими маленькими движениями щекочут его живот. — Аха-ха-ха! Перестань! — Что, всё ещё хочешь расстаться со мной в параллельном мире?! — грозно кричит Луи, запрыгивая Гарри на бёдра и хватая размахивающего во все стороны руками парня за кисти. — Сейчас сильнее, чем когда-либо! — возмущённо вопит Гарри, удивляясь, откуда вдруг в его маленьком худеньком бойфренде взялись силы, чтобы удерживать его так крепко. — Ты же знаешь, что я не отпущу тебя, пока ты не возьмёшь свои слова обратно! — строго произносит Луи, наваливаясь на уже переставшего сопротивляться Гарри всем весом своего тела и сильнее вжимая его в мягкие простыни. Младший испускает короткий вздох и чуть усмехается, рассматривая лицо Луи своим развратно-невинным взглядом. — Ты такой чертовский горячий, когда злишься, — произносит Гарри чуть осевшим голосом и как бы невзначай трётся бёдрами о ягодицы Луи, которые так по-хозяйски на них расположились. — Маленькая непослушная извращенка, вот ты кто, — бросает Луи шёпотом, склоняясь над лицом парня. Гарри машинально тянется за поцелуем, чуть прикрывая глаза и самодовольно улыбаясь, однако старший стирает эту ухмылочку с его лица одним резким движением: он отстраняется и перехватывает кисти рук Гарри так, чтобы тот совсем не смог шевельнуться. — Э-эй… — протягивает парень, выпятив нижнюю губу и окинув Луи недовольным взглядом. — Что? — Луи вопросительно приподнимает брови и делает непонимающее выражение лица. — Неужели ты думал, что после таких ужасных слов, я позволю тебе прикасаться ко мне? — Я беру их обратно! — тут же бросает Гарри, ёрзая под Луи, как неусидчивый ребёнок. — Иди уже сюда! — Ну уж не-ет, — не предвещающая ничего хорошего улыбка расплывается по лицу Луи, и он делает несколько круговых движений на бёдрах Гарри, заставляя того закусить губу от невозможности шевельнуться. — Ты ответишь за свои слова другим способом…***
— Луи! А! Давай-давай! Ну! — Я пытаюсь, я пытаюсь! — Чёрт! Я… Я почти! — Нет-нет! — Ну же, сюда! — НЕТ, ЛУИ! Чёрт. Мы снова проиграли, придурок! — Найл отбрасывает джойстик на диван и запрокидывает голову. — Чего это я придурок?! Из-за тебя нас загнали в угол! — тут же отвечает Луи, пихая Найла в бок. — Научись уже проигрывать, принцесса, — усмехается тот, за что получает ещё один удар от недовольного парня. Хоть Луи и притворялся возмущенным и чуть ли не оскорбленным дерзостью Найла, проиграли они всё же по его вине. Сейчас он на самом деле был немного несобран и взволновал, потому что через каких-то несколько минут его ожидал интересный и непростой разговор с друзьями. До их с Гарри каминг-аута осталось всего-ничего, они заручились поддержкой лучших юристов и парней из Westlife в предстоящем суде, и Луи, тщательно взвесив все за и против, проанализировав ситуацию со всех сторон и рассмотрев всевозможные варианты развития событий, принял для себя одно важное решение, которым ему не терпелось поделиться с Лиамом и Найлом. Естественно, он переживал, как переживают все люди перед серьезным шагом в новую жизнь, и именно поддержка самых надежных и верных друзей для Луи сейчас была особенно важна. Радостное и немного щекочущее нервы волнение одолевало его весь день, и сейчас парень уже с головой был погружен в предстоящий разговор, не замечая ничего вокруг. — Где носит Лиама? — после недолгой паузы спрашивает Найл, вырывая Луи из раздумий. — Мы тут уже больше часа сидим! — Я писал ему минут десять назад, и он сказал, что уже подъезжает, — задумчиво бормочет в ответ Луи, доставая из кармана телефон, чтобы проверить сообщения. Но стоило только ему начать набирать очередную СМС бесстыдно опаздывающему другу, раздался дверной звонок, и парни машинально повернулись на звук. — Наконец-то! — возмущенно воскликнул Найл, потянувшись за полупустой бутылкой из-под пива. — Простите, парни, из-за этой метели я простоял в пробке почти полчаса! — стоило только недовольному Луи открыть дверь, рассыпался оправданиями Лиам. Он бесцеремонно ввалился в квартиру, стягивая с себя пальто и небрежно бросая его на вешалку. — Ох уж эти пробки в постели с той миленькой моделью, да Ли? Постоянно задерживают! — бросил Найл, окидывая растрёпанного друга хитрым взглядом, за что тут же получил лёгкий пинок в бок. — Уж простите, что у меня есть свои дела, от которых я не могу оторваться по первой просьбе нашей королевы! — в тон ему ответил Пейн, разваливаясь на диване и тут же подхватывая только что открытую бутылку пива Луи. — Есть, что перекусить? Я голодный, как волк, — делая несколько жадных глотков, поинтересовался Лиам. — Какие ужасные пробки! Так утомили беднягу, ни минуты на перекус! — продолжал поддевать друга Найл и театрально приложил кисть ко лбу, одновременно уворачиваясь от полетевшей в его сторону диванной подушки. — Я тебе клянусь, ещё раз… — не успел начать проговаривать свои угрозы Лиам, как его тут же перебил строгий голос сзади. — Так! — возмутился Луи. — Давайте обо всяких пробках и о том, как они влияют на нашего трудягу в постели, вы поговорите потом, — Найл сдавленно рассмеялся, а Лиам чуть не поперхнулся пивом. — Ли, пицца на кухне, на тумбе, угощайся, мне для тебя не жалко. — Пицца? — расстроенно протянул тот. — А что, Гарри ничего не приготовил? И вообще, где он?! Или на его опоздания вы решили закрыть глаза? Луи плюхнулся в кресло и бросил на парня неоднозначный взгляд. — Не приготовил. И вообще, с каких это пор тебя не устраивает пицца? — возмутился он. — Наверное, с того момента, когда Гарри превратился в послушную жёнушку и подкармливает нас с Найлом остатками вашего ужина, — усмехнулся Пейн. Хоран довольно кивнул и тут же обратился к Луи. — Кстати да, Лу, где Гарри, он что вообще сегодня не появится? — Нет… — как-то мрачновато проговорил Томлинсон, ощущая, как волна переживаний накрывает его с головой. — И именно поэтому мы с вами собрались. Лиам бросил на Луи настороженный взгляд и шумно выдохнул. — Нет, ну только не это! — почти что взвыл он, заставляя старшего удивленно приподнять брови. — Найл, ну сделай что-нибудь, опять началось! Однако Найл сидел всё так же неподвижно с каким-то хмурым выражением лица и сканировал озадаченным взглядом Луи, словно на том был написан сложный неразборчивый текст. — Что? — буркнул парень в ответ на странноватую реакцию друзей. — Что я такого сказал? — Да у тебя все на лице написано! — бросил Лиам, и Луи машинально нахмурился ещё сильнее. — Ну зачем тебе это, скажи мне, у вас же всё так хорошо было! Томлинсон чуть не подавился воздухом. Неужели всё так очевидно? И что, чёрт возьми, значат слова друга? — Ч-что ты имеешь ввиду…? — неумело сдерживая закравшийся в душу страх, выдавил из себя парень. — А на что это похоже? — без сил вздохнул Лиам. — Опять ты заводишь старую шарманку, дружище! Когда же до тебя дойдёт, что это не то, что тебе сейчас нужно! Найлер, ну же, не молчи, скажи хоть что-нибудь! Луи перевёл ошарашенный взгляд на притихшего Найла и раскрыл рот, словно хотел что-то возразить возмущениям Пейна, но слова, затерявшиеся по пути наружу, так и застряли где-то в глотке. Неужели, он правда так считает? Абсурдная мысль влезла в голову, и Луи не торопился её прогонять, чувствуя, как к к горлу подступает предательский ком. — Найл, если ты и дальше будешь отмалчиваться, то я просто встану и уйду, — возмутился Лиам, и Луи словно прошибло током. — Эм-м… — словно очнувшись ото сна, начал Хоран. — Лу, я думаю, Лиам прав, — всё вокруг парня медленно начинает казаться нереальным после этих слов. Луи шумно сглатывает слюну и снова пытается что-то возразить, беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба. — Я думаю, вы с Гарри слишком много всего пережили, чтобы сейчас вот так просто… — слова друга кажутся какими-то ватными, ненастоящими, и Томлинсон понуро качает головой, — чтобы вот так просто сдаваться и снова бросать его. Брови Луи резко сдвигаются на переносице, и он тут же возвращается к реальности. — Ч-чего? — наконец проговаривает он, непонимающим взглядом уставившись на друзей. — Бестолочь, — недовольно хмыкает Лиам. — Да ты ведь просто разобьёшь ему сердце, Луи! Это же просто уничтожит его! И даже не смей прикрываться своей ненормальной заботой или какими-то благородными действиями! — Боже… — шепчет Луи, роняя вдруг полегчавшую на целую тонну голову на руки, и расплывается в идиотской улыбке. Эти двое решили, что он снова решил порвать с Гарри. И сейчас активно его отговаривали. «Придурки», — беззлобно подумал Луи, и его плечи затряслись в с трудом сдерживаемом смехе. — Что с тобой?! — возмутился Лиам, в его интонации звучала злость смешанная с тревогой. — Да как вы… — начал было оправдываться парень, но тут в его голове пронеслась одна крохотная хулиганская мысль. А что, если я подыграю им? Луи незаметно для друзей усмехнулся собственной коварности, и тут же нацепив на лицо маску серьезности, воскликнул: — Да как вы не понимаете! Он должен быть свободен! Я тяну его назад! Лицо Найла в тот момент надо было видеть. Луи мог поклясться, что оно за секунды побагровело и почти моментально перекосилось в какой-то причудливой гримасе. — Ты просто идиот! — выкрикнул друг, тут же поднимаясь с дивана и сжимая кулаки. — В тебе есть хоть грамм мозга, Луи?! Или ты полный придурок?! Да ты что до сих пор не понял, что Гарри тебя больше жизни любит?! Ты либо слепой, либо конченый мудак, Луи! — Найл, успокойся, — оборонительно поднял руки Луи, понимая, что с этой клоунадой пора заканчивать, но друг, казалось, разошёлся не на шутку, и сейчас агрессивно двинулся к нему. — Ты сволочь, Луи! — Хоран ухватил его за грудки и одним мощным движением встряхнул Луи, словно тряпичную куклу. — Тебе, что доставляет какое-то удовольствие так мучить его, а?! — Найл, тише! — подскочил с места Лиам. — Ребята, ребята, спокойней, я… — попытался объясниться Луи, не на шутку испугавшись того, что разъяренный друг сейчас просто-напросто разобьет ему лицо. — Заткнись, скотина, и слушай внимательно! — выкрикнул ему в лицо не своим голосом Найл. — Если ты еще раз сделаешь Гарри больно, я не посмотрю на то, что мы друзья! Я тебя на месте прикончу! — ДА НЕ ХОЧУ Я ДЕЛАТЬ ЕМУ БОЛЬНО! Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ ЕМУ ПРЕДЛОЖЕНИЕ! — на одном дыхании выдал Луи, прерывая поток агрессии, вылившейся на него. Перекошенное от злости лицо Найла медленно вытянулось, сдвинутые на переносице брови поползли наверх, а рот в удивлении приоткрылся, как только брошенная Луи цитата грозовой тучей повисла в воздухе. Друг уставился на парня таким глупым взглядом, словно на носу у Луи вдруг вырос красный клоунский шарик. — Ты… Чего? — не выпуская футболки Луи из крепкой хватки и всё так же нависая над ним, сбивчиво спросил Найл. — Если отпустишь, расскажу поподробнее, — ощущая новый прилив игривости и дерзости, с усмешкой бросил Луи, покосившись на вцепившиеся в него руки. Хоран, чуть смутившись, быстро разжал пальцы, и, хлопнув друга по плечу, сделала несколько шагов назад. — Извини, приятель… Ты просто… Это что вообще было? — непонимающе замямлил Найл, и Луи почти стало стыдно за свою дурацкую выходку. — Я… Я пошутил! — в оправдании выдал он, переводя взгляд с одного притихшего парня на другого. — В смысле не про предложение. Про то, что сказал до этого. Ну вы поняли… Просто вы с чего-то вдруг решили, что я хочу бросить Гарри, а я бы никогда… В общем, вы сами виноваты, и я решил вам подыграть, но ты как с катушек слетел, — затараторил Луи, путано пытаясь объясниться перед друзьями. — Просто у тебя был такой серьезный и виноватый вид, что я решил… — сдавленно проговорил Лиам, усаживаясь обратно на диван. — Да я переживал страшно… Из-за того, что не знал, как лучше вам об этом рассказать, — выдохнул Томлинсон, про себя радуясь, что друзья не злятся на него за его небольшое представление. — Ах, и лучше варианта, чем сказать, что ты бросаешь Гарри, ты не нашел. Луи, ты просто псих, как он вообще тебя такого терпит, — хмыкнул Найл, заваливаясь рядом с Лиамом. — Знаешь проверял бы ты на пару секунд дольше свои актерские навыки, и у твоего стоматолога было бы чем заняться в ближайшее время, — Луи недовольно буркнул что-то себе под нос, скрывшая предательский смешок, и поправил висящую на нем футболку. — Хотя знаешь, тебе было бы полезно. Придурок. — Я тоже тебя люблю, мой бойцовский пёсик, — в тон ему ответил старший, тут же поймав на себе убийственный взгляд Хорана. — Ну так что? — после недолгой паузы начал Лиам. — Ты созвал нас здесь, чтобы поприкалываться и сообщить, что собираешься сделать то, что давно должен был? — Не совсем, — немного смутился Луи. — Конечно, да. Это в первую очередь. Но самое сложное… — парень почему-то снова начинал нервничать, как будто его заставят делать предложение Гарри прямо сейчас. — Но самое сложное… Вернее, самая главная сложность в том, что я не знаю, как сделать предложение. У меня это вроде первый раз. Найл рассмеялся и хитро взглянул на друга: — Знаешь, в идеальном мире, предложение делают всего один раз. — Вот поэтому я и хочу, чтобы этот раз был для нас… — Луи повёл рукой в воздухе, — особенным… Волшебным… — Луи, — устало хмыкнул Лиам. — Поверь мне как человеку, который знает вас, придурков, уже десять лет. У Гарри, когда вы вместе, этой «волшебной» пеленой глаза застилает наглухо. Ты для него — чёртов центр вселенной, — Томлинсон смущенно потупил глаза. — Поэтому даже если ты ему сейчас предложение СМСкой отправишь, он будет в полнейшем восторге! — Вот уж этого я делать не собираюсь, Ли, — насупился Луи, возмущённый несерьёзным настроем друга. — Вы не понимаете. Обычно пары делают предложение в каком-нибудь важном для их отношений месте… Первой встречи, первого свидания, первого секса может быть. А у нас… У нас это всё отели, квартиры, всё за закрытыми дверями, вся романтика разбросана непонятно как. Мы никуда не выходили, нигде по сути и не были, несмотря на то, что объездили полмира. Однажды я, конечно, попытался устроить для Гарри романтическое путешествие в честь годовщины. Мы тогда просто хотели провести вечер на пляже где-то на краю света, послав всех нахер… — на Луи вдруг накатила волна отдающей грустью ностальгии, и он тяжело вздохнул. Но и там нас достали чёртовы папарацци, а потом это попало в руки Саймону… — парень в отвращении поморщился, вспоминая склонившееся над ним морщинистое лицо, тяжелый запах дорогого одеколона и звонкую пощёчину. — Ну это не твоя вина, дружище, — заметив перемену в настроении друга, успокаивающе проговорил Лиам. — Я понимаю, — встрепенулся Луи, тут же отгоняя мерзкие воспоминания. — И я не хочу сейчас винить кого-то в чём-то или жалеть себя. И уже тем более в настолько важный для нас день я не хочу вызывать у Гарри какие-либо ассоциации с этой частью прошлого. Я хочу наполнить момент одними лишь светлыми воспоминаниями, понимаете? — обратился он к друзьям и те согласно закивали. После того, как Луи озвучил свой последний вопрос, в компании повисла озадаченная тишина — парни, молча потягивая пиво, погрузились каждый в свои мысли. Старший откинул потяжелевшую голову на спинку кресла и прикрыл глаза, пытаясь заставить свой мозг разродиться какой-нибудь гениальной идеей, однако стоило ему только попытаться на чём-то сосредоточиться, мысль, казалось, ускользала от него, словно бумажный кораблик пущенный по слишком быстрой реке. — Ну ты, конечно, придумал нам задачку, Луи… — выдохнул Лиам, поднимаясь с дивана и направляясь на кухню, видимо, всё-таки решив подкрепиться пиццей. — И чем тебя не устаивает обычный ужин где-нибудь в Париже? — запихивая самый большой кусок, который он нашёл в коробке, в рот, бурчал друг. — Вот когда встретишь того самого человека, Ли, поймёшь, — отмахнулся Луи, не поднимая головы и уставившись пустым взглядом в потолок. В ответ на это Пейн лишь фыркнул, продолжая уплетать пиццу. — Ну смотри… — начал Найл, до этого молчавший. — Что любит Гарри больше всего на свете. Кроме тебя, конечно? — Не знаю, — самодовольная улыбка коснулась губ Томлинсона. — Маму? Джемму? Детей? Мою маму? Он, на самом деле, тот ещё семьянин, — хмыкнул он. — Ну вот! — оживленно заговорил Хоран. — Семейный ужин! Как раз будет сюрпризом для всех, что думаешь? — Это было первое, о чем я подумал, Ни, — Луи наконец отвлёкся от разглядывания идеально белого потолка и взглянул на Найла. — Ужин. Родственники. Это все скорее похоже на свадьбу, тебе не кажется? — Жвух жайцеф одним вышчтелом! — послышался голос Лиама из кухни. — Лиам, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, я заберу у тебя эту чертову пиццу! — пригрозил Луи, не обращая внимания на раздавшиеся в ответ возмущения. — А чем тебе так не нравится вариант с семейным ужином? — встрял в их перепалку Найл. — По-моему очень мило, Гарри был бы в восторге. — Да не знаю… Не то. Не лежит у меня к этому сердце. Хочется, чтобы это было только для нас двоих, понимаешь? — попытался объяснить Луи, и Найл кивнул в ответ. — То есть идея с громким предложением руки и сердца прямо во время его концерта сразу отпадает? — показался в проходе Лиам. — С ума сошёл?! — возмутился Луи. — Ещё чего не хватало, сплошная показуха! — Ну, тебе виднее, — пожал он плечами и вернулся обратно на кухню. — А когда ты вообще собираешься провернуть всё это? — поинтересовался Найл. — На Новый Год. Ну знаешь, типа новый год — шаг в новую жизнь и вся такая хрень… — Какая прелесть, сейчас прям расплачусь! — рассмеялся Лиам, возвращаясь в комнату с коробкой от пиццы, и завалился на диван, тут же располагая ноги на журнальном столике. — Теперь я понимаю, что имел ввиду Гарри, когда говорил, что ты тот ещё романтик. — Ну всё, ты доигрался, — Луи соскочил с кресла и угрожающе двинулся на Пейна. — А ну отдай это сюда, животное, а то совсем голова перестаёт соображать, стоит тебе увидеть еду! — Только попробуй! — оборонительно накрыл собой коробку Лиам. — Я весь день ничего не ел, изверг! Луи возмущенно упёр кулаки в бока и бросил на друга убийственный взгляд, но видимо, решив, что ему хватит и угроз отступился, оставляя Пейна в покое. Томлинсон рухнул обратно в кресло, запуская руки в волосы и вздыхая. — Ну какой из меня муж, если я даже не могу предложение нормально сделать! — как-то отчаянно воскликнул он. — Дотошный и надоедливый, — угрюмо поглядывая в сторону Луи, процедил Лиам, доставая новый кусок пиццы из помятой коробки. — Ты что-то говорил про воспоминания… — задумчиво сказал Найл, и Луи коротко кивнул. — А у вас с Гарри есть что-нибудь… Что-нибудь особенное? Например, какие-нибудь подарки, которые вы делали друг другу? То, что могло бы суммировать приятные воспоминания? — Эм-м… — Томлинсон постарался воскресить в памяти всевозможные праздники и события. — Ну… Я дарил Гарри всякие безделушки, которые ему нравились… Типа украшений или одежды. Винтажную машину, о которой он мечтал, редкие издания книг с автографами авторов ну и так далее. Ничего такого, за что можно было бы зацепиться… — Беру свои слова обратно, романтик из тебя так себе, — хмыкнул Лиам. — Хотя… — проигнорировал его Луи, погруженный в свои мысли. — Хм… Нет, не важно. — Что? — вопросительно взглянул на него Найл. — Была одна штука… Но я давно потерял её, и сейчас уже нет смысла за это цепляться. — Что за штука? — Да… — почесал затылок Луи. — Это вообще должен был быть подарок на нашу годовщину, но я тогда передумал его дарить… Ничего особенного, но я собирал всякие редкие милые фотографии нас с Гарри и складывал их в небольшой контейнер. Думал отдать ему их на второй год, но совсем забыл про это и решил просто продолжить их коллекционировать. Потом на третий год, на четвёртый. Хотел подарить на наш первый юбилей, но тогда мы сильно поругались, и… Ну. Я подумал, что это будет глупо, если я просто суну ему какие-то снимки… А шестой годовщины уже не случилось… А вообще… — парень замялся, словно рассказывал друзьям какой-то секрет, за который ему было стыдно. — Вообще смысл в том, что это были на самом деле редкие фотографии. Мы с Гарри постоянно что-то снимали на плёнку, но ему было слишком лень возиться с проявкой, поэтому я втихаря забрал её себе, проявил, распечатал и подписал все фото всякими забавными штуками… Вот. Но когда… — Луи чуть откашлялся. — Когда мы расставались, контейнер затерялся где-то среди вещей, или его просто выбросили. Короче говоря, я уже давно его не видел. Он перевёл потерянный взгляд на внимательно слушающих друзей — они казалось, были слегка удивлены потоку искренности, который вдруг пробил обычно сдержанного и немного грубоватого Луи. — Знаешь Лу… Гарри всё-таки прав — ты настоящий романтик, — усмехнулся Лиам, нарушая тишину, и Томлинсон, вместо того, чтобы как обычно послать в его сторону несколько злобных взглядов, слабо улыбнулся в ответ. Луи повернул голову в сторону пробурчавшего себе что-то под нос Найла. — Ты чего? — Луи. Ты только не злись, — начал он, и улыбка тут же пропала с лица парня. — Но, кажется, я знаю, где твои фотографии… — Ч-чего? — запнулся Томлинсон. — Ну… Это длинная история, но сейчас они хранятся у меня. Брови Луи удивлённо приподнялись, и он многозначительно взглянул на Найла, призывая того продолжить рассказ. — Это было… Эм… По-моему это было незадолго до твоего благотворительного ужина. Кажется, — парень о чём-то задумался. — Точно! Это было вечером после того первого интервью Гарри. Я помню, тогда ему задавали всякие идиотские вопросы про ваши отношения, а потом я долго не мог до него дозвониться… А ещё он тогда вдруг поехал на старую квартиру, короче говоря, Гарри был не в порядке, и я решил поехать проведать его, — сердце Луи больно кольнуло. — Ты уж прости, дружище, что рассказываю тебе это в подробностях, — продолжил Найл, видя, как парень виновато опускает взгляд в пол, — но я хочу, чтобы ты понимал, как я тогда себя чувствовал. Это… Это важно для контекста. В общем. Эм… На чём я остановился? А. Да-да, я поехал к нему на старую квартиру. Когда я припарковался и пошёл к дому, из окна Гарри, прямо надо мной пролетела коробка, из которой вывалился какой-то прозрачный контейнер. Я тогда не на шутку испугался, думал квартиру грабят. Гарри же тогда съезжал, и бывал там нечасто, а тут ночь, полупустая квартира, всякое могло произойти. В общем контейнер этот мне чуть в голову не прилетел и я, естественно, охренев ото всей этой ситуации, схватил его, не зная что делать. Но стоило мне только достать телефон, чтобы снова набрать Гарри, как тот, в одной домашней одежде, с включённым на телефоне фонариком, пулей вылетает из дома и бросается в ту сторону, куда полетела коробка, даже не заметив меня. Я, собственно, продолжая охреневать от происходящего, смотрю как он, в одних тапках лезет в кусты, очевидно, пытаясь найти контейнер, который я тогда держал в руках. Я ещё помню, что тогда посмеялся над ним и отдал ему эту хрень, за которой он лазил посреди ночи по кустам… Но уже в тот момент мне всё это не понравилось. Ещё раз извиняюсь Луи, я понимаю, что тебе, наверняка, не очень приятно слышать это, но… Но терпи. Хотя бы потому, что ты к этому причастен. Гарри был очень плох. Какой-то бледный, растрёпанный, нервный, с красными опухшими глазами, смотреть на него было тяжело, — Луи совсем вжался в кресло, ощущая как слова Найла, словно удары кувалдой по металлу, звонко и прочно вбиваются в мозг. Господи, Гарри… Ему сейчас нестерпимо захотелось обнять этого прекрасного невинного мальчика, прижать его к себе так крепко, чтобы хрустнули кости, и до конца жизни просить у него прощения. Луи прикрыл глаза, пытаясь скрыть то, что сейчас происходило у него в голове и на сердце, однако каким-то шестым чувством, понимал, что Найл и Лиам — последние люди, от кого у него получится скрыть свои эмоции. — И тогда… Тогда я подумал, что он снова взялся за наркоту… — Луи тут же встрепенулся, поднял голову и упёрся в друга потерянным взглядом. — Что? Ч-что значит «снова»? — выдавил он из себя, с трудом заставляя голосовые связки подчиняться. — Не задавай лишних вопросов, Луи, — покачал головой Найл. — Ваш разрыв очень сильно подкосил его, и… И… В общем, каждый справлялся как мог, и не тебе его осуждать, — отрезал он, и Томлинсон почувствовал на языке какой-то горький привкус, казалось, так ощущается смесь вины и злости на вкус. Гарри… Как ты мог? Нет. Нет, это не твоя вина… До чего же я тебя довёл… Боже… — Эм… Как я уже сказал, я боялся, что в контейнере могла быть наркота. Какие-то белые свёртки, странное поведение, плохой внешний вид — всё указывало на это. А потом… Потом был этот идиотский благотворительный ужин, — Луи заметил, как Найл сжал челюсть и несколько раз вздохнул, прежде чем продолжить. — После того, как Гарри положили в больницу, я хотел найти эти чертовы наркотики, выгрести всю эту дрянь из его квартиры. Мы с Джеммой весь день занимались поисками. Она — в новом доме, я — в квартире. И знаете что, — в глазах Хорана мелькнула боль, и сердце Луи, которое итак, казалось, сжалось до размеров атома, сдавило от нахлынувшей ненависти к себе, — там было пусто. Ничего. Только немного травки, к которой, казалось, не прикасались месяцами. А когда… Когда я нашёл этот контейнер, я понял, что причиной такого состояния Гарри были не наркотики. Даже не выпивка. Это был ты… — голос друга дрогнул, и по щеке Луи скатилась одна крупная горячая слеза. Его сердце бешено колотилось, разрываясь одновременно от боли, любви и злости, и голова, словно распухшая, от полученной информации, пульсировала в такт этим быстрым коротким ударам. — Ни, дружище, не перегибай, — услышал Луи где-то вдалеке тихий голос Лиама. — Нет, — тут же хрипло запротестовал он, не обращая внимания на то, что предательская слеза тонким ручейком скатывается по подбородку и запутывается где-то среди торчащих в разные стороны волосков его бороды. — Он не перегибает. Я знаю, что я сделал, и что мне до конца жизни не искупить эту вину… — Луи… — как-то обречённо проговорил Найл, перебивая его. — Я рассказал тебе это не потому, что хотел сделать больно или заставить тебя снова чувствовать себя виноватым. Считай это моим дружеским наставлением перед вступлением в супружескую жизнь. Гарри любит тебя больше жизни, и это сказано не ради красивого словца, это читая правда. Я знаю, что ты тоже любишь его, и тоже готов на всё ради него, но просто любить недостаточно. Нужно его оберегать, понимать… — Найл замолчал, и в этой тишине, казалось было столько глубины и смысла, что разум Луи вдруг начал проясняться. — И да… Я, в отличие от Гарри, долго не мог простить тебя за то, что ты с ним сделал. Если бы он видел себя со стороны, наверное, тоже бы десять раз подумал, но Гарри, к сожалению или к счастью, кто знает, слишком добрый и эмоциональный для того, чтобы анализировать и продумывать свои действия, которые связаны с тобой. Но сейчас… Сейчас я вижу в тебе другого человека, Луи. Я вижу, как ты меняешься, и, о боги! наконец-то взрослеешь. Ты становишься заботливым и внимательным. Я наконец-то вижу в тебе уверенность, силу, твои глаза горят, и ты перестал постоянно жалеть себя. Мрачные чёрные мысли, ещё несколько минут назад оккупировавшие сознание Луи, медленно начинали растворяться, оставляя за собой лишь серые тучки, небольшой осадок от услышанного раннее. Однако, несмотря на это, он слушал Найла с таким упоением, словно одни лишь слова парня могли исцелить его покорёженную душу, очистить затуманенный разум и прогнать тоску с сердца. — Я… Я даже не знаю, что сказать, — после недолгой паузы, чуть запинаясь, пробормотал Луи. Он всё ещё был немного ошарашен и одновременно восхищён тем, что ему только что сказал Найл, и не мог подобрать слов, которые бы соответствовали проникновенной и очень чувственной речи друга. — Можешь ничего не говорить, жёнушка, — возвращаясь к привычной полушутливой манере общения, улыбнулся Найл. — Я и так чувствую, что ты меня понял. Луи слабо улыбнулся ему в ответ и бросил короткий взгляд на Лиама, который с интересом наблюдал за их диалогом. В комнате повисла немного неловкая пауза, и первым нарушить её решился Найл, хлопнув себя ладонями по коленям, и поднимаясь с дивана. — Ну что, девчонки, ко мне? Найдём нашей невесте её фоточки, накрасим друг другу ногти, заплетём косички и будем обсуждать свадьбу мечты! — игриво подмигивая друзьями и тут же разряжая напряженную атмосферу, сказал Найл. Улыбка на губах Луи стала ещё шире, и он мысленно поблагодарил небеса за то, что те послали такому придурку как он, столь чудесных друзей.