***
Тсунаеши устало потерла покрасневшее от недосыпа глаза, смаргивая выступившие слезы, и наконец-то отключила подсветку на своём мобильнике, с которым не расставалась последние несколько часов, беседуя по очереди с Тимотео и отцом. Белые, сверкающие во тьме стрелки на больших настенных часах показывали без четверти три ночи, а это означало, что эти двое стариков мучали её расспросами практически до восьми вечера по Риму. То есть, до конца своего рабочего дня, если так вообще можно было выразиться о рабочем расписании босса и внешнего советника королевской мафиозной семьи, абсолютно не думая о том, что в часовом поясе, где находится Тсуна сейчас глубокая ночь. Впрочем, для неё это было совершенно не удивительно, ведь девушка, став наследницей семьи, понемногу беря власть в свои руки и разгружая этим Тимотео, в принципе забыла о том, что такое хороший крепкий сон. Но вразрез этому печальному факту, благодаря этой долгой беседе шатенка, с помощью советов старшего поколения составила примерный план своих последующих действий касаемо «Союза» и своих новых союзников. Потянувшись до хруста, чтобы размять затекшую спину, Тсунаеши уже собиралась хотя-бы чуточку вздремнуть, как ни крути, а через какой-то час ей должна была прибыть невменяемая посылочка от Занзаса. Вот только, в разрез желаниям будущей Дечимо Вонгола, в её голове, прогоняя всю сонливость прочь, буквально взорвалась звоном гиперинтуиция, сообща своей хозяйке о надвигающихся неприятностях. И, словно вторая звону её знаменитой интуиции, спустя всего несколько секунд на всю квартиру раздался разрывающий ночную тишину звук дверного звонка. Вздрогнув, шатенка ещё раз удивленно взглянула на свои часы, упорно демонстрирующие ей почти три часа ночи, пытаясь понять, могла ли она ошибиться где-то в свих расчётах. Тем временем, гиперинтуиция, будто по нарастающей, звучала все тревожнее и тревожнее, а дверной звонок резко перерос в яростный нетерпеливый стук с яркими отголосками пламени Урагана, практически на сто процентов убеждая девушку в том, что за дверью стоит именно Бельфегор Каваллини. Поэтому, плюнув на все свои расчёты, Тсунаеши, в чем была, бросилась к входной двери, поскольку слишком хорошо знала, что ангельским терпением офицеры Варии никогда не отличались. — Боже мой, Бел, мог бы просто позвонить мне на мобильный! — рывком распахивая входную дверь, крайне возмущённо произнесла шатенка, даже не взглянув, на стоящего на пороге блондина с очень широкой, не совсем адекватной улыбкой. — Зачем же будить весь дом? — раздражённо фыркнула девушка, наконец подняв глаза на парня с взъерошенными светлыми волосами, в которых виделась сверкающая серебряная тиара. Он ничуть не изменился с их последней встречи, произошедшей около полугода назад — все тот же невысокий юноша со скрытыми длинной челкой глазами, в стандартном черно-бежевом мундире Варии, из-под которого проглядывал один из множества его полосатых свитеров. — Принц не должен ждать под дверью! Ши-ши-ши… — шишикающе рассмеялся Бельфегор ей в ответ, вертя в правой руке один из его излюбленных стилетов, видимо уже собравшись его использовать на двери, и, смерив свое будущее начальство оценивающим взглядом, крайне саркастично добавил: — Шикарный вид, моя Донна! — Впрочем, под строгим взглядом крайне сердитой шатенки, которая в будущем должна была стать непосредственным начальством его прямого начальника, резко оборвал свой неприятный шипящий смех. Сама же Тсунаеши, осознав, что выбежала к дверям в одной ночной сорочке, только благодаря «тренировкам» Реборна сохранила свой строгий невозмутимый вид, внутренне сгорая со стыда и желая провалиться сквозь землю, мысленно сетуя на свою рассеяность. Ведь сейчас на ней красовался один из подарков Мукуро, которые её подруга подбирал исключительно по своему вкусу… И тщательно следила за тем, чтобы Тсунаеши каждый из них носила, поскольку их слов её подруги выходидо, что дорогое белье — это первый и самый важный шаг к «уверенной в себе, сильной женщине». — Ладно, проходи… — устало прикрыв глаза сказала шатенка, махнув на все это рукой, ибо ещё в школе, после тренировок с Реборном и его пулями посмертной воли, только ленивый не видел её в нижнем белье. Хорошо хоть продолжалось все это не так долго… — Надеюсь твой босс не припрется сле… — отходя в сторону продолжила говорить она, но запнулась на полуслове, заметив позади Принца-Потрошителя зелёную макушку до ужаса милой ученицы своей лучшей подруги, — Франни, и ты здесь, малышка, я так соскучилась по тебе! — искренне улыбнулась Тсунаеши, напрочь забывая про неудобство и жуткое смущение, готовая броситься обнимать беременную подругу, но услышала за спиной тихое мерное покашливание хозяина квартиры. Резко обернувшись, глазам девушки предстала довольно интересная, и даже завораживающая, своей неприкрытой красотой картина — растрепанный шикарно сложенный блондин с сонными голубыми глазами в одних облегающих боксерах, стоял посреди прихожей уперев руки в бока, словно древнегреческий бог, позирующий для статуи. Шатенка, непроизвольно сглотнула, и, попыталась невинно улыбнутся этому сногсшибательному мужчине, собираясь вкратце объяснить ему кто же так вероломно вторгся в его вотчину посреди ночи. — Оя-оя… Тсуна, ты что, наконец-то нашла себе подходящего по статусу и внешности мужчину? — оценивающе разглядывая все ещё хмурое, но от этого не потерявшее свою привлекательность, лицо Виктора, с любопытством протянул Бельфегор, — То-то ты просила меня о нем все разузнать! Ши-ши-ши… — искренне рассмеялся парень, в который раз за их долгое знакомство вызывая у Тсуны зубной скрежет и ярое желание ударить его чем нибудь тяжёлым. Но он, сделав какие-то свои выводы не дал ей и рта открыть, заставляя беспомощно переводить извиняющийся взгляд с медленно офигевающего Франкенштейна на роющего себе глубокую могилу Бельфегора и крайне смущенную тем, что говорит её бесбашенный парень, Фран. — Что же, ты нашла себе достойного любовника — единственное, что я на него нарыл, это полное отсутствие какой-либо информации и куча секретных файлов! — одобряюще протянул Бел, и тут же добавил: — Да и детки у вас двоих получатся вылитые Примо! — задорно зашишишикал он своим шипящим смехом, наблюдая как злая как тысяча чертей Тсунаеши, попытавшись шагнуть ближе к своему будущему подчиненному с явным намерением как можно быстрее заткнуть его, возможно даже навсегда, запнулась о собственные, брошенные поперёк входа туфли, и с громким криком упала прямо в руки Виктора, крайне ловко подхватившего летящую на него хрупкую девушку. Тсуна даже опомниться не успела, как оказалась в крепких руках Франкенштейна, ощущая под своими пальцами напряжённый накаченный торс и кубики пресса. Совсем тонкая, почти прозрачная ткань её сорочки, отделанной мягкими кружевами, позволяла отлично прочувствовать ей жар, исходящий от тела мужчины, наполняя Тсуну совершенно новыми непривычными ощущениями. — Вы в порядке, Тсунаеши? — раздался участливый мягкий мужской голос прямо над ухом девушки, буквально вынуждая её поднять на него взгляд. Блондин же, встретившись с ней глазами, явственно вздрогнул — будущая молодая Донна сильнейшей мафиозной семьи, о которой он слышал столько слухов; девушка, которая за прошедшие несколько дней только и делала, что раздражала его своими решениями и поведением, выглядела сейчас просто нереально соблазнительно. Покрасневшие от смущения щёчки, янтарные, переливающиеся золотым огнём глаза и виднеющееся сквозь сорочку точеное, но фигуристое молодое тело. Но самое притягательное был её взгляд, слегка затуманенный странными чувствами, любопытный и до неприличия невинный. Таких девушек как она попросту не встретишь в этом столетии разврата и вседозволенности… — Да. — на выдохе совсем тихо отозвалась Тсуна, напрочь забывая про посторонние взгляды, с любопытством наблюдающие за происходящим, неотрывно смотря в чистые голубые глаза мужчины, уже не различная, где грани правильного и допустимого поведения, ведь фактически, всего несколько часов назад Франкенштейн сильно настораживал девушку своими недомолвками… В этот же момент, где-то позади них с Виктором, что-то с грохотом упало на пол, а из коридора показались вытянувшиеся от удивления лица всех необычных обитателей дома. Из-за чего наваждение Тсунаеши моментально испарилось, она резко отвернулась, нехотя разрывая их зрительный контакт, и осознав происходящее, отскочила от мужчины на добры метр, тут же встречаясь с другими глазами глубокого багрово-алого цвета, окончательно окунувшими её в суровую реальность. — Спасибо, что спас меня от падения, Виктор… — нервно хохотнула Тсуна, пытаясь спасти ситуацию и перевести тему в иное русло. — Похоже с возвращением в школу, вернулась и моя феноменальная неуклюжесть! Судя по лицам, поверили ей не все… А точнее говоря, никто из присутствующих помимо самого Франкенштейна, как и она чувствующего давление со всех сторон, и замерших любопытными статуями на пороге дома Фран и Бельфегора, видевших всю эту сцену с самого начала. Впрочем они, не зная, какие отшения у Дечимо и этого блондина, тоже могли понять все не совсем верно.***
— Если верить координатам, то мы на месте… — неуверенно произнёс Тао, спустя пол часа после разговора Франкенштейна и Тсуны, когда солнце совсем взошло над горизонтом, увидев впереди небольшой одинокий островок. — Да, это мой необитаемый остров. — с пугающей усмешкой сказал «простой школьный деректор», прикрыв тетрадь с расчётами, которую не выпускал из рук с самого начала полёта, — И он просто идеален для наших целей! — обернувшись в салон, добавил мужчина, осмотрев сонные лица пассажиров, очнувшихся благодаря его громкому голосу. — Я какое-то время жил здесь, проводя эксперименты, поэтому местной лаборатории должно хватить для основного обследования и лечения. — под раздраженный фырк Мукуро продолжил говорить Виктор полностью игнорируя женщину. Вертолёт тем временем начал плавно снижаться по направлению к ровному бетонному квадрату с вписанным в него белым кругом. — Какие же у нас планы на тренировки? — почувствовав лёгкий толчок из-за плавного приземления, полюбопытствовала Тсуна, обдумывая план тренировок и спаринги для своих хранителей. — Для начала я хотел бы сразиться с тобой, Тсуна! — делая акцент на неформальном обращении, опередив уже готового сказать что-то Гокудеру, отозвался Виктор, оказавшись около шатенки с протянутой рукой, желая помочь даме подняться. Девушка скептически приподняла тонкую бровь, но все же, под удивлёнными взглядами остальных мужчин, приняла его ладонь. — Брось, мы перешли на «ты» ещё этой ночью… — с искренним смешком сказал он, одновременно отвечая на вопрос Тсунаеши, которая и правда забыла об этом факте, и подливая масла в огонь гуляющих вокруг них сплетен. — Что же, как пожелаешь, Виктор, мне и правда не помешает хорошенько размяться… — усмехнулась она, прекрасно поняв игру мужчины, с посильной помощью Франкенштейна выбираясь из салона на прохладный утренний воздух. — Кто как не ты мне сможешь с этим помочь! — звонко рассмеялась она, решив, что хочет отомстить всем тем, кто осмелился подумать нечто настолько непристойные про свое Небо.