Океан гордости

      Новый день, а значит и новые сюрпризы. Ёдзоро в шоке уставилась на Акаши, сидящего в кресле неподалёку от неё. Она просто не могла понять, как парень тут оказался, ведь комната Игэн святой обитель, куда нет дороги людскому сброду. — Какого чёрта ты здесь? — едва ли сохраняя самообладание, поинтеревалась русая. — Вчера ты заснула прямо в общей комнате, поэтому я отнёс тебя сюда, — объяснился Сейджуро, держа в руках книжку, которую недавно читал. «Как я могла подобное допустить!?» — правый глаз девушки нервно задёргался. — Мне вот интересно, — вновь зазвучал голос аловолосого, привлекая внимание Ёдзоро. Акаши захлопнул книжку, встал и медленно приблизился к Игэн, наклонившись так, чтобы их глаза были на одном уровне, приэтом упираясь руками в кровать. Главаря воронов, естественно, смутил подобный жест со стороны ястреба, но она осталась непреклонной, ожидая дальнейших действий парня. — Как давно ты морально изводишь себя? — спросил он тоном, не терпящим лжи. — Что? С чего ты решил, что я извожу себя?! — возмущённо воскликнула Игэн. Аловолосый одарил её хмурым взглядом. — Раздражительная... — О чём ты?! — Не перебивай! — гаркнул парень, заставив Ёдзоро почувствовать себя неловко. Русая удивилась собственной же реакции, не понимая, почему растерялась. Раньше подобного не было. — Постоянная раздражительность, абсолютная потеря покоя, нарушенный сон, мнительность, а теперь ещё и тревожность. Ты понимаешь, что это приводит к психологическому истощению? — А тебе-то что с этого? — мрачно отозвалась девушка. — Какая тебе разница, что со мной происходит? — нервно хохотнула она. — Ну, сойду я с ума, ну убьюсь, и что дальше? Какое это отношение имеет к тебе? — безумное отчаяние, так можно описать состояние Игэн на данный момент. Она устала от всего.... От прошлого и настоящего, а на будущее и не надеится. Настолько всё досталось, что прямо нет сил заставлять себя выживать и бороться. Хочется упасть и зареветь в голос, как ребёнок, которому не купили желанную игрушку. Хочется биться в истерике, будто умолишённая. Хочется исчезнуть, перестать страдать и отказаться от людского бремени. Сказать, что Сейджуро не шокировали эти слова, значит нагло солгать. Внутри всё похолодело от безумных речей, как будто он только что стал свидетелем суицида. Парень просто не мог взять в толк, что же с Ёдзоро Игэн не так. Почему она ведёт себя, словно зверь, подверженный травле? Зачем изводит свою нервную систему, заставляя страдать организм? И почему она ещё терпит всё это? — А для тебя так важен мой ответ? — внезапный вопрос заводит русую в тупик. Игэн отворачивается, пряча глаза. — Нет, — тихо произнесла она. — Мне вообще плевать на твоё мнение, и уж тем более, не нужна твоя жалость! — взорвалась. — Я изводила и буду изводить себя до тех пор, пока не найду желанный ответ! — злость, обида, гнев – всё это кипело в ней и, будто шторм, обрушилось на сознание, затуманивая его. — А что, если ответ не найдётся? — загробный голос Сейджуро почти полностью отрезвляет разум Ёдзоро, из-за чего она вновь теряется, не зная, что ответить на такой сложный вопрос. — Что тогда? — продолжал действовать на мозг девушке парень, всё больше и больше зля её. — Доведёшь себя до состояния психа? — это стало финишем. Игэн достигла конечной остановки – бешенство. Она резко хватает аловолосого за ворот белой рубашки, притягивая его к себе. В серо-зелёных глазах колыхалось пламя неистовой ярости. — Да что ты можешь понимать!? Ведёшь себя, как будто знаешь, что я чувствую! Будто видел, что я пережила! Словно испытывал подобного рода унижения, страх..., — Акаши молча слушал всё это, с каждым словом убеждаясь, что Игэн слишком далека. Он будто видит удаляющуюся спину где-то вдали. Такую широкую и истырганную ножами лжи и предательства. Сам же парень стоит на месте, не ведая, почему его тянет сорваться с места и попытаться догнать ту, кого не понимает, не может прочесть и обуздать. Девушку, которая подобна гордому орлу, летящему туда, куда зовёт сердце, туда, где цветёт душа, на волю, в дальние просторы. Однако сейчас птица застряла в чёрных путах сомнений и страхов, не в состоянии больше взлететь, словно лишённая крыльев. — Мне не понятен твой страх, — вдруг заговорил Акаши, удивляя столь неожиданной репликой ворона. — Чего ты боишься? — прежняя эмоция сменяется на ухмылку. Русая рассмеялась, так, словно только что кто-то ляпнул что-то по-настоящему нелепое. Сейджуро не мог понять, что же её так развеселило, но терпеливо ждал ответа. — Чего боюсь, спрашиваешь? — полушёпотом произносит Ёдзоро. — Лжи, — её, несомненно, позобавило изумление ястреба, что аж издала короткий смешок. — Люди вечно лгут. Им нравится смотреть, как другие страдают от их "маленькой" пакости. А настолько ли она маленькая? Нет, так только кажется. На самом деле любая ложь просто огромна, но осознание этого приходит слишком поздно. Ложь несёт в себе всю ту грязь человечества, которую, как, они думали, им удалось скрыть от окружающих. Святая наивность... В этом мире подобное не забывают, и, однажды, всё то зло, что мы причиняли другим вернётся к нам. Поэтому я боюсь лжи и бегу от правды. Правда способна причинить больше боли, чем сладкая ложь, поэтому я боюсь, что ложь может стать правдой. — к концу своего рассуждения Игэн остыла и медленно отпустила ворот идеально выглаженной рубашки, опустив несколько опустошённый взгляд вниз. Акаши не мог отчнуться от шока, ведь даже предположить не смел, что девушка способна настолько глубоко мыслить. Он и сам не может похвастаться философским мышлением, парень больше рационален, чем душевен. Для него проще объяснить математическое уравнение, чем представить себя на месте другого, поэтому Сейджуро не могло не восхитить столь глубокое размышление над темой лжи. Акаши запутался в чувствах испытываемых к ворону. Сначала он не воспринимал её всерьёз, чуть позже стал расценивать как сумасшедшую, а ещё позже причислил её к загадочным личностям, которые вечно себе на уме. Что же сейчас изменилось? Возможно, он разглядел в ней девушку, по своему хрупкую и ранимую. И встаёт вопрос: "Что Акаши намерен делать теперь?" — Понятно, — усмехнулся парень, выпрямившись. — Значит ложь. А где её источник? — А ты сам не догадался? — ухмыльнулась русая, поймав на себе суровый взор разных глаз. — Мы оба его знаем. — Окумура, — как-то раздражённо произнёс аловолосый. — Надо же, как быстро ты догадался, — ох уж этот сарказм. — Что он собирается делать? — Пока, тебе достаточно знать, что всё, что бы он не говорил ложь, а остальное уже не твоя забота, — фыркнула Игэн. Вдруг, Акаши вновь приблизился, заглядывая ей в глаза. — Ты глупа, если думаешь справиться с ним в одиночку, — усмехнулся он, направившись к двери. — Собирайся, скоро уроки начнутся, — бросил аловолосый и скрылся из виду. Возмущению девушки не было предела. — Ах ты!!! — взревела она. — Думаешь, что я тебя послушаюсь?! И не мечтай, высокомерный предурок! «Послушаешь, куда денешься, — ухмыльнулся Сейджуро. — Если, конечно, хочешь быть на шаг впереди своего врага.» — его лицо приобрело серьёзный вид. Похоже скоро ход войны координально переменится. «Он словно играется со мной! Сначала задаёт несвойственные ему вопросы, а после усмехается и уходит довольный, словно только что выиграл войну. Как же он раздражает!!! Мы ещё посмотрим кто кого!» — сверлила злющим взглядом дверь Игэн, предвкушая дальнейшие сражения за право быть победителем.       Спустя часа два, когда в доме стояла гробовая тишина, Ёдзоро высунула голову из своего логова, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к малешим шорохам. Как только она убидилась в том, что в доме достаточно тихо, сразу же покинула комнату, направившись на кухню. Живот во всю пел серенады, призывая к приёму пищи. «Какая-то подозрительная тишина...», — подумала русая, остановившись напротив столовой. Брови сместились к переносице, а серо-зелёные глаза метались туда сюда в поисках подвоха. Однако ничего необычного не приметилось. — „Хм... Может я и правда слишком мнительная?” — со вздохом произнесла девушка и уверено прошла в столовую, где должен был остаться её завтрак. В противном случае, если Хару умял и её долю, то Ёдзоро пошла бы на кухню. Ожидания не оправдались, Киносита не съел чужое. Сев, Игэн уж было хотела приступить к еде, как вдруг послышался звук закрывающейся двери, после чего последовал щелчок замка. Главарь воронов вздрогнула, выронив вилку из рук. Она привстала, держась правой рукой за спинку стула. — Ты можешь сидеть, — насмешливо оглядел Ёдзоро парень, скрестив руки на груди. — Что ты тут делаешь? — злобно прошипела девушка. Её гневный взгляд вызвал у незванного гостя некое замешательство. Да, учитывая их вечные стычки, можно посчитать, что в её враждебности нет ничего необычного, однако всё не так просто. С самого начала никто не планировал доходить до крайностей, но Игэн первая пересекла эту черту, уже выказывая свою ненависть во всей красе. Это, как раз, и было странно и непонятно. Почему она так отреагировала на их первую встречу? Сложно сказать точно, однако, ответ лежит не так уж и далеко. — Отвечай, Акаши! — требовала русая. Хмыкнув, Сейджуро медленно и гордо прошествовал к соседнему столику справа и уселся лицом к ворону на стул, сложив руки на его спинке. Его серьёзный вид настораживал Ёдзоро, но она не собиралась сдавать позиции, осуждающе глядя прямо в ледяные, как айсберги глаза. — Жду тебя, — невозмутимо отвечает Акаши на ранее заданный вопрос. — Хы! Зачем? Я же сказала, что никуда не пойду. Угрожай сколько угодно и как угодно, но я не покину этот дом без собственного желания, — гордо вздёрнула голову Игэн и принялась уплетать омлет. — А кто сказал, что я буду угрожать? — усмехнулся аловолосый. — У меня есть и другие методы, — его глаза хитро сверкнули, от этого у девушки муражки пробежалась по спине. Ёдзоро будучи в лёгком замешательстве потеряла бдительность и не заметила, как Акаши оказался взаде. Когда же сообразила, было уже поздно, поэтому русая предпочла не оборачиваться, продолжая мирненько пережёвывать еду. Парень упёрся руками в стол, смотря в русую макушка какими-то зачарованными глазами, словно видел перед собой неземную красоту. Впрочем, Ёдзоро явно не с этой планеты. Уж больно непредсказуемая и непохожая на других. — Что ты собрался делать? — спросила девушка, готовясь к атаке. — У тебя перо в волосах, — сказал Сейджуро, рассматривая озвученный объект. — Я так и зн... Стоп... Что?! — неожидавшая такого поворота событий Игэн резко разворачивается и теряет равновесие. Перо само слетело с макушки, упав на пол. — А? У-а-а! — выкрикнула она, думая, что поцелуется с полом, но её за талию хватают сильные мужские руки, не давая упасть. Их взгляды встретились. В этот момент будто время остановилось. Они всматривались в чужие глаза, стараясь, что-то найти в них. И всё же Ёдзоро удалось прочитать лишь холод и полное спокойствие, а Акаши смог разглядеть лишь стену из недоверия и ненависти. Аловолосый помог девушке сесть на стул, а та вдруг прошипела. Сейджуро догадался, что дело в её левой руке, которая была забинтована. Он резко хватается за неё, снова слыша шипение, но уже злобное. — Опять кровь пошла, — контактировал факт ястреб, рассматривая бинты, окрасившиеся в красный, но лишь в районе костяшек на кисти. — Блин, да всё равно! Отпусти! — рыкнула русая, пытаясь вырвать руку из стальной хватки. Парень сжал руку сильнее, не позволяя Игэн сбежать. — Кх-х-х! Больно же, идиот!!! — взвизгнула девушка, гневно смотря на аловолосого. — Как всегда остра на язык, — сказал Сейджуро, выказывая высокомерие. — Не боишься? — Ха, а есть чего? — ухмыльнулась Ёдзоро, примечая появившееся раздражение в разных глазах. Акаши не нравилось, когда с ним говорили в таком нахальном тоне. — А что, если я причиню тебе боль? — от его слов веяло явной угрозой. Девушка напряглась, а ухмылка бесследно изчезла с её лица. Она ощутила страх. — А ты можешь? — насмешливо произнесла Игэн, надеясь доказать свою решительность и бесстрашие. Это не сработало. Взгляд ястреба не изменился. Он остался серьёзным и угрожающим. — Вполне, — отвечает Акаши, внимательно следя за эмоциями главаря воронов. В серо-зелёных глазах проскользнуло изумление, но спустя минуту Ёдзоро заливисто рассмеялась, обескуражив парня. Настал его черёд удивляться. — Правда что ли? Значит ты способен лишить меня свободы выбора? А это уже что-то новенькое, — грустно усмехнулась русая, отвернувшись от Сейджуро, чтобы тот не смог увидеть боль в мрачных омутах. Аловолосый убрал руки и отошёл от девушки на шаг. — Что бы ты не делал, что бы не говорил, ничто не способно ранить меня сильнее, чем лишение свободы выбора. Ни телесные ранения, ни унижения, ни осуждения – ничего не сломит меня так, как это, — сказала Игэн, взглянув на руку, обмотанную бинтами. — Стоит только отцу дать согласие, и всему, чего я достигла придёт конец... Я потеряю всё, — с досадой бьёт по столу больной рукой, сжатой в кулак. Так она пыталась сдержать рвущиеся наружу злость и обиду. — Так что давай, добей меня! Попытайся убить во мне всё! Вы же люди так это любите, — расплылась в безумной ухмылке Ёдзоро. Акаши прибывал в замешательстве. Настолько его шокировали её слова, что даже рот раскрыл. Он не думал, что девушка именно так отреагирует на его слова, ведь парень пытался всего лишь запугать её. Однако Сейджуро себе и представить не мог, что всё так плачевно. — Хотя было бы что убивать, — хохотнула Игэн. — В конце концов во мне уже давно всё умерло, — она прикрыла лицо рукой, стараясь не заплакать. А плакать хотелось очень сильно. Истерика поткатывала к горлу, но Ёдзоро отчаянно терпела. Не сейчас. Не здесь. Не при нём. Она не горела желанием показывать своё истинное лицо кому-либо, даже друзьям. Все чувства, эмоции, переживания и боль скопились в ней со средней школы, и, кто знает, как скоро сломается замок на стальных дверях невероятной выдержки. — Меня бесполезно ломать, я уже сломлена... И держусь за край пропасти полного отчаяния... С каждым разом сил всё меньше и меньше. Неизвестно, как скоро я отпущу этот край, сдавшись, лишившись всякой надежды... Больше нет сил терпеть, — сказала Ёдзоро, перестав ухмыляться. — Так не терпи, — доносится со стороны Акаши. Русая медленно убирает руку с лица и свирепо упёрлась глазами в парня. Её возмущало, что аловолосый так просто рассуждает, как будто просто взять и выплеснуть всё то, что копилось годами. Игэн боялась последствий этого, боялась открыть сокровенное миру. — А ты? — прошептала Ёдзоро. — Ты всё вот так просто выпускаешь?! Демонстрируешь другим как больно тебе?! — она не сдержалась, поэтому перешла на крик. Акаши остался внешне равнодушным, но в душе бушевал шторм противоречий. Хоть он так и сказал, но сам никогда не говорил людям о своей боли, которая однажды сделала из него двуликого монстра. — Нет, — ответил он. — Тогда какое у тебя права давать подобные советы!? — Но я не сказал, что мне от молчания стало легче, — сказал Сейджуро, выразительно смотря на девушку. Конечно, он сам удивился своей искренности, видимо подсознательно он ей доверяет, но пока не понял этого. — Что? — опешила русая. Акаши хмыкнул, доставая из кармана пиджака чистые бинты, вату и перекись. Подобное ещё больше ошарашило Игэн, которая и вовсе остолбенела. Она внезапно поняла множество вещей, касающихся личности парня. И да, пусть сначала он казался высокомерным предурком, желающем власти, но теперь многое прояснилось. Ёдзоро увидела то, чего не замечала раньше. В его пустых и ледяных глазах, она разглядела одиночество, боль и что-то непонятное, слегка отдающее теплом. Что же это? Возможно именно это неопределённое станет необычным спасением. Вопрос лишь в другом: "Для кого? Для него, для других или же для неё?" Впрочем, это подождёт, гораздо важнее, что будет сейчас, в настоящем. Акаши присел на соседний стул и посмотрел Ёдзоро прямо в глаза, как будто спрашивая разрешения. От такого русая вообще потеряла дар речи. Её смутилась эта ситуация, поэтому она отвернулась от назойливого ястреба, хмуря брови. Игэн коротко кивает, давая понять, что разрешает помочь, хотя признать свою безнадёжность в заботе о себе она, естественно, не станет. Без лишних слов, Сейджуро начинает снимать старые повязки. Как только дело подошло к концу, он внезапно останавливается, взглянув на Ёдзоро, которая сильно зажмурилась, ожидая боли. Вздохнув, аловолосый принялся медленно снимать бинт. Услышав шипение, он сразу же останавливался, косясь на Игэн. Потом Сейджуро продолжал, и так до тех пор, пока бинт не оказался на столе. Акаши приступил к обработке ран, останавливая кровотечение. За его сосредоточенным лицом наблюдала Ёдзоро. — «Как-то странно... Мы враги, но в данный момент он помогает мне. Зачем? Из личной выгоды? Хочет, чтобы я была обязанной ему? — столько мыслей роилось в её голове, путая и загоняя в тупик. — Почему он решил показать частичку себя сейчас? И была ли она истинной и подлинной? Чёрт! Сложный ты человек, Акаши Сейджуро. Но в любом случае, мне не стоит расслабляться.» — размышляла Игэн, следя за тем, как ястреб обрабатывал её раны. — Знаешь, заговорила она, привлекая внимание парня, который прервал свои действия, уставившись на девушку. — Я не могу сказать, что понимаю тебя, но, думаю, что тебе стоит стать искреннее, чтобы спастись от одиночества, — сказала она и отвела взгляд в сторону, немного покраснев. Акаши был шокирован её словами, не каждый день кто-то даёт ему очевидные советы, но и не все замечают его скрытые чувства в глазах. Он усмехается, возобновив, так называемое, лечение. — Это касается и тебя, Ёдзоро, — спокойно произнёс Сейджуро, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Тебе стоит хоть иногда рассказывать друзьям о своих переживаниях, они поймут, — Ёдзоро, на удивление, совершенно спокойно слушала парня, понимая, что он прав, но всё равно отрицала необходимость кому-то что-либо рассказывать. — Полагаю, ты должен хотя бы приблизительно знать, почему я молчу о проблемах, — хмыкнула русая. — Боишься их втянуть в это, — кивнул Акаши, переходя к перевязке. — Само собой, — дала положительный ответ Игэн. — Мне легко удастся избежать некоторых неприятностей, а вот им вряд ли, мы ведь говорим не о ком-нибудь там, а об Окумуре. — И то верно, — усмехнулся Сейджуро, закончив с рукой девушки. — Однако выход есть даже из этой ситуации. — Я не буду просить твоей помощи, — фыркнула главарь воронов и скрестила руки на груди. — Хах, какая упрямая, — издал беззлобный смешок аловолосый. — И вообще, тебе какая выгода лезть в мои тёрки с Окумурой? — недовольно проговорила девушка. — А если скажу, что у меня личные счёты с ним, то согласишься? — спросил ястреб, ухмыльнувшись. — Нет, но препятствовать не буду. Только не суйся в мои личные конфликты с ним, — Ёдзоро осталась неприклонной, что, несомненно, забавляло Акаши. — А с тобой, как погляжу, договариваться бесполезно, — усмехнулся Сейджуро. — Быстро схватываешь, — равнодушно посмотрела на него Игэн. — И снова язвишь, — вздохнул парень. — Пф! — Что ж, раз уж мы всё решили, то пора бы и школу посетить, — намекнул аловолосый. — Нет, я же уже говорила, что не выйду от сюда не по собственной воле, — упиралась русая. — Тебя никто и не заставляет, — ухмыльнулся Сейджуро. — Раз так, тогда чего ты добиваешься? — поинтересовалась Игэн. — Твоего благоразумия, — невозмутимо отозвался Акаши. — Что прости? — изогнула бровь девушка. — Я к тому, — провёл рукой по гладкому покрытию стола Сейджуро. — что недавнее нападение, должно было стать для тебя уроком, — сурово подмечает он. — Кх! — Игэн скрипнула зубами, признав, что проиграла. — Гарантировать безопасность может лишь твоё пребывание в школе, где есть учителя, осведомлённые о твоей проблеме, — описал в общих чертах Акаши. — Действительно, они же знают больше, чем ты, — победоносно оскалилась русая, видя излишнюю серьёзность парня. — Что ж, ты прав, и у меня не остаётся иного выбора, однако ты должен понимать, что моё возвращение едва ли поднимет успеваемость класса, — скептически заметила она. — Не волнуйся, эту проблему я уже решил, — загадочно улыбнулся Сейджуро. — Кхм, в таком случае у меня больше нет предирок, — гордо вскинула голову Ёдзоро. — пока, — зеверила она Акаши и покинула столовую, отправившись собираться в школу. Аловолосый усмехнулся и решил подождать девушку на улице.       Спустя минут десять Ёдзоро вышла из особняка, предварительно заперев дверь. Она бросила ключи Акаши, который легко их словил, не отрывая изучающего взгляда от девушки. Чёрный пиджак, чёрная жилетка и белая рубашка смотрелись на ней отменно, однако было одно "но". Брюки. Сейджуро досадливо отвёл взгляд, думая, что юбка русой пошла бы больше. — Что ты там успел себе напридумывать? — сухо поинтересовалась Игэн. — Ничего особенного, — ухмыльнулся парень. — Подумал, что тебе подошла бы юбка. — Хах! Я юбку в жизни не одену! — язвительно проговорила девушка и гордо прошествовала вперёд. Аловолосый проследовал за ней. До нужного места они добрались быстро, остановившись напротив кабинета, в котором обучался их класс. В школе шёл третий урок. Игэн нервно покусывала губы, какой бы своенравной и крутой она не была, ей всё же стыдно появляться перед воронами после её громких речей. — Волнуешься? — усмехнулся Акаши. — Вот ещё, просто ненавижу учёбу и школу, — пробурчала Ёдзоро, отвернувшись. — Не стоит так переживать, в крайнем случае, ты знаешь, к кому обратиться, — сказал Сейджуро. Русая поняла намёк и окинула парня ненавистным взглядом. — Да я скорее сожру жука, чем попрошу тебя о чём-то, — фыркнула она. Аловолосый изогнул бровь, но предпочёл не комментировать её слова. Он выступил вперёд и постучался, услышав ответ учителя, Акаши незамедлитетельно открывает дверь, проходя внутрь. Оказавшись в классе, Сейджуро не торопиться отойти от входа. — О, Акаши-кун, ты пришёл, — приветливо улыбнулась Хара, положив учебник по географии на кафедру. — Да, и я не один, — холодно произнёс аловолосый и отшёл от входа, давая Ёдзоро возможность пройти в класс. Ученики удивлённо вытаращились, проглотив языки, а Аяко так и замерла на месте с раскрытым ртом. «У него получилось!» — подумала Морита. «Невероятно», — усмехнулась Симада. «А он хорош, раз уж смог убедить Игэн прийти сюда», — хмыкнула Ясуда, отвернувшись к окну. Игэн чувствовала себя скомфужено. — Проходи, Ёдзоро-чан, рада, что ты оправилась от своей депрессии, — также приятно улыбнулась Хара, как и Акаши, смутив этим русую. Что-то пробурчав себе под нос Ёдзоро поспешила занять своё место под всеобщие взгляды. Однако теперь все смотрели на неё иначе, теплее что ли. Жизнь начала налаживаться. Но на долго ли это затишье?