как умирают

я, наверное, погиб в пьяной драке, на груди расцветали маки. я смеялся взахлеб, и, кстати, насчитал сорок пять ножевых.

      не надеялся остаться в живых.       это было самое худшее лучшее лето за двадцать лет жизни. я курил травку на крыше, терял сознание в пьяном угаре.       живи одним днем, лови мгновение.       смеялся до слез, срывал георгины с чужой клумбы и дарил той странной девушке со шрамами на запястье. она так любила кровавую мери и секс. кажется, она была нимфоманкой. жизнь горела.       и я тоже горел.       все вокруг горит, когда ты под ангельской пылью. и пальцы такие длинные-длинные, а ее лицо переливается. перламутр. небо высокое и далекое, а потом приближается стремительно. я гладил звезды.       мысли хаотично мечутся. я не чувствую боль. о чем обычно думают, когда умирают?       я вспоминаю те георгины и ее улыбку. вспоминаю своих друзей-студентов. сумасшедший взгляд и фиолетовые круги под глазами. литры энергетиков и дешевая холодная пицца. гора конспектов с жирными пятнами. и где же с м ы с л?       почему я все еще не понял, что делать со своей жизнью? пальцы в крови. ветки похожи на сеть сухожилий. где я, черт возьми? и почему так спать хочется? так холодно. пальцы морозит.       на небе расцветают созвездия из маков и еще каких-то цветов. я в них не разбираюсь. я даже не уверен, что те чертовы цветы были георгинами. просто название красивое. г е о р г и н ы.       воздух колючий. грудь раздирает что-то. может, я стал гребаной гусеницей? тогда скоро вырастут крылья.       я улыбаюсь пушистым звездам. жду не дождусь, когда смогу снова коснуться их. они ведь зовут.       их голос такой тонкий и протяжный. похож на сирену.       сквозь кровавые ветки я пробираюсь к свету, чтобы стать бесконечным. и самое интересное — я виж…