Маховик времени, или Новая история Гарри Поттера

      — Благодарю вас, леди Вальбурга, — сказала Мия перед тем, как покинуть комнату Кастора и направиться на поиски теперь уже своей спальни.       В общем, разговор у них прошёл весьма плодотворно. Вальбурга, конечно, удивилась, что Поттер — когда он совершал что-то связанное со своей прошлой жизнью, миссис Блэк называла его именно так — приволок в дом какую-то девицу, да и ещё попросил, чтобы она жила в их доме! Хотя нельзя было не признать, что девица была прелестной, чистокровной и весьма могущественной волшебницей.       Воспоминания о Мие были одними из многих, которые Вальбурга так и не смогла просмотреть, потому как они были защищены словами-активаторами. Оттого она даже не знала о существовании у её нынешнего сына названой сестры. Гарри иногда делал такие защитные заслоны на части своих воспоминаний для того, чтобы более сильный менталист не смог найти в его голове что-либо компрометирующее, а когда сливал воспоминания Вальбурге, просто забыл их снять. Хотя он и был мастером-менталистом, легилименция всё же давалась ему намного легче, чем окклюменция, поэтому он использовал несколько другие способы защиты сознания. Это сейчас уже у него сформировалась пятиуровневая защита, а тогда он не смог осилить больше одного уровня и просто выбрасывал любопытных с помощью ментального Протего.       Как у него получилось развить такую защиту? А вы пробовали когда-нибудь в течение полутора лет по три часа в день испытывать ужасающие боли от копания в твоих мозгах? При этом магию, чтобы выкинуть вторженца, использовать нельзя. Вальбурга никогда не филонила с подачей знаний, но методы у неё были весьма экстравагантные. На их занятиях она специально действовала в открытую и причиняла боль. Так Кастор уже через пару месяцев смог построить прекрасный первый уровень защиты, а второй сформировался ещё через месяц. Кастор считал, что достигнутого ему хватит, но Вальбурга настаивала на полном развитии всех уровней, которые в семействе Блэк формировались у каждого ребёнка.       Теперь-то стало ясно, почему Нарцисса и Драко смогли так долго скрывать своё истинное отношение к Волдеморту, хотя тот постоянно проживал в их доме. Только вот с Сириусом и Беллой вышли проколы. Сириус просто-напросто сбегал с занятий и всячески выражал своё недовольство. Тогда Орион тоже не поддался на уговоры жены и не стал требовать от сына полного подчинения, как главе семейства. Тот освоил только три уровня и успокоился. А зря. Действие зелий, влияющих на разум, могло блокироваться организмом автоматически на уровне рефлексов, если достигнут восьмой уровень ментальной защиты, а действие Империо слетало с формированием пятого.       А вот с Беллой было не всё так просто. Оказалось, что её безумие — это результат неудачного построения уровней защиты разума, и когда её муж неосторожно попытался прочесть её мысли насчёт действий Тёмного Лорда, то случайно начал сводить Беллу с ума. Каждое проникновение в её разум активировало процесс перехода в режим неконтролируемого монстра, и та старалась убить каждого, кто проникал в её голову. Это становилось маниакальной идеей, с которой она не могла справиться.       Как Гарри узнал в далёком будущем, когда просматривал воспоминания Лонгботтомов, пообещав Невиллу разобраться с кашей в голове его родителей, те применили к Пожирателям, которые пришли к их семье, какие-то чары или какой-то артефакт, воздействующие ментально на группу людей. Они пытались их отпугнуть, но сделали только хуже. Белла сорвалась с цепи и чуть не убила супругов. После освобождения из Азкабана такая подпитка уже была не нужна: Белла окончательно сошла с ума. Дементоры влияли на её разум, а она старалась защититься с помощью десятого уровня, но постоянный контроль просто-напросто отключил остатки её разума.       Вот такая вот печальная история с этими уровнями. С одной стороны человек, который не поддался на уговоры семьи и пострадал — хорошо хоть догадался в Азкабане превращаться в собаку, а то с такими ментальными щитами его бы вынесли ногами вперёд из камеры уже после первого месяца — а с другой — человек, полностью поддержавший устои семьи и тоже пострадавший. Кастор с Вальбургой долго обсуждали возможные последствия и решили сразу задействовать шоковую терапию. Заметно и больно вторгаться в разум, чтобы с другими не было таких проблем: всё же обычные менталисты, даже самоучки, работали более искусно.       Так вот, возвращаясь к настоящему: всё же просмотрев эти несчастные воспоминания, Вальбурга согласилась с планом Кастора и даже выделила Мие комнату неподалёку от комнаты юного Блэка. Аргументировала Вальбурга это тем, что раз уж Мия целитель, то будет присматривать за состоянием здоровья «ребёнка». Зрение у него всё же стало падать, а значит, нужно было, как минимум, пропить комплекс зелий и провести некие процедуры.       Договорившись, что Вальбурга сварит необходимые зелья по рецепту отца Мии, последняя поблагодарила её и направилась на поиски своей комнаты.       — Маменька, что за… — Регулус выбежал из-за угла и остолбенел.       Он бежал к Вальбурге, чтобы узнать, с какого перепугу она ведёт переписку с Люпином! И без его-то ведома. Тот написал, что был приятно удивлён таким подарком судьбы и готов принять её предложение. Только вот предложение чего, Рег так и не понял. Кто же знал, что Вальбурга сама ни сном ни духом о том, что Кастор от её имени писал Люпину? Хорошо хоть Парсмеи, как только понял, что данное письмо не предназначалось для глаз Регулуса, успел «замылить» воспоминания, пока тот стоял столбом и смотрел на Мию. Да, Регулус читал письмо, да, для матушки, но от кого оно было и каково содержание письма, он не помнил, а как увидел Мию, так и думать об этом забыл. Ведь если бы это было что-то важное, то он бы это запомнил.       Всё, что сейчас имело значение для Блэка, так это то, что в их доме появился ангел. Гибкая миниатюрная фигурка, белоснежные, как первый снег, волосы, длинные чёрные ресницы и зелёные глаза. Не такие, как у Гарри, у которого глаза напоминали сочную траву, а туманные, болотно-зелёные, и в этом болоте так было легко утонуть: в них хотелось смотреть и смотреть, и спастись уже было нельзя. Она будто бы светилась изнутри. А в то же самое время сам ангел гордо прошагал мимо и скрылся за поворотом. Регулус же стоял, боясь пошевелиться и потерять столь милый образ. Окаменевший и с закрытыми глазами, он простоял минут десять, пока из такого состояния его не вывела Вальбурга, вышедшая из комнаты.       — Регулус, чего ты стоишь посреди коридора? — удивилась она.       — Маменька, кажется, я сошёл с ума, — Вальбурга подняла одну бровь. То, что её сын немного того, она и сама знала, а вот что привело к тому, что и он это понял, было интересно. — Я только что увидел ангела и, кажется, влюбился.       Последнее слово очень порадовало Вальбургу, так как мисс Шафик была прелестной, милой чистокровной девушкой, да и к тому же, помимо всего прочего, она реально могла поставить на место Регулуса. Уже сейчас она чуть ли не вдвое превосходила его во всех боевых искусствах и даже в дуэли, и это учитывая то, что Сириус был аврором. Но и завоевать внимание такой девушки будет проблематично. Если уж в той жизни она не смогла найти себе достойного мужа, то уж очень маловероятно, что её заинтересует этот обалдуй.       — Ты, я так понимаю, уже познакомился с мисс Шафик? — с напускной строгостью сказала Вальбурга. — Она будет нашим семейным целителем; я подумала, что нам не помешает девушка, которая сможет следить за развитием ребёнка. Эльф — это хорошо, но будущий колдомедик — это совсем другое. Она в этом году окончила школу целителей, да и к тому же это её семейный дар.       — Ангел… — только и смог выговорить Регулус. Сейчас он выглядел как человек, пострадавший от чар вейлы, и Вальбурга невольно задумалась, не было ли у Мии таких родственных связей; хотя та, скорее, была похожа на русалку из старых преданий. Те, кстати, тоже могли околдовывать умы людей.       — И жить она будет пока здесь, — эта фраза мгновенно вывела Регулуса из ступора, и тот скрылся за углом — видимо, поспешил привести себя в порядок, чтобы произвести должное впечатление на свой объект воздыхания.       А Вальбурга, посмеиваясь про себя, вернулась в комнату к Кастору.       — Это был ваш план? — а на недоумевающий взгляд юного Блэка уточнила: — Свести Регулуса и Мию.       — Просто я собираю вокруг себя тех, кто мне дорог. Мия ещё не стала той железной леди, которой она была в будущем, но всё ещё может измениться. Я не хочу этого. Пусть всё будет, как будет. Если она полюбит Регулуса и согласится стать его женой — я не против, но сам не буду никого заставлять жениться. И Мия, и Сириус были дороги мне в той жизни, и я хочу, чтобы теперь они смогли жить для себя, а не быть чьими-то марионетками.       — Но вы надеялись на это? — щурясь, уточнила Вальбурга.       — Несомненно. Но теперь всё в руках Регулуса. И помогать ему я не буду. Наверное, — усмехнулся Кастор.       — Может быть стоило назвать вас Амуром, лорд Блэк? — усмехнулась Вальбурга. Ее настроение, после того, как она заметила влюбленный взгляд сына, заметно улучшилось. — Или Купидоном?        — Скорее Эросом, леди Блэк, — ехидно ответил Кастор.       — Тогда я жду не дождусь встречи с вашей Психеей, — рассмеялась женщина и счастливая покинула комнату сына.

* * *

      — Леди Вальбурга, — обратилась к хозяйке дома Мия через несколько недель после того, как заехала в дом Блэков, хотя до этого старалась всячески избегать её. — Не поможете ли мне советом?       — Конечно. Как я и говорила, в этом доме вы можете рассчитывать на всестороннюю поддержку.       — Я просто не привыкла сидеть без дела и хотела бы размяться. Нет ли у вас на примете подходящего спарринг-партнера для тренировок с холодным оружием? — робко поинтересовалась хрупкая девушка.       — Конечно есть, — улыбнулась Блэк, и теперь Мия была третьим живым человеком, видевшим её улыбку. — Мистер Мейсон обучает множество аристократов искусству боя, и я уверена, что он поможет вам найти подходящего партнера. Регулус знает, как с ним связаться: он готовил его к поступлению в школу авроров. Так что спросите у него, он сейчас в библиотеке.       — Благодарю, леди Вальбурга, — сказала Мия и поспешила встретиться с её сыном.       Вальбурга же была рада, что может хоть как-то столкнуть своего сына и эту милую девушку, потому как Регулус уже несколько недель не выходил из библиотеки никуда, кроме как в свою комнату — Кричер даже обед ему приносил туда. Несомненно, это пошло ему на пользу, но всё же.       Мия тоже заметила, что сын леди Вальбурги старается обходить её стороной и не попадаться ей на глаза. Однажды она зашла в библиотеку, так он просто сбежал к себе! Нет, она не имела на него каких-либо видов, но сам факт! Никто и никогда её так не игнорировал. Это бесило втройне. Сейчас же она набросила на себя дезиллюминационные чары и зашла в библиотеку. Регулус нашёлся быстро. Он изучал какой-то странный фолиант и был целиком погружён в чтение.       «Чтобы Сириус и читал? Это небо упало на землю?» — так воскликнула Вальбурга, когда увидела своего сына в библиотеке в первый раз.       — Мистер Блэк, — сказала Мия, когда оказалась достаточно близко к Регулусу, чтобы тот не успел убежать, предварительно сняв с себя чары. — Можете уделить мне минутку внимания?       Регулус вскочил и, видимо, стал обдумывать план побега, но потом выпрямился и взглянул на Мию своими пронзительно-чёрными глазами.       — Конечно, мисс Шафик, чем я могу вам помочь? — плавным и аристократическим голосом спросил Регулус. И когда только успел научиться говорить, как холёный аристократ?       — Мне необходим мистер Мейсон: я хочу попросить его найти спарринг-партнера для меня. Я бы хотела позаниматься с холодным оружием. Леди Вальбурга сказала, что вы можете мне с этим помочь.       — Конечно, я могу дать вам адрес мистера Мейсона, но… — он на секунду замялся. — Позвольте вначале предложить вам свою кандидатуру.       После этих слов Мия была в шоке. Он несколько недель избегал любой встречи с ней, а теперь сам предлагал свою помощь. Нет, отказываться она, конечно, не будет, но сам факт того, что его отношение изменилось так резко, настораживал.       Мия ещё раз оглядела Регулуса: сейчас он выглядел совсем не так, как в их первую встречу у комнаты Кастора. Тогда у него были тёмные курчавые волосы, которые успели отрасти до плеч, серые глаза и бледная кожа. Он был симпатичным, но не более того. Сейчас же он был другим — он был красивым. Даже очень.       Сириус нашел тот древний фолиант, в котором был записан ритуал, по которому его переродили как Регулуса. Там же он нашёл занятнейший ритуал принятия истинного облика. Иногда у магов активировались не все собственные гены. В основном это происходило из-за сильного влияния старших или главы рода. Тогда наследники рождались очень похожими на сильнейшего в роду, а их истинный облик терялся; не всех это устраивало. Представьте, у вас родился сын, который похож не на вас, а на вашего брата. Это же ужас! Все сразу же решат, что жена вам изменяла. И никого же не будет волновать, что даже кровная магия подтвердит, что это ваше чадо. Не похоже, значит, рождено от порочных связей. Замечали же, что все Малфои блондины и как две капли воды похожи друг на друга, хотя жены у них были не только блондинками, но и брюнетками?       Малфоев это вполне устраивало, но Блэков — нет. Вот предки и нашли ритуал, который раскрывал истинную суть проводящего его. Причём не всегда истинный облик был лучше того, что достался от сильнейшего. В течение нескольких веков предки часто использовали этот ритуал, но когда в нескольких поколениях стали появляться бледные и сутулые, ритуал запечатлели в книге и убрали с глаз долой.       Сириус же решил, что его брат и так не самый симпатичный парень, так что хуже не будет. Раз он не сможет вернуть свой облик, то «украсит» этот. И у него всё получилось. Изменения были весьма занятны. Регулус подрос на пару сантиметров, цвет глаз изменился с бледно-серого на пронзительно-чёрный, черты лица стали чуть мягче — угловатость Регулуса не добавляла ему привлекательности, — причёску он изменил сам, сделав её намного короче, и даже оставил небольшую щетину: так ему показалось даже интереснее.       Когда Вальбурга впервые увидела его после ритуала, чуть не упала в обморок. Сириус теперь выглядел как её отец. Особенно эти чёрные пронзительные глаза, от которых по спине бежали мурашки. Вальбурга очень хотела, чтобы у её сына были такие же глаза, как и у её отца, и у неё, но и у Сириуса, и у Регулуса глаза были серыми, как у Ориона.       — Если вы не против, мистер Блэк, то я не откажусь от тренировки через час. Вам будет удобно? — поинтересовалась наконец Мия после пятиминутного молчания.       — Тогда встретимся через час в тренировочном зале, мисс Шафик, — скромно ответил Регулус и вышел из библиотеки.       Тренировочный зал в доме был замечательно оборудован и подходил как для тренировок с применением магии, так и без неё. А от количества холодного оружия просто перехватывал дух. На стенах были развешаны самые разнообразные клинки, рапиры, мечи и шпаги. Там были и нагамаки, оружие потомственных самураев, и нагинаты, оружие отшельников и монахов, и кусаригама, оружие японских ниндзя, и шамширы, сильно изогнутые персидские сабли; почти у самого потолка были заметны мечи Тати и утигатаны, а в конце зала располагались самые разнообразные арбалеты и луки.       — Разбираетесь во всём этом великолепии? — раздался мужской голос позади Мии, которая уже четверть часа рассматривала стены с холодным оружием. От него она вздрогнула и резко обернулась.       — Ох, мистер Блэк! — выдохнула Мия. — А что, час уже прошёл? Да, немного разбираюсь, — слегка покраснев, сказала она, — меня учил отец.       — Тогда я оставляю выбор оружия за вами, — ослепительно улыбнувшись, сказал Регулус.       Мия улыбнулась ему в ответ и выбрала один из мечей. В длину он был чуть меньше полутора метров — вместе с рукоятью. Двуручный, с длинной рукоятью, широким клинком и крестовидной гардой. Дужки крестовины у него были прямые, сужающиеся к концам и направленные вниз, от рукояти к концу клинка. На концах дужки виднелись стилизованные пробивные изображения четырёхлистного клевера, а на вершине рукояти такие же, только дисковой формы.       — Это клеймор, верно? — спросила Мия, осматривая меч со всех сторон. — Пользоваться умеете?       — Обижаете, — усмехнулся Регулус и взял второй.       — Тогда начнём, — сказала она и, выхватив меч, встала в боевую стойку.

* * *

      Дзинь!       Клинок зазвенел, скрестившись с клинком противника. Второй клинок ударил сразу за первым, и если бы Мия не отступила влево, получила бы здоровенный синяк на плече. Регулус присел, уворачиваясь от контратаки, и тут же выпрямился, нанося два удара по прямой. Мия перехватила удар на клинки, поставив их поперёк тела и отводя руки в сторону. Мечи разошлись, противники перетекли в другие стойки и продолжили бой. Мия схитрила, проведя нихонто снизу, по кругу, а Регулус подпрыгнул и, выкрутившись, поставил клинками блок.       Дзинь! Дзинь! Дзинь!       Регулус провёл серию ударов и остановился, прижав Мию к стене. Уже полгода они тренировались в зале, а потом разбегались по комнатам и снова встречались лишь на следующий день в зале. За это время они опробовали половину всех видов оружия в этом зале, сейчас же они бились японскими мечами. Регулус за всё это время сильно поднаторел в боях с помощью холодного оружия.       «Сегодня», — подумал Регулус и сделал то, что хотел сделать с первого дня их знакомства. Поцеловал Мию.       Та покраснела, сделала выпад, одним взмахом нихонто выбила меч из рук Регулуса и, гордо вскинув голову, молча ушла с поля боя. Он ждал, что его оттолкнут. Так и случилось; хотя её действия и показали лёгкое недовольство, ярого протеста не было — это сильно порадовало Регулуса.       На следующий день Регулус пришёл в тренировочный зал по привычке. Он был уверен, что с этого дня Мия к нему и близко не подойдёт, но она пришла. Бесшумно зайдя в зал, она схватила два меча, один из которых кинула Регулусу, и начала бой. Так же молчаливо, как и когда уходила.       Дзинь!       Их мечи снова столкнулись в жаркой битве. Мия решила провести целую серию ударов, чередуя стороны и делая обманные движения.       Дзинь! Дзинь!       Отскочив назад, Регулус уклонился от удара Мии и контратаковал. Все движения у них выходили плавно, но всё же чувствовалось некое напряжение. К концу тренировки оба уже были выжаты как лимоны, но в зале всё ещё не было сказано ни одного слова. Регулус снова провёл серию ударов и остановился, прижав Мию к стене. Теперь он не спешил. Мия опустила глаза и не смотрела на Блэка, а тот с жадностью рассматривал её милое личико.       Дыхание у обоих было сбитым и рваным, но нельзя было разобрать, из-за чего именно: вследствие длительной тренировки или из-за переполняющих их чувств. Когда Мия подняла взгляд и лишь на мгновение посмотрела в чёрные глаза Регулуса, он снова не выдержал и поцеловал её. Но теперь поцелуй был совсем другим. Если в первый раз Блэк боялся, что столь воинственная леди может проткнуть его мечом в считанные секунды, и тогда поцелуй выдался быстрым и смазанным, то теперь он поцеловал Мию нежно и открыто. Отдавая ей всего себя. Этот поцелуй выражал надежду на что-то большее, чем есть сейчас, но Мия вновь разорвала поцелуй и одним движением лишила Регулуса меча. А после так же молча покинула зал.       Это повторялось снова. И снова. И снова — в течение нескольких месяцев. Каждый раз Мия приходила молча, кидала Регулусу новый клинок и начинала бой, а после него Регулус её целовал, причём каждый раз по-разному, а она каждый раз так же поспешно удалялась. Блэк был до того счастлив, что готов был ещё год день за днём стирать рамки выстроенной Мией стены. Но в один день всё изменилось. Она просто не пришла.

* * *

      Регулус уже разнёс половину зала. Клинки, висевшие на стенах, дрожали, но, закреплённые особой магией, не падали со стен. Кажется, что от всплеска его силы весь дом ощутимо тряхнуло.       — Регулус, что здесь происходит?! — вскричала Вальбурга, которая вследствие этого порыва лишилась своей любимой вазы.       — Ничего, маменька, тренируюсь! — сквозь зубы прорычал Блэк и снова послал в стену связку не самых светлых заклинаний.       — Это я вижу! — уже спокойнее сказала она. — Но почему у нас от твоей тренировки весь дом на дыбы становится? Что случилось, дорогой? — уже более мягко спросила его мама и положила руку ему на плечо.       Регулус лишь взглянул в глаза Вальбурги и протяжно выдохнул. Что он может сказать? Что когда увидел Мию впервые, тогда, у комнаты Кастора, забыл даже, как дышать? Что потом не вылезал из библиотеки, пока не нашёл нужный ритуал и не изменил свою внешность, чтобы хоть как-то прилично выглядеть на фоне юной красавицы. Что потом перечитывал десятки книг, чтобы вспомнить все правила приличия, этикет и освежить знания, которые раньше с таким трудом входили в его многострадальную, но совсем пустую голову? Что избегал встречи даже одним лишь взглядом с предметом своего обожания, а когда она попросила помочь найти кого-то для тренировок, вызвался сам, хотя никогда не любил поединки на мечах, хоть и был лучшим на курсе, только потому, что боялся представить рядом с ней кого-то ещё? Как такое расскажешь. А что потом? А потом был удивительный поцелуй. Такой, что за каждое мгновение он готов был отдать свою жизнь. И те месяцы молчания, что скрашивались этими крышесносными поцелуями. Но вот Мия пропала. И, как сказал Кричер, дома её тоже нет. Она ушла. И при этом она никого не предупредила.       — Где мисс Шафик? — наконец сухо произнес Регулус.       — Она вчера сразу после вашей тренировки сказала, что у неё дела, и ушла, — чуть обеспокоенно сказала Вальбурга.       — Куда? Надолго? — леди Блэк, конечно, удивилась такому напору.       — Я не секретарь мисс Шафик! — гневно выдохнула Вальбурга и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, ушла из зала, оставив сына стоять в такой же позе.       Регулус боялся, что мог обидеть Мию, мог причинить ей боль. Она казалась ему такой милой и хрупкой, что любое слово могло больно ранить, а он мог даже и не заметить этого. Такие чувства для него в новинку. Нет, он, конечно, увлекался девушками в школе, но такого глубокого чувства привязанности не испытывал никогда. Джеймс говорил, что Сириус ещё встретит свою любовь и тогда уже он будет смеяться над метаниями бедняги, ведь Бродяга смеялся над Сохатым, пока тот сох по Лили. И вот, пока он совсем не сошёл с ума, Сириус решил навестить старого друга. Решил рассказать ему обо всех своих переживаниях, ведь он и Лили всегда были теми, кто помогал ему советом и кто всегда его слушал. Не матушке же ему всё рассказать! А выговориться стоило. Так что уже через полчаса он аппарировал на кладбище в Годриковой впадине.

* * *

      Пока он шёл и размышлял о том, что же именно он расскажет другу, то заметил, что посередине площади стоял обелиск, при приближении к которому стало понятно: он зачарованный. Стоило к нему приблизиться, как монумент тут же преобразился. Вместо стелы с множеством имен перед ним возникла скульптура. Три человека: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у неё на руках. Регулус подошёл вплотную, вглядываясь в лица своих друзей.       — Джеймс… Лили… Гарри…       Он и представить себе не мог, что им поставлен памятник… Так странно было видеть своих лучших друзей в виде каменного изваяния. А этот счастливый, весёлый малыш — это единственное, что у него сейчас осталось. По лицу Сириуса потекли слёзы. Он столько раз приходил сюда за эти два года, но ни разу не видел этого памятника, потому, что как всегда аппарировал к заднему входу.       Постояв еще несколько минут около памятника, Сириус направился дальше. Впереди предстало кладбище, посередине которого располагалась церквушка. Найти нужные могилы не составило труда: уж что-что, а дорогу сюда он найдёт даже с закрытыми глазами. Надгробие на них было из белого мрамора, а слова на могиле больно резанули по сердцу.       

Джеймс Поттер.

      

27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года

      

Лили Поттер.

      

30 января 1960 года — 31 октября 1981 года

      

«Последний же враг истребится — смерть»

      Сириус присел около могилы и тяжело вздохнул.       — Ты победил, Джеймс, слышишь? Победил. Я влюбился. Как последний идиот себя веду. Но ты бы одобрил её, я уверен. Она такая… Вот ты не поверишь; ты же помнишь, что я на мечах дрался лучше всех наших? Так она меня за две минуты может обыграть, представляешь? Быстрая, как гепард. А красивая, просто сущий ангел. Я сразу голову потерял. Стою, смотрю на неё и понимаю, что пропал. Ты так же на Лили залипал. Да, да, Лилс, он залипал на тебя всё время; я так близко к нему ходил, чтобы он как-нибудь себе лоб не разбил, — всхлип. — И я сейчас такой же. Я недавно чуть с лестницы не свалился и шею себе не свернул. Хорошо, что Парсмеи помог. Парсмеи — это эльф Кастора, ну, я вам уже о нём рассказывал. Друг, когда она сегодня не пришла, у меня чуть сердце не остановилось. Мне плохо без неё. Пусто на душе. Хочется видеть её каждый день, слышать её милый голос, смотреть в бездонные глаза, — Сириус выдохнул и опустил голову. — Что мне делать, Джеймс? Я, кажется, обидел её. Я такой дурак! Даже сказать не могу, что люблю её до безумия, что хочу, чтобы она стала моей женой. Лилс, скажи, что бы она ответила, если бы такой шалопай и идиот, как я, предложил ей руку и сердце? Что бы она, Ангел, ответила простому Бродяге?       — Я, конечно, не Лили, но со стопроцентной вероятностью могу сказать, что она ответила бы «да», — проговорил женский голос за спиной Регулуса, в котором тот узнал голос той, что полюбил больше жизни.