— Ну здравствуй, мой мальчик, — до боли знакомый голос раздался совершенно неожиданно, из-за чего только что глубоко вздохнувший Кастор чуть не поперхнулся воздухом.
— Д-директор? — удивлённо проговорил Блэк, споро сорвавшись с кресла, но всё ещё не обернувшись. Вероятность услышать в этом доме голос Дамблдора была точно такой же, как и вероятность увидеть толпу дементоров, отплясывающих джигу в атриуме министерства во главе с Фаджем, нацепившим на голову котелок Снейпа.
— А что, не ждал? — удивленно спросил голос из-за спины.
— Не ждал… — выдохнул Блэк и попытался заставить работать свои одеревеневшие мышцы, чтобы повернуться к тому, кого видеть он определенно не хотел. Совсем-совсем не хотел. Категорически. Даже больше, чем Лорда.
Как Дамблдор мог попасть в Певерелл-касл, Кастор откровенно не понимал. Как и не понимал то, как этот человек вообще смеет ходить по земле. Да и не хотел, наверное, понимать. Все те игры, что директор устраивал для него в школе, не шли ни в какое сравнение с тем, что он готовил для него после ее окончания. И только проклятие Волдеморта спасло ему жизнь, просто-напросто ликвидировав главного манипулятора Британии. За что Гарри искренне пожелал Лорду хорошего посмертия.
Видимо, все-таки старческий маразм шел в комплекте с проклятием, так как не мог человек, придумавший столь изощренный план, просто забыть тетрадку со всеми своими тайными записями в кабинете директора. Кастор тогда даже удивился такому развитию событий: тетрадь просто была подписана «Поттер», поэтому Минерва отдала ее ему, даже ни разу не открыв. А уж что там было! Закачаешься.
— Ну ты же не думал, что я оставлю тебя здесь одного… — протянул голос. — Совсем без помощи…
— Альбус… — хотел было что-то сказать Блэк, но его бесцеремонно прервали.
— Нет, не Альбус, а я! — весело проговорил совершенно другой, но так же хорошо знакомый голос. — Хорошо у меня получается?
— Ты-то что здесь делаешь? — удивился Кастор, когда к нему незаметно подкрался мальчишка лет трех-четырех. — И зачем ты меня так пугаешь?
— Да так, прогуливаюсь. Знаешь ли, в чистилище без тебя скучно, — бойко ответил мальчишка и забрался на колени к старшему, который уже успел осесть обратно в кресло.
— То есть ты хочешь меня с собой забрать? — с прищуром спросил Блэк, но отпускать мальчишку не стал. Всё-таки он много пережил и мог рассчитывать хоть на капельку тепла.
— Парсмеи, возьми мою чековую книжку от сейфа Поттеров и выкупи у них все более или менее интересующие нас книги. Можешь занизить цену. Пусть им гадость, а нам радость, — глаза эльфа блеснули недобрым огнём, и он растворился в воздухе, оставляя своего хозяина одного. Ну, или почти одного.
— Какой хорошенький! — разрезал тишину детский голос.
— Ты кто? — удивился Кастор, но через секунду к нему пришло понимание всей абсурдности момента — ребёнок просто не мог тут находиться, а значит, это либо призрак, либо сон. Однако если отбросить невозможность происходящего, то перед ним стоял совсем маленький мальчишка и смотрел на него такими ясными, но печальными голубыми глазами, что хотелось прижать его и не отпускать.
— Я Том, — просто ответил мальчик, сконфузившись, что его заметили, а внутри у Кастора всё похолодело: единственный Том, которого он знал, это…
— Риддл? — решил уточнить он.
— Да, я жил в приюте, а потом вдруг оказался здесь, — мальчишка опустил голову. Казалось, что ему было невероятно стыдно, что он, такой никому не нужный сиротский воспитанник, был пойман домашним мальчиком, за которым он подглядывал. — Я и сам не знаю, как.
— И… когда ты появился тут? — с прищуром поинтересовался Блэк — вся эта ситуация заставляла его нервничать.
— Когда вы были там, где много людей в чёрных покрывалах или чём-то таком, только очень рваном, — тихонько ответил будущий Темный лорд.
— А почему раньше не показывался? — паранойя Кастора и не думала отступать.
— А если бы я вам не понравился? — поднял заплаканные глазки Том.
— Понятно… — только и смог сказать ошарашенный Кастор, который ожидал чего угодно, но никак не плачущего Волдеморта в детстве.
— Нет, нет, я просто пришёл повидаться, — подняв руки кверху, пробормотал Том, но, опуская их, крепко обвил шею Блэка.
— Томми, мы же договаривались, что ты подождёшь…
— Томми, ты веришь мне?
— Д-да, — пробормотал малыш.
— Страшно? — спросил Кастор дрожащего мальчика.
— Немного, но я уверен, что ты справишься! — улыбнулся Том и на мгновение перестал трястись.
— Именно. Пять-десять лет, и я смогу тебе помочь, обещаю.
Кастор не врал: он и вправду собирался помочь бедному ребёнку, и не важно, что когда-то в будущем тот убил кучу народа: сейчас он только мальчишка из приюта, которому не хватало любви и внимания. А ритуал, который он нашёл в одной книге, что Парсмеи выкупил у Долоховых, показывал, как отправлять души на «хранение» или «перерождение». На «перерождение» отправить душу нельзя, пока она нецелая, а вот на «хранение» можно. Что в принципе они сейчас и делали.
— Готов?
— Да!
— Тогда начнем. Omni potentis Dei potestatem…
…И как ты выбрался вообще?
— Это я его выпустил. Там всё-таки и правда скучно, — снова голос, яркий и живой, а главное знакомый — он его слышал в ритуальном зале несколько дней назад. И, естественно, только услышав его, Блэк соскочил с кресла и опустил в него мальчишку.
— Вы… — всё, что мог пробормотать Кастор, глядя на обладателя этого голоса.
— Я, — расплывчато ответил юноша. — Да ты присядь. Меня зовут Вида. В вашем понимании я — Жизнь.
— Но… — Кастор растерялся. В тех книгах, что он читал, Жизнь — женщина и никак иначе. Так писали и некроманты — естественно, те, кому удавалось её — наверное, всё-таки его — увидеть.
— Да, многие пишут, что я девушка или женщина, но это не так. Те, кто на самом деле видел меня, знают правду, но не пишут об этом и не спешат опровергать мнение других. А те, кто пишет, видели лишь мою помощницу — Виту. На «вызовы» и по моим поручениям часто бегает она. Ты же меня заинтересовал, юный некромант. Том, можешь пока прогуляться?
— Конечно, — ответил тот и сполз с ручки кресла, на которую он успел забраться, пока Кастор вставал поприветствовать гостя.
— Только к Белле и Тони не заходи, — на автомате сказал Кастор, всё ещё внимательно разглядывая «Божество». — И Вал с Мией не пугай.
— Я не «Божество», — словно прочитав его мысли, сказал Вида. Хотя почему «словно»? — Боги смертны, а мы нет. Мы сущности, которые стоят выше всего, причём не только на Земле; мы знаем всё, и скрыть от нас ничего не возможно. Моя сестра Хельга давно наблюдала за теми, в ком течёт кровь некромантов, и уже считала, что не выйдет возродить эти славные рода, но я всегда знал — хоть и говорил обратное — что наша сестра Случайность может влиять на мир гораздо сильнее нас всех, вместе взятых. Она могла выбрать любого — за эти сотни лет носителей генов было великое множество, — но выбрала тебя, чтобы помочь своей сестре и изменить этот мир. Знаешь, почему?
— Нет, — растерянно ответил «мальчишка».
— Потому что ты мог влиять на нити судьбы. Она как-то даже думала, что в предках у тебя были Мойры. В основном она грешила на свою дочь Лахесис, которая не глядя сплетает нити жизней разных людей между собой; именно она влияет на судьбу. Но это оказался твой дар, личный. Хоть ты и потомок Смерти, но больше перенял от нашей сестры Случайности и её дочери Лахесис. Да, мойры — наши дети: Клото — моя, Лахесис, как ты понял, — Случайности, а А́тропа — Смерти.
— Ох, — выдохнул Кастор.
— Да, возвращаясь к тебе: ты всю жизнь подстраивал нити судьбы под себя. Твоя мать провела ритуал кровной защиты за два дня до нападения; вовремя, не так ли? — и, смотря в растерянные глаза Кастора, он продолжил, не дожидаясь ответа: — А всё потому, что ты утащил книгу из вещей, которые Джеймс притащил как конфискованные, и не отпускал, пока Лили не прочла про кровную защиту. Она решилась тогда почти сразу. И даже Джеймсу не сказала, потому как ты не отпускал её ни на минуту, пока он был дома. А тот случай с Дадли? Когда тебя уже почти нагнали, чтобы побить за то, что миссис Смит увидела твои синяки и рассказала директору, Дадли так удачно и вовремя на тебя упал, что директор это увидел и тут же вызвал тётю и дядю. Они тогда полгода пылинки с тебя сдували.
Кастор задумался — он ведь и правда всегда выходил из воды изрядно промокшим, но обязательно живым, чтобы ни случалось.
— А полёт за напоминалкой? Ты поймал её и попал в команду. Да, на первом же матче тебя пытались убить, но Квиррелл хотел это сделать по-другому, и я уверяю тебя, что любой его план привёл бы к твоей смерти, однако он решил, что на матче будет удобнее и вызовет меньше вопросов. И только провал с метлой и появившиеся подозрения со стороны Снейпа не дали ему возможности продолжить свои попытки, которые, безусловно, были бы куда удачнее. А василиск? Я специально заглядывал к мойрам и видел их удивление — ты выбрал одну из миллиона нитей, которая могла тебя спасти: шаг в сторону, и ты был бы очень неаппетитным трупом. Как думаешь, какова вероятность выбрать из миллиона нитей одну нужную?
— М-м-м, — промычал Блэк.
— Её нет. А отбиться от сотни дементоров, толком не умея создавать Патронуса? Он ведь у тебя никогда до этого телесным не был, да и отбиться от сотни практически нереально. А обхитрить дракона и русалок? Тут нужна недюжинная сила или удача. Сражаться со взрослыми и далеко не светлыми магами? Победить Тёмного лорда? Да и то, чем вы занимались с твоими друзьями, тоже не вписывалось в рамки самого спокойного и безопасного времяпрепровождения, — на этих словах Вида лукаво посмотрел на Кастора.
— Ох… — снова тяжелый и смущенный вздох.
Вспоминая выходки со слизеринцами и Невиллом, хотелось только покраснеть и скрыться из виду. Чего только стоила погоня за Лугару во время спонтанной поездки в США? Только лишь выпив, они теряли всякий страх и чувство самосохранения. А ведь стоило просто во время пьянки сказать: «Вот бы в этот артефакт добавить шерсть Лугары» и услышать решительный ответ Невилла: «Так давайте её добудем!» Итог — шерсть лугару, четверо раненых взрослых магов и один ухмыляющийся боевой маг, который после часа погони в одно заклинание вырубил разъяренное животное. А на вопрос: «Чего так долго?» Нотт бессовестно ответил: «Вы же хотели протрезветь?» М-да. Стыдно-то как. И такая ситуация далеко не единственная.
— Не стыдись, всё нормально. Мне было интересно наблюдать за вами. А как были удивлены мойры, когда подсматривали за вами. Сколько бы они ни плели нитей, ты всегда выбирал ту, в которой все выживали. Это их безмерно злило.
— Мне не всегда везло, — вставил Кастор, вспоминая смерть Драко.
— О, поверь мне: всегда. И, возможно, через пару лет ты поймёшь, что я прав. А теперь то, зачем я пришёл: я не люблю, когда нарушается мой миропорядок, а один седобородый старец решил, что он умнее всех и, в частности, меня.
— Дамблдор? — почти со стопроцентной уверенностью спросил Кастор.
— Именно. Он не умер тогда, после шестого курса. Он переродился, причём самовольно, да ещё и дружка своего прихватил.
— Гриндевальда? — почти с такой же железной уверенностью поинтересовался Кастор.
— А ты смышлёный! — похвалил его Вида. — Да, он в обход меня самолично захватил тело ребёнка и переселил туда свою душу. На момент ситуации в башне там была лишь контролируемая им под Империо душа маленького мальчика. Я, может быть, и не вмешался бы, что, впрочем, и делал всегда, но тот малыш был потомком одаренного мною рода. То есть не моим прямым наследником, как ты для Хель, а просто благословением некой семьи. Его прабабушка в течение сорока лет пыталась забеременеть и родить наследника роду мужа, но у неё никак не получалось, и я помог ей. Благословил на перерождение душу своего истинного наследника, который умер, так и не продолжив род. С тех пор я всегда следил за всеми детьми этого рода, ведь они были моими пусть и духовными, но родственниками. К сожалению не уследил. Дамблдора и его дружка я тогда просто выжег с лица земли, но душа малыша навсегда исчезла в тумане небытия.
— И я должен помочь ему? — сразу догадался Кастор.
— Да, пять очков Гриффиндору, — усмехнулся Вида.
— Слизерину, — пробурчал Блэк.
— Хорошо, пять очков Слизерину, — улыбнулся Вида. — И две карамельки мне. Когда этот ребенок родится, ты будешь на шестом курсе, так что как это сделать, я скажу тебе позже, а пока подарю подарок. Сестра обещала прислать тебе учителя, а я, так уж и быть, дам тебе вот это, — он протянул Кастору кулон в виде закрытого бутона. — Отдашь его своему учителю, когда он закончит обучение, но покажи в первый же день. Думаю, после этого халтурить он не будет. И ещё, — он материализовал ещё один кулон, только в виде феникса. — Возьми его и никогда не снимай. Зачем, скажу потом, когда ты наконец обретёшь целостность.
Кастор хотел задать много вопросов, но так ни одного и не задал. Казалось, что с приходом Виды всё только запуталось. Что значит «когда он будет целостным»? Он что, сейчас раздроблен? И что это будет за учитель, если какая-то подвеска будет гораздо большим стимулом, чем веление Хельги? И что это за кулоны вообще? И что за ребёнок? Как много вопросов и ни одного ответа. А в это время Вида сидел и улыбался. Но и у него оказалось не так много времени.
— Том, — обратился он к мальчишке, который успел уже незаметно вернуться в комнатку с гобеленом. — Прощайся с Кастором и пойдём: нам пора.
После этих слов словно из ниоткуда на Блэка свалился мальчишка и крепко его обнял.
— Я всё равно буду скучать, Кас. Но я рад, что увидел тебя, хотя и так недолго. И это, прости, что напугал тебя тогда, ну, когда голосом директора говорил. Это меня там один чертёнок научил. Он иногда приходит ко мне и сказки рассказывает. Очень-очень страшные, но жуть какие интересные!
— Ничего, я не обижаюсь. Тем более, раз есть компания, не грусти. Я же обещал, что сделаю, а я не отказываюсь от своих слов. Уже прошёл год, так что осталось не так уж и долго ждать. Не волнуйся, я всё сделаю, а теперь беги: не заставляй Виду тебя ждать.
— Пока, Кас! — попрощался Том, исчезая в яркой вспышке вместе с Жизнью.
— Пока, Том! — прошептал на прощание Блэк. — Надеюсь, там с тобой будет все хорошо…
* * *
— Кастор, с кем ты разговаривал? — как только Вида и Том растворились, в зал вошла Вальбурга.
Выглядела она намного лучше, чем во время их прошлой встречи, так что Кастор расслабился. Он все боялся, что проведением этих ритуалов подорвет ее здоровье, но, видимо, все обошлось.
— Да не важно, — отмахнулся он. — Что там с Беллой и Тони? — этот вопрос интересовал его куда сильнее.
— Они уже приспосабливаются. Пойдём, я покажу тебе их воспоминания, чтобы ты был в курсе. Стоит сказать спасибо Мие, она нашла просто прекрасное решение — в итоге пришлось просто исправить прошлую жизнь Беллы, внеся туда некие коррективы. Целые пласты оставались, просто матерью была я, а не Друэлла, а отцом Орион. Плюс вместо сестер — братья. Нам повезло, что до одиннадцати лет Беллатриса ни с кем не общалась, потому как часто болела и много читала, потому как даже на улицу мать ее не пускала.
— Хорошо…
*загрузка*
— Погоди, что значит «приспосабливаются»? Мия же сказала что нужно не меньше двух недель, чтобы создать воспоминания и привести их в чувство. Как вы успели сделать это все за один день? — Кастор чувствовал спинным мозгом, что где-то есть очень такая нехилая несостыковка, узнав которую, он просто с ума сойдет.
— Эм, прошло два месяца, Кастор, — как бы невзначай сказала Вальбурга.
— Что? — сказать, что Блэк был удивлен — это ничего не сказать. И почему у него ничего никогда не бывает как у всех?
— Парсмеи нам сказал, что ты очнёшься только тогда, когда восстановишь весь свой резерв, вот мы и не беспокоили тебя, — мягко сказала Вальбурга и приобняла его. Все таки за семь лет она успела привыкнуть к нему и за эти два месяца изрядно соскучилась.
Известие, что прошло два месяца, немного выбило Кастора из колеи. Он никак не ожидал, что все произойдет именно так. Ну, как немного… Скорее, много. Будь он один, посуды на кухне заметно бы поубавилось.
— Два месяца! И Парсмеи знал! Предатель! — от злости он перешел на парселтанг. Пусть он и немного поостыл, пока в комнате была Вальбурга, но как только она вышла, выругался он всласть. Да и парочка стаканов очень неудачно приземлилась в стену.
— М-да, всё чудесатее и чудесатее! — выдохнул Кастор, обессиленно падая в кресло и вспоминая слова одного надоедливого субъекта, которого они с ребятами встретили на северо-западе Англии.
