Повешенный

Засыпая, ты слышишь голос на самой переферии твоего слуха. Если бы у этого голоса был цвет, он был бы тёмным. Это низкий, каркающий голос, шепчущий тебе: "Замедлись. Замедлись настолько, чтобы твоё сердцебиение достигло удара в тысячу лет. Теперь ты готов увидеть". Вязкий тёмный туман окутывает тебя. Трудно дышать, но дышать и не нужно. Ветра нет – лишь хлопот антроцитово-чёрных крыльев. Вороны слетелись на скрюченное дерево с изогнутыми ветвями, на котором тугими верёвками подвешен человек. Каждый мускул его напряжён и дрожит, но лицо его спокойно, чёрные длинные волосы свисают вниз. Тёмное болото зеркальной гладью отражает алое небо над головой – все очертания сливаются в калейдоскоп пятен. "Куда я иду? Откуда я пришёл? Где мой путь?”... Ноги твои застряли в трясине, и она утягивает меня вниз с мягким, но беспощадным хлюпающим звуком. Нет сил сопротивляться. Ты задерживаешь дыхание и уходишь под воду. Как долго ты сможешь не дышать? Лёгкие горят, и это единственное пламя, что освещает дорогу. Ты снова можешь дышать, но боль во всём теле пронизывает тебя насквозь. Струйка крови смешалась с потом, стекая вниз по лбу. Терновый венец впивается глубже в кожу, верёвки плотнее затягиваются на руках. Ты уже не чувствуешь пальцев рук, только покалывание в онемевших кончиках. Тебя распяли на скале из оникса, и там, где капли крови и пота падают на траву, вырастают шипастые цветы и крохотные Вселенные. Чёрные перья блестят при тусклом свете широкой свечи. Худощавый алхимик в высокой башне выводит пером готические буквы на жёлтом пергаменте. Он не ел уже четыре дня, чтобы дух его стал крепче, а ум – яснее. Его длинное одеяние из чёрной холщовой ткани свисает на нём, словно кожа на костях дряхлого старца. Алхимик молод телом, но душа его старше самого мира. Глубокая пещера, которой не видно конца. Чёрный турмалин сверкает в лучах одинокого факела. Ты двигаешься всё дальше, направляемый лишь звуком тишины между ударами твоего сердца. Туман становится всё гуще, и вот ты уже не видишь своих ног. Тебе кажется, что всё умерло, но мир просто затаился и ждёт. Гулкая тишина становится разборчивее с каждым днём, и вот ты уже прислушиваешься к ней, ведь в ней заключена главная тайна. Ты уже не убегаешь от неё, но хочешь заглянуть между строк в это отсутствие слов. Чёрные перья падают на рыхлый ночной снег. Вороновы глаза следят за тобой пристально и мудро. Беззвёздная зимняя ночь, бледная пожилая женщина ждёт у окна. Чего она ждёт? Пока на небе загорится та самая звезда. Чёрная звезда смерти, что унесёт её прочь, за все врата сновидений. Она отдала свой последний хлеб усталому путнику, и теперь питается только ягодами да остывшей сажей. День за днём она всматривается в снежную бурю и уже не разводит огонь. Кричащая боль в её стеклянных костях сменилась убаюкивающим стоном. Под этот стон она, бывает, засыпает, свернувшись калачиком на простой и жёсткой кровати, слушая его словно колыбельную. Однажды, она тоже была младенцем. "Засыпай", шепчет ей всё тот же тёмный низкий голос. На стене видна лишь тень человека с вороньей головой. "Ты – ангел?", тихо спрашивает женщина. Но крылья его опущены вниз. "Засыпай", шепчет голос. Но ты просыпаешься.