Прекрасное далёко...

       Предоставить доступ для обмена информацией.       Доступ предоставлен.       — Ты зачем его сюда притащил? Заразился от людей нелогичностью поступков?       — Он забавный и рыжий. В коллекцию Вождю.       — Он почти дохлый. С ним возиться дольше, чем Вождь будет развлекаться. Скажи — чтобы Лаки позлить лишний раз.       — Ха. Ха. Ха. Сдался мне этот юродивый. Хотя и это тоже.       Абсолютно белые стены и потолок, куча датчиков и трубочек, тянущихся от рук и носа к приборам и стойкам с капельницами. Он явно в больнице, судя по уровню медицинского оборудования — в хорошей больнице.       Алекс просыпался, вновь засыпал, время тянулось и ползло. Сколько он провёл в палате, Алекс не знал. Может, сутки, а может — неделю. Что с ним произошло, он помнил смутно, да и вообще не был уверен в реальности воспоминаний. Может, ему всё привиделось?       С каждым пробуждением Алекс чувствовал себя всё лучше, из мозга постепенно уходила вязкая противная вата. Физическое состояние улучшалось ещё быстрее.       Деятельная кроличья натура требовала движения и действий. Но странный медперсонал, молчаливый и необщительный, не хотел идти на контакт с коммуникабельным парнем.       Алекс даже испугался — не изуродовано ли у него лицо? Он старательно ощупал свою физиономию и позаглядывал во все гладкие поверхности, а как только разрешили встать — рванул к небольшой, огороженной ширмой раковине в углу палаты. Там он ещё раньше углядел зеркало. Старательно всмотрелся в отражение — всё оказалось в порядке.       Но это всё было второстепенно. Настораживало, вернее, пугало и буквально выбивало из колеи отсутствие хоть какой-то информации. Где он? Что с ним случилось? Почему его не навещает никто из знакомых? И, самый главный вопрос, что с Серым?       По мере улучшения физического состояния возвращалась и память. Но последнее, что он помнил — это его застольные посиделки с Владимиром Григорьевичем, таинственным хозяином охотничьего домика, в который Алекс забрёл, спасаясь от непогоды и желая переждать ночь. Что случилось потом — было покрыто мраком. Причём он ощущал почти физическую боль, стараясь вспомнить дальнейшие события.       Как только Алексу разрешили вставать, его тут же стал посещать ещё один врач, кроме лечащего. Задавал много вопросов, приносил разнообразные тесты. Судя по всему — психолог или даже психиатр.       Это был единственный человек, который беседовал с Алексом. Даже нет, не беседовал, а методично задавал вопросы. Если Алекс упрямился и не хотел отвечать, то просто повторял свой вопрос, глядя в упор на нерадивого пациента слишком спокойными, если не сказать равнодушными глазами.       Алекс пытался задавать встречные вопросы, пытался хоть что-то разузнать о месте, где находится, о причинах, по которым он тут находится, но молодой врач игнорировал любые его слова, не относящиеся к проходимым тестам.       Кстати, да, врач был молод, даже, можно сказать, слишком молод, не старше двадцати пяти лет. И вообще, весь медперсонал был весьма юн по сравнению с видимыми Алексом раньше медицинскими учреждениями. Все, начиная от уборщиков и заканчивая лечащим врачом, были в диапазоне от двадцати до двадцати пяти лет. При этом сотрудники сильно напоминали ему служащих одной из элитных клиник, в которой раз пришлось проходить обследование: вышколенные, аккуратные, стерильно вежливые и исполнительные.       Он даже не мог точно определить, где находится эта клиника. Медперсонал говорил с ним по-русски, но иногда проскальзывали фразы на английском или французском языках. Алекс без проблем переключался, они и дома с Серым говорили на причудливой языковой смеси. Алекс ради смеха даже попросил обучить его интерлингве, языку, на котором говорил Серый в своём двадцать третьем веке.        Но удивительно было не это — медперсонал говорил очень правильно, пугающе грамотно. Любой язык из уст служащих клиники звучал выхолощено, будто ни один из них не был родным, а лишь досконально изученным, вызубренным.       Это было по крайней мере странно. Если не сказать больше. Пугал Алекса и информационный голод. Говорить с ним не хотел никто. Он даже пригрозил голодовкой, но медсестра с красивым, почти безупречным лицом лишь равнодушно бросила:       — Тогда мы будем вынуждены кормить вас через катетер.       Алекс тут же сдался и придвинул к себе передвижной столик. Кормили, кстати, питательно, полезно, но абсолютно безвкусно. Невольно всплывали в памяти рассказы Серого о кормосмеси для киборгов, цель которой — восполнить энергию, а не доставить удовольствие вкусовым рецепторам.       В целом Алекс отчаянно скучал. Заняться было абсолютно нечем: книг ему не давали, телефон тоже. Алекс развлекал себя тем, что в уме решал задачки, какие мог вспомнить из научных журналов, которые они с Серым покупали в огромном количестве, и сочинял очередную героическую балладу про рыжего рыцаря Ала, победителя эльфов и соблазнителя вредных и заносчивых медсестёр. К концу недели он уже с нетерпением ждал визитов психолога — хоть какое-то развлечение.       Алекс усиленно гнал от себя тревожные мысли о Сером, о том, где находится он сам, да и вообще старался о будущем не думать. Размышления на тему: «Что же со мной будет» — выбивали из колеи, мешали адекватно воспринимать действительность. Надо быть спокойным и уверенным, надо беречь нервы и силы. Почему-то Алекс был уверен: и то, и другое ему ещё понадобится.       Он даже завёл себе импровизированный календарик: припрятал салфетку и делал на ней маленькие узелки, чтобы совсем не сбиться со счёта дней.       На восьмой узелок ему принесли «выходную» одежду вместо пижамы, выдали одноразовую бритву и даже флакон с каким-то парфюмом. Довольно приятный запах свежей травы и дождя оказался.       Честно говоря, Алекс волновался, гадая, что же его сегодня ждёт. То ли поведут на прогулку, то ли на встречу с кем-то из «гражданской» жизни, а может, в полицию, поговорить о Сером. А может, вообще домой отпустят?!       Хотя вещи ему выдали не его. Джинсы простой синей расцветки, бледно голубую рубаху и белые спортивные кроссовки. Всё новое и неплохого качества, если и ширпотреб, то явно не китайский.       Алекс разбирался в хорошей одежде и обуви, но тут слегка растерялся: лейблы на шмотках были непонятные. Даже язык на ярлычках был незнакомый, точнее, знакомые буквы складывались в странные слова.       Через полчаса за ним пришли. Алекс уже привык к полной безэмоциональности персонала клиники, поэтому даже не пытался завести разговор с медбратом. Только в очередной раз подивился, насколько идеально выглядит молодой человек — внешность почти эталонная. Его даже не портил тонкий шрам, проходящий через всё лицо наискось от правой брови почти до края подбородка. Такое ощущение, что весь персонал по кастингу набирали, как в модельное агентство.       Они шли по коридорам, и Алекс снова удивлялся царящим вокруг безупречной чистоте и порядку. Клиника была очень высокого класса. И опять в голове всплыли вопросы: как он сюда попал, почему он сюда попал, зачем его тут так долго держали и куда ведут теперь?       Белоснежные стерильные коридоры закончились. Свернув в очередной раз, они остановились возле неприметной двери. Алекс и не заметил её, пока часть стены вдруг не отъехала прямо перед его носом в сторону.       Через открывшийся проём на Алекса обрушился водопад красок и запахов. После белых одинаковых стен мягкие, пастельные тона комнаты, в которую его буквально впихнули, казались буйством цветов. А запахи… Алекс вдохнул полной грудью и на несколько секунд забыл, как дышать.       Нежный аромат каких-то растений, чуть горьковатый запах тёплого мёда и — Алекс задохнулся от восторга — запах жареного мяса! Со специями, с дымком. Блин, он уже забыл, как пахнет нормальная еда!       Ноздри сами собой затрепетали, рот наполнился слюной, а желудок неприлично буркнул и пихнул Алекса в рёбра, явно намекая, что хватит стоять столбом — пора бы и делом заняться.       Совсем рядом раздался негромкий смешок. Алекс резко повернулся на звук и заинтересованно вскинул бровь. Он даже на пару секунд забыл о дразнящем аромате шашлыка.       За низким столиком сидела высокая фигуристая брюнетка. Выразительные глаза цвета тёплого шоколада смотрели на него с дивной смесью кокетства и любопытства.       Давно он таких девчонок не видел, вернее, не так — тут он таких девчонок вообще не видел. Алекс даже привык, что последнее время его окружают красивые, но холодные мраморные статуи. На которые приятно смотреть, но желания пообщаться, а тем более пофлиртовать, они не вызывали. Всё же он не Пигмалион и даже не помещик Федяшев, хоть и тоже Алексей. А сидящая в непринужденной позе девушка была живой, ну очень живой.       Бурлящая и выплёскивающаяся через край жизнь была заметна во всём: в искрящихся лукавством глазах, в капризном изгибе чуть припухших губ, даже в простой и естественной, но такой соблазнительной позе было нечто, что заставило самого Алекса подобраться, словно для прыжка, и улыбнуться самой обаятельной улыбкой из своего арсенала Казановы.       «Котам нужна живая мышь, их мёртвой не соблазнишь, — Алекс мысленно ухмыльнулся и заинтересованно скользнул взглядом по соблазнительной фигурке девушки. — Да, лучше, чем ловец человеческих душ, и не скажешь».       Алекс с грацией большого кота скользнул к прелестной незнакомке, легко коснулся протянутой руки губами, удерживая тёплые пальцы чуть дольше, чем позволено правилами приличия, и поднял искрящиеся озорством глаза на девушку.       Незнакомка вновь рассмеялась. От чуть хрипловатого, словно прихваченного морозом, смеха Алекс почувствовал толчок в области груди и привычный азарт охотника. Он ответил девушке широкой искренней улыбкой, демонстрируя все тридцать два белоснежных зуба (хвала корпоративному стоматологу Cunning cyborg).       Девушка легко махнула рукой, приглашая Алекса присесть в удобное мягкое кресло, стоящее напротив неё.       — Алекс… Вас ведь зовут Алекс?.. — девушка тянула гласные и кокетливо щурилась. — Меня Трикси. Составите мне компанию за обедом?       Алекс мило улыбнулся в ответ, но его что-то кольнуло, какое-то давнее воспоминание. Словно привет из прошлого. Это уже было. И обед, и соблазнительная красотка, с придыханием тянущая его имя… Хотя в старую добрую игру с названием «В одни ворота» он играл сотни раз, так что чему удивляться? Конечно, подобное уже было, и не раз. Лучше не забивать себе голову всякой ерундой, а в полной мере насладиться и прекрасным обедом, и очаровательной собеседницей, которая, надо надеяться, прольёт свет на многие интересующие его вопросы.       Кстати, девушка говорила по-русски, но с каким-то странным акцентом и очень правильно. Ну, как иностранка, отлично изучившая язык.       А обед действительно был хорош. Или Алекс уже просто забыл, что такое настоящая, нормальная человеческая еда. С солью, перцем и вредной зажаристой корочкой. Алекс был готов урчать, как Карим, когда Серый даёт ему вместо заводских сухих комочков сочный кусок телячьей вырезки.       Трикси тоже ела с большим аппетитом, ничуть не отставая от гостя. Алекс чуть удивлённо смотрел, как девушка отправляет в рот куски мяса, щедро политого кетчупом, макает ломти хлеба в жирную подливку, с удовольствием нанизывает на вилку молодой отварной картофель.       Да, с таким аппетитом есть и иметь такую точёную фигуру… Эта Трикси просто уникум! Знакомые дамы Алекса без сожаления сожгли бы её на костре как ведьму.       В памяти опять всплыл один из вечеров, проведённых с Серым. Тот умял пол шоколадного торта, а затем принялся методично уничтожать глазированные пончики.       Алекс тогда в очередной раз ворчливо пробормотал:       — Сколько можно жрать!       Киборг лениво повернул в его сторону голову и протянул:       — Это не я жру, а импланты… Чего бы ты понимал, человек…       Серый, импланты, идеальные люди… Алекс перестал жевать. Вдруг очень резко пропал аппетит, а из глубин подсознания на секунду всплыло лицо немолодого мужчины с неживыми, глядящими в пустоту глазами.       Алекс побледнел, поднял на Трикси глаза и встретился с насмешливым взглядом девушки. Оказывается, она уже несколько минут с нескрываемым интересом наблюдала за переменой настроения своего гостя. Кажется, её даже возбуждала растерянность Алекса. Во всяком случае, глаза Трикси ярко блестели, нежные ноздри чуть трепетали, а щёки покрыл тонкий румянец.       А он… Он, кажется, всё понял. И чистоту в больнице, и безупречность персонала, и даже отвратительно полезную еду.       Алекс мысленно досчитал до десяти, медленно налил себе апельсинового сока из высокого кувшина, выпил мелкими глотками, спокойно поставил стакан на место и вытер губы салфеткой. Семь лет жизни бок о бок с боевым киборгом не прошли для него даром, так что Алекс прекрасно понимал: Трикси давно «считала» и его страх, и растерянность. Она видит и незаметный для простого человека лёгкий тремор рук, и крохотные капли холодного пота на висках. Но Алексу было важно сохранить лицо хотя бы для самого себя, поэтому он собрал всю волю в кулак.       Он откинулся в удобном кресле и сцепил чуть подрагивающие пальцы на колене. Имеет ли смысл начинать разговор первым? И что спросить? То, что волновало Алекса в первую очередь, спрашивать было опасно. Не повредить бы своими вопросами Серому. Не было, правда, стопроцентной уверенности, что он тут. А если и тут, то добровольно ли. Но если и добровольно, то не факт, что Трикси стоило об этом знать.       Кстати, а где это «тут»? Может, об этом спросить? Или всё же подождать, пока девушка сама заведёт разговор?       Между тем Трикси изящно наклонилась и вытащила из вазы большое краснобокое яблоко. Хрустко откусила и игриво блеснула глазами.       — Алекс, у тебя обалденно высокий IQ для человека. Только не говори, что ты ничего не понял.       Алекс молчал, не решаясь озвучить вслух свою фантастическую догадку.       — Ну? — Трикси наклонилась к самому лицу Алекса, словно собираясь его поцеловать.       А Алексу вдруг перестало быть страшно. Наоборот, в кровь ударил адреналин, стало весело и чуть бесшабашно. Он белозубо рассмеялся, мысленно махнув на всё рукой и решив, что терять ему всё равно уже нечего. В крайнем случае — дураком сочтут.       — Ты киборг?       Трикси наклонила голову, с любопытством разглядывая долговязого рыжего парня, расслабленно развалившегося перед ней в кресле. А ведь он не боится… Если бы она могла следовать только своим девчачьим желаниям, то уже стащила бы его с кресла, уронила на пол и… Ха, а что бы она сделала в первую очередь? Стёрла ударом ноги с его лица самодовольную ухмылку или сначала узнала, каков он в постели? Лучше того? Или лишь слабая пародия? Ведь он всего лишь человек…       Но есть долг, а не только желания её левой пятки. Как выяснилось, парень может многое. Результаты его тестов оказались весьма… занятными. Вождю стоило лично объявить Арни благодарность. Его сумасбродство и желание досадить Лаки принесли совершенно неожиданные плоды. Главное, умело сыграть на чувствах парня.       Во-первых, она ему явно нравится, это хорошо, во-вторых, есть этот белобрысый DEX, к которому у парня явная привязанность. Тесты показали, что он очень дорожит дружбой и на многое готов пойти ради неё. Итак, два рычага. Секс и броманс, так, кажется, это называется у людей.       Трикси положила надкусанное яблоко на край стола, посидела некоторое время, опустив голову, и вдруг вскинула на Алекса взгляд. Неожиданно серьёзный и даже печальный.       — Мне жаль, что так получилось… С тем человеком. Ты всё вспомнил? — Трикси участливо заглянула Алексу в глаза.       Он на секунду замешкался, а потом покачал головой.       — Не всё… Но многое. Почему его убили… — Алекс собрался с духом и закончил мысль, — а меня нет?       — Это долгая история. И непростая. О долге, о свободе и рабстве. О дружбе и любви. О киборгах и людях, — Трикси совсем перестала улыбаться и заигрывать с парнем, — а ещё о двух друзьях. Рыжем человеке из двадцать первого века и сорванном киборге из двадцать третьего.       Алекс вздрогнул и в упор посмотрел на Трикси.       Трикси кивнула своим мыслям и человеку в кресле напротив одновременно.       — Конечно, я всё знаю, Алекс. И о Сергее, и о тебе.       — Где он? — Алекс с тревогой вглядывался в лицо Трикси.       Трикси успокаивающе тронула его за руку.       — Недалеко, скоро ты с ним увидишься. Но сначала тебе надо решить, на чьей ты стороне.