А может, цветы правы?..

      Раш решил оставить братьев, ведь давно назначил встречу со своей любовью - Китаем. Только Кит всегда поддерживал русского в самые сложные моменты, именно поэтому алкаш чувствовал к нему теплые чувства. Подходя к знакомому бару, Россия поправил одежду.       — О, Раш, наконец-то пришел, я уже думал, что не дождусь, — послышалось довольно громкое от барной стойки. Русский почти мгновенно выцепил взглядом знакомую фигуру и поспешил присесть рядом.       — Прости, домашние задержали. Ну что, как дела?       — Ничего оригинальней спросить не придумал? — совершенно беззлобно сказал Кит. — Ладно, расслабься, нормально у меня все. А ты как сам?       — Да вот, дома проблемы, — тяжело выдохнул Россия, заказав уже излюбленный алкогольный напиток. Парень перевел взгляд на Кита. — Беларусь что-то скрывает, да ещё с Украиной все мягко говоря не очень хорошо, — тяжко вздохнул Раш и, взяв стакан с алкоголем, почти сразу его осушил.       — Не думаю, что тебе стоит волноваться насчёт этих двоих: только нервы себе подпортишь. Сам подумай, что у них может случиться серьезного? А насчёт ссоры... Думаю, все ещё образумится, — на этих словах Китай положил руку на плечо России, вызвав у того слабую улыбку. — В любом случае, я всегда буду рядом, — прошептал он уже на ухо, спровоцировав мурашки на теле Раша.       — Ага, — проговорил Россия, переведя уже затуманенный алкоголем взгляд на Кита, — спасибо, — на его лице уже вовсю красовалась пьяная улыбка.       После они ещё долго говорили о всяком разном, стараясь избегать темы политики: ее и на работе хватает, а сейчас Кит и Раш хотели просто расслабиться. Спустя некоторое время русский, увидев, что стрелка часов перевалила за полночь, стал нехотя собираться.       — Может, поедешь со мной, — с какими-то странными искорками во взгляде прошептал Кит, — Я снял номер тут, неподалеку. Поехали, м?       — Домашние будут волноваться... — заплетающимся языком попытался отказаться Раш.       — Ты можешь хоть когда-нибудь забить на других и подумать о себе? Ну пожалуйста, всего один вечер. Мы ведь и так редко видимся, — поджав губы, обоженно произнес Кит.       — Черт, прости, совсем о тебе не подумал. А ведь действительно, пробудут без меня ночку, ничего с ними не случится. Давай, пойдем, — после этих слов Кит и Раш, приобняв друг друга за плечи, дружненько зашагали в сторону отеля.       Украина в это время пришел к своему брату со стаканом воды. Парень поднял с пола Бела и положил его на кровать, поставив стакан на прикроватный тумбу.       — Тебе всё ещё больно? — обеспокоенно спросил Укроп. — Расскажи, пожалуйста, что с тобой, я ведь правда волнуюсь, — парень мягко провел тыльной стороной ладони по щеке белоруса.       — Это болезнь, называется ханахаки, ты ведь слышал про нее раньше? — чуть слышно проговорил Бел: сложно, знаете ли, говорить громко, когда в горле решил расцвести ботанический сад.       — Да, вроде Япония как-то рассказывала нам про нее, но погоди... Это ведь вымышленная болезнь, разве нет? — Украина с некоторой надеждой взглянул на своего брата.       — Нет, она реальная, — покачал головой белорус. — И я по-настоящему могу умереть, — добавил он уже тише.       — Что за бред ты несёшь?! Не можешь ты умереть, слышишь, не можешь! Я точно не позволю! — буквально рычал украинец.       — Это не от тебя зависит, — сказал, как отрезал, Беларусь, переведя взгляд на брата.       — Но ведь... ведь есть же способ вылечиться? — надежда в голосе украинца больно уколола по белорусу, ведь он, смирившись со своей смертью, забыл подумать о братьях, которые этот факт так просто не примут.       — Мне выздоровление не светит, ведь, для выздоровления нужно, чтобы твой любимый ответил тебе взаимностью. А это, поверь мне, не мой случай, — с горечью в голосе проговорил Бел.       — Ну почему? Наверняка же есть другой способ вылечить тебя! — почти что кричал украинец, положив руку на коленку брата. Нет, отпускать Белку он не намерен. — Расскажи мне все, что знаешь, абсолютно все! Кто тот, в кого ты влюблен?! Почему у тебя с ним ничего не выйдет?! — Украина смотрит в глаза брата, ожидая ответа.       — Способ вылечиться только один, я уже проверил все источники. Например, помнишь Третьего Рейха? — Украина неуверенно кивнул, и белорус продолжил. — Его нашли с цветком, растущим из глотки. Все тогда подумали, что он просто хотел выебнуться, сделать свою смерть помпезной, но... но это, черт возьми, совсем не так. Он тоже болел ханахаки и не смог излечиться. Вероятно, такая же участь ждёт и меня... — на глаза белоруса навернулись слезы, когда он представил мертвого себя с цветком в глотке. Что ж, Украина сейчас тоже был не в лучшем состоянии. Ведь чертовски больно было осознавать, что любимый брат может умереть, а ты при этом никак не можешь ему помочь.       Украина сглотнул и, тяжело вздохнув, обнял брата.       — Я не дам этому случится... Скажи мне, кто он? — Укроп по-настоящему боялся потерять брата. Старший, закрыв глаза, уткнулся в шею белоруса, прижав его к себе сильнее. Оба рвано дышали, пытаясь подавить рвущуюся наружу истерику.       Первым не выдержал белорус. Слезы покатились по его щекам, давая волю чувствам, которые он ранее старался укрыть от остальных. Бел ещё сомневался, стоит ли рассказывать Украине о своей влюбленности, но через долгие секунды раздумий осознал, что слишком подло будет обманывать брата, который за него так сильно переживает, а потому он тихо произнес:       — Это... Россия.       Укроп посмотрел на Белку удивленным взглядом.       — Этот алкаш? Но как?... — парень нахмурился, никак не ожидая такого ответа. Но после он тяжело выдохнул и, отстранившись, посмотрел на белоруса почти ласково, давая тому понять, что если его выбор не одобряет, то хотя бы принимает. — Мы найдем способ как заставить этого идиота влюбится в тебя, — Укроп постарался улыбнуться брату. Это сложно, когда твой брат, можно сказать, умирает на твоих же руках... Укроп встал с кровати и направился в сторону выхода из комнаты.       — Бел, потерпи немного, мне нужно посоветоваться с Канадой по этому поводу. Я думаю, он сможет нам помочь.       — Спасибо, — Бел попытался тоже улыбнуться брату, что вышло у него, мягко говоря, хуево, ведь боль в горле и лёгких и не думала утихать. — Только, пожалуйста, не говорите ничего России, — дождавшись кивка от Укропа, Бел лег на кровать и, закрыв глаза, попытался уснуть. "Это все равно не поможет. Раш точно меня не полюбит", — последняя мысль, что пронеслась в голове белоруса перед тем, как тот отключился.       Укроп быстро покинул комнату и ушел в свою комнату, взяв в руки телефон. Он быстро набрал номер Канады и стал ждать ответа. Украина боялся, что в столь поздний час ему не ответят, но гудке резко прекратились, а на том конце трубки послышался весёлый голос канадца.       — Ало, Украина? Привет! Давно что-то не созванивались. Как ты? Эй, ты что, плачешь? — голос Канады сразу сменился на обеспокоенный, стоило ему услышать тихие всхлипы украинца.       — Да, привет, листик... — Укроп тяжко вздохнул, стараясь не зареветь в голос — Мне нужен твой гениальный план, желательно было бы встретиться, — парень сглотнул, сжавшись. Ситуация нагоняла ужас и панику. Особенно страшно ему было терять собственного брата.       — Хорошо, мне подъехать? - уже менее уверенно проговорил канадец, ведь пока не знал, как разбираться с плачущим Украиной и что конкретно от него хотят, а спрашивать сейчас явно была бы не лучшая идея.       — Да, пожалуйста... И не медли: времени не очень много, — Укроп отключил телефон и встал около двери, ожидая Канаду.       Уже спустя два часа, которые показались украинцу вечностью, канадец стоял на пороге его дома и стучал в дверь, стараясь делать это как можно тише, ведь на дворе был отнюдь не день.       Украина, который уже почти уснул, сидя на холодном полу, резко встал, открывая дверь и оглядывая высокого парня перед собой. Канадец выглядел растрёпанным и запыхавшимся - было видно, что он спешил. Укроп схватил его за руку и резким движением затащил в дом.       — С-слушай, времени у нас мало, поэтому напряги мозг и помоги мне влюбить Россию в Беларусь.       — Чего? Объясни, пожалуйста, поподробнее, — недоумевающе проговорил канедец, ведь просьба украинца действительно казалась крайне странной.       — Если в кратце, то у Белки ханахаки из-за России, и сейчас он... умирает, — проговорил Украина совсем тихо, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Канадец, видя состояние Укропа, обнял его и стал поглаживать по спине, стараясь этим хоть немного успокоить.       — Тшшш, не переживай, мы точно что-нибудь придумаем. В любом случае, истерикой делу не поможешь. Ну же, посмотри на меня, — Канада отстранился от Украины, вперив в него пронзительный взгляд своих голубых глаз. Кажется, это подействовало, ведь Укроп действительно стал успокаиваться.       Украинец положил голову на грудь Канады, задумавшись и слегка расслабившись.       — Что нам теперь делать? Как влюбить одного брата в другого? — Укроп поднял взгляд заплаканных глаз на канадца.       —;Ты ведь сам знаешь, что чувства не навязать, — тяжело вздохнув, проговорил Канада. — Но не волнуйся, мы точно что-нибудь придумаем, это я тебе обещаю, — он вновь сжал Украину в объятиях и продолжил: — Знаешь, идеи ведь не приходят так сразу, тем более что сейчас ты находишься во взвинченном состоянии, поэтому вряд ли сможешь мыслить трезво. Давай поспим, а завтра уже все придумаем. Как там у вас говорится? Утро вечера мудренее? — слабый кивок со стороны расслабившегося в объятиях Украины вызвал на лице Канады улыбку, — Ну вот и славно. А теперь, — проговорил канадец и, взяв на руки Укропа с такой лёгкостью, будто тот весил не более пушинки, стал двигаться в сторону его комнаты, — спать, — закончил он, уже стоя возле кровати украинца, который, очутившись на мягкой постели, только сейчас осознал, насколько устал и хочет отключиться. Зевок Украины вызвал на лице канадца улыбку. — Я вернусь завтра днём. Тогда все и обсудим. Спокойной ночи, дорогой, — проговорил он, наклонившись к Украине и потрепав того по голове.       — Ага, спокойной, — послышалось тихое от Укропа, который явно уже наполовину был не в мире этом.       Уже выходя из дома, Канада подметил, что обуви России на общей стойке не достаёт. "Значит, он все ещё с Китаем. Черт, это будет гораздо сложнее, чем я предполагал", — с такими мыслями канадец зашагал к своему дому с одной крайне эгоистичной целью: как можно скорее провалиться в царство Морфея.