(like the moon) my heart is tilting

«В общем, — думает Чонгук, сидя на пыльном полу возле котла Намджуна (он всё ещё не может привыкнуть к этому), — это было странное лето». — Хён, — зовёт Чонгук, надеясь, что хоть кто-то ответит. Намджун отзывается буквально через мгновенье: — Хм, — он выглядит таким загруженным. Даже не обращая внимание на него, Чонгук предполагает, что тот вообще не обращает внимания ни на что в доме. — Намджун-хён, — снова повторяет Чонгук, надеясь, что это заставит Намджуна посмотреть на него. — Что случилось? — спрашивает он, подходя к нему и осматривая сверху вниз. На нём его очки для чтения, а выглядит он более помято, чем может выглядеть человек в два часа дня. Но присутствие Чонгука означает, что никакой работы, поэтому он даже не переодевался с пижамы. Чонгуку достаточно. Ему просто надоело. Поэтому сегодня, в жаркий день в конце августа, он просыпается и решает, что пришло время. Пришло время исполнить свои угрозы и убраться дома у Намджуна. — Не волнуйся так сильно, мыши хорошие, — сказал ему на прошлой неделе Тэхён, когда Чонгук сидел на диване, а по его ноге ползла мышка. Он недоверчиво смотрит на парня, а тот просто пожимает плечами. — Наби охотилась за ними, но Тэхёна огорчали смерти мышек, поэтому она перестала, — объяснил Намджун, выглядывая из кухни. — Она такая умная, — ласково произносит Тэ и тянется к кошке, чтобы погладить её по голове. — Ну, она создана сложным заклинанием древних ведьм, призывающих к миру природы, так что, — говорит Намджун с набитым соленьями ртом. — Так что да, она очень умная. — Вот из-за этого ты ей и не нравишься, — отмечает Чимин. Именно поэтому Чонгук и не смог проигнорировать ситуацию с мышью. Если Тэхён хочет себе мышей, то должен пойти и купить их, а не оставлять тех, которые завелись из-за беспорядка. Поэтому он нагружает Намджуна, и тот полчаса ищет всё, что ему пригодится в уборке. Таким образом, Чонгук в свой выходной день вооружен резиновыми перчатками, мешками для мусора и герметичными коробочками с лежащим на них маркером. Намджун отдыхает в своей комнате, когда он добирается до кухни, что значительно облегчает работу. Спустя некоторое время, когда он выходит из своей кухни, он видит Чонгука, осторожно распределяющего его разбросанные по всему полу ингредиенты в какие-то коробочки. — Это буквально бутылка вина, наполненная какой-то жидкостью, — говорит Чонгук, протягивая её Намджуну. Парень щурится на мгновение, присматриваясь: — Это водный гиацинт. — Конечно, — бормочет Чонгук, переливая его в более чистую бутылку и держит маркер наготове. — Просто повтори мне название. — Вот, — говорит Намджун, вытаскивая бутылку и маркер из его руки. Он пытается писать максимально разборчивым почерком, а затем возвращает бутылку обратно. — Ты решил помочь мне? — удивлённо спрашивает Чонгук, глядя на Намджуна. Намджун пожимает плечами и подходит к книжной полке, что отделяет его уголок-лабораторию от кухни: — Было бы хорошо, если я был чуть более организованным. — Да, хён. Было бы круто, — улыбаясь, отвечает Чонгук. — А ещё мне нужно знать, как ты всё разложил, — он садится на стул рядом с Чонгуком, оглядывая кухню. — Вон там я разложил цветы, — говорит Чонгук, указывая на угол, полный всяких коробочек и бутылочек, аккуратно маркированных. — Я распределяю всё. Эм, жидкости сейчас.. — не успел он договорить, как его перебили. — Не называй их жидкостями, Чонгук. — Они все не маркированные и странные, хён. Мне они не нравятся, — отвечает парень, скривившись. Намджун лишь слегка улыбается и закатывает глаза. «Летние месяца пролетели до странного быстро», — думает Чонгук. Его мать удивилась, когда он позвонил ей в июне и сказал, что останется здесь на каникулы, но не задала вопросов. Это решение казалось правильным для Чонгука, ведь у него не было никого дома, кроме родителей, которые никогда не были с ним близки. Все друзья со школы ушли из его жизни с окончанием учёбы. А здесь же у него есть Чимин, Тэхён и Намджун. А ещё у него есть тётя, которая тепло к нему относится и учит его готовить. Так же у него есть Минхао, друг с его курса. Поэтому ему кажется, что это самое правильное решение. (Есть также та часть его, которая волновалась, что если он уедет, то больше у него не будет никого, к кому можно вернуться после занятий. Он не придавал слишком большого значения этому, но всё же думал про это). Вот так он и провёл лето: работал на рынке в нескольких квартал от дома его тёти, консультировал покупателей и раскладывал продукты по полкам, чтобы хоть как-то заработать деньги. Лежал возле Намджуна, наблюдая, как тот работает над своим котлом, слушал ссору Чимина и Тэхёна, помогая в саду Намджуна. Он ходил с Минхао и Мингю делать вещи, которые делает любой студент: пить пиво и распевать песни в караоке, а также менее нормальные вещи, которые делает любой студент-искусствовед (например, взвешивает плюсы и минусы писчих принадлежностей в художественном магазине в течении получаса). Всё было хорошо, он… счастлив. — Юнги-хён говорит, что я плохая дева, — говорит ему Намджун. Он упоминает о Юнги время от времени. Это единственный человек, которого он упоминает (кроме Тэхёна и Чимина). — Это тот друг из Сеула? — спрашивает Чонгук, припоминая что-то. Намджун кивает, — Он прав, ты плохая дева. Я не так много знаю об астрологии, но я точно уверен, что мы более организованные. — Честно говоря, я понятия не имею, — мягко отвечает Намджун, опираясь подбородком о свою руку. Чонгук фыркает. — Тэхён знает, — ворчит он, и Намджун хихикает. Они продолжают работать в тишине, только иногда комментируя что-то и передавая друг другу вещи. Чонгуку нравится, какой тихий Намджун в моменты работы. Иногда он волнуется, быстро говорит, живо жестикулирует и смотрит на тебя так, будто ты единственный человек в комнате. Ему также нравится и эта сторона Намджуна, но иногда они могут просто молчать, и это будет уютно. За ним приятно наблюдать. Приятно наблюдать, как он работает, концентрируясь на вещах. Приятно послушать то, о чём он долго думает, видеть странный взгляд, рассматривающий его лицо. Чонгуку, если честно, всегда нравится, как выглядит лицо Намджуна. Но он действительно старается не зацикливаться на этом: на красиво надутые губы, или насколько его застаёт врасплох улыбка Намджуна. Он правда очень старается. Чонгук игнорирует румянец, который появляется каждый раз, стоит ему только подумать о том, как Намджун улыбается. После этого он быстро возвращается к работе. Это ещё один день лета, проведённый так же, как и все предыдущие, и все последующие. ★★ Его занятия становятся всё сложнее. Он знал это, но по логике, это всего лишь вторая неделя нового семестра. Трудно перейти от легкого летнего отдыха, спокойной череды его дней, наполненных друзьями и просто неполной занятостью, к расписанию. И очень неприятно неделями не появляться в доме Намджуна. В пятницу третьей недели Чонгуку приходит сообщение от Намджуна, в котором он находит ёмкое: «Мы скучаем по тебе». Это само собой поражает, поскольку тот редко пользуется своим телефоном, и от этого у Чонгука сжимается сердце. — Ты выглядишь так, будто проглотил пчелу, — говорит ему Мингю. Они сидят в библиотеке втроём, потому Мингю надо работать над своим эссе, а Чонгук с Минхао решили вместе работать над проектом графического дизайна и в ходе этого обмениваться идеями друг с другом. Чонгук всё ещё не привык поддерживать дружеские отношения с людьми, которые кажутся круче его, но ему надо успеть сделать четыре отдельных проекта, поэтому он поспешно соглашается. Чонгук смотрит на него, озадаченно моргая: — Ты действительно употребил метафору? — Сравнение, — поправляет его Мингю. — Окей, сравнение, — исправляет Чонгук. — Оставь его в покое. Позволь ему реагировать на свои сообщения как он хочет, — бормочет Минхао, не удосужившись даже поднять взгляд. В связи с этим возникает вопрос: откуда он знал, на что отреагировал Чонгук? Но этот парень кажется настолько умным и наблюдательным, что Гук не удивился бы, если бы Минхао оказался волшебником. — Я побеспокоился, — оправдывается Мингю. — Я в порядке, — уверяет их Чонгук. — Просто… — он делает паузу, не зная, как объяснить. Я только что получил сообщение от парня, к которому у меня есть чувства (в которых я не признаюсь), и ещё к другим двум, к которым я тоже что-то чувствую, и нет, я не сумасшедший. — Да, мы знаем. Это парень, верно? Ты всегда с каким-то парнем, — говорит Минхао, всё ещё выглядя не сосредоточенным на разговоре. Чонгук замирает. Он не знал, что его так легко читать, и тогда Минхао наконец обращает на него внимание. — Ой, ты не гей? Я просто так подумал, — задумчиво спрашивает он, нахмурившись. — Иисус, — фыркает Мингю. — Я гей, — сухо подтверждает Чонгук. — Не знал, что это так… очевидно. — Нет, он просто такой, — говорит ему Мингю. — Он знал, что я гей ещё до того, как я стал им. — Ты просто такой, — говорит Минхао с серьёзным видом. — У меня нет парня, — заикающимся голосом произносит Чонгук. Он не уверен почему, но это заставляет его нервничать. — О, — Минхао, очевидно, не верит ему. — Тогда моя ошибка, прости, — парень возвращается к своей работе, и Чонгук благодарен ему. Мингю обнадеживающе улыбается, оставляя парня и сосредотачиваясь на своей работе. Чонгук оглядывается на свой ноутбук. Ему стоит поработать над проектами хотя бы немного. Пока он пытается работать, его мысли далеки отсюда. Это сообщение прислал Намджун? Чонгук никогда не видел, чтобы Намджун отправлял смс, хотя окей, есть много вещей, которые он никогда не видел в мире, но они должны произойти. Альтернатива заключается в том, что Чимин или Тэхён могли взять телефон Намджуна, чтобы отправить ему сообщение, но это не кажется правдоподобным. Его воображение рисует сцену того, как трое сидят вместе на большой мягкой кровати, которую Чонгук видел только мимоходом, ибо ему кажется странным долго смотреть на неё. Он очень старается контролировать свои мысли, но каждый раз, когда он долго смотрит на эту большую кровать, то застревает на мысли, что там у парней был секс. Это по-детски. Но их трое, они очень нежны в физическом плане, и, честно говоря, Чонгук делает всё возможное, чтобы держать это в голове, и справиться со своими мыслями. Это должно послужить ему напоминанием. В любом случае, может быть, они сидели вместе на этой большой кровати, полностью одеты, но при этом деликатно обнимались, как иногда делают это, и, возможно, они все думали о нём в этот момент и Чимин схватил телефон Намджуна, и... — Ты можешь идти, если хочешь, — голос Минхао прерывает мысли парня. Чонгук мгновенно краснеет, его глаза расширяются, когда он смотрит на Мина. Тот понимающе улыбается ему, заставляя Гука чувствовать себя ещё более смущённым. — Ты просто выглядишь растерянным, вот и всё, — продолжает Минхао. — Я… — начинает Чонгук, а затем делает паузу, вздыхает. — Да уж, я отвлекся. — Тогда иди и отвлекайся дальше, в этом нет ничего плохого, — любезно говорит парень. Минхао — удивительно добрый человек, который удивляет Чонгука ещё и из-за того, что он пугающе крут, это кажется очень несправедливым. В мире так много добрых, симпатичных мужчин, а Чонгук просто гей. — Если ты захочешь поговорить о… чём-нибудь. О парнях, например, то ты можешь поговорить об этом с нами, — предлагает Мингю. — Мингю, — бормочет Мин тихим голосом на грани ругательства, но намного мягче. — Я просто предлагаю, — говорит Мингю оборонительно, но улыбается Минхао. Тот закатывает глаза так, как может только он, но немного улыбается. Чонгук чувствует укол одиночества, сидя между ними. — Я ухожу, — говорит он, закрывая ноутбук с извиняющейся улыбкой. — Спасибо. Спасибо. За приглашение и за разговор, увидимся через пару дней! Минхао машет рукой с улыбкой, поправляя съехавшие очки с тонкой оправой, прежде чем вернуться к своему ноутбуку, а Мингю повторяет то же самое. «Они хорошая пара», — думает Чонгук, стараясь игнорировать это одинокое чувство внутри, когда надевает рюкзак и спешит на выход. Он не стучит в дверь, прежде чем войти в дом. Он потерял эту привычку несколько месяцев назад. Чонгук их единственный посетитель, он почти уверен в этом (если не считать Чимина), поэтому в этом нет необходимости. Но это значит, что, когда он открывает дверь, его накрывает чувством уюта и запахом домашней еды. Намджун и Чимин тихо переговариваются между собой, а Тэхён напевает спокойную мелодию. Свет тусклый, как и всегда, потому что им нравится его тепло, и всё это заставляет Чонгука почти мгновенно улыбаться. — Привет, — кричит он, снимая обувь. Голова Тэхёна автоматически выскакивает из угла, высматривая кто пришёл, и когда он видит Чонгука, то сияет: — Чонгук-и! Чонгук слышит, как Намджун и Чимин синхронно восклицают: «Чонгук-и?», — когда на него набрасывается с объятьями Тэхён. Крепко и тесно, и Чонгук смеётся, когда Тэхён сильнее сжимает его талию. Они так близко. Всё, о чем может думать парень, это о том, как сладко Тэхён пахнет корицей, а когда Тэхён отодвигается, чтобы посмотреть ему в глаза, широко улыбаясь, Чонгук думает только о том, как приятно было бы поцеловать его. Они достаточно близки для этого, а также в правильном положении. — У тебя коричневые волосы, — бормочет Чонгук вместо того, чтобы поцеловать его. Тэхён кивает, хихикая: — Ага. Когда они встретились, его волосы были серебряными. Они были такими последние шесть месяцев или около того. Чонгук никогда не видел, как отрастали его корни, поэтому был наполовину убеждён, что это его настоящий цвет, пока не помог ему подкрасить корни где-то в июле. С серебристыми волосами Тэхён казался недосягаемым, как-будто он даже не был реальным, будто если бы ты дотронулся до его плеча, то твоя рука прошла бы сквозь него. Он был божественно красив. С каштановыми волосами Тэхён выглядит так реально, таким доступным и теплым, и, боже, как он хочет поцеловать его. — Ты выглядишь... гм, красиво, — говорит Чонгук, чувствуя себя смущённым. Тэхён просто мягко улыбается ему: — Спасибо, Чонгук-и. Чимин и Намджун наконец-то доходят до них, выглядывая из-за спины Тэ и улыбаясь. — Привет, незнакомец, — говорит Чимин, посмеиваясь. Его улыбка захватывает дух, как и всегда. Намджун тоже улыбается, и Чонгук чувствует то самое ошеломляющее чувство, как и всегда. Прошло всего три недели с тех пор, как они должным образом увиделись, но с учётом того, как парни смотрят на него, это похоже на месяцы. — Привет, — снова повторяет Чонгук. — Тэхён, отпусти его, он двигаться не может, — говорит Намджун, качая головой и улыбаясь ему. Тот смеётся, отступая назад, но позволяя своему взгляду задержаться на Чонгуке. Он чувствует себя подавленным, но не плохо — он чувствует себя тепло и нежно. Просто он забыл, что они заставляют чувствовать его так. Прошло много времени с тех пор, как они трое смотрели на него с добротой, и Чонгук чувствует, что задыхается от эмоций. — Мы можем пододвинуться сейчас? — спрашивает Чонгук с застенчивой улыбкой, и они втроём отступают, освобождая место для него, чтобы он смог войти в дом. Парень бросает взгляд на маленькую лабораторию Намджуна и улыбается, когда видит, что там всё в относительном порядке. Всё хранится аккуратно, и Чонгук чувствует гордость за Намджуна. — Я так рад, что ты пришёл, — серьёзно говорит Чимин, заставляя Чонгука чувствовать себя нужным. — Я тоже, — говорит Чонгук, ухмыляясь, и садится в конец дивана. Намджун садится рядом, а Чимин беспардонно усаживается ему на колени. Тэхён присаживается на полу рядом с ним. — Я просто… увидел сообщение хёна и подумал, что должен приехать. — Какого хёна? Намджун-хён? — недоверчиво переспрашивает Чимин, и Чонгук может поклясться, что Намджун побледнел от этого вопроса. — Я просто… — начинает Намджун, и он определённо краснеет, когда Тэхён начинает смеяться. — Я пишу тебе всё время, но ты никогда не отвечаешь мне, — надувается Чимин, и Гуку хочется хоть как-то защитить его. Например, обнять. — Должно быть, Джун-и овладел магией призыва, — говорит Тэхён с лёгкой улыбкой, кидая взгляд на Чонгука. — Я имею в виду, тебе не нужно делать многое, когда ты похож на хёна. — Нет, конечно, — соглашается Чимин, поворачиваясь к Намджуну, чтобы провести рукой по его шее, остановившись на челюсти. — С его ямочками. — И ногами. — И губами. — Стоп, — чуть ли не выкрикивает Намджун. У него румянец по всему лицу и шее. Скорее всего, на шее он не остановился. Чонгук не хочет думать про это, нет. — Перестань, стоп. Чимин звеняще хохочет, а Тэхён ухмыляется, выглядя максимально довольным. Чонгук смотрит между ними и нервно сглатывает, надеясь, что никто не заметит, что он чувствует. Но потом он понимает, что Тэхён продолжал улыбаться на протяжении всего времени, смотря на него. Не имеет значения, как он выглядит, если Тэ в его голове. Прошло много времени и он немного забыл об этом. Не то, чтобы это как-то спасло положение — Тэхён чувствовал всё то, что чувствовал Чонгук в течении многих месяцев. Скрывать что-то изначально было бы плохой идеей, к тому же он не мог на протяжении всей своей жизни скрывать что-то. Он не хорош в этом, и в любом случае, это похоже на ложь. — Никакой магии. Я просто соскучился по вам. Всем вам, — рассказывает Чонгук, снимая напряжение, которое Чимин и Тэхён умудрились создать за несколько секунд. — Мы тоже по тебе скучали, — с улыбкой говорит Чимин. — Мы привыкли к тебе. — Когда ты не здесь, то тут так грустно, — решительно говорит Тэхён. — И мы не ели настоящую еду в течении нескольких недель. Чимин тянется к Тэ, легко ударяя его по плечу: — Тэхён-а. Я имел в виду, что мы привыкли к нему. Он человек, а не твоя горничная. — Конечно, я люблю Чонгука как личность, у него хорошая аура. А ещё у него есть хороший рецепт кимчи, — дипломатично говорит Тэхён. Гук смеётся: — Спасибо, хён. Затем они разговаривают обо всём: спрашивают его про учёбу, занятия, про его друзей. Чонгук и сам задаёт вопросы: про Наби, расспрашивает Тэхёна про новую работу в небольшом магазине сувениров, где он гадает на картах таро, про сад. — На самом деле, сад в ужасном состоянии, — говорит Намджун, нахмурившись. — Летом всё росло так хорошо, а сейчас едва прорастает. Я посадил несколько новых фиалок пару недель назад, но они едва выросли. — Ну, сейчас осень, — в замешательстве произносит Чонгук. — Всё замедляется, нет? — Это волшебный сад, — качая головой, говорит Намджун. — Почва зачарована, растения всегда растут. — Вот это да, волшебная грязь, — бормочет Чонгук. — Я не знал. — Это очень волшебный дом, — говорит Тэхён, и Чонгук улыбается. — Так почему волшебная грязь не работает? — спрашивает Чонгук. Намджун открывает рот, но почти сразу же закрывает, словно пытаясь подобрать правильные слова: — У меня есть несколько теорий, но они скучные. Обычно, когда Намджун говорит, что что-то скучно, он имеет в виду, что у него что-то не получается. Чонгук уже привык к такому, поэтому он просто кивает: — Конечно. — Разве на улице не шёл дождь? — спрашивает Тэ, меняя тему. — Как ты не промок? Чонгук пожимает плечами: — Думаю, я пропустил его. Тэхён смеётся: — Ты даже зонтик не взял? Дождь шёл целый день, дурачок, ты попадёшь под него по дороге домой. Чонгук теперь слышит шторм, происходящий снаружи. Он был слишком увлечён парнями перед ним, чтобы думать об этом раньше, но гром звучит громко. Он снова пожимает: — Надеюсь, всё прояснится. Тэхён закатывает глаза, но оставляет это без ответа: — Таким образом, наши планы на вечер заключались в том, чтобы открыть бутылку вина, которую дал нам Сокджин, и посмотреть «Звонок», потому что Намджун никогда не видел его. Хочешь присоединиться? — Ты никогда не смотрел «Звонок»? — удивлённо спрашивает Чонгук. — Как? — Мои родители ведьмы, окей? — защищается Намджун. — У меня никогда не было ночёвок, где бы я мог посмотреть страшные фильмы. — Вот почему мы должны наверстать упущенное, — улыбается Тэ. — Ты останешься, Гук-а? — О, конечно! Я люблю страшные фильмы, — говорит Чонгук, устраиваясь поудобнее на диване. — Ну конечно же, — говорит Тэхён, махая руками. Чимин идёт, чтобы открыть вино, и Тэхён мгновенно занимает его место на коленях Намджуна. Когда парень возвращается с четырьмя не совпадающими чашками (одна маленькая чашка, одна большая, сувенирная чашка из зоопарка и розовая пластиковая чашка, полная красного вина), он секунду дуется из-за потери своего места, прежде чем обосноваться в небольшое пространство между Тэхёном и Чонгуком. Это означает, что их ноги соприкасаются, но это нормально. В конце концов, они друзья. Они всё время обнимаются. Они спали в одной кровати. Всё в порядке. Вино хорошее, а фильм такой же, каким помнит его Чонгук. Прошло около десяти лет с тех пор, как он смотрел его, но он всё равно помнит, поэтому не боится. Это нельзя сказать о трёх других, которые подпрыгивают каждый раз, когда происходит что-то отдалённо пугающее. Чонгук тихо смеётся, и Чимин поворачивает, злобно смотря на него. — Заткнись, — бормочет он, толкая Чонгука в бок, но тот только хихикает громче. — Хён, ты же взрослый. — Взрослые тоже боятся, Чонгук-и, — торопливо защищает себя Чимин, одним глотком допивая вино. Но это не мешает Чонгуку продолжать хихикать над ними каждый раз, когда они дёргаются от страха. Это всё забавно, пока Чонгук не осознаёт, что Чимин продолжает приближаться к нему. Они полностью прижаты друг к другу спустя час фильма. Он старается не думать об этом, но трудно не думать про это, когда Чимин находится прям рядом, в его узких джинсах с дырками, громко дыша возле уха Чонгука. Вместо этого он пытается сосредоточиться на Намджуне, который полностью исчез под грудой одеяла, за исключением его руки, которая судорожно сжимает руку Тэхёна. — Как дела у хёнов? — спрашивает Чонгук, спускаясь с дивана на пол. Тэхён и Намджун смотрят на него с совершенно разными выражениями: Джун выглядит непривычно, он никогда не видел его в ужасе, а Тэхён наоборот, в восторге. — Это плохой фильм, — жалуется Намджун, его голос приглушён из-за одеяла. — Это очень плохой фильм, — соглашается Чимин жалобным голосом. — Но это ты предложил посмотреть его! — недоверчиво говорит Намджун, поглядывая на Чимина. — Я забыл, как это страшно, — надувшись, говорит Чимин. — И Гук-и продолжает смеяться надо мной! — Ты что, он никогда этого не делал, — говорит Тэхён, стараясь добавить в свой голос шокированные нотки. — Чонгук-и — ангел, и он никогда ничего плохого не делал. — Боже, он тебя одурманил, да? — со стоном спрашивает Чимин. — Нет, он прав, я ангел, — говорит Чонгук Чимину с широкой улыбкой, делая свои глаза шире, чем обычно. Чимин смеётся и тянется к парню, чтобы ударить его. — Тш, вы слишком много говорите, — шикает на них Тэ. Лишь в конце фильма Чимин не выдерживает, хватает Чонгука за колено, и что есть силы зажмуривается. Чонгук смотрит на свою руку и на соседнее место, где Намджун свернулся калачиком, судорожно сжимая руку Тэхёна. Это умно? Нет, но пошло оно нахуй, правда. Чонгук берёт Чимина за руку и ободряюще сжимает её. Чимин отводит взгляд от экрана, чтобы взглянуть на Чонгука, и тот не может сказать, что написано на лице парня. Может быть, он немного удивлён. Но он запросто уступает место лёгкой улыбке, почти застенчивой, и Чонгук тоже улыбается ему. — Спасибо, — шепчет Чимин. Его лицо так близко к Чонгуку. Парень кивает, чувствуя себя ошеломлённым красотой Чимина. «Было бы классно, — думает Чонгук, — поцеловать его». Он так красив и так близко, его губы влажные и розовые, до безумия привлекательные, а волосы растрёпаны. Если сейчас Чонгук чуть-чуть наклонит голову, то сможет поцеловать Чимина так, как давно хочет. Затем Намджун вскрикивает от ужаса, и момент исчезает. Тогда они оба поворачиваются к телевизору, полностью красные. Их руки всё ещё переплетены, и Чонгук не отстраняется, когда фильм заканчивается. Он не отстраняется до тех пор, пока не начинаются титры. Тэхён начинает болтать о чём-то и выключает лампу. Именно тогда Чонгук отстраняется, вытирает потную ладонь о джинсовую ткань на бедре и целенаправленно не смотрит на Тэхёна. Его разум, должно быть, в полном бардаке. — Кто-нибудь хочет ещё вина? — спрашивает Чимин, когда встаёт. Он подтягивается, и тогда футболка поднимается, обнажая нижнюю часть живота. Чонгук правда старается не смотреть. — Нет, спасибо, — бормочет он, глядя в свой телефон. Все они встают, по-видимому, из-за того, что слишком долго сидели на одном месте, но Чонгук остаётся сидеть на подлокотнике, подвернув одну ногу под себя. Ему здесь комфортно, он любит быть рядом с ними и впитывать немного их энергию. Он чувствует себя настолько расслабленным, что не замечает, как Тэхён приходит к нему посидеть рядом. Он не замечает это, пока парень не плюхается на диване рядом с ним. Что довольно смешно, ибо там целый пустой диван, но Тэхён садится рядом с Чонгуком. Тот самый Тэхён, который однажды признался Гуку, когда они сидели вместе в саду, что не может заснуть ни на секунду, когда он один. — Я очень рад, что ты здесь, знаешь? — спрашивает Тэхён, откидываясь на спинку дивана и уставившись на Чонгука. Он на самом деле не знает, как на это реагировать. — Ты тоже, я могу это сказать. — Конечно ты можешь, — говорит ему Чонгук с улыбкой. — Да, я рад, что я здесь. Мне нравится быть здесь, — это правда, и он не знает причины скрывать правду рядом с Тэхёном. Не тогда, когда он заставляет его улыбаться так ярко и широко. Он продолжает носить свои очки с большой золотой оправой, которые делают его похожим на модель, ставшую библиотекарем. Это очень мило, потому что всё, что делает Тэхён, мило. — Мы рады, что ты есть у нас, — легко говорит Тэхён, наклоняясь, чтобы обнять Чонгука и прислонить голову к его плечу. — Я серьёзно. — Я знаю, — шепчет Чонгук. Это первые его друзья, которые заставляют Чонгука чувствовать уверенность в себе. Он чувствовал себя плохо в течение нескольких недель, пока не видел их. — Всё нормально, не вини себя, ты был занят, — говорит ему Тэхён, заставляя Чонгука улыбнуться. — Это никогда не перестанет быть странным, — тихо бормочет Чонгук. — Уверен, никогда, — уверяет его Тэ, широко улыбаясь. Чонгук должен помнить, что Тэхён красивый, а затем должен стараться не думать об этом слишком громко. — Мне пора домой, — говорит он. Улыбка Тэхёна тускнеет: — Печально. — Трагично, — улыбаясь, соглашается Чонгук. — Что ты будешь делать без меня? — Буду мечтать о лучшем донсэне, — фыркает парень. — Менее своенравном. — Я думал, что я лучший, — щурится Чонгук, что заставляет Тэхёна хихикнуть. — Похоже я перепутал тебя с кем-то ещё, — проказливо улыбается Тэхён. — Извини за это, — он сидит почти на коленях у Чонгука, их лица близко друг к другу, и может ли Чонгук думать, что это заигрывание? Одной этой мысли достаточно, чтобы Чонгук потерял контроль над чувствами. Он правда старается не паниковать, не зная, что делать. Но голос Тэхёна прерывает его панику, когда он задумчиво смотрит на парня и спрашивает: — Я могу помочь тебе? Чонгук застигнут врасплох, поэтому отвечает с небольшой заминкой: — Гм, конечно? Тэхён кивает, прежде чем протянуть руку и положить её на щёку парня, легонько поглаживая. «О Боже, — думает Чонгук. — Это поцелуй? Он собирается поцеловать меня?» Но парень ничего не делает, если не считать лёгкие поглаживания. Гук собирается спросить, что тот собирается сделать, когда чувствует это: прилив спокойствия охлаждает его разум, подавляя панику. — Не волнуйся так сильно, Гук-а, хорошо? — спрашивает его Тэхён, отнимая свою руку от лица парня. Чонгук хочет попросить вернуть прикосновение обратно, но только кивает. — Хорошо, — тихо повторяет Чонгук. Он не собирался говорить это так тихо, но у него не хватает дыхания. Тэхён улыбается ему и снова протягивает руку к нему, чтобы пробежаться кончиками пальцев по волосам, зарыться в них и потрепать. Чонгук улыбается в ответ. Это совсем не трудно, правда. — Дождь прошёл, Чонгук-и, — громко говорит Намджун, чтобы его услышали на другом конце комнаты, глядя в окно. — Думаю, это намёк, — отвечает Чонгук, извиняющее улыбаясь. — Я должен вернуться домой. — Ты мог бы остаться у нас? — неуверенно предлагает Намджун. Тэхён поворачивается к нему, смотря на его неуверенное лицо с приподнятой бровью. — Я просто подумал… что шторм будет длиться всю ночь, и может резко начаться, когда ты будешь по дороге домой. А завтра суббота, так что я подумал, что ты… можешь быть свободным. Видно, что Намджун очень нервничает. Честно говоря, это немного странно и заставляет Чонгука тоже нервничать. — Твоя отчаянная энергия напрягает его, — предупреждает Тэхён. — Я не в отчаянии, что за хрень, — пытается оправдаться Намджун, краснея. — Сначала ты пишешь ему. Вдумайся, пишешь ему своими собственными руками, а потом умоляешь его провести у нас ночь? Что ты собираешься провернуть, Ким Намджун? — дразняще улыбается Тэхён. — Намджун-хён никогда не писал мне смс, — сетует Чимин, сидя у кухонного стола. — Хотя он писал мне письма. — Боже, серьёзно? Почтовые службы даже не ходят сюда, так что ты ходил на почту, чтобы отправить Чимину письмо? — удивлённо спрашивает Тэ. Намджун смотрит на них, надувая щёки и ещё сильнее краснеет: — Я действительно чувствую, будто нахожусь на допросе. Чонгук улыбается парню: — Я могу остаться. В любом случае, мне не хотелось идти по грязи. Спасибо, что предложил. Намджун, несмотря на то, что Чимин и Тэхён всё ещё ворчат на него, улыбается Гуку: — Ой, хорошо! Это будет отлично. Для тебя, я имею в виду. Было бы не плохо не ходить по грязи, да к тому же ночью. Не то чтобы было так приятно оставаться здесь. Я имел в виду, что диван неудобен, но… — Намджун-хён, — мягко перебивает его Чимин. — Он это понимает, всё в порядке. Тэхён выглядит так, будто сейчас заржёт, но любезно пытается сдержать смех. Чонгук только кивает: — Ещё раз спасибо. Намджун кивает, приоткрывая рот, словно хочет что-то добавить, но сразу же закрывает его. — Ну, я иду спать, — громко говорит Чимин, поднимаясь со своего места. — Мне пришлось сегодня таскать кучу коробок, доверху набитых книгами, а я не привык к таким физическим нагрузкам. — Ты такой деликатный, — со стоном говорит Тэ. — Хрупкий маленький цветочек. Чимин позирует, когда парень говорит это, выглядя несчастным, пока не может сдержать смех и начинает смеяться: — Ты должен пойти со мной. Я слишком напуган из-за фильма, чтобы спать один, — говорит Чимин Тэхёну с легкой ухмылкой на лице. — Этого не может быть, — говорит парень, вставая и подходя к Чимину. Тэ обнимает его за спину, глядя на него с выражением, которое кажется Чонгуку слишком интимным, чтобы он действительно мог на это долго смотреть. Вот какие Чимин и Тэхён: болезненно влюблённые, которые задыхаются от любви к друг другу. Иногда они сдерживают это ради людей вокруг них, но уже слишком позднее время, да и к тому же Чимин пил. Намджун с любовью смотрит на них, улыбаясь, и вместо того, чтобы чувствовать то одинокое чувство, которое было у него, когда он смотрел на Мингю и Минхао, Чонгук чувствует… он не уверен, тепло? Очарованность? — Спокойной ночи, — громко говорит он им, вырывая парней из задумчивости, в которой они были, глядя друг другу в глаза посреди гостиной. — Спокойной ночи, Гук-и, — говорит Чимин, подходя и наклоняясь над спинкой дивана, чтобы обнять его. Чонгук чувствует, как щека парня прижимается к его голове. Он смеётся, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на Чимина. — Увидимся завтра утром. — Ты скоро пойдёшь спать? — спрашивает Тэхён, поворачивая голову и смотря на Намджуна, когда почти выходит из комнаты. Намджун хмыкает, качая головой: — Я не устал. — Хорошо. Люблю тебя. — Люблю тебя тоже, — легко говорит Намджун, улыбаясь ему. Чонгук видел, как они целуются, видел, как они повисают друг на друге, но такую искреннюю привязанность, которая приходит с ночными «Я люблю тебя», он никогда не видел. Намджун садится на диван, когда Тэхён выходит, прикрывая за собой дверь. Тихие разговоры Тэхёна и Чимина доносятся фоновым шумом. — Они смешные, — бормочет Намджун, качая головой и улыбаясь. — Конечно, это же они, — легко соглашается Чонгук. Намджун тихо смеётся. Он сидит, прижав ноги к груди. — Ты знаешь, — начинает Чонгук, — я и не думал, что для тебя отправить мне сообщение было так потрясающе. Намджун смотрит на него, смущаясь: — Я действительно использую свой телефон только для звонков маме и сестре, вот поэтому они и смеялись надо мной. — Так почему же ты отправил мне то сообщение? — с любопытством спрашивает Гук. Намджун пожимает плечами, задумываясь и пытаясь подобрать правильные слова: — Я просто думал о тебе. Нет, мы думали о тебе. А потом я понял, что должен сказать тебе, что мы скучаем, потому что… это правда. Я просто хотел, чтобы ты знал, что мы не забыли тебя и думаем о тебе. — Ох, — тихо, в удивлении произносит Чонгук. — Я не так хорош в психоанализе, как Тэхён, по понятным причинам, но… я думаю, что ты слишком сильно сомневаешься в себе, — говорит Намджун. Чонгук поднимает брови, продолжая удивляться, ведь совсем не ожидал этого. — Я не имею в виду ничего плохого, просто... просто, думаю, что могу сказать это, потому что я тоже часто сомневаюсь в себе, — продолжает мысль Намджун. — А тебя давно не было, и я просто хотел, чтобы ты знал, что мы ждём тебя. Чонгук кивает: — Это действительно мило. Я обещаю, что был просто занят в школе, но… может быть, это будет звучать глупо, но я не сомневаюсь в вас. Я сомневаюсь во многих других вещах, но не в вас. — Это не глупо, — с улыбкой говорит Намджун. — Я рад. — Из-за чего ты исчез? — тихо спрашивает Чонгук. Он не уверен, что им движет и что заставляет его спрашивать об этом, за исключением того, что Чонгук мало знает о нём, в общем и целом. Намджун выглядит удивлённым, но прикрывает это смехом, разглядывая свои колени. Он уклончиво отвечает: — Ох, было много причин. — Ты никогда не рассказывал многое о себе, — отмечает Чонгук. Намджун оглядывается на него: — Ты тоже. Чонгук смеётся: — Что ж, справедливо. — Думаю, что я человек затворнический, поэтому я не привык много говорить о себе, — предлагает как вариант Намджун. — Смешно, что ты называешь себя затворником, когда у тебя есть два парня, Намджун-и. Это заставляет Намджуна засмеяться по-настоящему, звучно и гулко, смеяться до слёз в глазах. Чонгук улыбается, смотря на это: — Такие вещи не случаются нарочно, — защищается Намджун, всё ещё посмеиваясь. — Тэхён настоящая катастрофа. — Как вы вообще познакомились? — спрашивает Чонгук. Его всегда удивляло это, ибо зная характеры этих двоих… — О, знаешь, — говорит Намджун, откинувшись на спинку дивана, — в классической манере Тэхёна: мы столкнулись с друг другом, а затем он посмотрел на меня и сказал, что ему нравится моя энергия. — О, да… это как раз в стиле Тэхёна, — смеётся Чонгук. — Дай угадаю: ты извинился и покраснел, а потом вы пошли на свидание? — И ты говорил, что не знаешь меня, — говорит Намджун с ироничной улыбкой на лице. — Он очень убедителен, ты знаешь. — Ага, — соглашается Чонгук. Они на мгновение замолкают, затем Намджун смотрит на него: — Хочешь обменять историю на историю? Почему ты переехал сюда? — Я думал, что говорил про это раньше, — задумываясь, произносит парень. — Не-а, ты просто подшучиваешь над этим иногда. — Ну, это не такая уж и большая история. Просто дома меня ничего не держало, мы с родителями никогда не были близки, а мой брат переехал в Сеул. Я никогда, ох… у меня никогда не было много друзей или чего-то подобного, что держало бы в родном городе. После старшей школы я взял годичный отпуск, просто потому что не знал, чем хотел заниматься. А после я понял, что мне всегда нравился этот город, к тому же в моём колледже была хорошая художественная программа, и… — Чонгук машет руками, переводя дыхание. — И вот я здесь. — Иногда приятно начать всё сначала, — говорит Намджун. — Ага, мне понравилось, — отвечает парень с улыбкой. — Сколько тебе было, когда ты переехал сюда? Намджун переводит взгляд на потолок, пытаясь вспомнить: — Семнадцать? — Святое дерьмо, — бормочет Чонгук, заставляя Намджуна смеяться. — Извини, просто это заставляет меня нервничать. — О, безусловно, — соглашается парень с улыбкой. — Странно осознавать, что ты уходишь из дома на года. Я был готов к этому, но думаю, что другим сложно быть готовым к этому. Но я справился. — Ты справился, — тихо повторяет Чонгук. Он сидит полулёжа на диване и смотрит на Намджуна, который улыбается ему. — Ты построил хорошую жизнь. — Приятно слышать. По правде говоря, большая часть со мной произошла случайно, поэтому не думаю, что это сделал я. — Не нужно недооценивать свою собственную роль в жизни, Намджун-хён, — говорит Чонгук с улыбкой. — Ты хорошо справился. Намджун мягко улыбается ему: — Мы действительно похожи. Чонгук кивает: — Ага, мы оба девы. Это заставляет Намджуна громко засмеяться (вновь), и Чонгук смеётся вместе с ним. — Да, именно этим. Между парнями повисает молчание и они замечают, что Тэхён и Чимин больше не разговаривают, погружая дом в тишину. Они оба полулежат на диване, их ноги слегка соприкасаются, и Чонгук рад, что Намджун не обращает внимание на то, что он пялится. Ну, или делает вид. — Так ты расскажешь из-за чего исчез? — спрашивает Чонгук. Намджун смотрит на него с удивлением, будто совсем забыл про эту часть разговора: — Ты всё ещё думаешь об этом? — Просто ты так загадочно говорил про это, но после не давал никаких объяснений, — говорит парень, слегка улыбаясь. — Но если ты не хочешь, то не надо. Намджун, кажется, задумывается об этом на секунду, а затем говорит: — Однажды у меня был парень… — немного неуверенно начинает парень. — Он хотел увидеть мир, а мне… мне было восемнадцать, — со смехом продолжает говорить Намджун. Чонгук потеряно смотрит на него. — Я был напуган почти от всего, поэтому он ушёл, а я остался здесь. — Но ушёл он, а не ты, — говорит Чонгук. Намджун легко качает головой: — Ты знаешь, что всё будет проще, если ты полностью отпустишь? — Да, знаю, — отвечает парень. — Очень хорошо знаю. — Я не сделал этого. Я пытался защищать себя, но всё закончилось жестоко. Он больше никогда не протягивал мне руку, а мне было больно, и я сдался. Но, конечно же, он не связывался с кем-то, кто сдался, — качает головой Намджун. — Во всяком случае, это было давно. Это больше не имеет значения для меня, но я думал об этом, и… я просто не хотел, чтобы ты думал, что меня не волнует, когда тебя нет рядом. Чонгук хмыкает: — К счастью, я так не думаю. — Это хорошо, — улыбается Намджун. Чонгук невольно зевает, и это заставляет Намджуна встревоженно встать: — Ой, извини, давай я принесу тебе подушку и одеяло? — Ох, да, спасибо, — бормочет Чонгук. Он смотрит на свой телефон и обнаруживает, что уже полночь. Ему казалось, что они не очень долго сидели вместе с Намджуном, но уже полночь. Когда Намджун возвращается с постельным бельём, Чонгук помогает постелить его в полной тишине: — Знаешь, снова пошёл дождь, — тихо говорит Намджун, поправляя край подушки. — Да, — также тихо отвечает Чонгук, вставая рядом с парнем. Они вдвоём стоят очень близко при слабом освещении и полной тишины дома. — Хорошо, что я остался. Намджун кивает: — Хорошо, — парень закусывает губу, словно очень сильно нервничает, и глаза Чонгука прикипают к этому месту. Его губы. Чонгук помнит, как Чимин восхвалял их сегодня. Желание поцеловать Намджуна не является новым чувством для Чонгука, но, возможно, это не самое лучшее время, чтобы вспоминать об этом, потому что парень слишком пристально смотрит на него. Чонгук много раз хотел поцеловать Намджуна, тому виной совершенно разные причины, но он никогда не думал, чтобы серьёзно сделать это. Момент заканчивается, потому что… Просто потому что это единственный рациональный ход событий, хотя Намджун и выглядит так, что Чонгук не хочет, чтобы это заканчивалось. Намджун смотрит на него серьёзно и вдумчиво. Момент заканчивается, потому что Чонгук отворачивается, пытаясь подавить свои чувства. Он должен делать это в подобных ситуациях. — Спокойной ночи, хён, — тихо говорит Чонгук, забираясь в свою импровизированную кровать, одетый в свои джоггеры и футболку. — Спокойной ночи, Кук-и, — говорит ему Намджун, с улыбкой смотря на него через плечо, когда выключает свет и уходит. (Чонгук долго пытается уснуть в ту ночь.) ★★ — Чонгук-а, — тянет Намджун следующим утром, сидя за столом на кухне и кушая тарелку хлопьев. Он одет в длинную футболку, достаточно длинную, чтобы не было видно его шорт и очки, которые он носит дома, пока читает. Чонгук, свернувшись в коконе из одеял, сидит на диване и тупо смотрит в свой телефон, переводя взгляд на Намджуна: — Ммм? — Ты помнишь летом была очень сильная жара? Говорили, что она продлится две недели, но через несколько дней всё закончилось, — говорит Намджун. Чимин, сидя на другом конце дивана, смотрит на парня с приподнятой бровью. — Почему у тебя такая хорошая память, когда что-то касается погоды? — недоумённо спрашивает Тэхён. — Я не знаю, — просто отвечает Намджун и продолжает. — Я только что заметил некоторые закономерности. — О чём ты? — нахмурившись, спрашивает Чонгук. Сейчас только десять утра, все они скованы остатками сна, которые мешают думать. Все, кроме Намджуна. — После нескольких дней жары ты сказал мне, как сильно ненавидишь такую погоду. А на следующий день температура упала на десять градусов, — разъясняет Намджун. Чонгук медленно моргает: — Окей. — Ты когда-нибудь попадал в шторм, Чонгук-и? — спрашивает парень. — Я чувствую, будто меня допрашивает о погодных преступлениях, которые я совершил, — усмехаясь, говорит Чонгук. Намджун немного улыбается ему. — Прости… ты ничего не делал, я просто… пытаюсь понять кое-что. — Не то чтобы я точно помню, но нет. Обычно я сижу внутри, когда начинается настоящий шторм. — Мои фиалки выросли за ночь на пять сантиметров, — спокойной говорит Намджун, — а лаванда выросла почти в два раза. — Я люблю лаванду, — тихо замечает Чонгук. Затем он смотрит на парня, нахмурив лоб. — Хён, к чему ты ведёшь? — Ты видел этот дом с самого начала, ты видел Наби. Не только видел, она привела тебя сюда, — перечисляет Намджун, загибая пальцы. Чонгук поражённо мигает: — Ага, но всё же? — Чонгук-и, я не знаю, как правильно это сказать, но я думаю… что у тебя есть зачатки магических способностей. Чонгук зависает: — Что? О чём ты? — Я не знаю, какие именно или как они работают, но я заметил много… много характерных вещей, — тихо говорит Намджун, словно пытаясь смягчить сказанное. — Нет, я не… что? — Чонгук повторяет свой вопрос, немного заикаясь. Он хмурит лоб, потому что действительно не понимает. — Что ты имеешь в виду? Чимин и Тэхён спокойной сидят и не перебивают Намджуна, просто спокойно сидят. Парень смотрит на них, будто бы обращаясь за какой-то помощью. Может они скажут, что Намджун просто сумасшедший, но они продолжают молчать. — Я думаю, что это происходило очень тонко, и ты никогда не замечал, — продолжает Намджун. — Может быть, это какой-то контроль над природой? Я не знаю. Чонгук ничего не говорит, его взгляд метается между ними тремя, а потом он со вздохом произносит: — Если бы у меня была магия, я бы знал это, разве нет? — Не обязательно, — наконец-то вмешивается в разговор Тэхён. — Некоторые люди не знают этого до самой старости. Особенно, если их способности не могут проявляться в повседневной жизни, ну, или они не рождались в семьях, как у Намджуна. — Это имеет смысл, — тихо произносит Чимин и продолжает. — Как говорил Намджун, никто не может видеть этот дом, если в его крови нет магии. Правильно? Намджун качает головой: — Не то, чтобы я знал таких людей. Сначала я подумал, что у тебя просто есть родственники, которые обладали магией, что сделало бы тебя более проницательным. Но мои растения не росли так хорошо, пока ты не начал помогать мне. Как-будто ты нравишься им. — Ну, кому бы он не понравился? — тихо спрашивает Тэхён в пустоту, делая глоток своего кофе. Чимин смотрит на него так, будто пытается сказать, что сейчас не время для шуток. Голова Чонгука болит из-за только что полученной информации, поэтому он полностью игнорирует слова Тэхёна: — Когда ты… почему ты не рассказал мне об этом раньше? — Я не был уверен, — извиняющимся тоном говорит Намджун. — Я подумал, что это произведёт на тебя большой шок, так что я должен был быть уверен, что не ошибаюсь. — То есть теперь ты уверен? — спрашивает парень, берясь за голову. — Почти уверен, — отвечает Намджун. — Я бы сказал, девяносто процентов. Всё ещё существует десять процентов, что твоё присутствие не заставляет растения расти, что если ты захочешь, температура не снизится, а дождь не будет прекращаться и начинаться, что всё это будет большим совпадением. — Это так похоже на Чонгука. Он даже может не обладать магией, но такой волшебный, что может изменить землю, — жалуется Чимин, заставляя Намджуна посмотреть на него. — У него всегда была магия, но это было сложно увидеть. И я держу пари, что у его способностей множество ограничений… но, да, это очень похоже на Чонгука, — говорит парень с усмешкой. Чонгук молчит, обдумывая всё вышесказанное. Это правда: как только он начинает жаловаться на погоду, то она меняется. А ещё у него всегда была склонность к растениям, потому что, когда у него было несколько кактусов, за которыми он не ухаживал несколько месяцев, он смог сохранить их все живыми. Он моргает, отрывая взгляд от своих колен и осматриваясь вокруг, произносит: — Так что мне с этим делать? — Ну, прямо сейчас, тебе не нужно ничего с этим делать. Вообще, ты можешь ничего не делать с этим, но это часть тебя, и я подумал, что ты должен знать, — доброжелательно улыбается Намджун. — Если хочешь, я могу попытаться найти про это больше. Я не так много знаю про элементальную магию, но могу найти несколько книг на эту тему. Чонгук кивает. Если кому-то можно доверять разобраться с этим, то только Намджуну: — Ага, было бы круто. — Суть магии в том, что больше практики означает больше силы, независимо от того, с какими способностями ты родился. Если ты хочешь научиться контролировать это, то я могу помочь тебе попрактиковаться, — предлагает парень. Чонгук колеблется: — Я не знаю сейчас, хочу ли я вообще практиковать это, — тихо, словно извиняясь, говорит он. — Это нормально, тебе не нужно, — терпеливо поясняет Намджун, и Чонгук правда ценит его. — Я рассказал слишком много, да? Я знаю, что это очень много и мне серьёзно жаль, что я так набросился на тебя. Я просто подумал, что ты захочешь знать. — Спасибо, — тихо говорит Чонгук. — За то, что сказал мне и за то, что помог. Минуту в доме стоит тишина, а затем Чимин громко ворчит: — Это нечестно. Тэхён фыркает на это, закатывая глаза: — Не всё должно доставаться тебе, Чимин-и. — Это одна из самых подлых вещей, которую ты говорил мне, — мило надувает губы Чимин, а Намджун смеётся на это. — Ещё есть время, Чимин-и, может быть, скоро мы узнаем, что ты сирена или что-то в этом роде, — с улыбкой произносит он. — Я не очень хороший певец, — со вздохом говорит Чимин. — Я думаю, что ты врёшь, и на самом деле ты потрясающе поёшь, — беззаботно говорит Чонгук, пытаясь присоединиться ко всем остальным, к этой весёлой обстановке. Чимин смотрит на него, прежде чем очень серьёзно проговорить: — Чонгук-и, не говори остальным, но ты мой любимчик. Это заставляет Чонгука улыбнуться: — Я бы никогда не рассказал другим, не волнуйся. — Чимин станет красивой русалкой, — задумчиво произносит Тэхён, уставившись в одну точку. — Чимин сделает прекрасным что угодно, — кивает в соглашении Намджун. — Ладно, я больше не расстраиваюсь из-за того, что я не что-то волшебное, — говорит Чимин, хлопая в ладоши. — О, отлично, а то я так переживал за твои чувства, — говорит Тэхён, целуя парня в макушку и зарываясь носом в волосы на мгновенье. — Я очень чувствительный, — надменно говорит Чимин, и Намджун смеётся со своего места за кухонным столом. Чонгук остаётся до полудня, сидя на диване рядом со всеми, а затем выходит в сад. Он оглядывает растения: самые разные виды цветов и трав, находящиеся на разных стадиях роста. Конечно же, новые маленькие фиалки уже начинаются цвести. Чонгук приседает на корточки, чтобы осторожно провести рукой по цветам. — Я тебе нравлюсь, — тихо бормочет он. — Ты мне тоже нравишься. Ты будешь расти больше, да? Он слышит, как задняя дверь открывает, и не оборачивается, чтобы выяснить кто это. Просто продолжает смотреть на то, что вырастил сам, и не хочет отводить от маленьких бутончиков взгляд. — Магия всегда передаётся по наследству? — спрашивает Чонгук у входящего. Парень слышит тихие шарканья, и уже знает, что за ним стоит Намджун: — Насколько я знаю, — тихо говорит он. — Всегда от родителей? Или нет? — Нет, — быстро отвечает Намджун и продолжает. — Чаще всего это бывает через поколение, или через два. Но иногда ещё дольше, и ген просто остаётся бездействующим до следующего поколения. Мне трудно предсказать как это работает, правда. — Интересно, что случилось у меня, — тихо произносит Чонгук, протягивая руку к другом цветку и легонько проводит по нему. Намджун на мгновенье замирает, затем спрашивает: — Ты расстроен из-за этого? — Не-а, — легко и быстро отвечает парень. — Не расстроен. Не с вами. Просто это странно, вот и всё. — Это странно, — соглашается Намджун. — Но если кто-то и должен стать волшебником, то это должен быть ты. Чонгук оборачивается на эту фразу и оглядывает с ног до головы Намджуна: — Что ты имеешь в виду? Намджун, кажется, удивлён эти вопросом, ну, или тем, что он сказал: — Я просто… просто имею в виду, что ты особенный. Парень смущённо фыркает: — Хён, это слишком неловко. — Я знаю, — бормочет Намджун с опущенной головой. — Мне стыдно говорить это. Чонгук мягко улыбается, аккуратно встаёт, отряхивает штаны и подходит к парню, просто чтобы стать напротив него: — Спасибо, что сказал мне это, — говорит он вместо того, чтобы сказать: «Спасибо, что ты так добр ко мне» или «Спасибо, что всегда помогаешь мне». — Мне нужно возвращаться домой. Как думаешь, ты сможешь найти какую-то информацию к среде? Мои занятия тогда рано заканчиваются, — говорит Чонгук. — Я постараюсь, — говорит ему парень. Они стоят друг напротив друга какое-то время, прежде чем Намджун, несколько неловко, обнимает Чонгука. Чонгук обнимал Тэхёна и Чимина бесчисленное количество раз. Счёт идёт на сотни, наверное. Он обнимал Намджуна, возможно, раза два, и в оба раза он пил. Намджун не такой тактильный и нежный, как тот же Тэ и Чимин, и это правда никогда не волновало его. Так что внезапный физический контакт неожиданный, но не нежелательный. Чонгук подходит немного ближе, чтобы скрестить руки за спиной парня. Намджун пахнет травами. Это логично, потому что он постоянно работает с ними, но всё же, он пахнет травами. Он крепкий и очень тёплый, выше Чонгука на несколько сантиметров, и почему-то это заставляет его зациклится на этом. — Если ты захочешь поговорить о чём-либо до среды, то ты можешь позвонить. Ну, я имею в виду, что ты можешь позвонить Тэхёну например, или Чимину, или.. — Я понял, хён, не волнуйся, — говорит Чонгук с небольшим смешком. — Я пойду попрощаюсь с ними, хорошо? Скоро увидимся. Намджун кивает: — Да, скоро увидимся, — он улыбается, отстраняясь от него, и, о боже, эта милая улыбка когда-нибудь убьёт его, серьёзно. Чонгук отходит от парня, осознавая всю реальность происходящего. Он направляется к двери, размышляя об улыбке Намджуна, о магии, о том, как он не уверен, чего он хочет на самом деле, и всё это похоже на неустойчивую башню Дженги, которая всегда может упасть. Он думает о траве под ногами, о ветерке, который заставляет его замёрзнуть, о громком голосе Тэхёна из открытого окна. — Ты в порядке? — мягко перебивает его мысли Намджун. Чонгук кивает: — Да, я в порядке, — даже если он не уверен, что это правда прямо сейчас, он знает, что сделает это, если постарается. ★★ — Знаешь, если у тебя есть девушка, то ты можешь сказать мне. Чонгук испуганно вздрагивает, захлопывает дверцу холодильника и стремительно поворачивается на голос, положив руку на сердце. — Ты напугала меня, — бормочет он, открывая бутылку Gatorade. С тех пор, как он переехал сюда, этот напиток постоянно появляется в холодильнике, как-будто его тётя пытается обеспечить ими двадцатилетнего парня. Его тётя прислоняется к дверному проему, выглядя удивлённой. Иногда она поразительно похожа на мать Чонгука, и сейчас именно такой момент. Он чувствует себя так, будто его сейчас обругают, хотя она никогда не ругала его. — У меня нет девушки, — говорит он, наконец-то выходя из ступора. Тётя поднимает брови в неверии: — Парень? Ты можешь сказать мне, если он у тебя есть. Чонгук краснеет, это разве так очевидно? — У меня нет парня. — Я имею в виду, что ты не был дома всю ночь, а твоя одежда выглядит помятой, будто ты спал. Я просто предположила, — говорит тётя, пожимая плечами, а затем слегка ухмыляясь, добавляет. — Я не скажу про это твоей матери. Чонгук всегда любил оставаться у тёти. Он и Джонхён проводили лето здесь, когда были ещё детьми. Он не помнит всего, но помнит достаточно. Чонгук любит своих родителей, но они никогда не были… близки. В Кванджу, за пределами бдительных глаз родителей, всегда было по-другому. Он помнит, как чувствовал себя лучше, когда находился здесь. Особенно, когда ему было двенадцать, и они провели с братом месяц здесь. Возможно, именно поэтому он переехал сюда — из-за чувства свободы. У его тёти нет детей, так что она всегда относилась к Чонгуку, как к маленькому взрослому. Это заставляет чувствовать себя настоящим человеком, даже когда он был эмо-идиотом. Его тётя больше друг, чем страж, и он ценит это. — Я был у своих друзей, — говорит ей Чонгук после минутного молчания. — Я был там допоздна, и они не хотели, чтобы я промок под дождём, поэтому оставили меня у себя в доме спать на диване. — Это те друзья, которым ты готовишь еду и покупаешь продукты? — спрашивает тётя, и парень кивает. — Я могу спросить, что заставляет тебя проводить с ними так много времени без навыков кулинарии и свободного дивана? Чонгук фыркает: — Они хорошие. Его тётя улыбается: — Ты тоже хороший, ребёнок, поэтому я уверена, что это правда. Ты всё время проводишь с ними, а я даже не знаю их имён. Твоя мама будет разочарована. Чонгук хихикает, садясь за кухонный стол и открывая бутылку: — Я остался в доме Намджуна, который он, вроде как, унаследовал от семьи? А ещё с ним живёт Тэхён, и также там много ошивается Чимин. Женщина садится за кухонный стол напротив него: — Они ходят с тобой на учёбу? Он молчит мгновенье, пытаясь подобрать ответ на этот вопрос: — Не-а, я просто… встретился с ними когда-то. — Но они живут за городом, — задумчиво говорит тётя. Чонгук кивает: — Но Чимин живёт в городе. Он работает в книжном магазине недалеко от кампуса. — А два других? — Хм, Тэхёну действительно нравятся, — раздумывает парень, нахмурившись, — подработки, вот. А Намджун… он изучает растения. — Интересная работа, — комментирует женщина. Чонгук кивает, делая глоток своего напитка. Обычно он не лжёт, но сейчас так вышло. Одно дело, когда он лжёт своим родителям, ведь он привык к этому, и знает, что им проще принять ложь. Теперь он чувствует себя невероятно виноватым. Он пытается избежать взгляда тёти, поэтому переводит свой взгляд на подоконник. Там стоит ряд растений в маленьких горшках. Это ассоциируется у него с теми быстро цветущими цветами в саду Намджуна, но он старается не думать об этом. Вместо этого он смотрит на высокое комнатное растение у двери, которое похоже на слёзы. За последние несколько месяцев он узнал много нового о садоводстве, что сейчас это кажется ироничным. — Что это за растение, имо? — спрашивает Чонгук только для того, чтобы хоть как-то отвлечься. Он не уверен, почему именно комнатные растения его способ отвлечься, но будем думать, что это побочный эффект помощи Намджуну. Его тётя переводит взгляд на горшок: — Это мирная лилия. Я получила её ещё много лет назад, но она продолжает цвести круглый год, — с любовью говорит она. Чонгук гудит в ответ. Затем он задумчиво хмурится. Намджун выращивает мирные лилии в своём саду, он помнит, как собирал их летом. А ещё он помнит, что они являются сложными и редкими ингредиентами из-за того, что они цветут очень мало: — Разве она должна цвести круглый год? — У меня всегда хорошо растут растения. Чонгук смотрит на неё пустым взглядом, а затем произносит: — Имо, — медленно говорит он, — ты когда-нибудь застревала в шторме? Она смотрит на него, недоумённо моргая: — Это странный вопрос, ты знаешь? Чонгук не реагирует на это: — Я никогда не застревал в шторме, разве это не весело? — Это весело, — отвечает она. Её бровь приподнята, и Чонгук назвал бы это выражение лица скептическим. — Имо, — начинает парень снова. В нём появляется какая-то смелость и неуёмное любопытство, которое он срочно должен удовлетворить, — я получил это от тебя? — он затаивает дыхание в ожидании реакции. Может быть, он получит смущённый взгляд или саркастическую шутку, и сможет сохранить хоть какую-то каплю нормальности за день. Может быть, он предпочёл бы это правде, но… но он всегда должен спросить. «Всегда унаследованный», — думает он, глядя на лицо своей тёти. Она замирает, не реагируя на вопрос где-то полминуты. Затем тяжело вздыхает и улыбается: — Как долго ты знаешь? Чонгук чувствует странное чувство внутри, он не уверен, но думает, что его сердце перестало биться. Он моргает, а затем произносит: — Около трёх часов. — О, Иисус, — бормочет его тётя со стоном. — Ага, — кивает парень, в соглашении. — Как… как долго ты знаешь? — О себе? С того времени, когда я была маленькой. О тебе? Наверное, около лет десяти, — легко отвечает тётя. Чонгук определённо чувствует, что его сердце замирает. Он хмурится: — И ты никогда не говорила мне? Женщина снова вздыхает, на этот раз без улыбки: — Твоя мать… — машет она рукой. — Она никогда не верила в такие вещи, считала, что это семейные сплетни, и этот факт разлучил нас на много лет. Она всегда колебалась, когда отправляла вас сюда, мальчики, чтобы оставить со мной, вероятно боясь, что я сведу вас с ума, — она улыбается, но это выглядит грустно, и это заставляет его хмурится. — Не думай плохо о своей матери. Я люблю её, и ты тоже, но ты же знаешь… какая она, — заканчивает тётя, пожав плечами. Чонгук смеётся, глядя на свои колени: — Я знаю, — упрямая, традиционная, легко выходящая на конфликт. Он даже может понять, как они поссорились. — Именно поэтому я никогда не говорила тебе. Я не… я не знаю, мне не хотелось портить наши отношения. К тому же, твои силы никогда не были достаточно сильны, чтобы причинить вред кому-то, поэтому я думала, что ты никогда не узнаешь, — снова улыбаясь, говорит тётя. — Но ты сделал это. — Ну, — говорит Чонгук, всё ещё чувствуя себя потрясённым. — Если честно, это сделал не я, а мои друзья… — Боже, конечно же они владеют магией, — говорит его тётя со смешком, который очень похож на истерический. Как-будто вся эта ситуация такая (что, честно говоря, так и есть). — Намджун — ведьма. Я помогаю ему в саду. Просто ради забавы. Я не знаю, как так получилось, но растения… — парень замолкает, он не уверен, как это объяснить, потому что он сам до сих пор не понимает. — Они растут для тебя? — догадывается его тётя, и Чонгук кивает. — Это то, о чём я думаю? Это… сила? — спрашивает он, чувствуя себя глупо, но он не может не попросить информацию. Или какую-то книгу правил его жизни, которая будет описывать всё, а не просто внезапно подкидывать всякое странное дерьмо. — Есть много вещей, — загадочно отвечает она. — Я не знаю точно, но мне рассказывали легенду, в которой говорилось, что наша семья Чонов происходит от могущественных элементалей, — она нежно улыбается, глядя на свои сложенные замком руки. — Я не знаю, насколько могущественными можно нас назвать, но пару хитростей есть. На самом деле, это тонкий контроль над стихиями, но дело в том, что наш мир состоит из магии. Мир любит элементалей, как и растения. Они хотят, чтобы мы помогли им вырасти. Если мы будем уделять им внимание, то они расцветут быстрее для нас. Чонгук не знает, что сказать. У него нет слов, кроме: — Это просто нереально. — Разве нет? — спрашивает она. — Ох, я так счастлива, и я так горжусь тобой. Это странно? Чонгук краснеет, но улыбается ей: — Большая часть происходящего со мной — странная. Но спасибо. У Чонгука возникает эта мысль, когда он играется с крышкой от своего пустого напитка, и он смотрит на свою тётю, нахмурившись: — У Джонхёна есть магия? Женщина хмыкает: — Я не знаю, правда. У меня просто были подозрения насчёт тебя, но я никогда не видела от Джонхёна того, что заставило бы меня думать и о нём так. Хотя ты всегда пытался повторять за ним, — говорит она, улыбаясь. — Это не смешно, имо, — ворчит Чонгук. — Ты думаешь… Я не знаю, правда, но ты сможешь помочь мне с этим? Выяснить, как это работает? — Я не уверена, — отвечает тётя. — На самом деле, все учатся взаимодействовать с этим сами. Выражения лица Чонгука грустнеет, но она качает головой, молчаливо поддерживая: — Но я могу попробовать. Полагаю, я единственная из ныне живущих, кто хорошо разбирается в этом. И я хочу помочь тебе. Парень кивает и его губы слегка приподнимаются в улыбке: — Я бы тоже этого хотел. Она решительно кивает: — Отлично. Это самое меньшее, что я могу сделать для моего второго любимого племянника, — говорит с улыбкой, засмеявшись, когда увидела надутые губы Чонгука. — Ты всегда выигрываешь, поэтому я должна дать Джонхёну хоть что-то. Чонгук улыбается и встаёт из-за стола: — Ну, у меня есть… дизайн-проект, над которым я работаю, так что… я думаю, нам надо начать позже наши магические тренировки? — О, не называй это так. Я не знаю, как тренировать тебя, просто буду твоим проводником в саморефлексии, Чонгук-и, — говорит тётя. Парень фыркает: — Я думаю, что ты очень похожа на Намджун-хёна. — Приведи его как-нибудь сюда, и мы посмотрим, а? — дразняще говорит она. Чонгук чувствует, как краснеет: — Конечно, имо. Перед тем, как выйти из кухни, подняться по лестнице и вернуться к своей обычной студенческой жизни, он проводит пальцами по листьям растения у двери: — Это действительно странно, — говорит он, не удосужившись обернуться и посмотреть на свою тётю. — Я знаю, Чонгук-а, но у тебя всё получится, — говорит она, заставляя его улыбнуться. Он решает поверить ей. ★★ — Смотри, ещё одна корова, — бормочет Чимин, указывая пальцем в окно, и Чонгук поднимает взгляд, чтобы посмотреть туда. — Ты насчитал уже пятьдесят восемь коров, — говорит ему парень. — У тебя слишком хорошая память, — жалостливым голосом произносит Чимин, и это заставляет Чонгука фыркнуть. Они уже два часа едут на автобусе из Кванджу до Пусана. У Чимина на коленях лежит открытая книга, а у него — тетрадь, но они всё равно уже полчаса смотрят в окно. Чонгук не был дома с февраля, но он чувствует какую-то подавленность сейчас. Его мать сказала, что скучает по нему, поэтому ему пришлось бы сделать это, и когда Чимин сказал, что они могут поехать вместе, то это звучало как прекрасная идея. Ну, по крайней мере, Чимин делал эту идею прекрасной. Не то чтобы это плохая идея. Чонгук может поехать на автобусе домой, а Чимин — отличная компания. Тем не менее, у него появляется странное чувство, когда они приближаются к их родному городу. — Когда ты последний раз был дома, хён? — тихо спрашивает Чонгук, заставляя Чимина рассмеяться. — На предыдущий Чусок. Чонгук смотрит на него краем глаза. Чимин много шутил о своей семье, о том, что они не общаются, но он каждый Чусок едет домой. Его интересует это, но он не спрашивает, потому что это не его дело, пока.. — Ты можешь спросить, ты же знаешь, — с усмешкой говорит Чимин. — Мы уже на этом уровне. — Я не хочу думать, на каком уровне я с кем-либо, — говорит парень, улыбаясь. Чимин улыбается ему приторно-сладкой улыбкой: — Ты один из моих лучших друзей, Чонгук-и. Это заставляет парня подавится воздухом и закашляться. — Это было слишком легко, — смеётся Чимин. — Это было подло, — ворчит Чонгук, оглядываясь, чтобы посмотреть в окно. — Я серьёзно, правда, — говорит ему парень, протягивая руку к колену и чуть сжимая его. Чонгук отдалённо хочет не думать, что руки Чимина очень красивые. Но он думает, потому что он гей дебил. Или дебил гей. — Ты тоже один из моих лучших друзей, — говорит он, переводя взгляд с руки Чимина на его лицо (тоже очень красивое). — Что случилось с твоей семьёй? — На самом деле, это не такая уж и интересная история. Я всегда был геем, а им никогда не нравилось это, поэтому я съехал, и они, кажется, стали счастливее, — с горькой улыбкой говорит Чимин. — Я приезжаю домой к Чусоку, и мы игнорируем мою ориентацию, а потом я снова уезжаю и всё нормально. — Это так… Чимин вздыхает, успокаиваясь: — Что есть, то есть. Они любят меня, но ненавидят всё, что я делаю в своей жизни, поэтому раз в год мы встречаемся, притворяясь, что всё нормально, и раз в несколько месяцев моя мама звонит и спрашивает меня, нормально ли я ем. — У тебя ведь тоже есть брат, верно? — с любопытством спрашивает Чонгук, подаваясь чуть вперёд. — Ага, младший. Я ему нравлюсь больше, чем моим родителям, — пожимает плечами парень. — Что-то ещё хочешь узнать? — Мне жаль, — говорит он Чимину, хмурясь. — За всё это. Чимин снова пожимает плечами, что явно отточенная реакция на свою семью: — Всё нормально, я смирился с этим. Если честно, я всегда думал, что у тебя похожая ситуация. — В некотором роде, — кивает Чонгук. — Я и мои родители… ну, мы не говорим про это. Не то чтобы они сказали, что не одобряют что-то в моей жизни. Кроме художественного колледжа, это они определённо ненавидят, — поправляет Чонгук, заставляя Чимина рассмеяться. — В последний год школы у меня был… ну, что-то типа парня. Ну, ты понимаешь. — Да, — соглашается Чимин. — Мой отец однажды поймал нас, — продолжает Чонгук, вздрагивая от воспоминания. — Это был просто поцелуй, слава богу. Но это всё равно было… не здорово. Мы никогда не говорили об этом, но… ты знаешь. Чимин улыбается: — Да, я знаю, — снова соглашается он. — После этого мы отдалились. Но никто не пытался пересечь это, — Чонгук пожимает плечами, с шумом выдыхая. — Это странно, я люблю их и всё такое, но находиться в этом доме очень тяжело. Я жил там весь прошлый год, и каждый раз, оставаясь с ними наедине, я чувствовал такой… — Стресс? — предполагает Чимин. — Ты, кажется, и сейчас чувствуешь его. Чонгук смеётся: — Если только немного. — Всё будет хорошо. Они любят тебя, просто не знают, как показать это, — говорит парень. Его рука всё ещё лежит на колене Чонгука, и он снова сжимает его, пытаясь приободрить. — Что насчёт твоего брата? Он едет домой? Чонгук отрицающее качает головой: — Нет. Он, вроде бы, в Японии? У него какая-то деловая встреча. Это что-то скучное и взрослое, поэтому я не вникал. — Грустно, я хотел встретиться с ним, он кажется симпатичнее тебя, — усмехается Чимин. — Объяснись, — оскорблённо бормочет парень, нахохлившись. Чимин тихонько хихикает, после произносит: — Я всё равно шучу, Чонгук-а. Разве кто-нибудь может быть милее тебя? — спрашивает он, поднося руки к щекам Чонгука и сжимая их. Чонгук ёрзает, пытаясь отстраниться, и это заставляет Чимина схватить его за плечо и начать щекотать за шею. Чонгук продолжает извиваться и скулить, чтобы его отпустили, но парень просто продолжает щекотать его и смеяться, прежде чем неожиданно прислониться к плечу Чонгука. — Ты хочешь встретиться с моим братом? — на грани слышимости спрашивает Чимин, уже не смеясь. — Мне кажется, он понравится тебе. Он примерно твоего возраста. Чонгук кивает, почти не думая: — Было бы чудесно, хён. — Мы всегда гуляем по Хэундэ и покупаем вкусное дорогое мороженное из одного магазина. — То, в которое добавляют жидкий азот и ещё что-то? — удивляется Чонгук. — Зачем? — Я не знаю. Мы впервые попробовали его, когда мне было шестнадцать, и это заставило нас почувствовать себя взрослыми. С тех пор мы всегда берём его. — Мы обязательно сходим с тобой туда, — легко говорит Чонгук. Он наклоняется чуть вперёд и накрывает руку Чимина своей, позволяя тому перевернуть их руки и переплести пальцы. Это невинное действие заставляет желудок Чонгука нервно покалывать, но он старается всё своё внимание сосредоточить на том, как приятно чувствовать тепло Чимина рядом с собой. Он чувствует, как воздух между ними накаляется. Чимин тихо вздыхает, поворачивая голову так, чтобы его нос уткнулся в толстовку Чонгука: — Это приятно, иметь кого-то, с кем можно пойти домой. — Да, именно, — кивает Чонгук. Они проводят последний час поездки именно так: в тишине и тесно прижавшись к друг другу. И даже если они нервничают, то не говорят об этом вслух. Его мать встречает его объятиями и разговорами о том, как он исхудал (что на самом деле не так, но никто ему не поверит). Отец крепко и коротко обнимает его, сухо расспрашивает про его учёбу и говорит, что когда-то он поймёт ошибку, которую совершил и вернётся домой. С ними легче разговаривать, когда они не общались на протяжении нескольких месяцев — это даёт им множество тем для разговора, и всё это не личное, что беспредельно радует Чонгука. Его мама рада слышать, что у него появились друзья, потому что это всегда беспокоило её, когда он был младше, а отец обрадовался, услышав, что он работает. — Ты кажешься счастливым, — говорит ему мама, когда он помогает ей мыть посуду. — Это приятно видеть, Чонгук-и. — Спасибо, — тихо говорит ей Чонгук, сдерживая улыбку от переполняющего его счастья. Его родственники приходят уже в сам Чусок. Они все вместе кушают, а после играют в игры на небольшом заднем дворе. Чонгук никогда не был близок со своими ровесниками, но ему всегда нравилось проводить время с младшенькими, играя с ними во всевозможные игры, пока он не упадёт от усталости. Странно снова быть частью всего этого. Он чувствует себя немного не в своей тарелке, пропустив почти год семейных вечеринок. Во время игры в перетягивание каната между группой его дядей и двоюродных братьев, он чувствует, как его телефон вибрирует в кармане. Чонгук отходит подальше от шумной компании, достаёт телефон и читает Чимини-хён с экрана. Он быстро принимает вызов. — Чонгук-а, — говорит Чимин, звуча менее радостно, чем когда они попрощались. — Ты занят сегодня вечером? Парень осматривается вокруг. Родственники останутся здесь до поздней ночи, если это будет похоже на прошлые года. А после его дяди напьются в подвале, играя в карты и расспрашивая его о девушках, так что. — Нет, — решительно говорит Чонгук. — Отлично, скинь мне свой адрес, я приеду в восемь. Он замечает Чимина, курящего возле машины. Так же он замечает, что тот сгорбился из-за холодного ветра. — Я не знал, что ты куришь, — тихо говорит ему Чонгук, подходя к передней двери маленькой Kia. — Или что ты умеешь водить. — Я полон сюрпризов, Чонгук-и, — говорит Чимин голосом, лишённым обычной яркости. — Я хочу посидеть где-то в тихом месте, ты знаешь такое? — В паре кварталов отсюда есть парк, поверни налево в конце улицы. Они молчат в течении всей поездки. Иногда Чонгук прерывает тишину, чтобы подсказать дорогу Чимину. — Я курю только тогда, когда я дома, — говорит Чимин, въезжая в маленький парк, в который Чонгук ходил всё детство. — Ох, — тихо вздыхает Чонгук. Он, честно говоря, не знает, как вести себя с Чимином сейчас, когда тот так тих, серьёзен и, казалось бы, расстроен. Чонгук видел Чимина в разных ситуациях, но независимо от того, каким он был, он всегда оставался хладнокровным и собранным. Чонгук видел Чимина пьяным и злым, но он всё равно давал чаевые водителю и тихо говорил спасибо. Он всегда был собранным, но не сегодня. — Я терпеть не могу быть здесь, — тихо произносит Чимин. Его машина припаркована, музыка не играет, всё, что слышит Чонгук — это их дыхание и тихое звяканье зажигалки. — Ты говорил, что всё в порядке, — говорит парень, глядя на Чимина. — Я солгал, — произносит тихо, выдыхая облачко дыма. — Я ненавижу всё это. Чимин открывает водительскую дверь и выходит из машины, и Чонгук тихо выходит следом. Он целенаправленно идёт к карусели на детской площадке. Это выглядит немного глупо, но при сложившихся обстоятельствах Чонгук едва ли находит это забавным. Чимин сидит, откинувшись назад так, что его спина опирается о холодный металл карусели, а его голова повёрнута вверх, смотря на быстро темнеющее вечернее небо. Чонгук садится рядом с ним, смотря в пол, и тихо ковыряет носком кед грязь. Он ничего не говорит, желая дать Чимину столько времени, чтобы собраться, сколько ему понадобится. Чимин вздыхает: — Я ненавижу эту тишину на семейном ужине. Я задыхаюсь, пытаясь притвориться тем человеком, которым был, когда мне было семнадцать. Чонгук кивает, начиная ковырять землю активнее. — Я всегда забываю, как сильно я ненавижу всё это, пока не нахожусь здесь. Я понимаю, что моя семья даже не знает настоящего меня. Всё, что я должен, это сыграть роль хорошего сына, но даже в этом я чертовски плох. Может быть, я просто плохой сын, — говорит Чимин с поддельным смешком. Это заставляет Чонгука хмурится: — Нет, вовсе нет. Почему это делает тебя плохим сыном? Может быть, это они плохие родители. Ещё один вздох. Ещё одна затяжка истлевающей сигареты. — Я скучаю по Тэ и Джун-хёну, — тихо произносит Чимин. — Они тоже по тебе скучают, — говорит Чонгук. Он хочет протянуть руку и дотронуться до волос парня, взъерошить их, но резко отдергивает руку, будучи не уверенным, подходящее ли сейчас время. — Странно чувствовать, что ты привязан к определённому месту, — бормочет Чимин, закрывая глаза. Чонгук крутит карусель. — Действительно, — соглашается Чонгук, и Чимин открывает глаза, смотря на него. — Ты чувствуешь, что привязан к нам? Чонгук кидает взгляд на парня, а затем отводит его в сторону: — Я чувствую, что привязан к Кванджу. — Слишком уклончивый ответ, — тихо смеётся Чимин. — Я чувствую, что ты привязан к нам. Чонгук тяжело сглатывает. Он чувствует, что что-то тяжёлое застревает в его груди, мешая нормально дышать. У него буквально нет слов. — Ты не умеешь говорить такие вещи, я знаю. Всё хорошо, — успокаивающе говорит ему Чимин. — Я имею в виду… ну, ты знаешь, что я имею в виду. Чонгук действительно понимает, что он имеет в виду. Это те самые тёплые слова, которым никогда не нужны разъяснения, потому что это не нужно. Чимин прав, Чонгук плохо умеет говорить тёплые, красивые или грязные вещи, но парень всегда понимает, что он чувствует. — У меня никогда не было таких друзей, как ты, — тихо произносит Чонгук. На этот раз он протягивает руку, аккуратно прикасаясь к мягким прядям волос парня. Он понимает, что Чимину холодно и его холодные руки не улучшат ситуацию, но ему это нужно. — Тэхён и Намджун такие, — говорит ему Чимин с лёгкой улыбкой на лице. — Ты тоже. Они нравятся тебе, доброму и классному, а ты…ты тоже им нравишься, — говорит Чонгук. Он не хочет говорить всё это, ибо это стыдно. Его лицо краснеет, но Чимин всё ещё продолжает улыбаться с закрытыми глазами. — Я не чувствую себя добрым и классным, когда нахожусь в Пусане, — бормочет Чимин. — Ты… ты всегда такой, независимо от того, где ты находишься, даже если твоя семья заставляет чувствовать себя иначе. Ты не… ты всегда прекрасный, — он говорит тихо, чувствуя себя предельно уязвимым и честным, и если он говорил бы слишком громко, то разрушил бы весь момент. — Чонгук-а, — начинает Чимин, делая паузу, колеблясь. — Мм? Парень молчит примерно минуту, а затем Чонгук слышит тихое: — Спасибо. — В любое время, хён, — говорит Чонгук. Он чувствует себя так, будто его, не умеющего плавать, выпустили в море. Он ощущает себя неуверенно и шатко. Но он не врёт: он сделает всё что угодно в любое время для Чимина. Чимин пересаживается поближе к нему и наклоняется так, чтобы его голова оказалась на плече Чонгука, как тогда, когда они были в автобусе. Он берёт одну руку Гука, переплетает её со своей и нежно поглаживает. Чимин смотрит на него с чем-то в глазах. Тот же самый взгляд, которым он смотрел на него раньше, но теперь Чонгук чётко видит это. — Хён? — тихо шепчет Гук. Парень смотрит ему в глаза ещё мгновение, а затем просто качает головой: — Всё хорошо, Чонгук-и. Дует сильный ветер, заставляющий Чимина вздрогнуть и сильнее прижаться к нему. Чонгук закрывает глаза, стараясь не думать, как глупо он выглядит: визуализирует ветер, пытаясь понять, на что он был бы похож в реальности. Думает о том, как ветер рассеивается в спокойный, тёплый воздух, и удовлетворённо улыбается, когда это получается. — Это сделал ты? — удивляясь, спрашивает Чимин. Чонгук открывает глаза, и видит то, как смотрит на него парень. Как на что-то особенное, и это заставляет его чувствовать себя прекрасно. Чонгук кивает, и Чимин широко улыбается ему. — Ты такой молодец, Чонгук-и. Ты так хорошо справляешься, — ласково произносит Чимин. Прошло всего пару недель с его разговора с тётей и разговора о практике с Намджуном. Но они оба говорят, что он быстро учится, и это приятно. Комплименты Чимина тоже приятны, но это совсем другое чувство. Чонгук кивает: — Спасибо, хён. «Я просто хотел, чтобы ты не замерзал», — думает он, но не говорит. Чимин снова смотрит на него так, как обычно на него не смотрит. Этот взгляд заставляет сердце Чонгука забиться чаще, и он не знает, что должен делать сейчас, поэтому просто смотрит на Чимина в ответ. Кажется, что это растягивается на века, прежде чем Чимин прочищает горло и отводит взгляд в сторону. — Вероятно, нам обоим пора идти домой, — говорит Чимин. Это заставляет Чонгука нахмурится: — Сейчас полдевятого, я не думаю, что кто-то волнуется. — Разве твоя семья не скучает по тебе? — недоумённо спрашивает парень. Он смотрит на свои колени и переводит взгляд на свои руки, которые сейчас находятся так далеко от Чонгуковых, сжимая одну в кулак. — Они были в восторге, что у меня появился друг, так что не думаю, что их волнует это, — смеётся Чонгук. По какой-то причине он отчаянно хочет, чтобы это не заканчивалось. Возможно, это потому, что Чимин выглядит всё ещё немного грустным, и Чонгук не хочет оставлять его одного. — Мы могли бы сходить за мороженным. С твоим братом, например? — Он был занят каждую чёртову секунду, пока я был там, — фыркает Чимин. — Со своей девушкой. Кто вообще сказал, что он может привести девушку? — Ну, мы могли бы сами сходить за ним? — поправляет свои слова Чонгук. — Сейчас холодно, — находит новую причину парень. — Чимини-хён, — говорит Чонгук, смотря на парня напротив него серьёзно. — Чонгук-и, — отвечает Чимин, поднимая уголки губ в лёгкой улыбке. — Ты очень милый, но мне нужно идти, хорошо? Парень должно быть заметил, как Чонгук нахмурился, поэтому качает головой: — Не из-за тебя или чего-то ещё. Я просто хочу побыть немного… Мне жаль. — Нет, всё хорошо. Прости! Я просто хотел… чтобы ты почувствовал себя лучше, — скороговоркой говорит ему Чонгук. — Ох, — тихо произносит Чимин, снова схватив его за руку. Он медленно приближает её к своему лицу. На мгновенье Чонгук думает, что Чимин собирается поцеловать его руку, и одна эта мысль заставляет его хотеть сбежать, но Чимин не делает этого. Он просто держит её у своего лица на мгновенье, прежде чем уронить её обратно на колени Чонгука. — Ты такой милый, Чонгук-а. «Нет, — глупо думает Чонгук, — ты был тем, кто был милым со мной всё это время, все эти месяца. Я пытаюсь отплатить тебе. Я пытаюсь заботиться о тебе так же, как ты заботишься обо мне». Он не говорит ничего из этого, потому что он никогда не говорил большую часть из того, что думал о Чимине. Он просто произносит: «Я стараюсь быть как хён», — и наблюдает за улыбкой на лице Чимина. — Давай купим мороженое завтра перед автобусом, хорошо? Чонгук просто кивает, соглашаясь. Руки Чимина снова отстраняются от его, и он вновь чувствует прохладный ночной воздух ладонями. Он ошеломлён, когда следует за Чимином обратно к машине, когда они приезжают к дому Чонгука, где всё ещё горит свет, и слышатся разговоры дядюшек. Он проходит к своей спальне, машет родственникам за кухонным столом, переодевается в пижаму и садится на кровать, всё ещё чувствуя себя странно. «Как вы понимаете, что влюблены?» — об этом думает Чонгук, когда лежит с закрытыми глазами в своей постели в Пусане. Он мог бы задать этот вопрос Тэхёну, будь ситуация немного иной, но сейчас Чонгук думает, как разобраться со своими чувствами, а после сообщить их парням. Он сглатывает, думая о взгляде Чимина под лунным светом. Он переворачивается на другой бок, пытаясь заснуть. (Он не может заснуть в течение следующих двух часов.)