***
В полдень этого же дня Ренджун стоял за прилавком пустующей аптеки, не вникая в то, что ему прямо сейчас рассказывал его дедушка где-то позади него – всё равно это очередные ежедневные жалобы на боль в суставах, которые он лечит недейственными средствами. Хуан слышал это каждый день и уже давно не придавал этим ворчаниям значения.
Всё его внимание было направлено на улицу. Там, у домика напротив, стоял
его будильщик. Он был в тёмно-серой жилетке поверх нежно-голубой, явно великоватой ему рубахи, рукава которой полностью закрывали его ладони, тёмно-синих штанах и с неизменным красным беретом на голове, стоял посреди улицы и уже третий час продавал газеты. Ренджун начал замечать его напротив своей аптеки со стопкой газет в руках ещё с прошлой недели. Вероятно, парень устроился на ещё одну работу, чему Хуан был неизменно рад, ведь теперь он мог наблюдать за ним каждый день по несколько часов и при этом не выглядеть странно, ведь будильщик-газетчик не видел его за стеклом аптеки, что также играло на руку юному фармацевту.
Спустя некоторое время, когда уже в руках у парня осталась последняя газета, Ренджун заметил, как к тому подбежала маленькая девочка с таким же маленьким букетиком из нескольких тёмно-фиолетовых цветочков в руках и застенчиво потянула его за поля рубашки. Заметив её, будильщик присел перед ней на корточки, широко улыбаясь и что-то у неё спрашивая. Кинув пару раз взгляд на её букет, он сунул руку в карман штанов и выудил оттуда монетку – десять пенсов, вероятно те самые бескорыстно отданные ему Ренджуном этим самым утром – и протянул малышке. Девочка неуверенно покачала головой, отвечая что-то и показывая два пальца, намекая на то, что цена цветочков намного меньше, но будильщик взял её ладошку в свою руку и вложил туда монету, после сжав её пальцы в кулачок, продолжая лучезарно улыбаться.
Завидно.
Ренджун тоже хочет взять его за руку.
Девочка прижала руку с монетой к груди и низко поклонилась парню, после чего протянула ему скудный букетик. Юноша протянул левую руку чтобы забрать его, но когда длинный рукав рубашки задрался, Ренджун заметил, что она была неаккуратно перебинтована тонкой грязной тканью, которой рано утром ещё не было, а с внутренней стороны ладони виднелось размытое красное пятно, которое скрылось за цветами, стоило парню забрать букетик. Девочка, видимо, тоже это заметила, указав на бинт пальцем, но парень отрицательно покачал головой, вероятно говоря, что ничего серьёзного тут нет. В следующую секунду Хуан заметил, как девочка указывает в сторону аптеки, а переведя взгляд на будильщика, ему показалось, будто тот смотрит прямо на него, но потом он вспомнил, что за стеклом фармацевтов увидеть крайне затруднительно. Парень в берете снова перевёл взгляд на девочку и кивнул, вставая с корточек.
– Инджун!! Ты меня вообще слушаешь?! – отвлёк Хуана от милой сценки на улице крик его дедушки.
– А? – парень повернулся лицом к деду, который стоял вполоборота к нему на лестнице, ведущую в подсобку на втором этаже.
– Вот же разгильдяй. Не для такого отношения к работе я предложил тебе работать у меня. Я говорю, что поднимусь наверх за кервелевой мазью* для своих коленей, они ноют хуже чем одинокие кошки весенними ночами.
– Да сколько раз тебе повторять, кервель тебе не поможет, а уж тем более если ходить за ним по лестнице, нагружая колени! При боли в суставах тебе нужна мазь из маргаритки и крестовника*. Настойка кервеля нужна только при заражении! – раздражённо причитал Ренджун.
– Хватит кричать, Инджун, я проработал в этой аптеке шестьдесят лет и знаю, что для чего нужно. Аптека пока на тебе, я спущусь через полчаса.
– Как раз из-за длительного срока работы за прилавком аптеки твои неизменные методы и устарели. И не называй меня Инджуном! – последние слова Хуан прокричал уже закрывшейся двери подсобки, скрестив руки.
Внезапно за его спиной послышался тихий смех. Ренджун резко развернулся, и перед ним предстал носитель самой яркой улыбки в мире. За своими криками Хуан даже не услышал звона колокольчика на двери.
– Добрый день, юный Господин. – слегка удивлённо сказал парень, в приветствии приподнимая берет здоровой рукой, второй же придерживая газету и букетик цветов. – Не думал, что Вы работаете в подобном месте.
– Ты... – почему-то словарный запас Ренджуна сократился до одного единственного слова. Он не находился так близко к нему с момента когда нанимал его к себе на работу. Но в то время он и подумать не мог что при следующей близкой встрече у него чуть ли не будут подкашиваться ноги от одного только взгляда юноши.
– Да, это я, Ваш будильщик. – После недолгой паузы, хихикнув, ответил парень. – Мне тут не помешала бы помощь с одной царапиной, – он оставил перевязанный тонкой красной ниточкой букет с газетой на стойке прилавка, демонстрируя небрежную покрасневшую от крови повязку на левой ладони. – Так что я решил заскочить сюда, и надеюсь на то, что вы меня выручите.
– Я...это...щавель... – продолжил мямлить Хуан, подёргивая руками в непонятных жестах.
– А мне показалось, что вы аптекарь. – Будильщик прыснул и попытался прикрыть улыбку, от которой даже появились
чертовски милые морщинки у глаз, забинтованной рукой, сжав ладонь в кулак, однако зашипел от ощутимой боли.
Это заставило мозг Ренджуна начать хоть как-то функционировать.
– Нет, я... То есть да, я фармацевт, я работаю здесь. Думаю, тебе понадобится щавель*. Я могу..? – парень несмело указал на забинтованную руку второго.
Будильщик выдал беззвучное "О" и с доверием вложил раненую руку в открытую ладонь Хуана, что заставило спину последнего покрыться мелкими мурашками. Аптекарь принялся аккуратно разматывать потрёпанную повязку, сразу видно что наложенную наспех, и стал рассматривать ладонь.
Руки у парня были красивыми. Даже невероятно красивыми, сказал бы Ренджун. Длинные ровные слегка узловатые пальцы с аккуратными подушечками, а сама ладонь широкая, горячая и мягкая. Единственное, что портило картину – большая резаная рана, которая шла от начала фаланг и почти до запястья.
– Оу, выглядит хуже чем я думал. И уж точно не походит на царапину. Как ты умудрился её получить? Утром её не было.
– Да так, нарвался на неприятности с утра пораньше.
– А почему не обработал как следует? – Ренджун поднял взгляд с пореза на его обладателя.
– Времени не было, нужно было сразу бежать на вторую работу. Я только по утрам бужу спящих красавцев и прочих простолюдин. – Вновь всплывшая хитрая улыбка парня заставила покрыться румянцем щёки юного лекаря.
– Н-нужно ответственнее относиться к своему здоровью. – Хуан резко отвёл смущённый взгляд, отпустив чужую руку, и начал проверять ящички с травами на их содержимое. – Тут одним щавелем не обойтись, понадобится хвощ*, м-много хвоща...
Пока Ренджун занимался приготовлением лекарства, он велел пострадавшему пройти за стойку аптеки и тщательно промыть ранение, и когда будильщик вернулся на своё прежнее место, аптекарь поставил перед ним ступку с зелёной смесью и несколько бинтов. После чего взял раненую ладонь в свою и зачерпнул пальцами немного мази.
– Раскрой ладонь.
Будильщик моментально повиновался, растопырив пальцы, при этом слегка скривившись от очередной вспышки боли.
– Сейчас будет щипать, извини. – аптекарь кинул виноватый взгляд на парня, мимолётно умилившись морщинкам у его носа, после чего полностью сосредоточился на порезе.
Пока Хуан медленно и аккуратно наносил смесь на рану, будильщик шипел, мотал головой, сдавливал бортик прилавка пальцами целой руки и старался глубоко дышать. Ренджун, дабы смягчить боль, легонько дул на порез, что несильно, но помогало второму справиться с жжением.
Закончив с мазью, лекарь бережно перемотал бинтами руку, надёжно их закрепив.
– Ты как? – ещё придерживая чужую руку, спросил юноша.
– Ну, могло быть и хуже. – будильщик продолжал морщиться, и Ренджун, даже зная, что это был нормальный эффект от лекарства, не мог не переживать, потому стал поглаживать забинтованную ладонь в успокаивающем жесте.
От таких манипуляций раненый ощутимо расслабился, а жгучая боль от лекарства отступала в разы быстрее.
– Тебе надо будет наносить мазь и менять повязку каждое утро всю следующую неделю, а там посмотрим. Если порез быстро затянется, то дальше обойдёмся только щавелем.
Будильщик ненадолго задумался и слегка погрустнел.
– Тут такое дело... – неуверенно начал он – Мне бы очень не хотелось Вас беспокоить, но не могли бы Вы, эмм... выделить мне для этого немного своего времени? Вы уже видели, как я с этим справляюсь, а точнее не справляюсь самостоятельно, а помочь мне некому, я живу один. И я не думаю, что мои жалкие потуги поспособствуют скорому заживлению, а без целой второй руки я не смогу нормально работать. – будильщик умоляюще посмотрел в глаза Ренджуна, отчего у того всё внутри будто сжалось.
– Ну... Не думаю, что в аптеке я всегда смогу отвлечься, но я могу бинтовать тебе руку у себя дома. Всё нужное у меня там есть, да и я тоже живу один, ты никого не побеспокоишь.
В глазах напротив на мгновение мелькнула игривость.
– Вы...приглашаете меня к себе? – на лице снова появилась хитрая улыбка.
Теперь-то до Хуана дошло, что именно он только что предложил. И его пунцовеющие щёки прекрасно об этом свидетельствовали.
<Я не переживу этого>
– Эм... Ну... Думаю д-да, в каком-то роде... Н-но если ты против то значит сможешь сам справиться с повяз...
– Нет-нет, я согласен, я полностью согласен. – перебил Ренджуна парень, улыбаясь во все тридцать два. – К тому же я не смогу отказаться от столь заманчивого приглашения, тем более если оно от вас, юный Господин.
<Дайте мне яду>
Не сводя глаз с краснеющих кончиков ушей Ренджуна, будильщик сунул руку в карман штанов за деньгами и вытащил несколько монет, однако, кинув на них взгляд, он понял, что этого явно не хватит чтобы оплатить его лечение, и лишь жалостливо смотрел на них, поджав губы, не осмеливаясь поднять глаза на аптекаря.
Хуан заметил смятение юноши и сразу понял причину, потому аккуратно взял его ладонь с монетами в свои руки и сжал в кулак, улыбаясь как можно мягче.
– Хей, всё хорошо... – будильщик всё же поднял на него удивлённый взгляд. – Я видел тебя на улице. И что ты отдал той девочке деньги. Всё в порядке, ты не обязан расплачиваться прямо сейчас.
Парень опустил взгляд на свою ладонь в чужих руках, затем снова поднял на Ренджуна, и тот успел заметить розовый оттенок на щеках будильщика, что заставило сердце биться в разы быстрее.
– Тогда смогу ли я заплатить вам завтра, юный Господин? Так вышло, что вы были последними, кто оплатил мои услуги будильщика этим утром, а с газет я много не получаю.
<Но у него ещё были люди после меня... Ему опять больше никто не заплатил..?>
– Конечно можешь, это не проблема. – сказал Хуан, однако решил не терять лица, всё же отпуская чужую руку – Но тогда, в обмен на сегодняшнюю помощь...ты отдашь мне последнюю газету.
Со всем своим наигранным высокомерием Ренджун знал, что даже такой незначительный жест поможет парню – банально избавит его от остатков работы. Будильщик же
потеряв источник тепла в ладони в недоумении уставился на юношу.
– Считай, что я её купил. – самодовольно улыбнулся Хуан. – Давай так, это будет твоя плата за сегодня.
– Но Господин... Услуги аптекаря явно стоят дороже чем обыкновенная газета. Почему вы так поступаете?
– Я милосердный, ты не знал? Или же я могу потребовать обратно те два пенса, что я позволил тебе оставить этим утром, мм? – Ренджун по-детски скрестил руки на груди и улыбался, довольный собой.
– Я и так перед вами в огромном долгу, юный Господин. Я всё отдам, обещаю! – поспешно ответил будильщик, снова улыбаясь.
С ответной мягкой улыбкой Хуан опёрся о стойку локтями, опустив на ладони подбородок.
– Во сколько у тебя завтра начинается работа?
– Первый клиент в шесть-тридцать.
– Тогда будь к шести у меня. Я сам так рано не проснусь, ты уже знаешь, поэтому твои навыки будильщика будут как раз кстати.
– Хорошо, юный Господин, как пожелаете.
– И пожалуйста, давай опустим формальности, а то я чувствую себя неловко когда ты меня так зовёшь. Что-то мне подсказывает что мы одногодки.
– Как скажете, Госпо...ох... – запнулся будильщик. – То есть, как скажешь, хорошо.
– Вот, уже лучше. Только... – Ренджун помедлил в неуверенности – Как твоё имя?
– Ох, я...я не представился? Извини, я как-то не подумал... – парень неловко потёр своей целой рукой затылок – Моё имя Джемин. На Джемин.
<На Джемин>
<Джемин>
<Д-ж-е-м-и-н>
<Господи, какое красивое имя>
– Ну что же, приятно наконец-то познакомиться, Джемин. – Ренджун несмело протянул свою руку.
– Мне тоже.
Джемин взял руку Хуана как-то не так. Как-то странно. Слишком уж бережно для рукопожатия.
Вдруг Ренджун понял, что между их ладоней что-то находится. Что-то маленькое, тонкое и хрупкое. Как только На так же аккуратно отнял руку, Хуан увидел в своей ладони одинокий василёк – один из пяти, что были в букетике девочки.
<Когда он успел..?>
Когда Ренджун поднял взгляд с растения на Джемина, он получил в ответ взгляд не менее нежный чем этот цветок.
– Тогда, до завтра? – то ли спросил, то ли сказал На, взял остатки букета и направился к выходу. И, притормозив у самой двери, несмотря на то, что в аптеке кроме них двоих никого не было, произнёс совсем тихо, но так, чтобы Хуан услышал:
– Буду ждать встречи, Инджунни.
Ренджун так и остался в ошеломлении стоять за прилавком теперь уже пустой аптеки с цветком в руке и с краснеющими щеками, пока до него не дошло:
– Не смей называть меня Инджуном!!
