Activate My Heart

      Алкоголь, должно быть, завладел не только способностью координировать движения, но и сознанием Курта, которое в слепом игнорированном неистовстве протестовало против привычно ловких движений Блейна, что сейчас со знанием дела цеплялся за края одежды, дабы избавить Хаммела от нее. Тепло, зародившееся в момент забытья, было потеряно на кончиках пальцев, которые испускали слабые заряды тока, соприкасаясь с кожей Блейна, и в изрешеченном пьяным угаром сознании оставалось обрывочное представление о реальности, в которой Андерсон все глубже увлекал его за собой в темноту.       Будучи в алкогольном дыму Курт не выпускал из памяти знание о том, как Блейн отчаянно опасен в своей красоте, даже если сейчас гневливость души отступила перед важностью его черт лица. Слова мужчины были нитями, истончавшимися по смыслу, обрывочными и запутанными. Каждый звук накладывался на предыдущий под аккомпанемент навязчивого звона в ушах, и Курт точно сошел бы за умалишенного, если не контрольная точка – глаза Блейна. Он держался пляшущих зрачков, которые клялись через секунду разорвать границы и стать частью тьмы, овладевшей комнатой.       - Черт возьми, Хаммел, позволь мне... - Андерсон будто обрел невесомость, выскальзывая из рук Курта. Он действовал словно ведомый хаосом, который никак не мог постигнуть ангел, готовый взвыть от утраченной настойчивости.       Комната перед глазами выныривала, и только в моргании веки словно лавина падали на пол и обрушивали суждение о потери гравитации. Курт чувствовал подступающую к глотке просьбу остановить комнату, но из горла доносились исключительно булькающие звуки, сулившие потревожить лишь поверхность воды. Кровь в венах, кажется, обращалась в вату, и Хаммел допускал мысль, что, если выпустить ее, она вполне может оказаться сладкой на вкус. Ему удался сухой смешок, правда, неприятно резанувший по связкам.       - Курт...- голос Андерсона был похож на усталое шипение израненной кошки, таким прерывистым и слабым, что Курт боялся завладеть лишним кислородом, дабы не лишить его оставшегося глотка.       В поисках разлетающихся звуков, доносившихся с губ Блейна, он поднял глаза к верху, в ту же секунду потолок обрушился на него. Падение на пол тела повлекло глухой грохот, рядом с которым медленно опустилось шипение, а после и сам Блейн.       Андерсон сочувственно выхватил воздух ртом и сел возле Курта. Он несколько долгих мгновений пытался выловить из глаз ангела намеки на трезвость, которых и в помине не существовало. В голове проносились мысли, не успевавшие обрести завершенный вид. Андерсон был чертовски виноват в утрате Куртом рассудка, но вымаливать прощение не спешил, он устало внимал возникшей тишине, только сейчас прислушавшись к требованию тела отдохнуть. Он уронил голову на колени, закрываясь руками, словно прячась под крышей, которая смогла бы вынести смерч. Ему нестерпимо захотелось исчезнуть с глаз Курта, что сейчас сосредоточились на нем. Такие внимательные. В сердце глухо стучал барабан, умертвлявший все внешние звуки, кроме дыхания рядом, и Блейн глубже погружался в тоскливый мрак разума.       Ангел подполз к нему и обнял за плечи, как и алкогольный дурман заключил в объятие воздух вокруг. Он трепетно отнял руки Блейна от лица, утешительно задержавшись на скулах с поросшей на них щетиной. Они в нерушимой немоте взирали друг на друга, и Блейн не удержался, приблизившись к Курту в ответном прикосновении, поглаживая пальцами бархатистую кожу лица. Он разбито впитывал широко распахнутые глаза Хаммела, желая вернуть мгновение, когда впервые заговорил с ним. Сейчас между ними закралась пропасть, которую двое не решались преодолеть из-за боязни разбиться на пути друг к другу, и только помутненное сознание Курта строило мосты, уверяя ангела лишь разогнаться.       - Мой милый Блейн... – в голос закралась горечь совершенная по сути,- Устал...       Андерсон неисчислимое количество раз мог проклинать себя за слабость, которая позволила ему так неосторожно впустить Курта в свою жизнь. В сердце томилась израненная память, и рвалась неосознанная потребность защититься. Ему меньше всего хотелось искать фальшь в сегодняшнем дне, поэтому он решительно отстранился от Курта, убирая его руки со своего лица. Он не желал выступать обвиняемым в суде, который необратимо обещал случиться на следующее утро. В погребенном их с Куртом мире он не намеревался отыскивать ранее утраченные права, которые обещали так скоро быть вновь забытыми. Блейн не чувствовал, что может доверить ангелу сегодняшний день и возложить ответственность за него.       - Устал тащить тебя на себе,- отозвался Андерсон и вспыхнувшими глазами бросил вызов Курту. Из глубины зрачков возрождалась воля, и он позволил поглощать ей выползающие наружу чувства.- Вставай, тебе необходим душ и сон.       Курт хмыкнул и сокрушенно помотал головой не в силах разуверить Блейна.       - Мне необходим ты, - вырвался голос на подобии шепота, и Блейн безучастно проследил, как рука Курта решимо без согласия разума наступает, тянется вперед, накрывая его руку, переплетая пальцы.       - Не надо, - твердо высказался Андерсон, отнимая свою руку,- Прекрати.       Блейн боялся быть окунутым в эфемерный обман, в нем вибрировал страх того, что построенная Куртом иллюзия впитает его, а затем выплюнет обратно в черствый мир, который значился нездоровым тяготением к душевной боли. Он опасался быть загнанным в заблуждение минутными желаниями Курта, потому что и так был потерян среди высказанных колких слов и пульсирующих фраз, будучи отвергнутым бесчисленное количество раз.       - Вставай, я не в силах сделать это за тебя, - Блейн поднялся и протянул руку, которую Курт схватил, как необратимо падающий цеплялся бы за ранящие острые выступы скалы.       Он вспорхнул к Блейну, влетая в него словно в утраченные воспоминания, с необъяснимо возникшей требовательностью не позволил ему отвернуться от их общей памяти. Руки Хаммела подобно лиане оплели шею Блейна, стремясь проникнуть в самую суть, он так боялся не дожить до рассвета, принимая правила игры в сумасшедшего, что Блейн ему казался единственной связью с реальностью, которую хотелось осушить как пустыне океан.       - Останови меня,- Хаммел зарылся носом в воротник рубашки Андерсона, соглашаясь променять жизненно необходимый кислород на запах его парфюма.       Руки Блейна же остались лежать по швам, будто одно прикосновение к Курту могло затронуть нерушимость вставших между ними договоренностей. А Курт все ближе жался, морщась, когда острые края воротничка методично царапали кожу. Ему казалось, словно он обнимает шторм, который готов вот-вот выплескать брызги безудержных чувств. Хаммел искренне надеялся приручить то, что его разрушало, равно как и Блейн, не имея иммунитета против Курта, позволял инфекции заползти внутрь себя и распространиться по каждой чертовой клетке тела. И гордость не могла поспорить с желанием забыться в этом мальчике, изъяснявшемся сейчас на подобии языка жестов при отключенном рассудке.       - Не проверяй меня на наличие силы воли, - озвучил просьбу Блейн, - Она не работает.       Курт судорожно сморгнул, ощущая, как к горлу подступает волна, только сейчас он осознал, насколько ночь холодна в этом комнатном мире, и как давно дрожь завладела телом. Также медленно как звук шел бы по струне, до Курта доходило осознание того, что он готов извергнуться словно вулкан, выпуская из желудка что-то инородное.       - Блейн, мне нехорошо,- он отстранился на несколько шагов от Андерсона, внутри живота завязывался узел, который все ближе подбирался к горлу,- Меня сейчас сто...- неприятный звук отобрал возможность договорить, когда Курт, закачавшись, выблевал содержимое желудка.       - Черт побери,- Блейн излишне грубо перехватил тело Курта, упорно толкая его в сторону ванной комнаты.       Хаммел уже минуту с нечастыми перерывами знакомился с унитазом «глаза в глаза», а руки, прежде обвивавшие плечи Блейна, сейчас обнимали холодный белый фаянс. Андерсон бережно поддерживал его, изредка убирал со лба выбивающиеся пряди взмокших волос. Глазам далее некуда было закатываться, поэтому он прикрыл их, тактильно контролируя силу притяжение тела Курта к полу. Когда желудок того опустел, Блейн спустил воду и отошел от Курта, чтобы достать из шкафа на стене душевое полотенце.       - Не усни в ванной. Отмойся и почисть зубы. Я постелю тебе в гостиной на диване и принесу туда одежду,- строго сказал он, не позволяя измученному взгляду Хаммела добраться до сочувствия.       Он без улыбки взирал на него, досада в глазах вытесняла приглушенный свет, а злость вспышками угасала на поджатых губах. Мужчина проконтролировал, как Курт неуклюже поднялся и, заторможено перебирая складки одежды, начал раздеваться. Когда он остался в нижнем белье, Блейн поспешил покинуть ванную комнату, однако голос прибил его к дверям.       - Ты оставил мою зубную щетку, - сдавлено вымолвил Хаммел.       Блейн медленно повернулся к Курту и чуть сощурил глаза, в которых чувства исступленно молчали. Откровенное полуслово замерло в убитом волнении, а голос обрел категоричность:       - Чищу ей труднодоступные места в доме, - Блейн громко выпустил из легких выдох и пересек комнату в два шага. Он неотрывно смотрел Курту в глаза, ощущая, как содрогается тишина, и, не глядя, ловким выпадом взял свою зубную щетку с полки.       - Мстишь мне?- садняще произнес Курт, и это едва тронуло Блейна.       - Если только за облеванный пол, - один из уголков губ неминуемо взлетел вверх, превратив лицо мужчины в злую гримасу.       Хаммел мог поклясться, что видит как проступили контуры их мира, с треском изламываясь в нескольких местах. Внутри что-то с хлопком оборвалось, когда за Андерсоном закрылась дверь, а перед глазами начали размываться стены. И в нетрезвый рассудок закралась фатальная мысль о том, что Блейн искусно причиняет боль в отмщении за собственную избитую гордость.       Рой мрачных представлений в голове, задыхавшийся от никотина, который мужчина жадно поглощал, непрестанно толкал к апатии. Андерсон машинально приводил комнату в должное состояние, желая, что бы в его жизни кто-нибудь навел похожий порядок. В нем билась истина о том, что сегодняшнее поведения Курта оскорбительно считать новой точкой отсчета их истории, да и привычка быть отвергнутым до невозможного въелась под кожу, скручивая вены в изощренный орнамент, заставляя их потеряться в хаосе без памяти о конечном пункте прибытия. Их с ангелом мир, прекратив вращение, не имел право быть вновь запущенным таким нелепым образом. Блейн не хотел признание от такого Курта, это было насмешкой над откровением, которое позволил себе он. То, как Хаммел небрежно опускал цену его слов, было настоящим издевательством над гордостью, и Блейн считал, что обязан дождаться признаний от неиллюзорного Курта.       Андерсон довольно выдохнул, очутившись в собственной постели. День казался бесконечно длинным, и волнение за Курта, который по предположениям мог убиться, случайно поскользнувшись в ванной комнате, не позволяло ему всецело отдаться сну. Когда звук всплеска воды, доносившийся из ванной, уже начал биться о берега разума, убаюкивая, Блейн незаметно для самого себя погрузился в дремоту.       Щупальца реальности начали подползать к нему, когда что-то мокрое коснулось бедра. Блейн нерасторопно открыл веки, с неприязнью принимая факт отнятия безмятежности. Мурашки, внезапно завладевшие всем телом, исключили комнатную температуру из-за природы своего происхождения, прикосновения кожи, которое было способно заставить кровь вскипеть.       - Что ты тут делаешь? - сонно спросил Андерсон, чуть приподнимаясь на локтях, чтобы в следующий момент вспыхнуть от вида разбросанных по подушке влажных волос Курта, который непробиваемо смотрел на него, чуть щурясь, словно Блейн был солнцем.       - Пытаюсь заснуть, как ты и просил,- выпустил с губ тихий звук своего голоса Хаммел.       Длинные руки Курта, закинутые к верху, образовывали покосившийся крест, на который Блейн уже был готов молиться. В горле пересохло, и Андерсон сухо сглотнул, жадничая временем, растраченным на рассмотрение обнаженных плеч Хаммела.       - Не здесь,- с трудом выцедил он.       Однако Курт беспечно прикрыл глаза, игнорируя последующее недовольство на этапе его зарождения. В момент, когда он вновь открыл их, лицо Блейна было в опасной близости и обещало вытрясти содержимое души.       - Я сказал, тебе постелено в гостиной. Это чертова спальня моя,- сквозь зубы продолжил говорить Блейн.- Уходи,- грубо выбросил он в конец.       Курт попытался прикоснуться к лицу Блейна, но тот успел перехватить его руку в воздухе, сжав запястье так, что под пальцами начали проступать белые следы. Атмосфера вокруг них накалялась, а хватка только становилась сильнее, но лицо Хаммела все также оставалось беспристрастным, словно боль не причиняла ему особых неудобств. Внутри у обоих бешено пульсировало напряжение, а прохладу в комнате вытеснил жар.       Блейну казалось, что он скорее сломается сам, нежели сломает Курта, и это бессилие оглушительно врезалось в грудь. Он, жмурясь, выпустил руку Хаммела и неосознанно потерял на лице прежнюю стойкость. Неукротимая горечь в ту же секунду осела на уголках губ. Андерсон больше не мог вынести пронзительных глаз Курта, которые видоизменились, приобретая какую-то сочувственную проницательность.       Когда Блейну удалось вынырнуть из его зрачков, он отбросил от себя одеяло и скинул ноги на пол, задержавшись на секунду, которую Курт использовал, чтобы остановить его, прильнув к обнаженной спине в требовательном объятии.       - Останься, прошу, - шепот согревал кожу.       Блейн закусил щеку с внутренней стороны в попытке прогнать с лица болезненное выражение. Он находился в поисках того пустого чувства, которое сумело бы избавить от силы, влекущей к краю. А нити, разделяющие его и право быть с Куртом, рвались в согласии на притяжение двух планет.       - А завтра ты убьешь меня одним своим взглядом,- горько ухмыльнулся Блейн и вывернулся из объятий Курта для встречи с его пронизывающими глазами.- Кто же ты, черт побери, такой...- ослабевшим голосом договорил он.       Курт же, сжигая в уме все препятствия, нашел губы Блейна и подчинил их себе. Андерсон со скупой скорбью передал ответственность Курту, и тот был готов расплескаться изнутри, бедственно забрызгивая стены. Они развели пожар, который замер в глотке воздуха, и одновременно замерли, соприкасаясь лбами.       - Уймись,- больше пустоту попросил Блейн.       - Не хочу,- Курт вновь потянулся, чтобы похитить поцелуй, но Андерсон ему в этом отказал.       - Завтра будешь краснеть как девчонка...       - Не буду,- новая попытка не увенчалась успехом.       - Скажешь: «Блейн, кто тебе дал право прикасаться ко мне»,- передразнивая шепотом знакомые интонации в голосе Курта, продолжал Блейн.       - Не скажу,- отрицательно замотал головой Курт.       - Между нами всегда будет моя вина...       И взгляды неизбежно соприкоснулись. Хаммел взял лицо Блейна в руки, и от этой совершенной нежности пульсировало в висках.       - Я не могу без тебя. Слышишь? Я пытался. Ничего не выходит. Кажется, я не способен забыть тебя,- сокрушенно произнес Курт. Он ближе продвинулся навстречу к Блейну, завладевая не только его сутью, но и его губами, целуя отчаянно в крахе собственной гордости.       Хаммел пережил настоящий взрыв изнутри, позволяя дрожи остаточно проступить на коже. Его сердце заходилось в скорости так, словно во вселенной Земля совершила дистанцию вокруг своей оси за пять секунд вместо положенных суток. Блейн же пережил все времена года, и сейчас был готов снегом выпасть к ногам Курта, но мышцы, стянутые в остолбенение, едва слушались, только грозясь выплескать скопившийся адреналин.       Они несдержанно взаимодействовали, выкидывая все козыри из рукавов перед друг другом, отыгрывая партию на губах, без примеренных масок. Возрождались из пепла, действуя строго по схеме своих желаний, безошибочно врезались друг в друга в чувственной тоске их взаимности, предугадывая каждое движение. Любовь вырастала из соприкосновения их кончиков пальцев, плавилась между грудных клеток, чьи прутья начали пропускать биение сердца сквозь.       Курт надавил на плечи Блейна в приказе упасть в объятия гравитации и сам без сожаления бросился вслед за ним. Его пальцы плели узоры по кистям рук, взбирались выше к ключицам, останавливались на шее, точечно пропускающей пульсацию чувств. Он изнемогал по нему. Чертовски нуждаясь в нем. В одном прикосновении сменяя все минусы на плюсы. В этом совершенном противостоянии стирая все против.       Опуская взгляд к приоткрытому рту Блейна, он за секунду проглотил его тишину. Он взорвал Блейна, опутывая тело проводами своей нежности, запуская в нем таймер на любовь, закладывая мины в основании нависших над ними небес. Пропуская между стонов «люблю», бросаясь грудью вперед, словно самоубийца на выставленные копья. К нему.       Курт оказался на его бедрах, и от излишних телодвижений влажное полотенце, повязанное на пояснице, сползло на матрац. Их поцелуи становились беспорядочнее, но не теряли замедленного темпа, вытачивая искусно наслаждение. Соприкасаясь обнаженной кожей бедра так, что короткие волоски вставали дыбом, Курт коленом настойчивее двигался по ткани трусов Блейна, глубже толкался вперед.       - Подожди... - Андерсон выставил руку, упираясь в грудь Хаммела, образуя дистанцию между ними.       Но Хаммел не желал ждать, он уместился на нем так, что член при движении всего тела вверх наступательно касался члена Блейна, скрытого боксерами, и руки Блейна послушно хватались за его талию. Он зафиксировал его на себе, приручив к темпу, взмывать чуть вверх и ощутимо падать на его бедра вновь, и каждая секунда этого монотонного действия возбуждала обоих.       Держась друг друга на расстоянии пары сантиметров, они сбито дышали в рот, изредка соревнуясь за право обхватить нижнюю губу и оттянуть на себя. Заигрывающе отдаляясь, Курт подобно магниту заставлял Блейна следовать за собой, чтобы поцелуем вновь вернуть утвердившийся факт сегодняшней ночи. Они вновь вместе.       Они целовались как безумцы сквозь улыбку и боль, через страх и отчаяние, напролом страсти. Блейн оттолкнул Курта, чтобы удостовериться, что в следующий раз он обязан вернуться сам, но Курт томно заглатывая согласный «м», выпрямился на нем, так что выступившие ранее позвонки исчезли под тонкой кожей. Его точенный торс был напряжен, но выдавал жизнь из-за выталкивающегося наружу углекислого. У Блейна не было шансов удержать при себе руки, поэтому пальцы, ведомые теплым взглядом, покоряли миллиметр за миллиметром кожи ангела, пока глаза не достигли точки максимум для шторма прилившей к голове крови.       Заключение о том, что Курт был абсолютно обнажен, и его член потрясающе горячо стоял на фоне его впалого живота, породило действие в секунду, которое было растрачено, чтобы сбросить Хаммела с себя.       - Ты, правда, издеваешься,- Блейн приподнялся, овладевая контролем над самим собой.       Он итак рисковал быть убитым на следующий день взглядом Курта, но то, что делала с ним подобная близость к неизбежной перспективе их следующих нескольких часов, по мнению Блейна, заставила бы завтра Курта решить его судьбу на месте. Одно промедление, и Блейн бы оттрахал член ангела ртом, заставлял бы продолжительно кончать, будучи в самой заднице Хаммела, проникая так глубоко, так полно, под нужным углом, чтобы каждый раз при столкновении с простатой заставлять мальчишку страдальчески выхнычивать разрешение разрядиться.       - Только не уходи. Останься со мной. - Курт повторил лишь единственную просьбу. Двигаясь постепенно в мутном сиянии ночи, он ближе подобрался к Блейну.- Хорошо?       Мягкий взгляд из-под пушистых ресниц умоляюще обратился к Андерсону, и Блейн бы в голос высмеял свое право на это.       - Конечно. Слушай внимательно. Никогда... - в тишине мыслей он растерзал грудную клетку, чтобы отдать то, что делало его живым, Курту, в тишине реальности он совершенно нахально прильнул к губам напротив, толкаясь чуть глубже в рот, который искусно принимал его в себе. – А сейчас засыпай,- предупреждающе восстановив силу связок, озвучил он приказ, и после повторил поцелуй краткий как стих.       Он мягко погладил Курта по губам, и Курт послушался, устраиваясь удобнее на груди у него. Андерсон лежал, распростершись на кровати, абсолютно разоблаченный перед самим собой, пока ангел засыпал на его дыхании. Он мог бы назвать в его честь свою вселенную, и организовать сгорание звезд в ней, пепел которых был бы развеян ими вместе.       Блейн нуждался в нем, и одни мысли о потере Курта распаляли спазмы в обожженной гортани. А ангел лишь размеренно дышал, и Андерсон, уткнувшись носом в его макушку, пообещал себе, что перенесет все издержки судьбы, лишь бы быть с Куртом, поклялся о том, что никогда не сделает его прозой своей жизни.

~***~

       - Ты уезжаешь?- Хаммел запнулся об собственный выдох, его онемевшие пальцы, в которых только зарождалась дрожь, вцепились с силой в дверной косяк так, что дерево клялось разойтись трещинами под ними.       - Тебе следовало бы закрыть уши, впрочем, как и в прошлый раз,- Андерсон слабо улыбнулся, но лицо сохраняло некую сосредоточенность в сдержанной мрачности, - Подслушивать чужие телефонные разговоры не такое уж и безобидное занятие, к тому же может войти в привычку, - он выдвинул стул из-за стола, в молчаливой просьбе пригласив Курта присесть.       Но Курт остался стоять в дверях, словно шаг к Блейну приблизил бы его к принятию того факта, что он исчезнет прямо сейчас, распускаясь перед ним на ничто. Когда они наконец вместе. Эти десять шагов казались бессрочными муками, потому что вели к бессмысленной неизбежности.       Хаммел провел ладонью по волосам, задержавшись на макушке, с силой оттягивая схваченные пряди. Это безумие претендовало повторить утреннее покушение на рассудок Курта, когда один плеск бросаемой таблетки в стакан, расколол череп на две равные части.       Потолок из света, павший с утра на его отяжелевшие веки, стал первым знакомством Курта с больной реальностью. Похмелье осушило глотку и изрешетило ее стенки настолько, что через них можно было пропускать воду. Ангел приходил в чувства, восстанавливая способность двигаться, он лениво потягивался на теплых простынях, обняв подушку Блейна, впитавшую запах его волос. Курт хрипло засмеялся, когда воспоминания о вчерашнем застали его в смущении, он нырнул носом глубже и начал бить по матрацу ногами вверх-вниз, взбалтывая ее поверхность.       - Я вижу, ты проснулся,- Блейн сдержал улыбку и чуть вскинул брови, отчего волнистые пряди на его лбу чуть содрогнулись.       Уголки губ Курта взлетели вверх при виде Андерсона, но смущение заставило их поджаться, ангел присел и скрестил скромно руки на коленях, прикрытых простыней.       - Извини, я не видел, как ты зашел.       - Все в порядке,- мужчина держал в одной руке аккуратно сложенную одежду, которую положил на край кровати, и подошел чуть ближе к Курту, -       Это тебе,- он протянул ему стакан, в которой вода шумно разъедала таблетку, - Поможет против похмелья,- и усмешка осела на его лице.       Курт прикоснулся к холодному стеклу и промедлил, накрыв пальцы Блейна своими, они замерли, переглянувшись. Их взгляды столкнулись на скорости друг в друга, и чувства возникли на горизонте катастрофой. Они разорвали контакт, чтобы в один миг это перестало вытеснять воздух.       - Спасибо, - Хаммел примкнул губами к краю стакана, а глаза остались прикованными к Блейну. Осушив содержимое, он вернул неизбежное прикосновение кончиков его пальцев.       - Ты обещал мне завтрак. Я даже выдумал для тебя предлог задержаться,- Андерсон посмотрел на оставленную стопку одежды. - Твои вчерашние шмотки еще не высохли после стирки, поэтому переодевайся в это и выходи к завтраку,- он свободно улыбнулся своей самой прекрасной улыбкой и чуть отступил назад. - А сейчас ты пообещаешь мне вечер,- нарушив молчание, уверенным тоном вновь начал он, - Я выберу фильм.       Хаммел и не желал возражать, поэтому только кротко кивнул и немного привстал, но вовремя остановился, вспомнив о небольшой проблеме, которая не осталась без внимания Блейна, и из-за смущенного вида ангела, Андерсон поспешил оправдать возникшую неловкость.       - Не подумай лишнего, между нами ничего не было,- он разгладил неожиданно возникшие на футболке складки ткани,- Я спал в гостиной и ...       - Я знаю,- перебил его Курт, тянясь взглядом к Блейну, и сердце сделало сальто и приземлилось где-то в глотке. - Твоя гордость не позволила бы тебе уступить свою кровать, - он чуть слышно ухмыльнулся.- Не отрицай, что мы спали вместе.       Блейн мог поклясться, что вся кровь хлынула к его голове, чтобы потопить мысли о неизбежной расплате от Курта.       - Я и не собирался, просто... - Андерсон осекся на слове и потер переносицу, - Просто переодевайся, если за ночь растратил готовность ходить голышом по моей квартире,- продолжил он и, одарив ангела многозначительной полуулыбкой, вышел из спальни.       Курт облачился в теплый свитер и свободные штаны Андерсона и еще минуту проторчал перед зеркалом, убирая волосы наверх, однако некоторые особо непослушные пряди выбивались и залегли на лоб. Он трепетно смотрел в зеркало, представляя за спиной Блейна, потом повторил путь, который мужчина совершил утром по его телу, так бездумно надеясь, что Курт еще спит.       Блейн ласково шептался с его кожей тет-а-тет, не сдерживая нежные моменты поцелуев в невесомом тепле, исходящем от губ. Бедро. Кисти рук. Пальцы. Шея. Снова бедро. Андерсон не подозревал, что Курт наблюдает за тем, как он в порыве интимности прижался губами к его ладони, с усилием закрывая глаза, глубоко вдыхал его кожу. А после оставил место преступления без следов своего присутствия перед этим, поправив одеяло, обнажавшее бедро Курта. Он отступал медленно с молчаливым нежеланием терять ангела из вида, пока не исчез как дым.       Хаммел словил порцию мурашек и чуть вздрогнул, натянув и без того длинные рукава еще сильнее. Он выпрямился, глубоко вдохнул и тихо пожелал себе выжить в беседе с любимым. Покинув спальню, Курт ближе подбирался к голосу Блейна, пока обрывки его слов ни стали слышаться отчетливее.       - Я займусь на днях визой, а ты вышли копию договора мне на почту, чтобы я ознакомился,- Блейн казался непроницательным, только некоторые слова обрывисто завершались его выдохом.- Оставь разъяснения на потом, я доходчиво попросил тебя прислать... Бас, если ты решил сделать из меня идиота, то бросай затею. Я буду ждать. Пока.       И в грудь Курта что-то больно врезалось со всей скорости, а после приземисто упало в районе живота, а в воздухе повис вопрос.       Ангел, молча, ворошил в тарелке овощи и не сводил с Блейна взгляд, который мужчина намеренно игнорировал, с неприкрытой скукой пряча глаза в экран телефона. Наконец Андерсон не выдержал и, прочистив горло, обратился к Курту:       - Пытаешься запомнить, как я выгляжу, перед тем как вновь забыть меня? - от этой язвительности не могло быть избавления, но впредь она больше не обезоруживала Хаммела.       - Я думаю о том, что не хочу тебя больше терять,- Курт, наконец, отвел от Блейна взор и отодвинул от себя тарелку с нетронутым, лишь немного потрепанным завтраком.       Он сложил руки на столе и не решался вернуть реальность глаз Блейна. Между ними повисла тишина, и, чтобы разрядить нарастающее давление, Андерсон потянулся через весь стол к Курту, чтобы накрыть его ладонь своей рукой.       - Полагаешь, ты выбрал подходящий момент, чтобы я рассказал сейчас о себе все?       - Только если ты полагаешь, что готов посвятить меня в свою жизнь, не солгав.       - Отлично, потому что я готов, - Блейн слабо улыбнулся и отнял свою руку от Курта,- Но мы поговорим после. Еда не терпит серьезных разговоров,- он решительно направил ложку ко рту Хаммела, и тот согласно съел.       Блейн заговорчески посматривал на Курта, когда он уже с большим аппетитом поглощал завтрак, словно это было единственным препятствием, мешавшим началу главного действия.        - Я хотел сказать тебе спасибо за вчерашнее,- Хаммел сделал глоток кофе, но оставил чашку около рта, за которой хотел спрятать невысказанные слова.       - Если ты о вчерашней вечеринке, я был обязан. Я послужил неприятным поводом, и должен был искупить часть своей вины за это.       - Только из-за вины?       - Нет,- Блейн немного сузил глаза и чуть вскинул подбородок, переводя взгляд вверх, подальше от изучения лица Курта.- Я волновался и не хотел проблем для тебя.       - А после вечеринки?- Курт неуклюже вернул чашку на стол, отчего капли черного кофе выплескались на поверхность,- Ты понимаешь, о чем я.       - О том, что ты мне не нужен в качестве трофея?- Блейн выпустил с губ выдох.- Я думаю самое время тебе понять, что мое отношение к тебе давно уже вышло за рамки твоих стереотипов обо мне,- голос прервал свое звучание, но через секунду воскрес. - Вышло из-под моего контроля, Курт. Ты значишь для меня больше, чем можешь себе вообразить.       Их комнатный мир замер в тишине, а земля начала уходить из-под ног.       - Мне надоело тебя отталкивать, я больше не хочу становиться поводом для твоей ненависти. Никогда. - шепотом закончил Андерсон.       - Я не ненавидел тебя,- отозвался вспышками чувств Курт, пока его дыхание выписывало круги на краю приоткрытого рта.       - Выглядело соразмерно ненависти,- усмехнулся Блейн, и боль проступила на сжатых губах.       - В первый раз вижу Блейна Андерсона обиженным. - Хаммел не позволил иронии добраться до этих слов.       - И как тебе зрелище? - Андерсон прищурено взглянул на Курта,- Нравится?       - Ничуть.       - Прекрасно, потому что мне тоже, к тому же нам надо распланировать предстоящий киносеанс и приготовить к нему закуски. Мне понадобится в этом твоя помощь.       Андерсон решительно встал из-за стола и собрал грязную посуду, взглядом приказав Курту не двигаться, словно эта фарфоровая кукла могла разбиться без вмешательства в ее сохранность. Блейн ополаскивал чашки, когда Курт, бесшумно подкравшийся к его сути, робко обнял его со спины за талию.       - Я действительно боюсь тебя потерять,- дыхание коснулось шеи, и ангел уткнулся холодным кончиком носа в кожу Блейна.       Необратимость этого момента держала двоих в немом согласии оставить этот миг нетронутым, по крайней мере сейчас, когда сердце Курта биением проламывалось через ребра к лопаткам Блейна. Андерсон образовал второе кольцо из рук, накрывая запястья Курта, вдавливаясь нутром в этого мальчишку, прося у него разрешение провести с ним вечность. Наконец он повернулся лицом к ангелу, чьи глаза нашептывали приказ похоронить себя в них.       - Тогда ты обязан знать, что я больше не смогу в одиночестве, - Андерсон сделал паузу, бездумно погружаясь в его зрачки. - Без тебя...терпеть этот мир я больше не смогу.       - Блейн...       - Подожди. Я достаточно выдохся от ощущения, что не смогу сделать тебя счастливым. Это разбивает мне сердце, - он тяжело сморгнул зарождавшееся наваждение. - Но без тебя я точно не смогу, - на место разъяснений подоспели заплетающиеся мысли,- Ты даешь мне веру, что с тобой мне может быть лучше, чем обычно. Но пока у меня получается лишь отрицать этот твой эффект, потому что я ненавижу зависеть от других,- Блейн закрыл глаза и опустил голос до шепота,- Я ненавижу чувствовать себя слабым перед тобой.       Пальцы Курта бережно поглаживали линию скул Андерсона, пока тот обретал контроль, который должен был привычно осесть на лице.       - Именно сейчас ты выглядишь сильным как никогда,- мягко произнес Хаммел, восхищенно впитывая скрытый ото всех фокус этого мужчины, он продолжал чутко вбирать его глазами, когда Блейн вновь взглянул на него.       - Я слишком часто оставался неприкосновенным со многими людьми, но тебе я позволяю разрушить меня, Курт, - его рот слегка приоткрылся, а нижнюю губу завлекла едва различимая дрожь.       - Я не собираюсь этого делать. Я думал, что если не отпущу обиду, со временем ты станешь моим никем, но тоска по тебе заняла все мои мысли. Я еще никогда так не боялся жить.       Не проронив больше слов, они соединились в поцелуе, едва движимом избранным темпом. Они силились слиться в неделимое, с неприручаемым влечением хватаясь за края одежды друг друга.        На прощание с близостью они коснулись мимолетно губами.       - Мы разберемся со всем.       - Я знаю,- Блейн кивнул и отстранился от Хаммела.       Следующие несколько часов они ворковали, гоняясь друг за другом по кухне, выпархивая из объятий, летали сквозь столы, останавливая друг друга стульями и другими неожиданно возникающими преградами. Они находились в безупречном дуэте, передвигаясь как два танцора, достигших исключительной взаимности. Их смех сотрясал стены, щенячий восторг отражался от прозрачных бокалов. Они игрались друг с другом, Блейн дразнил Хаммела, делая из укропа искусный инструмент для ласк скул ангела, покусывал мочки его ушей, оттягивал их губами, и никакие угрозы ножом в руках Курта, мастерски оперировавшего томаты для пиццы, не могли его заставить отвлечься самому и перестать отвлекать. Он не прекращал увлекать его за собой за края свитера, только потому что именно сейчас Блейну Андерсону были жизненно необходимы объятия посреди кухни, иначе он клялся разразиться стихийным бедствием.       Его грустное «я скучаю по тебе»... веселое... недовольное... возмущенное... умоляющее... бесконечное... наконец достигало слуха Курта, и тот оборачивался к нему для того, чтобы вывести одними губами «я тоже», и не проходило секунды, как они оказывались прижатыми друг к другу. Курт в несуразно растянутой одежде висел над землей, пока полы предоставленных Блейном штанов левитировали. Андерсон с особым азартом отдирал Курта от дел. Он похищал его, перекидывая через плечо, бегом направляясь к дивану, куда ронял ангела с последующим ему приговором перетерпеть все ласки, импровизированно опаляющие лицо и шею Курта. Но Курту удавалось изловчиться от неизбежности уготовленных ему мучений и выскользнуть обратно на кухню, где их ожидал еще не приготовленный ужин.       Когда пицца отправилась в духовку, а перепачканное в муке лицо Хаммела неотвратимо сулило Блейну самую изощренную смерть от его рук, война считалась объявленной без уведомления. Блейн лишь хохотал, сдувая с ладони остатки муки, ловко перехватил тело бросившегося к нему Курта, в приеме небольно заламывая ему руку за спиной, и поцеловал его мягкие губы в победном торжестве. Свободной рукой Андерсон оттянул свитер ангела и нырнул в него.       - Боже, Андерсон.       - Ты победил, делай со мной что хочешь. Я в твоем плену,- в его глазах зажигались звезды и падали, сгорая в атмосфере Курта.- Точнее в плену свитера,- уточнил мужчина и рассмеялся. Он просунул руку через горло, и кончики его пальцев коснулись ресниц ангела, смахивая с них муку.       Теплые ладони Блейна снова вперились в методично вздымающуюся грудь Курта. Дразняще прищурившись, они смотрели друг на друга, чуть приподнимая подбородки в вопросе «и что ты собираешься делать дальше». А дальше последовал поцелуй, сквозь который доносился смех над странностью подобного существования. Андерсон снял успевший стать для них домом свитер, оставив Курта в одних спортивных штанах, после отправил мальчика отмываться, предупредив о том, где была его высохшая одежда.       Пока Хаммел приводил себя в порядок, Блейн с извращенным интересом смотрел в «экран» духовки, где сыр неизбежно плавился подобно самому Блейну, превращавшемуся изнутри в пожар, разведенный ангелом. Курт вышел из ванной комнаты уже в своих рубашке и брюках, но не потерял от этого ощущение того самого уюта, который наталкивал Блейна на мысль попросить его остаться жить здесь, лишь бы утром видеть, как эта бесформенная тень сонно бродит по спальне в поисках разбросанной в порыве страсти одежды.       Андерсон повернул голову, чтобы одарить Хаммела искренней улыбкой и вновь в моргании век задержать еще одно «люблю», ангел повторил ответное «люблю» и наклонился к сидящему на корточках Блейну, обвивая руками его шею.       - Вот скажи, неужели к закускам мне нельзя было подать чипсы или попкорн?- мужчина нахмурился и чуть повернул голову, чтобы под углом наклона видеть лицо ангела.       - Ты знаешь, как это называется? – в глазах закрались смешинки.       Блейн вопросительно приподнял брови.       - Кулинарный кретинизм, - весело заключил Хаммел,- А сейчас просто подвиньтесь, мистер Андерсон.       Блейн послушно отступил, и Курт достал из духовки готовую пиццу.       - Когда-нибудь я заставлю тебя забрать эти слова обратно,- недовольно буркнул Андерсон.       - Умоляю, только не спали при этом весь город, – ангел продолжил домовито метаться по кухне.       - Этому городу нужен герой.       - И он его получил,- Курт загадочно улыбнулся и кивком пригласил Блейна приступить к следующей части их программы на вечер.       Он удобно устроился на диване, пока Блейн разборчиво действовал у полки с дисками, и победный клич ознаменовал начало их первого совместного кино.       - Что мы будем смотреть?       - Немного терпения, - довольный собой Блейн опустился рядом с Куртом, не оставляя ни намеков на личное пространство.       На вступительных титрах Курт восторженно выдохнул и обратил глаза, полные удивления, на Андерсона.       - Серьезно? Мулен Руж?       - А ты думал, я включу свой первый рабочий фильм и начну рассказывать о себе,- рассмеялся Блейн.       - Идиот,- двусмысленно улыбнувшись, высказался Курт.       Как оказалось, они оба были большими фанатами мюзикла и знали почти все песни наизусть, что использовали, вычерчивая слова на губах друг друга, преобразовывая собственную мимику под влиянием моментов. В разделенном переживании за героев они держались за руки, пока Блейн не начинал целовать медленно фаланги пальцев Курта, перетягивая его внимание к себе.       Хаммел ощущал максимум комфорта, уместившись на коленях Андерсона, который перебирал пряди его волос, накручивая их на пальцы. Блейн находил в этом монотонном действии возможность выполнить предупреждения Курта о последствиях стояка, который мужчина клятвенно обещал сдерживать. С приятным удивлением они переглядывались, обнаруживая, что смотрят друг на друга, и, обмениваясь взаимными улыбками, возвращались к просмотру. Курт сидел, облокотившись на плечо Блейна, и задумчиво покусывал нижнюю губу. Он не выдержал, когда вопрос, заданный у себя в голове, вытеснил концентрацию на происходящее в фильме.       - А что для тебя значит любовь? - он приподнялся и взглянул на Блейна, который сначала непонимающе сощурил глаза, а после отвел их. Его лицо приобрело стойкую серьезность и погрустнело, на губах закралось сосредоточенное молчание, а морщины глубоко вонзились в кожу. Блейн посмотрел на экран и увидел сцену, знакомую им двоим наизусть, и позволил себе горько усмехнуться возникшей иронии.       Paul Maestro - El Tango de Roxanne (Moulin Rouge OST)       Параллель проведена с этой сценой, смотревшие поймут, несмотревшие - при желании: http://vk.com/video-66826455_171104515       - Что для меня значит любовь? - янтарные глаза столкнулись с холодной океанской гладью глаз напротив. Пожар схватился с рябящейся поверхностью воды, которая начала волноваться, обращаясь в пар от внезапно возникшего жара. Андерсон поднялся и протянул руку Курту, предсказывая один единственный исход,- Хочешь, чтобы я показал тебе, что такое настоящие чувства? Ты хочешь?- оглушительный голос разорвал слух.       - Хочу... - слабый кивок, и ошеломленный Хаммел ухватился за пальцы Блейна как за острый выступ скал.       - Тогда смотри.       Хрупкое тело ангела отлетело к стене, прибившись к её холодной поверхности, чужие руки мгновенно нашли его, ограждая, с упоением сокрушая понятие свободы, очерчивая грани его независимости, запечатывая с двух сторон своей силой. И на стене прожженные следы от ладоней Блейна обещали увековечить начало их истории.       - Сначала взгляд! - раздался рык у самого лица Курта.       Встреча взглядов, подобно смертоубийству. Столкновение теней прошлого с призраками будущего. Слияние в одном касании зрачков оттенков души двух противоположностей. Глаза в глаза. Рвущаяся из самых глубин тайна. Неотрывно. Баталия двух миров, разошедшихся трещинами, обнажающая откровение, противостояние разбушевавшихся стихий, танец пламени пожаров, страстная злость, бросающая вызов восставшей из берегов воды. Объявленная война. Без жертв. Лишь видения кровавого поля битвы, ошметки растерзанных душ и мыслей, руины реальности, господство безумия и бешенства.       Слишком долго, чтобы остаться в живых, с нетронутым непорочным сознанием...       - Ты мой! - глаз больше нет, и голос обострился, затачиваясь для глубоких ран. - Потом касание!       В мощном осознании своего господства руки переметнулись с ледяной поверхности стен на бледный фарфор кожи. Тонкие фаланги пальцев неистово бросались по скулам в безумии, едва затрагивая стопами меловую кротость тонкого эпидермиса. Подушечки очерчивали грани лица, впалых щек и нежных алых губ едва ощутимо, подобно ласкам ветра, играющего роль неуловимого в сочиненном им же представлении. Смелее. Осязаемо настолько, что падение дрожи на кожу заставило Курта сдать позиции, поддаваясь малейшему движению.       - Потом желание!       Рывок, и пуговицы, подчиняясь притяжению шепота гравитации, осыпались на белоснежный пол. Хороня тишину, в которой маршем играло тяжелое дыхание двух противоположностей. Их падение сотрясало нетронутость порядка. Они катились в разные стороны, чеканно прыгая в противостоянии тяготению. Подчиняясь смертельному вихрю, что утвердил свою мощь между тел.       Теперь рубашка осталась подобием на одежду, всего лишь легкой материей, эфемерной преградой, стоящей наперекор переходящим на следующий этап чувствам. Мгновение, и она слетела на пол и, корчась в последнем крике, была приговорена лежать грудой ненужности.       - Что потом? - слабый голос Курта сорвался с влажных обескровленных губ.       - Потом подчинение! - ответ прозвучал подобно грому, и молния поразила с опозданием хрупкий мир ангела.       Фарфоровое тело исказилось трещинами и надломами. Курт оказался лицом к стене, сдавлено толкая дыхание к поверхности напротив. Сильное объятие чужой руки свернулось вокруг шеи аналогично змее, и легкие замерли в отказе принять подобное положение вещей, не выпуская кислород. Воздуха становилось меньше, а рука крепче сходилась в господстве, смыкаясь удушающей лианой на тонкой шее ангела. Прогиб тела от возникшего давления, ведомое немому приказу. Готовое влиться в изгибы другого, следуя выступающим ранящим граням и рельефу.       - Я в твоей власти... - звук, похожий на отчаянный глухой стон столкнулся со стеной и отскочил от нее в нужный слух.       - Дальше похоть!       Хватка ослабела, но не исчезла. На место растерянности подоспело касание второй руки. Ладонь скользила по голому животу, подтягивая за собой новые неутихающие волны мурашек, и легла на пах, скрытый плотной тканью брюк. Пальцы сжались, нащупывая возбужденную плоть, и фарфоровая кукла уже готова. Хочет этого, изнывает от того, что делает с ней чужая рука. Непроизвольные стоны слетали с губ, моля о большем, прося быть реальнее, ощутимее.       - Блейн…       - Потом удовольствие!       Вихрь тела, и возвращение в обратное положение, лицом к лицу. Руки властителя сползли по стене вдоль белоснежного тела. Андерсон опустился вниз, скользя острым кончиком языка по подбородку. Прокладывая путь влажным горячим дыханием, он достиг сосков, нежно играя с затвердевшими бусинами. Он сосал их, перекатывал на языке, втягивал их в себя. Ни на секунду не переставал диктовать свои правила, перекладывая беспокойные поцелуи на живот, вылизывая его скользким языком.       До слуха доходили стоны, становившееся громче в своем поразительном откровении. Оглушительно. Беспорядочно. Бросаясь с губ, ласкали и обволакивали слух.       - Блейн... - сорванные охрипшие связки в последний раз сделали усилие в надежде узнать, чем завершится история чувств неприступного Блейна Андерсона.       - ПОТОМ БОЛЬ!       Оглушающий удар, и голова столкнулась со стеной. На шее больно сошлись запястья, через тонкую кожу которых рвалась пульсация жизни. Мертвая хватка побелевших от напряжения пальцев душила своей силой. На лицах застыл ужас.       - Отрезвляющая реальность. Вот что потом! - саднящее выкрикнул Андерсон, крепче прижимая Курта к стене. - Вот что приходит потом! Вот оно! Чувствуешь, как не хватает воздуха? Вот что делает с людьми любовь! Сейчас тебе ясно?! - заорал Блейн, надрывая голос, - Вот что она сделает с тобой. - уже шепот, хватка ослабела, руки упали вдоль тела, и охотник покинул свою жертву.       Курт ошарашено наблюдал, как Андерсон, медленно скользнув по комнате, опустился на подлокотник дивана и возвратил больной взгляд к нему. Блейн провел ладонью по волосам, и взмокшие на лбу пряди отстали от кожи. Его истончившийся взгляд заставил Курта еще больше разойтись в ощущении, раздиравшем внутренности холодом в минус 30. Ангел, слишком близко подобравшись к Блейну, не обладал возможностью избежать убийственной способности любви в его понимании, ее источавшуюся суть, сотворившую невообразимое безумие в перевернувшемся сознании.       И единственное, на что он был сейчас способен, уронить собственное тело на пол, однако ноги приросли, провозгласив Курта монументом.       - Тебе надо домой,- истощенно произнес Блейн. Охладевший голос не выдавал ни раздражения, ни сожаления, ни грусти. Ничего. Абсолютную пустоту. В его легких, кажется, серый дым вытеснил душу, и Андерсон рисковал откашливаться пеплом.       Отыскав неизвестно откуда взявшиеся силы, он подошел к шкафу и достал из него черную футболку. Он замедлил шаги, направленные к Хаммелу, и когда достиг приемлемой дистанции, которая не разорвала бы их обоих, протянул её Курту.       - Переоденься,- Андерсон не решался притронуться к Курту даже взглядом, и казалось, что его мысли роились на кончиках ресниц. - Прости, что испортил твою рубашку... Она, наверное, дорогая.       - Не стоит волноваться,- тихо ответил Курт, поспешно одеваясь, и вперился взглядом в исчезающий силуэт Блейна. В следующий раз голос настиг Курта, когда Блейн, возвратившись к нему, протянул ладонь, на которой лежало несколько зеленых купюр.       - В этом мире за все приходится платить.       От неуместности подобного жеста Хаммел еле сдержал вспышку гнева, рисковавшего оставить след от пощечины на щеке мужчины.       - Я уже сказал, не стоит волноваться,- процедил он, проигнорировав выставленную к нему руку с деньгами. Он обвел лицо Блейна задумчивым взглядом, но Блейн предупреждающе покачал головой, обронив пару слов перед бегством.       - Я отвезу тебя домой,- и, не дожидаясь ответной реакции, вышел из дома.       Всю недолгую дорогу до дома Курта, они хоронили собственные голоса в тишине. Андерсон разгонял автомобиль, скапливаясь мыслями на песне шоссе. Их маски, надетые по обоюдному молчанию, искажались в свете фар встречных машин, беспорядочной пляски туннельного освещения. Поездка казалась пыткой, ведь они оба стали свидетелями того, как их собственные слова в бессилии умирали, так и не озвучившись.       Добравшись до последней страницы их сегодняшней главы, Андерсон вышел из салона и, обогнув машину, на секунду замер, открывая перед Куртом дверь. Он молча протянул ему ключи от его автомобиля, которые тот принял, даже не взглянув. Блейн судорожно растрепал волосы и открыл было рот, но звуки отказывались обретать слышимость, поэтому он лишь тронул плечо Курта в едва уловимом прикосновении, развернулся и ушел. Однако голос Хаммела прибил его к месту, и Блейн обернулся, когда тело ангела влетело в его объятия.       Курт выпал вверх, обхватывая Андерсона за плечи, вплотную достигнув его лица, приблизившись своими губами к его, он выдохнул в его раскрытый рот и приручил в нежном поцелуе. Он смело запустил язык для неминуемой встречи с языком Блейна в неспешном чувственном ритме. Ласкал губами губы Блейна, пока они спутывали вкусы друг друга, вверяясь полноте чувств. В поцелуе вытеснялись похоть и раздутая страсть, не осталось ничего, что способно было опорочить его. Руки Курта перелетели на лицо, а теплые ладони волнительно притягивали его к себе ближе. Тело само сдавалось в объятия, а сердце разбивалось изнутри так, что Блейн слышал каждый его удар о свою грудь. В этот момент ангел принадлежал ему, он стал его открытием.       Курт чуть отдалился от Блейна, и они соприкоснулись лбами. Андерсон трепетно внимал, как глаза ангела прикрылись, а светлые ресницы, тенью бросившиеся под лунный свет, слегка подрагивали. Он прислушался к его обрывистому дыханию, которое тот пытался возродить после несдержанного метания по его губам. Блейн прижал Курта еще ближе и уткнулся носом в его теплую шею, пуская невообразимый запах нежности по венам.       - Не всегда приходит боль, - шепот прорывался пробить оборону Блейна, изрезавшего свою реальность клинком. - Слышишь?       И Блейн слышал.       Отчетливо слышал, как нечто тронулось с места, и это был не отколовшийся от ледников в далекой Антарктиде айсберг.       Это была его вера.