Вовсе не особенные

На фоне каменной стены постепенно вырисовывались контуры высоких дубовых дверей, окованных железом. Когда будущие участники Турнира подошли поближе, стало ясно, что и витиеватые ручки, и петли, и украшения - все металлические элементы изображают змей. Толстые, почти прямые, и совсем крохотные, спутанные между собой. Тёмные, с агрессивно разинутыми клыкастыми пастями, и светло-серебристые, оплетающие каждый элемент, с зелёными блестящими глазками-бусинками. Без сомнения, так пожелал Тёмный Лорд, эти двери призваны производить впечатление величия, запугивать входящих туда участников Турнира. МакГонагалл с отвращением протянула руку к мрачной дверной ручке и открыла дверь, бывшую, видимо, тяжёлой. Когда гриффиндорцы заглянули внутрь, в первую секунду они ничего не увидели в полумраке, царящем в помещении, но, зайдя туда, они были, с одной стороны, поражены, но с другой - вовсе не удивлены. За странной дверью оказался просторный зал с высоким потолком, но он, выполненный в тёмном цвете, скорее как будто давил, угнетал. "Наверное, именно так выглядит гостиная Слизерина" - подумалось каждому гриффиндорцу, за исключением Рона и Гарри, которые на втором курсе побывали там, чтобы выведать у Малфоя-младшего, кто же является наследником Слизерина. Оба парня твёрдо решили, что зал, в котором они оказались, действительно очень напоминает гостиную, когда-то посещённую ими, разве что не было окон, вид из которых открывался не на огромные угодья около замка, а прямо на зеленоватую воду озера. Окон вообще не было - зал был озарён зеленоватым свечением, исходящим не совсем ясно, откуда, то ли из мельчайших трещинок в камне стен, то ли от невидимых глазу светильников, а то и вовсе просто зависшим в воздухе. Пол был мраморный, чёрный, гладко отполированный, так что обувь скользила, и чтобы сохранить равновесие, приходилось быть максимально внимательным и сосредоточенным. Вдоль стен стояли в четыре ряда по семь штук глубокие кожаные кресла непонятного тёмно-зелёного цвета, с серебряными декоративными элементами. В другом конце зала - шесть таких же, но более богато украшенных серебром, стоящих вдоль вытянутого резного стола - очевидно, эти места предназначались для наставников участников Турнира, деканов факультетов, Главного распорядителя Турнира и одно, более величественное, с высокой спинкой - для самого Тёмного Лорда, рассчитывающего, похоже, время от времени присутствовать на общих собраниях для тех, кто буквально осуждён на верную смерть. Слизеринцы уже устроились на своих местах, и теперь с презрением поглядывали на учеников Гриффиндора, несколько неуверенно сгрудившихся у входа. - Проходите, что уж вы! - гадко улыбнулся Снейп. - Уж не беспокойтесь, коллега, - процедила профессор МакГонагалл. Гриффиндорцы прошли внутрь, стараясь выглядеть как можно раскованнее и увереннее, лишь бы не позориться перед факультетом-соперником, и заняли свои места, отделённые от слизеринцев рядами кресел для учеников Хаффлпаффа и Рейвенкло. Вообще, там оказалось довольно удобно, только кожа, покрывающая кресло, была леденяще-холодной, словно змея. "Хоть не мокрые и скользкие, и на том спасибо!" - тихо пробурчал Рон, с отвращением проводя рукой по спинке. Вскоре подошли рейвенкловцы со своим суетящимся деканом, а сразу за ними - хаффлпаффцы, возглавляемые переживающей Помоной Спраут. И те и другие, страшно волнуясь, расселись по местам и, как настороженные птахи, повернули головы в сторону главного стола, ожидая, что будет теперь. Деканы всех четырёх факультетов сели на предназначенные им кресла за длинным столом и замерли в напряжённом, но торжественном ожидании. Дверь вновь отворилась, и, гулко стуча каблуками по полу, к своему креслу прошествовал Бартемиус Крауч-младший, приготовившийся держать речь - его нервозное состояние выдавали побелевшие костяшки пальцев, почти стеклянный взгляд и общая неловкость в движениях. В самом деле, мужчина даже не сел в кресло, а, встав во главе стола, сразу же заговорил, объясняя приблизительную программу проведения Турнира. "Даже умрём по графику!" - буркнул кто-то. Выяснилось, Турнир памяти Альбуса Дамблдора будет проходить следующим образом. Первые три дня избранные под руководством своих школьных учителей тренируются: учатся обращаться с маггловским оружием и овладевают навыками выживания, чтобы подготовиться к бойне. Затем - показательное выступление, которое будут судить наиболее влиятельные Пожиратели. Один день выделен на подготовку к интервью - здесь за учеников отвечают деканы, вечером следующего дня Рита Скитер публично побеседует с каждым из представителей факультетов. С ней представители уже договорились. "Не думаю, что это было трудно!" - презрительно подумала Гермиона, вообразив, как она отвечает на вопросы этой женщины. То, что случится на седьмой день, пояснять не пришлось - все собравшиеся отлично знали, что двадцать семь из них рано или поздно погибнут. После этих пояснений Крауч, безнадёжно махнув рукой, велел всем отправляться по спальням. Когда второкурсница с Хаффлпаффа сорвалась с места, чтобы поскорее вернуться в гостиную своего факультета, Главный распорядитель Турнира расхохотался и загадочно произнёс: - Ошибаетесь, Элис! Вам не туда. Мужчина щёлкнул пальцами, и в стене появились четыре ниши, в каждой из которых из стены плавно выехали витые лестницы, имевшие цвет, зависящий от факультета. Деканы спешно отправили своих студентов туда, чтобы избежать гнева Барти Крауча. Вернее, Снейп-то был совершенно спокоен, а остальные, даже МакГонагалл, суетились и поторапливали растерянных ребят. Чуть выше лестница становилась прямой, а после - ветвилась, уводя к спальне парней, спальне девушек, а также комнате декана, обязанного находиться при учениках почти что постоянно. Простившись с Гермионой, Гарри и Рон отправились к себе, а девушка - к себе. В комнате, отведенной гриффиндоркам, было просто роскошное убранство: три широкие кровати, заваленные золотистыми и алыми подушками, мягкие ковры под ногами, три туалетных столика, зеркало во всю стену. Всё в цветах факультета. За тремя абсолютно одинаковыми дверями - три роскошных ванных комнаты. Не было одного - окна. Участники Турнира были отрезаны от внешнего мира. Конечно, комната освещалась дорогой люстрой, в воздухе кое-где парили свечи, но не в свете дело. Им отрезали все возможные пути к бегству. Наскоро приняв душ и даже не заметив цветную воду, ароматную пену, невероятно мягкие полотенца и прочую роскошь, Гермиона легла в кровать, раздражённо спихнув на пол большую часть подушек, и уснула, лишь бы не вспоминать о том, что происходит с ней.