Вовсе не особенные

Пауза затянулась, и присутствующие начали заметно волноваться. Люциус сжимал пергамент с именем в кулаке, словно надеясь, что Кубок выдаст другое имя, но пламя оставалось холодного голубого света. Наконец Тёмному Лорду надоело ждать: - Ну? - требовательно спросил он. - Кто это? Имя! Люциус Малфой издал жалобный звук, похожий на писклявый всхлип, и отрицательно мотнул головой. Сложно сказать, надеялся ли он на пощаду или милость - Тёмный Лорд на такое не способен, и если уж принял какое-либо решение, то не отступится от него. - Называй имя, Малфой! - Волдеморт начинал злиться. Люциус снова покачал головой, дескать, не может он зачитать то, что написано на пергаменте. Тогда Снейп кивнул своему хозяину и, встав из-за стола, подошёл к Малфою. Оправив чёрную мантию, придававшую его облику ещё более зловещий вид, он протянул худую руку и вырвал у коллеги пергамент. Лицо декана Слизерина приняло странное выражение: - Драко Малфой. Зал замер, разговоры смолкли, и все повернули головы в сторону Драко, который беззаботно рассуждал о том, как погибнет Поттер, совсем не обеспокоенный тем, что Гойл так же был избран участником кровавого Турнира - вместо недалёкого телохранителя у него теперь была целая свита, так что мнимый друг быстро отошёл на задний план. Как раз тогда, когда Малфой изображал Гарри, потерявшего очки и неспособного разглядеть противника (Паркинсон визгливо хихикала), блондин ощутил на себе сотни взглядов и сообразил, что в зале стоит гнетущая тишина. - Драко Малфой. - повторил Северус Снейп. Драко, до сих пор не способный поверить в то, что выбрали именно его, смог только выдохнуть: - Что..? - Вы избраны участником Турнира от вашего факультета, мистер Малфой. - Бесстрастно повторил Снейп. - Пройдите сюда. Люциус, понурившись, отвернулся. Он знал: то, что Драко придётся поставить на карту свою жизнь, произошло по его вине, из-за того, что он хотел быть и там, и там, никак не мог определиться со стороной, лишь бы все - и Пожиратели, и их противники - уважали его, лишь бы предупредить угрозу с каждой из сторон, а сейчас Тёмный Лорд вынудит сына расплачиваться за повинности отца. Драко Малфой, не веря своим ушам, вышел из-за стола и направился туда, где уже стояли двадцать семь учеников со всех четырёх факультетов. Публика ловила глазами каждый шаг, не веря происходящему, и среди учеников пробегал шёпот: "Сын Пожирателя, самого Малфоя!.. Невероятно... Как такое возможно?..". Малфой не смотрел ни на кого, ему было гадко, как никогда, он, похоже, понял, что жизнь всем известного Гарри Поттера не так уж хороша, но изменить ничего нельзя. Конечно, все избранные были в одинаковом положении, но Рон не мог не позлорадствовать, видя, что Малфой наконец-то "не в своей тарелке", а потому не удержался и "случайно" выставил ногу чуть вперёд так, чтобы слизеринец непременно споткнулся и потерял равновесие. Драко, поглощённый своими мыслями, не заметил этого и действительно покачнулся и едва не упал на стоящую рядом Гермиону. "С дороги, грязнокровка!" - зашипел он и грубо отпихнул девушку локтем. - Заткнись! - рявкнул Рон, явно не ожидавший подобного исхода. - Спокойнее, мистер Уизли, я всё ещё могу снимать баллы с вашего факультета! - на лице Снейпа появилась неприятная ухмылка. - Минус десять очков. Несколько алых камушков в часах, отмеряющих количество призовых баллов у факультетов, взлетели вверх, но это не так уж обеспокоило гриффиндорцев, это казалось мелочью в сравнении с тем, что они потеряют не меньше шестерых своих товарищей, а Хогвартс находится под управлением Того-Кого-Нельзя-Называть. На кафедру вновь поднялся Крауч, а Снейп, спокойный и уверенный, и Люциус Малфой, ведущий себя, как побитый пёс, вернулись за стол. Распорядитель Турнира должен был разъяснить некоторые детали, так что он принял самый серьёзный вид и заговорил: - Перед вами представители ваших факультетов, которые представят их на Турнире. Двадцать семь из них погибнут, - небрежно бросил Крауч, - а один станет победителем. Приз - сто баллов факультету и для участника (или участницы, но я сомневаюсь, что девчонка сможет выжить) - собственная жизнь. Три дня они будут тренироваться, четвёртый день - показательное выступление, набранные баллы определяют шансы на победу. День на подготовку к интервью, дальше - само интервью. Потом участники отправятся на Арену, где будут сражаться, пока не останется кто-то один. Без волшебных палочек - это было бы слишком просто. Деканы ваших факультетов отвечают за подготовку, но Тёмный Лорд настоял на том, чтобы вы смогли помочь им. Возможно, Главный Распорядитель хотел сказать ещё что-то, но передумал и просто сказал: "Избранные представители свободны.". С десяток молчаливых Пожирателей Смерти, окружившие будущих участников Турнира, провели избранных в ту комнату, в которой ещё осенью собрались представители трёх магических школ со своими директорами. Наверное, у Гарри такая судьба - чувствовать себя просто паршиво в этой, в целом-то, уютной комнате. Но сейчас в ней было ещё хуже. Огонь в камине явно давно не разжигался, так что в воздухе, казалось, с зимы задержались холод и затхлость. По углам сгустились тени, а само помещение, и так небольшое, теперь было просто чудовищно тесным: шутка ли - тридцать человек! Большая часть "конвоя" осталась снаружи, но кое-кто вошёл в комнату вместе с учениками, чтобы даже те, кто вскоре умрёт, не смогли сделать ничего из того, что способно вызвать неудовольствие Тёмного Лорда. Высохшей ведьмы, Виолетты, на картине, слишком хорошо знакомой Гарри Поттеру, не было: многие обитатели портретов Хогвартса перебрались к своим знакомым из отдалённых или заброшенных концов замка, так что неудивительно, что и эта довольно неприятная особа убралась подальше. Пространства катастрофически не хватало, а уж о том, чтобы занять удобные места, речи быть практически не могло. Крошечного Денниса до того отодвинули в сторону, что ему пришлось стоять прямо в остывшем камине, зато Малфой (само собой, не без вмешательства верного телохранителя Гойла) устроился в одном из кресел, всячески делая вид, что ему действительно хорошо, хорошо настолько, что его не пугают ни Турнир, ни возможность смерти, ни сам Тёмный Лорд, а для пущего эффекта презрительно осматривал остальных присутствующих, будто кто-то очень могущественный заранее заверил его в том, что он непременно победит. Гарри стоял рядом с Роном и Гермионой, а в двух шагах от троицы находился один из Пожирателей, оставшихся в комнате. Наверняка, он выбрал именно эту позицию неслучайно, но друзей это не слишком-то волновало - они никак не могли отойти от того, что только что случилось. Будь Гарри всё так же зол на Рона, как осенью, он бы, наверное, процедил: "Ты же хотел, чтобы твоё имя вытянули из Кубка?". Но сейчас Рон Уизли сам об этом догадался, и вновь почувствовал себя виноватым, хоть столько времени прошло со времени их ссоры, а потому просто понимающе посмотрел на друга, а тот всё понял: слова были не нужны, да и понять, что чувствуют другие, здесь и сейчас было легко. Все, от маленького Денниса и до угрюмой семикурсницы с Рейвенкло, испытывали примерно одно и то же, просто некоторые не стеснялись показывать свой ужас, кто-то сохранял мнимое спокойствие, а Малфой, к примеру, не желая дать понять, как сильно он сам напуган, вёл себя чванливо и гордо, стремясь показать всем, и в первую очередь себе, что он слишком хорош, чтобы погибнуть просто так. Дверь отворилась, и показались несколько силуэтов; Гермиона слегка коснулась кончиками пальцев руки Рона, просто чтобы дать себе понять: она не одна. В и без того переполненную комнату прошли деканы факультетов, рассчитывающие отвести своих подопечных туда, где они будут размещаться до непосредственного начала бойни. В этот день что-то в МакГонагалл изменилось, она была не сломлена, не побеждена, но, кажется, давление Того-Кого-Нельзя-Называть было всё сильнее с каждым днём, хотя каждый из учеников профессора мог бы поклясться, что эта женщина скорее умрёт, чем сдастся. И всё же как-то поменялся взгляд, а уверенность и резкость, всегда сквозившие в движениях декана Гриффиндора, стали менее яркими и отчётливыми. Заметив неразлучное трио, профессор МакГонагалл направилась прямиком к ним, словно боялась, что без её защиты и опеки с ними что-нибудь произойдёт. Ещё раньше, чем профессор подала какой-либо знак, Гарри, Гермиона и Рон устремились к ней, поддавшись неведомому инстинкту. После они петляли вслед за деканом, чтобы собрать всех остальных гриффиндорцев, отобранных для участия, что было, по правде сказать, отнюдь не легко, особенно проблематичны были поиски брата Колина, который тихонько устроился в камине. Но трудности Минервы МакГонагалл просто ничто в сравнении с тем, с какими усилиями коротышка-профессор Флитвик пробирался сквозь толпу, чтобы найти своих учеников, рискуя быть затоптанным. Помона Спраут суетилась, но видно было, что этот Турнир почти что сломил её, зато профессор Снейп чувствовал себя в своей стихии. Властно, неторопливо он отыскал и выстроил всех студентов до единого, а затем, снисходительно глядя на коллег, покинул комнату. Минерва МакГонагалл, как бы ни переживала, могла поддерживать дисциплину даже среди напуганных школьников разного возраста, и представители Гриффиндора также ушли, оставив деканов Рейвенкло и Хаффлпаффа разбираться со своими учениками. Обратный путь пролегал опять же через Большой зал, где ужинали ученики, которым улыбнулась удача. Они, как будто по команде, оторвались от своих тарелок и проводили гриффиндорцев, буквально осуждённых на казнь. Вопреки всяким запретам, Фред и Джордж подавали своему младшему брату и его друзьям знаки, мол, мы верим в вас; Джинни, у которой и так были припухшие глаза и покрасневший нос, опять заплакала, вновь увидев Рона, Гарри и Гермиону. Тоскливым взглядом проводил колонну Колин. Бледный Невилл, похоже, не притронулся к пище, слишком переживая за друзей. Слизеринцы, видимо, не так и сильно переживали по поводу своих представителей, прошедших тут не больше двух минут назад: все спокойно ели, разговаривали, смеялись. Только Крэбб был несколько озадачен - кто будет им командовать? - и Пэнси Паркинсон сидела, надувшись. На гриффиндорцев никто и внимания не обратил. МакГонагалл довольно долго вела учеников по многочисленным лестницам и коридорам, пока, наконец, они не оказались в совершенно неизвестной части замка - Гарри даже не был уверен, что видел это место на Карте Мародёров. По крайней мере, он не мог припомнить двери, появляющейся прямо из стены, словно кто-то рисует или вылепливает её.