Вовсе не особенные

Так или иначе, выбора у Гермионы не было и, велев Малфою сидеть наверху и караулить (хотя какой смысл? Этот аристократ слишком дорожит своей шкурой), девушка покрепче привязала конец верёвки к толстой ветке, чуть разбухшей от влаги и ставшей вследствие этого чрезвычайно скользкой, чтобы спуститься на землю. Изо всех сил вцепляясь в импровизированную лестницу, Грейнджер начала медленно и не без опаски сползать вниз. Проделав таким образом где-то полметра пути, гриффиндорка чуть расслабилась, и пальцы в тот же миг скользнули вниз по верёвке, оказавшейся, кстати говоря, не такой уж и прочной: негромкий треск подсказывал Гермионе, что ещё один спуск вряд ли сможет состояться. Когда девушка плюхнулась в грязную ледяную воду, Драко даже не соизволил поинтересоваться, цела ли она или вовсе разбилась насмерть. Сложно сказать, о чём он думал в тот момент, но Гермиона Грейнджер, уже продрогшая до костей, поднявшись на ноги, в первую очередь крикнула: - И не вздумай даже притронуться к печенью! - очевидно, она считала, что слизеринец только и ждёт удобного момента, чтобы незаметно отправить в рот один из столь ценных сейчас крекеров, в чём была, наверное, права. Малфой как-то странно дёрнул головой, и было непонятно, что это означает, но гриффиндорка твёрдо решила, что, если когда она вернётся, еды будет не хватать, она лично сбросит этого аристократа с дерева, и совесть вряд ли будет докучать ей. Но сейчас стоило подумать о чём-то более насущном и важном, тем более что времени было совсем мало, если, конечно, Гермиона не хотела серьёзно заболеть. Итак... С какой стороны она пришла? Стоило поторопиться, так как пальцы в насквозь пропитанных водой ботинках уже не желали нормально двигаться. Девушка сделала несколько шагов по размокшей вязкой почве, движениям также мешал слой воды, замедляя их, и даже это заставило гриффиндорку замереть в нерешительности: туда ли она идёт? Минут пять Грейнджер просто бродила по полянке, делая по паре-тройке шагов в каждую сторону попеременно, после чего замирала; а время неумолимо уходило. *** Драко Малфой сидел в убежище на дереве и наблюдал за тем, как Гермиона плутает вокруг одной и той же точки. Он не понимал, чего гриффиндорка хочет этим добиться, и через пять минут его даже стал пробирать несколько неуместный смех - на удивление странно всё было это. Но так называемая союзница, а заодно и злейший враг в одном лице никак не хотела вести себя нормально, что становилось подозрительным, и даже Драко стал осознавать - пребывание по пояс в холодной воде никому не пойдёт на пользу, а эта Грейнджер, не знающая, к тому же, где он оставил ларец, никогда ничего не найдёт. Прийти на помощь? Перед глазами слизеринца встало суровое и надменное лицо отца, и Люциус Малфой был явно недоволен, как и, впрочем, в большинстве случаев. Он говорил что-то о самосохранении и смотрел так, будто сам готов вырвать отпрыска из лап опасности и убить самолично, если тот будет недостаточно осторожен. Затем - иная картинка. Тоже Малфой-старший, только моложе, словно воспоминание из далёкого детства, говорящий о том, что грязнокровкам в волшебном мире не место, и картина эта мутная от слез, как помнил её сам Драко - он тогда очень сильно испугался и ходил за отцом хвостиком, всякий раз испуганно интересуясь, не грязнокровка ли он... Впрочем, это личное. Сейчас есть полузамёрзшая Грейнджер - грязнокровка, кстати, - шатающаяся где-то там, далеко внизу. Вместе с тем Малфою до ужаса хотелось есть, а кусок пирога лишь раздразнил его аппетит. Печеньиц в ларце довольно много, так что, может, всё обойдётся? Когда, в конце концов, совесть была Драко Малфою помехой? Но едва парень протянул руку к защёлке на крышке, он услышал всплеск внизу, и что-то внутри резким уколом напомнило о Гермионе, о том, как она будет смотреть на него исполненными праведного гнева глазами, может, накричит, обругает... Нет, нельзя прикасаться к печенью. Драко хотелось дать себе мощного пинка или хорошую затрещину за такие мысли, как ему казалось, достойные лишь слабого и податливого человека, но теперь он не мог спокойно притронуться к еде без согласия союзницы (пусть и случайной, да ещё и не самой приятной), так что пришлось свыкнуться с громким бурчанием в желудке. Нет, пора завязывать с общением с гриффиндорцами, с него хватит и этого! *** Сама Гермиона долго месила грязь ногами, пока почти не перестала чувствовать их - дело приобретало скверный оборот. Тогда-то она вспомнила, где нашла Малфоя во время ливня, и решила направиться прямиком туда. Шагать было тяжело, ноги едва не сводило судорогой, но добраться как-то было надо, так что девочка продвигалась вперёд с двойным упорством. Вот оно, то самое дерево! Или нет - нужным является то, соседнее? А то и вовсе вот это, в двух шагах? Кажется, гриффиндорка заблудилась и окончательно запуталась - в ливень всё выглядело иначе. И, кажется, всё оборачивается в худшую для неё сторону - ноги ослабевают, а голова нещадно трещит и кружится, в глазах мутнеет, а затем темнеет, предметы сливаются воедино... - Малфой! - только и смогла жалобно пискнуть девушка. - Драко! *** Когда гриффиндорка вновь открыла глаза, вокруг была отнюдь не вездесущая ледяная вода. Кто-то опять привязал её к дереву, и этот "кто-то" сидел рядом, безразлично глядя вдаль. - Малфой, - со странной интонацией, не то спрашивая, не то удивляясь, а то и вовсе с упрёком просипела Грейнджер. - Очнулась, наконец-то! - подчёркнуто презрительно пробурчал Драко. - Я чуть с голоду не умер, ты весь день вот так провалялась, а печенье, - он как-то странно скривил губы, - есть запретила! Солнце клонилось к горизонту, бросая последние отсветы на воду, которой, казалось, только прибыло, хоть уровень воды и должен был падать, притом довольно быстро. Сейчас этот факт "Самую умную ведьму своего возраста" не заботил, и ей больше хотелось знать о том, что случилось за день. Не спрашивая разрешения - ему нужен был лишь повод для упрёков - Драко открыл сундучок и вынул печенье, но там, помимо пищи, было ещё что-то. - Ах, да, - кивнул слизеринец и протянул просто крошечную флягу Гермионе, - тебе прислали. Последнее, небось, наскребли! - хмыкнул он. - Непра... - девушка осеклась, пробежав глазами приложенную записку, в которой МакГонагалл сообщала, что этот дар обошёлся чересчур дорого. - Что это? - будничным тоном, словно поддерживая светскую беседу, задал вопрос слизеринец, хотя сам был увлечён небольшим хрупким печеньицем у себя в руке. - Бодроперцовое зелье, - сухо ответила девушка и сделала изрядный глоток снадобья, после которого, надо сказать, почувствовала себя значительно лучше. Некоторое время они сидели молча, и с каждой минутой Драко становился всё более мрачным. - Что было днём? - в упор спросила Грейнджер, не в силах сносить тишину. - Я услышал голоса - Поттер и Уизли. Они нашли тебя. Сердце гриффиндорки учащённо забилось по неизвестной причине - она же так мечтала забыть о тех, кого называла друзьями, а тут - такое... - Не знаю, что они хотели сделать, но я добрался по этой огромной вонючей луже до них и прогнал. У рыжего шрам будет - хоть и жизнь его не обещает быть долгой. - жестоко ухмыльнулся парень и как бы невзначай опустил руку на рукоять ножа. - Отдай! - вскрикнула Гермиона. - Зачем? Потом я дотащил тебя сюда, - Малфой невозмутимо продолжил, - а тут эта посылка. Ты, кстати, тяжеловата! Несмотря ни на что, Гермиона залилась румянцем. - Вот и вся история. - хмыкнул рассказчик, не желая вдаваться в детали. - Ничего сверхъестественного. "В самом деле, - неслышно пробормотала девушка, - просто враг спас мне жизнь. Ничего сверхъестественного."