Вовсе не особенные

Гермиону привела в себя резкая боль по всему телу, словно кто-то немилосердно пытался переломать ей все кости, и только почувствовав во рту гнилостный вкус размокшей щепки, поняла, что с ней произошло. В памяти замелькали мутные водовороты, беспорядочные, но мощные волны, тучи обломков, чудовищный гул и - что главное - девушка вспомнила исполинскую тёмную воронку, стремящуюся поглотить всё на своём пути. Над головой полуденное небо, затянутое светло-серыми тучами, и, видимо, умирать гриффиндорке было ещё рано. Медленно заставляя каждую отдельную мышцу включаться в работу, она разогнула успевшие затечь руки и ноги, по которым тут же прокатилась словно волна микроскопических иголочек, не давая полноценно ощущать тело. Голова слабо, но неотступно болела. Затем Гермиона села, размазывая уже успевшую начать застывать вязкую липкую грязь, и огляделась по сторонам: вода смела почти всё на своём пути, оставив лишь редкие клочки полегшей травы да осевший мусор. Ну, разумеется, устояли ещё немногочисленные покорёженные пни, оставшиеся от выломанных деревьев, и какая-то скала, которая и спасла, возможно, жизнь Гермионе Грейнджер, задержав её, и теперь девушка находилась на одном из пыльно-серых уступов, только-только начавшем просыхать, и беспомощно вертела головой. Но теперь, когда гриффиндорка более или менее привела в порядок свои мысли, в голову ей ударило только одно: неизвестно, что случилось с Малфоем, и жив ли он вообще. Это было что-то вроде удара под дых, как будто она разом ухнула вниз с большой высоты. Тут же вспомнилась бледная кисть руки с бурыми кровавыми подтёками, оторванная от чьего-то тела. Кто знает, может, её обладателя или обладательницы уже нет в живых, или тяжело раненный избранный до сих пор где-то на арене, обречённый на верную гибель? А вдруг этот некто - Драко? Гермиону передёрнуло, едва воображение вновь нарисовало длинные бледные пальцы и едва заметный шрам - или это только показалось? Так или иначе, это мгновенно придало гриффиндорке энергии, она была почти моментально готова отправиться на поиски, а то, что ей самой может угрожать что-либо, было не так уж и важно. Очень медленно, щадя и так пострадавшие руки и ноги, девочка принялась осторожно, шаг за шагом спускаться со скалы, хоть высота и была не больше двух с половиной метров. Оказавшись на земле, она, наконец, решила осмотреть саму себя, и увиденное её не очень-то обрадовало: футболка была весьма заметно порвана в нескольких местах (зато невероятно прочная куртка выглядела так, словно её только что принесли из ателье или магазина), правая штанина нещадно разодрана ниже колена, выставляя напоказ исцарапанную голень, хотя сам факт многочисленных синяков, ссадин и царапин Гермиону не то чтобы очень беспокоил - идти может, а это главное. Всё имущество, прихваченное у золотого котла, было безвозвратно утеряно, в том числе коробочка с остатками порошка мгновенной тьмы и столь полезная вещь, как нож. В общем, дела обстояли не так и хорошо, скорее даже плохо, но вот девушку это мало заботило. Подталкиваемая чем-то ещё, помимо совести, она решительно зашагала вперёд, на поиски своего случайного напарника. Неизвестно, как долго она шагала вперёд, оставляющая глубокие отпечатки рифлёных подошв в вязкой размокшей почве, так и чмокающей под ногами, постоянно петляя то вправо, то влево, но, наконец, Гермиона Грейнджер - случайно, или же по воле распорядителей - обнаружила то, что оставила после себя гигантская воронка, утягивающая в себя всё, главным образом - участников, ведь о том думали те, кто продумывает эту дурацкую игру со смертью? Девушкой овладело волнение, как будто вот-вот должно случиться нечто важное - действительно ли это предчувствие, или же просто нервы разыгрались, было не так и важно, гриффиндорка просто ускорила шаг, спеша к краю образовавшейся ямы. Внутри было сыро и довольно темно, но хуже оказалось то, сколько деревьев, булыжников и мелкого мусора затащили сюда мощнейшие потоки воды. Место напоминало грандиозную помойку, способную обернуться для любого попавшего сюда, пока вода не ушла, страшной могилой. Девушка ясно представила себе, как острый обломок дерева пронзает безвольно обмякшее тело Малфоя насквозь, или камень размазывает его голову по стене... При условии, конечно, если водоворот ещё не затянул его на дно. Гермиона вздрогнула при мысли об этом, но принялась осторожно спускаться на самое дно, в надежде отыскать хотя бы живого - куда уж там невредимого! - слизеринца, и уповая на то, что пересохшая воронка больше не таит в себе никаких опасностей. Завалы из скользких брёвен, ощетинившихся щепками, хитросплетения ветвей и промоины на дне мешали пробираться вперёд, а учитывая то, что исполинская яма была не меньше полукилометра в диаметре, гриффиндорке было не справиться со своей задачей до наступления вечера. Совершенно неожиданно невдалеке Гермиона заметила шевеление. И был это явно не человек... Невысокое создание упорно двигалось на четвереньках прямо к ней, раздвигая преграждающие путь предметы; что-то блеснуло, показались очертания панциря - существо было похоже на крупную черепаху. Снова блеск драгоценных камней на спине создания, давший девушке понять, кто перед ней, после чего зверь развернулся и, безо всякой на то причины, дал огненный залп, пламя, струёй вырвавшееся из-под панциря, обдало Грейнджер жаром, едва не задев - огненный краб, обычно не агрессивный, напал на неё! В воздухе запахло палёным, от мокрого дерева повалил тяжёлый чёрный дым. Гриффиндорка метнулась вперёд, стараясь как можно быстрее перебираться через всевозможные препятствия, зверь не отставал. Рядом что-то пошевелилось, и новый заряд огня едва не опалил девочке волосы: крабы окружали её, словно ими кто-то руководил. Новая раскалённая вспышка, Гермиона едва успела увернуться. Всё вокруг дымилось, девушка кашляла, задыхаясь, а твари только прибывали, отрезая пути к бегству. Но вот, их уже не меньше десятка вокруг жертвы, и все они, кажется, собираются совершить контрольный выстрел, дабы гарантированно прикончить глупую избранную, по чистой случайности попавшую к ним. Сердце Гермионы гулко ударялось о грудную клетку, нужно было что-то решать. Сделав глубокий вдох, чтобы придать себе сил, она ринулась на ближайшего краба и, прежде, чем он выпустил струю пламени, вскочила ему на спину, с силой вдавив панцирь ступнями. Кажется, несколько камешков даже выпали, но это было не так важно. Адреналин кипел в крови, но это было ненадолго, и гриффиндорка бросилась в ближайшее безопасное место: оскальзываясь, она вскарабкалась по стене воронки наверх и с облегчением перевела дух. Судя по всему, внизу искать Драко Малфоя было бесполезно - если бы парень и выжил, его непременно добили бы обезумевшие огненные крабы. Вздохнув, Гермиона Грейнджер вновь отправилась куда-то, повинуясь лишь интуиции и всё ещё веря в успех. Совсем скоро впереди показалась группа крупных валунов, лишь совсем немного, судя по виду, сдвинутых с места наводнением. Девочка чуть ускорилась, чтобы наконец присесть и немного передохнуть - всё лучше, чем шмякнуться прямо в вязкую грязь. Но едва она подошла к выбранному месту и посмотрела чуть вперёд, как по телу за пару мгновений промчался приступ действительно леденящего ужаса, пронзающий тело изнутри миллиардами едва заметных иголочек: между камнями виднелось нечто грязно-зелёное, почти неузнаваемое, но девушка была уверена, что это человек - или человеческое тело. Мелко дрожа изнутри, так, что этого было не видно, похолодев, Гермиона приблизилась к слизеринцу, сметённого водными массами и оставленного здесь. Знакомое лицо, правда, перемазанное в грязи, слипшиеся и ставшие почти чёрными, но некогда светлые волосы и - Малфой, Драко Малфой. Но самое ужасное было то, что левая рука у него оканчивалась лишь красно-бурыми ошмётками рукава. Это была его рука там, в воде. Словно растеряв эмоции, Грейнджер коснулась того места, где должна была начинаться кисть, и тут же фыркнула, не то смеясь, не то досадуя на свою впечатлительность: пальцы слизеринца глубоко ушли в вязкий песок, и казалось, что окончания у руки и правда нет. Но, всё ещё мысленно дрожа, гриффиндорка прижала свои пальцы к запястью Драко, ища пульс - жив. Совершенно неожиданно для самой Гермионы, по её щекам покатились слёзы, всего несколько штук, горячих, даже обжигающих, солёных - всё в порядке! Хотя с каких это пор она стала так печься о Малфое, даже не вспоминая о Роне и Гарри? Впрочем, девушка тут же затолкала эту мысль подальше, свалив "вину" на благородство и простую эмоциональность. Неожиданно Драко открыл глаза, в которых промелькнуло узнавание, после чего он выдохнул: - Грейнджер! Не дав Гермионе понять, что произошло, он (лицо скривилось от внезапной боли, которой отозвалось долго пребывавшее неподвижным тело) на каких-то пару мгновений притянул к себе девушку, обняв её, и прижал к себе, но после, словно опомнившись, отпустил, приподнялся на локтях и, позволив гриффиндорке беззвучно глотать воздух то ли от гнева, то ли от простого недоумения, чуть смущённо прокашлялся: - Следовательно, мы снова остались живы. Отлично.