This is not going to go the way you think

Хакс так и не понял, когда отключился. Зато прекрасно осознавал момент, когда пришел в себя: накрепко связанный, в кромешной тьме. Во рту пересохло; он попытался смочить его слюной, но попытка сглотнуть словно наждачкой прокатилась по горлу и языку, и получилось только хуже. Все тело болело: его били, пока он был в сознании, и, похоже, не остановились, даже когда он отключился. Ощущения были такие, будто все тело превратилось в одну большую гематому. И темнота — о, она пугала. Неужели его и правда ослепили, как и грозились? Хакс прислушался к себе: острой боли в глазных яблоках не чувствовалось, разве что под веком и на нем разливалась тяжесть — фингал, вероятно. Моргнул — мышцы лица слушались. Нет, его просто оставили связанным где-то в… где-то. И не озаботились о банальном освещении. Наказание? Похоже на то. Только Хакс так и не понял, в чем провинился на этот раз. — Очухался? — раздался знакомый голос, и он против воли выпрямил спину. Кто-то находился совсем рядом — и явно не был благодушно настроен. Опасения подтвердились: боль острой вспышкой прорезала затылок, когда в волосы вцепились пальцы, а затем голову оттянули назад — сильно и жестко, до выступивших слез. Хакс сглотнул, но не издал ни звука. — Я тут кое-что узнал, Хакси, — признался Эйдан — голос определенно принадлежал ему, и хватка на волосах — тоже. — Думаю, тебе тоже будет интересно. Ты-то теперь у нас в республиканском розыске. И за твою голову дают о-о-о-очень много кредитов, не важно, на плечах она или отдельно от них. Хакс зажмурился и процедил сквозь зубы: — И что теперь? Лишитесь стратега? — Я не могу выбрать, что лучше, — признался Эйдан — и разжал пальцы. Хакс тут же выпрямился и низко опустил голову, чтобы не тянуло в шейных позвонках. — В прошлый раз ты облажался. — Каким же образом? — уточнил Хакс. Внутри похолодело: расчеты операции были идеальными, и если бы все действовали, как он инструктировал, цель сама бы пришла в руки. Не мог же он где-то ошибиться? — Не важно, — в голосе Эйдана слышалась насмешка. — Ты у нас любишь сделки, Хакси, так что предлагаю тебе очередную: у тебя есть три шанса снова подвести нас. За одну ошибку я сломаю тебе пальцы на левой руке. За вторую — на правой. За третью мы сдадим тебя Новой Республике. Пойдет? Хакс не ответил, но пальцы на обеих руках прошила фантомная боль. Он знал, что Эйдан не шутил и не преувеличивал, а правда собирался исполнить угрозу. Да только выбора у Хакса не было: отпускать с корабля его не собирались, охраняли слишком хорошо, и единственное, что ему оставалось — согласиться. Пуду банты. — Молчание — знак согласия, — заключил Эйдан. — Смотри, Хакси, за ошибки придется платить. И за прошлую — тоже. Эйдан шагал тихо, но в темноте каждый шаг отдавался набатом в ушах. Хакс закусил губу и попробовал пошевелить связанными руками. Раздался шорох отъезжающей створки, а следом — снова голос Эйдана: — И еще — с этого дня в операциях тоже будешь участвовать — для мотивации. А следом наступила тишина. Хакс зажмурился и открыл глаза, невидяще глядя во мглу. Дальше так продолжаться не могло — он не сомневался, что в какой-то момент его помощь просто перестанет приносить нужный результат, а значит, и нужда в нем, живом и целом, отпадет. Необходимость убираться отсюда как можно скорее стала очевидной. Как же ему спасти свою шкуру? Сейчас, несмотря на ноющую боль по всему телу, он мог сосредоточиться: ни лишнего шума, ни отвлекающих разговоров, даже темнота играла на руку — взгляд не цеплялся за оттягивающие внимание детали. Самое время подумать. Он сбегал от Республики и Рена — Бена Соло — не для того, чтобы вот так просто сдохнуть. Один из вариантов решения проблемы сложился просто: Хакс давно уже заметил, что остальные охотники за головами были не слишком довольны своим лидером. Это если говорить мягко — а по правде каждый мечтал избавиться от Эйдана, но молчал об этом. Понять это оказалось несложно: достаточно было заметить злые взгляды, которые кидали исподтишка; слишком резкие жесты, говорившие о раздражении; увидеть, что Эйдан держит всех в своих руках и руководствуется принципом «разделяй и властвуй». Это играло на руку ему, но могло сыграть и Хаксу — если объединить всю команду против лидера и предложить им способ избавиться от него, в обмен можно получить собственную свободу. Снова послышался шелест створки. — Ты как? — голос Нэйза звучал обеспокоенно. Хакс поспешно зажмурился — и вовремя, потому что тут же загорелся свет. Он бы точно ударил по глазам, хоть и был слабым. — Как всегда, — сипло ответил Хакс. — Воды? — Спасибо. Нэйз помог ему сесть и напиться, но развязывать не спешил — видимо, получил указания от Эйдана. И они явно ему не нравились — потому что с Хаксом он успел если не сдружиться, то как минимум стать кем-то вроде приятелей. И питал к нему явно более теплые чувства, чем положено испытывать к пленнику. На этом тоже можно сыграть. — Нас слушают? — уточнил Хакс. — Нет, — Нэйз сел рядом, прямо на пол, словно ему важно было находиться с Хаксом на одном уровне. Ситх его знает, у всех забраков был такой обычай, или же Нэйз сам себе придумал этот ритуал. — Есть информация? — Да, — Хакс усмехнулся уголком губ. — И Эйдану о ней лучше не знать. Нэйз помолчал, и даже в таком слабом свете на его лице отчетливо проступило смятение. Хакс видел, что он привык, чтобы им командовали, и не спешил принимать решения сам. А теперь ему пришлось это делать — и от результата будет зависеть жизнь Хакса. Он предполагал, что Нэйз это прекрасно понимает. — Говори, — наконец медленно произнес тот. И поспешно добавил: — Все останется между нами. Нэйз редко врал, Хакс знал это слишком хорошо. А значит, один союзник у него уже появился. Первый шаг к победе и свободе сделан.