Шёл дождь. Он сейчас сильно сочетался с грустью в её душе.
Родной город был тих и прекрасен. После Нью-Йорка, как никогда прежде, казалось, что жизнь в нём текла размеренно. Но что-то в этом месте всё же не внушало ей доверие. Девушке было ужасно неспокойно от вида этих знакомых улочек, которые теперь казались даже какими-то неродными. Она изводила себя до грани последние несколько месяцев здесь — это место не могло ассоциироваться с чем-то радостным.
На протяжении всей дороги домой Сумие думала не о Суоу, как следовало бы, а о Шу. Как же изменились теперь их отношения, и насколько она, оказывается, несмотря ни на что, была привязана к Суоу.
Тем не менее когда она вышла из аэропорта, и родной город встретил её пасмурным небом, а затем и вовсе дождём, Фубуки вновь задумалась о нём и их телефонном разговоре.
В этом городе и на этой улице всё было так знакомо… Настолько печально и безрадостно, что казалось, будто это всё только усиливает её внутренний страх.
С каждым шагом Фубуки ощущала близость его дома, и та её откровенно напрягала. В особенности, из-за точного не осознания чувств к нему. А когда она стояла уже под его окнами, то страх зашкалил до предела.
Руки тряслись, поднять хотя бы одну и постучаться казалось слишком тяжело. Больше физически, но в какой-то мере и морально. Пульс застучал в висках. Она смотрела на дверь и разрывалась от разных желаний: скорее постучать, или же поскорее уйти, пока ещё не совершила эту глупую ошибку.
Слабо согнутый кулак всё же поднялся, и Фубуки постучала. На резком порыве смелости это вышло громко и сильно — так, что костяшки неприятно заболели, но эта боль стремительно рассеивались на фоне других переполняющих девушку эмоций.
Пару минут слышалась лишь тишина, и Сумие взволнованно ожидала, пока пройдут ещё парочка, и тогда, зная, что его точно нет у себя дома, могла оставить эту затею. Но затем послышался щелчок, дверь открылась, и на пороге застыл Суоу, удивлённо смотря на девушку.
Фубуки, вроде как, планировала разговор — по крайней мере, с чего можно было бы начать — но сейчас все мысли стремительно покинули её. Это был вовсе не тот случай, когда стыдно за себя, но почему-то очень страшно казалось поднять взгляд на него.
— Привет… — в его голосе не чувствовалось ни капли лёгкости и непринужденности.
Фубуки быстро кивнула.
Снова настало молчание, Суоу не отрываясь смотрел на девушку.
Когда-то свою.
— Разрешишь пройти? — неуверенно спросила Сумие. Парень быстро отступил в сторону.
Маленькая кухонька в его доме находилась именно в той части, куда днём попадало больше всего света. Она была светлой и создавала расслабленную и спокойную атмосферу, которая сильно контрастировала с пожирающими изнутри чувствами живущего в нём парня и, безусловно, пришедшей девушки.
— Как ты? — разрушая затягивающуюся тишину, спросила Фубуки. И сразу поняла, насколько глуп её необдуманный вопрос.
Суоу пару минут молчал, стоя напротив и задумчиво рассматривая Фубуки.
— А ты как?
Ему было по-настоящему важно услышать от неё, что всё хорошо. Увидеть улыбку, услышать смех. Но это не случилось бы ни сейчас, ни даже, наверное, через длительное время. А о чём он постоянно думал, после того как Фубуки уехала: разве она заслужила всё то, что сделал Суоу? Нет, ни капли. Именно поэтому он каждый раз откладывал телефон куда-нибудь подальше, и на время терял это желание.
Только один раз всё же сорвался.
— Я… хорошо.
— Надолго ты уехала… — он невесело улыбнулся. А быть точнее, и вовсе изломано.
Фубуки подумала о том, что если бы Суоу ей не позвонил тогда, то, вероятно, она осталась бы учиться там и переехала в Америку окончательно.
На секунду проскользнули мысли о Шу. Но лишь на секунду.
— Ты ещё играешь, ведь так?
Фубуки прикрыла глаза, вздохнув.
— Нет, я больше не занимаюсь. Давно уже…
Она видела, каким несчастным он был, какими потухшими выглядели его глаза, и ей так хотелось — как когда-то сделал Шу — уменьшить эту боль и зажечь обратно счастливый огонёк в его глазах.
— Прости… на мне так много вины. Перед многими… но особенно, перед тобой.
Боже, он заплакал. Он действительно заплакал, но Фубуки удивило это лишь потому, что он всегда был таким сильным, и никогда ещё она не видела, как он даёт слабину. В отличие от самой девушки. И в этом тоже в какой-то мере была его идеальность.
— Ты ведь так поступила из-за меня? Ты тогда проиграла мне…
— Суоу, нет, я на это решила не из-за тебя. — да, Фубуки соврала. Конечно же, из-за кого, как ни его, у неё ко всему, что раньше, казалось, имело смысл, нахлынуло равнодушие. Но девушка всеми силами пыталась ещё тогда, с Шу, думать, что в этими вовсе нет его вины.
Он присел на стул возле неё, зарыл руки в волосы и начал рассказывать ей о всём. Что поссорился с Токонатсу, что их отношения с Айгой и Ранжиро, которые и раньше были далеко не дружескими, теперь испортились окончательно. И во всём он параноически винил себя.
Фубуки всё это время глядела, неуверенно упустив взгляд, вниз, а не на него, слыша лишь его голос и тихие периодические всхлипы.
Суоу же было достаточно посмотреть на неё, взглянуть в любимые вишнёвые глаза, чтобы понять, о чём она думает и что её беспокоит.
— Фубуки, я злюсь на себя. Но ты ведь этого не заслуживаешь.
С наступлением позднего вечера, в темноте, было говорить намного легче. Слова звучали очень недвусмысленно.
— Ты ведь знаешь… я не самый лучший человек. Далеко не лучший. Просто… не хотел рушиться в твоих глазах.
— Для меня ты был и будешь самым лучшим, Суоу. — тихо произнесла она, её голос заглушился из-за шума дождя. Только они не обращали на это внимания, и Суоу услышал всё. До последнего слова.
Фубуки взглянула в его глаза и покрылась мелкой дрожью от того, насколько глубокими они ей казались. Парень смотрел на неё, и она чувствовала, что от этих слов ему стало приятно. Может, даже чуть легче — она понимала, какое сильное впечатление произвели на него её слова. Суоу ощутил, что это было сказано искренне и вовсе не для того, чтобы он сказал ей то же взамен. Для него это было немного странно. Фубуки помнила, насколько сама была удивлена, когда Шу впервые сказал ей что-то настолько же искреннее.
Он очень медленно поднял руку и дотронулся к её лицу — это было первое прикосновение за то прошедшее время. Суоу провёл от уголка губы по скуле вверх с такой нежностью… Фубуки перехватила его ладонь и легко поцеловала край тыльной стороны.
Сумие держала некрепко, и он сразу выхватил свою ладонь, отошёл чуть назад и сделал вид, будто ничего не произошло.
Тем не менее Фубуки почувствовала в тот момент, всё же насколько сильно она его любит.
А ещё Сумие невольно стала сравнивать Суоу и Шу. Безусловно, они были разные, даже очень. Но кое-что единственное — что сразу никогда не заметишь — всё же присутствовало: каждый становился для неё всем. Они оба были самыми близкими, но в то же время в сознания ярко бросались мысли, что с Суоу она часто чувствовала себя по-другому. Одновременно и плохо, и хорошо, а с Шу ощущалась та свобода, которой не было у неё раньше.
Сумие почувствовала, что её резко склонило в сон — две последние почти бессонные ночи очевидно сказались. Блондинка взглянула на часы: было не так уж поздно, но всё же Фубуки спросила:
— Можно я останусь у тебя?
Суоу кивнул. Они оба устали этим днём.
Фубуки зашла в его спальню, устало прилегла на кровать. Она и не заметила, что пока они разговаривали, снова полил дождь.
***
Из-за навязчивой неспокойности она проснулась, когда ещё вовсе не наступило утро. Сонность удивительно быстро прошла, и Фубуки тихо вышла из комнаты.
На той самой кухне, где они буквально недавно разговаривали, светлой и уютной, теперь было темно и прохладно. Окно оказалось открыто настежь, и девушка, угрюмо нахмурившись, закрыла его.
Наступило ощущение, будто она в доме одна. Сумие проверила гостиную и все другие комнаты, но Суоу нигде не оказалось, а судя по тому, что не было ни его куртки, ни обуви, он ушёл. Ушёл неизвестно куда, когда на улице небо еле-еле начинает осветлять солнце.
Фубуки не уснула бы теперь точно. Она прихватила свою ветровку и, уже будучи на улице и быстрее пытаясь понять, куда же мог пойти Суоу, всё же решила направится к пляжу. Возможно, он правда мог оказаться там.
На улице было безлюдно, пляж также пустовал. Возле берега, на песку, сидел один единственный человек, и Фубуки поспешила к нему.
Сумие неспешно присела возле парня, зарыв ступни немного в песок. Из-за снятой обуви полностью ощущалась влага и неприятный холод, от которого, казалось, ставало ещё более неуютно, когда ветер периодически усиливался. Фубуки ретиво смотрела на него, но он, наверное, был отвлечен своими мыслями. В его глазах видна немного тёмная голубизна неба.
Фубуки пару раз перевела взгляд с бушующего моря на песок и на небо. Этот город и это место навевало на неё лёгкую тоску.
В то время слова крутились в голове парня, и он, честно, хотел произнести их, но так боялся. Они были правильными и, бесспорно, искренними. Но Суоу опасался их произнести, ожидая, что она сразу же отвергнет его.
— Я… чёрт, я настолько чувствую себя виноватым.
Он всегда ей казался идеальным. Таким идеальным она его и полюбила. Но сейчас, когда прошло почти два месяца, и она познала его совсем с другой, настолько незнакомой ей стороны, то стала любить ещё сильнее.
— А ты просто удивительная, Фубуки.
За это время её любовь обрела иные очертания и стала намного осознаней.
Девушка почувствовала тёплую ладонь на плече: Суоу обнял её. Фубуки заметно задрожала в его объятиях.
— Ты ведь простишь меня за всё, да?
Может быть, любовь всегда будет превышать всё остальное, как и глубокое чувство принадлежности.
— Да. Ты поступишь именно так. И понимаешь, что это будет твоя самая большая ошибка…
Слишком откровенны были их объятия, слишком невинными казались признания.
— Но поверь, я люблю тебя.
Фубуки обняла парня сильнее, судорожно сминая края его куртки.
От этого горячего дыхания, ощущаемого на её щеке, теплой ладони на плече и слов стало так приятно, что улыбка расплылась на лице. Но ни его объятия, ни прибывшее счастье всё равно не могли согреть в эту прохладную рань, и ей по-прежнему было холодно.
***
Шестой лепесток.
Последний.
