Глава 13. «Жена с сюрпризом»
Поместье Сенджу
Утро выдалось на удивление пасмурным и дождливым. Тяжёлые капли падали с серого неба, мерно ударяясь о крышу и навевая сон. Такая погода была явным признаком того, что совсем скоро сезон дождей сменит теплые летние дни. С хрустом потянувшись, Хаширама встал с теплого футона и, ступая босыми ногами по полу, отправился умываться. Тобирама тоже должен был уже проснуться. Их ночные посиделки за бумагами затянулись чуть дольше, чем можно было бы ожидать изначально. Если ещё Хашираму в первую очередь волновало перемирие и, в идеале, постройка селения, то уже Тобирама был озабочен чисто технической стороной сего союза. Ведь их кланы нанимали в основном враждующие стороны различных конфликтов, из-за чего им всё время приходилось сталкиваться на поле боя, а теперь, в связи с перемирием, им нужно будет установить ограничения по набору этих миссий, дабы кланы не пересекались во избежание различных конфликтов. А если всё и вправду получится, во что Тобирама почти не верил, то работы будет ещё больше. Переговоры с дайме, заказчиками и поставщиками ресурсов грозились вылиться в море новых договоров и соглашений. От понимания объема предстоящей волокиты младшему брату оставалось только вздыхать. Вздыхать и молча делать свою работу, глядя на пышущего энтузиазмом старшего брата. Тот бумаги терпеть не мог. И ещё не всегда задумывался, сколько их может появиться от того или иного решения. А после получения нагоняя скорбно сидел и разбирал бумажные результаты своих же трудов. У Тобирамы вдруг загорелся пусть слабый, но чисто спортивный интерес. Сколько времени старший проведет в депрессии, взглянув на ту гору документов, что образуется сразу после перемирия? «Лишь бы он за ней не заснул, а то...» — додумать вышедшему в коридор Тобираме не дали слуги, приставленные к Шион. — Вам нельзя волноваться-я-я! — этот табор, громко вопя на все поместье, пронесся прямо мимо Тобирамы, а за ними из-за поворота выскочила эта Учиховская белобрысая мелочь в одной ночной юкате с полотенцем наперевес. Сенджу опомнился только когда поднявшийся от бега шлейф волос, заплетенных в высокий хвост, чуть не хлестанул его по носу. Выбежав за ними в соседний коридор, Тобирама только и успел увидеть, как отчаявшись их догнать, эта мелкая метнула полотенце в ближайшего служку. И промазала. Слуги убежали, а злая Шион, изящно изогнувшись, подняла несчастное полотенце и хлестко забросила его на свое плечо. Выходящего в коридор и одновременно потягивающегося Хашираму, который от увиденного даже подавился зевком, та так и не заметила. Лишь скосила на Тобираму недовольный взгляд, направляясь с тяжелой поступью в сторону купален. Мужских купален. Опять. «Что за бесстыжая девка!» — у Тобирамы лопалось терпение. Эта с виду миловидная женщина, хотя и женщиной то её звать не хотелось, совершенно не соответствовала своей внешности. Казалось, она не имеет ни малейшего понятия стыда! Она могла с одинаковым выражением лица сидеть как на чайной церемонии, так и отдавать шампунь полуголому мужчине в онсене. Оставалось только молиться, чтобы об этом случае не узнали Учиха. Позора и скандала им только не хватало. Уже неделю мужской половине поместья приходилось контролировать местонахождение невесты Учиха тупо затем, чтобы просто помыться. Где это видано, чтобы глава клана боялся зайти в собственный онсен? Убедить ее ходить в женские купальни так и не получилось. У Шион определенно было аристократическое воспитание, гордая и самоуверенная, она знала, как держаться перед незнакомыми гостями. Но вести себя как аристократка в личное время не хотела абсолютно. От перетяжек бинтами ступней, как это принято у большинства аристократов, та категорически отказалась ещё в первый день. Хотя, глядя на эти маленькие ступни, размерами не больше его, Тобирамы, ладони, он сомневался, что те и вправду ей нужны. Ночной горшок и вовсе в окно выкинула, попав по голове их главному поставщику продовольствия. Только чудом их клан избежал скандала. Опять. Ухаживала за собой, в плане той же гигиены, только сама, хотя было положено, чтобы минимум две служанки были рядом и помогали. Вполне вероятно, что мужские купальни она посещает именно по этой причине. Ведь ни одна из служанок в мужской онсен за своей госпожой не пойдет без прямого приказа. Который, кстати, он, Тобирама, отдал ещё вчера. Чтобы хотя бы по чакре слуг определить, есть там кто или нет! У младшего Сенджу зрела уверенность в том, что взбалмошную Шион Фукуда не украли, а выперли. Или сама свалила. И только богам известно, как она умудрилась пересечься с Учиха. Сквозняк холодно лизнул ноги, заставив его вздрогнуть и оторваться от своих мыслей. Его брат так и стоял посреди коридора, спрятав лицо в ладонях. Плечи были понуро опущены. — Брат? — Тобирама, кажется, она меня за мужчину вообще не принимает... — тихий бубнеж в ладони едва удалось разобрать. Тобирама хмыкнул. Она никого за мужчину не принимала. — Нет, брат, она просто бесстыжая.***
— Тобирама-сама! Хаширама-сама! Госпожа Шион пропала! Уже одевшего доспехи для выхода Хашираму чуть не хватил сердечный приступ. К обеду они должны быть на условном месте для переговоров с кланом Учиха. Пропажа Шион в график не вписывалась. — Когда заметили пропажу? — голос Хаширамы не дрогнул, хотя внутренности успели скрутиться в тугой холодный ком. Куда, спрашивается, смотрела охрана?! Далеко ее унести не могли, ведь буквально ещё час назад она гоняла слуг полотенцем. И действительно. Мокрую и злую как тысяча ёкай Шион нашли в полукилометре от поместья. Почти у леса. Виновница переполоха, связанная по рукам и ногам, лежала, беспомощно дергая конечностями в попытке освободиться, возле четырех бессознательных шиноби. Непонятно зачем присутствовал кляп во рту. Переглянувшись с сопровождающей его Токой Сенджу, Хаширама, не успев сделать и шага, пораженно замер. Тока, в мгновение ока подлетев к связанной девушке, вырубила ее и подхватила на руки легкое тельце. На возмущенный возглас главы клана та лишь пожала плечами и сказала: — Приказ Тобирамы-сама. Сильный стресс может спровоцировать выкидыш. Лучше всего дать ей снотворное на время дороги. Сенджу испустил страдальческий вздох. — Отнеси её в поместье и отдай Тобираме, — верно. Хаширама считал, что так будет лучше всего. Брат хоть и отличался излишней резкостью и категоричностью в действиях, но вреда не причинит. Не тогда, когда это столь важно. Лишний стресс девушке не нужен. Сенджу снова окинул взглядом пострадавших. Все шиноби, лежащие на мокрой от дождя земле, были без сознания. Хаширама нахмурился. Двое шиноби, пробравшиеся на их территорию, были ему не знакомы, но слабыми не выглядели. Нужно быть либо очень сильным, либо сумасшедшим, чтобы соваться напролом в само поселение Сенджу. Еще двое — Мичиру и Нури — состояли в дневной охране Шион. Их после небольшой трепки просто вырубили, это было видно по характерным ушибам. Но... — Какого черта? — Сенджу присел на корточки. На образовавшемся поле боя среди пожухлой травы были видны активированные старые детские ловушки, попасться в которые было позорно даже для малолеток. Хаширама не знал, каким же нужно быть неудачником, чтобы тебя вырубило от натянутой толстой лески и лежащего рядом камня. Один из нападавших тупо споткнулся, запутавшись в ней, и грохнулся на камень головой. На единственный крупный камень среди всего подлеска, если точнее. Второй не лучше. Наступив на вылезшую из земли, почти стершуюся бумажку, что оказалась детской глушилкой для рыбалки, тот пересытил её чакрой и в итоге она взорвалась достаточно сильно, чтобы контузить шиноби. Мокрые обрывки печати лежали рядом, слабо фоня выветриваемой чакрой. У Хаширамы сосущим чувством под ложечкой начинало закрадываться смутное ощущение чего-то неправильного. Это уже не первый случай, когда противники перед ним или другими Сенджу просто–напросто поскальзывались, падали и пропускали кунаи. Сначала они с Тобирамой просто радовались удачному стечению обстоятельств, ведь на миссиях за неделю никто так и не пострадал. Но... все идет слишком гладко, без проблем и препятствий. Это было похоже на благословение богини удачи или затишье перед бурей. Даже перебранки с недовольными аристократами проходили гладко — те просто затыкались, не зная, что ответить на то или иное заявление. Последнее настораживало больше, чем все вышеперечисленное, ведь этим акулам палец в рот не клади — по плечо руку откусят. И про вторую не забудут. Он даже ни разу не проиграл в карты за прошедшую неделю! Пожалуй, это самый яркий пример из всего произошедшего. Даже тот несчастный, которому Шион по голове ночным горшком попала, не отказался сотрудничать с их кланом, хотя и приезжал, как выяснилось пьяным вечером, для разрыва торговых отношений. Шион. Мысли вернулись к этой взбалмошной и не имеющей никакого стыда особе. Та так открыто демонстрирует себя, что невольно задаешься вопросом: соблазняет, издевается или и вовсе за мужчину не принимает? Последнее предположение почему-то задевало за живое. Он не железный в конце то концов! Хотя... У Хаширамы пробежали ледяные мурашки по позвоночнику, холодя конечности. Рисуемая в воображении расправа Мадары над ним держала похлеще любых цепей. От злопамятности оного и шинигами не спасет. Только бы эта странная удача не подвела его при подписании мира с Учиха. — Хаширама! Время поджимает! Если не хотим опоздать, то выдвигаться нужно немедленно. Оставь этих четверых на Тору, — точно! Хаширама подскочил как ужаленный, направляясь к паланкину. Учиха, в отличие от этих четверых, его ждать не будут! Младший брат хорошо постарался. Невесту Учихи привели в себя, позволили переодеться и напоили подмешанным снотворным. На очередной обеспокоенный взгляд Тобирама заверил, что вреда от этого организму не будет, снотворное даст успокаивающий эффект и поможет ей спокойней воспринять происходящее после. Они ведь для этого и перенесли встречу, чтобы отдать ее как можно быстрее. Кто знает, сколько она протянет без чакры Учихи. Отвечать за ее смерть никто не хотел. Процессия выдвинулась в путь.Тем временем на месте встречи
— Опаздывают, — хмуро озвучил очевидный факт Изуна, зябко поводя плечами под тяжелыми доспехами. Моросящий с самого утра дождь принес с собой ощущение влаги и сырости, которые, забираясь под широкие рукава, вызывали мелкую дрожь. Мало приятного. Сознание Изуны отстраненно подметило тот факт, что при такой погоде в случае конфликта преимущество будет на стороне Сенджу с их суйтоном. Твари смели опаздывать в такой день, хотя сами перенесли встречу на несколько дней раньше. Тряхнув головой, он постарался избавиться от неуместных сейчас мыслей. Они пришли не для того, чтобы воевать. И, хотя в груди скользкой змеей зрела уверенность в очередном обмане со стороны лесного клана, Изуна решил довериться Мадаре. В крайнем случае, если с миром не выйдет, он с чистой совестью будет бить морду тем, кто этот мир требовал. Наконец вдалеке показалась идущая по размытой дороге процессия Сенджу. Явились наконец. Мадара как глава Учиха вышел вперед для приветствия Хаширамы, проводив при этом весь его отряд под навесы. После недолгих расшаркиваний Учиха вывели двух захваченных пленников, как и было уговорено, Сенджу же отдали паланкин с Шион. Изуна внезапно моргнул и слегка прищурился. Ему показалось, или большинство Сенджу вздохнуло с облегчением? Кивком головы младший Учиха отослал двоих из отряда, чтобы присмотрели за невестой брата. А уже после решения основных моментов договоренностей он пошел проверить все лично. Заглянув в открытый паланкин, Изуна малость опешил. — И это всё? — судя по приподнятой брови на лице невесты он сказал это вслух. Ему казалось, что это шутка, и сейчас приведут другую девушку. Или хотя бы донесут половину нынешней. Эта была, Изуна малость замешкался, как-то маловата? По сравнению с его братом так точно. Неловкую ситуацию разрешил Като Учиха, которого он отослал присмотреть за ней. — Да. Сенджу не шибко расщедрились в качестве извинений, паланкин был только такой. Девушка отвернулась от него и, приняв из рук Като чай, мрачно уставилась на дождь, который, не переставая лить, стекал с крыши широкого навеса. — Я Изуна Учиха, буду присматривать за вами до прибытия в клан, — стандартная, казалось бы, фраза вызвала лишь безразличный взгляд и скупой кивок. Девушке было откровенно — даже не все равно — пофигу. Это ярко читалось во взгляде и в скупых жестах. Изуна на какой-то момент подумал, что та под седативными. Не первый раз он имеет дело с аристократией, но впервые встречает такое нестандартное поведение оных. Ни ответного поклона, ни улыбки, ни даже капризов, какие бывают лишь у привыкших к излишнему вниманию и избалованных барышень, не было. Она просто сидела в не шибко удобном паланкине. И молчала. Как будто Изуна пустое место, с которым даже не стоит заводить разговор. Это подбешивало. На немой вопрос Като ответил, отведя его ненадолго в сторону: — С самого прибытия не слышали от нее ни звука. Ни на какие вопросы не отвечает. Ещё раз покосившись на странную даму, Изуна тихо выдохнул. Где брат её достал, оставалось только гадать. Лишь они вдвоем пять лет назад расследовали дело пропавшей Шион Фукуда. Настоящей Шион. И кому как не Изуне было знать, что она давно мертва. Родственники же данную новость объявлять явно не спешили, спуская всех "собак" на другую знатную семью Тасо, с которой грызлись, не переставая, каждый зимний сезон. Тогда юный Учиха впервые увидел, как на деле люди используются в качестве расходного материала. Из её смерти родня вытянула все выгоды, которые только могла. Господ Тасо обвинили в краже девушки, выбивая себе компенсацию, прекрасно зная, что на самом деле той уже нет в живых и вернуть они её не смогут. Более того, хоть обвинение и было ложным, но против влиятельной семьи Фукуда, точащих на Тасо зуб, шансов не было. Их с Мадарой попросили молчать об этом, взамен на ответную услугу или деньги. И как шиноби они своей выгоды не упустили. Лишь гадкий осадок впервые осевший на легких, вызывал чувство брезгливости. Ведь для всех, кроме её семьи, Шион так и осталась пропавшей без вести. Почесав переносицу, Изуна вынырнул из не самых приятных воспоминаний. Сейчас не время для этого. Переговоры уже подошли к концу, а договор так и остался неподписанным. Глупо было надеяться, что все закончится за один день. Предстояла очередная бумажная волокита, где надо было решать те вопросы, которые не устроили ту или иную сторону. Уже по пути в клан Изуна на ходу просмотрел свиток с пунктами, в которых кланы не сошлись, одним из которых значился пункт о поставщиках продовольствия, который обсуждали ещё при нём. «Кто бы сомневался,» — ехидный хмык удержать не удалось. Монополистов в этом направлении не было, и приходилось выкручиваться, договариваясь с торговцами на каждую группу товаров отдельно. Предложение разделить один «источник» поставок на два клана, закупаясь у одних и тех же людей, было по крайней мере небезопасно. Они соглашались на перемирие, но «есть с ними из одной кормушки» значило подставить спину, а получить в неё нож никто не хотел. Биджу знал тех поставщиков, которых предлагали Сенджу. — Перемирие не означает доверие, — резкая фраза Изуны поставила точку в возникшем тогда споре. У Тобирамы же, сидевшего рядом со старшим Сенджу, треснула чернильная кисть, вносящая поправки в их копию будущего договора. Судя по взгляду чертова белая моль была солидарна. Им с братом стоило заняться документами сразу по прибытию в клан, следующая встреча уже завтрашним утром, и работы там отнюдь не мало. Но у мудрого старшего брата явно были другие планы. — Церемония в храме через три часа. Изуна споткнулся. — Церемония? — мозговые извилины у младшего натужно заскрипели, воспроизводя прошлый вечер. Мадара вроде говорил об этом, но Изуна и подумать не мог, что она состоится вот прямо сегодня! Ещё два часа до храма, ещё полчаса на подготовку и вот, собственно, сама церемония. «Твою ж мать!» — вслух он этого не сказал, хотя и очень хотелось. Предстояло дохрена работы.***
У Изуны взмок загривок и вспотели ладони. Сбагривая храмовым помощникам эту, с позволения сказать невесту, он отчаянно выбивался из графика. Как успел Мадара со всеми договориться буквально за сутки, он не понимал. Старший брат никогда не отличался излишней коммуникабельностью и общительностью ровно до того момента, как его не припрет. И как же нужно было его прижать, чтобы Изуна и пол клана в придачу бегали как наскипидаренные, тупо не успевая сделать все, что было запланировано?! Мало того, что запланировано, так ещё в придачу оговорено, договорено и оплачено! Отчаянно мешала выполнять порученную работу отнюдь не еле бегающая прислуга, а сама невеста. Та, как будто до этого была в коматозе и только-только от него отошла, уже в храме попыталась бежать. Она успела выбежать во двор и затеряться на складе с храмовыми принадлежностями. Если б не шаринган, хрен поймал бы! Мелочь при малых размерах и тяжелых одеждах на удивление быстро бегала и хорошо пряталась. С глухим раздражением Изуна спеленал ее в первую попавшуюся тряпку и отволок к служащим переодеваться. Снимать старые одежды было долго, поэтому от свадебного кимоно накинули только последние два слоя и хаори. Сойдет. Изуна вдруг дернул бровью. Эта паршивка сдаваться не хотела и упорно пыталась что-то ему втолковать. Тыкала пальцем поочередно то на себя, то на него и указывала на область паха. Терпение постепенно лопалось. Стоп. Она что, ему себя предлагает?! На прямой вопрос с нотами раздражения та лишь округлила глаза в суеверном ужасе и, мотая головой, что-то немо залепетала, пытаясь выкрутиться из хватки прислужниц, которые пытались завязать на этой неугомонной пояс. Но освободиться выходило откровенно не очень. Изуна торопился, ему некогда разгадывать немые шарады, нужно было торопиться. Опоздать в храм на церемонию нельзя. Никак. Люди своих очередей месяцами ждут, а Мадара организовал подобное за какие-то сутки. Поняв бессмысленность своих попыток, невеста попробовала вырваться и раздеться. У Учихи глаза на лоб полезли. Что творит эта взбалмошная девка?! Нельзя было позволить сорвать ей церемонию, а она сорвется, если он "опозорит" невесту, увидев ее голой. Люди же кругом! Отослав служанок, которые всё же умудрились завязать на Шион пояс, Изуна, воровато оглянувшись, приложил мелкую шаринганом. На часа два хватит, а там отойдет. Подхватив притихшую девушку под локоток, повел её к месту встречи. Они опаздывали. Уже после брачной церемонии, выпившей из младшего Учихи все соки, молодожены обосновались в доме. Изуна же, как порядочный младший брат, решил старшему не мешать и переночевать у друга. Вот только в самый последний момент, уже отходя ко сну, он вспомнил про оставленные дома документы, без которых не было смысла идти на повторную встречу с Сенджу. Они были всё ещё не проверены. А договор следовало начисто переписать и определиться с решением последних пяти пунктов. Вряд ли старший брат будет заниматься этим сегодня, тем более что эти пункты они обговорили ещё по дороге в храм. Чертыхаясь и поминая екай, Изуна тихо выбрался из уже расстеленного футона и мышью, чтобы не мешать, пробрался в дом за несчастными бумагами. Он же только заберет их и сразу уйдёт. Вот только, зайдя на порог, он забыл и о документах, и о завтрашней встрече. Из комнаты новобрачных доносились истошные вопли и мат. — Что здесь происходит?.. — по его скромным прикидкам, ночь новобрачных должна происходить немного не так. Сёздзи с грохотом отъехала в сторону, ударяясь о стену, и из комнаты вышел растрепанный и злой Мадара. Он молча окинул младшего взглядом и прошел на кухню, чтобы взять саке с верхней полки. Явно собрался пить на ночь глядя. Уже хотевший спросить в чем дело Изуна закрыл рот с тихим стуком зубов. На голове Мадары с полоумным видом курицы, охраняющей кладку, сидела та самая птица из дворца дайме. Запутавшиеся в волосах лапы даже на вид крепко держали собранные в горсти черные пряди. Отдирать птицу придется скорее всего вместе со скальпом. Чуть приоткрытые крылья открывали вид на ходящую ходуном белую грудку. Голова птицы немного дергалась из стороны в сторону, реагируя на малейший звук. Моргнув пару раз, Изуна поискал взглядом Шион. Той в комнате не было. А перекуроченный футон и мелкие перья по всей комнате свидетельствовали о скоротечной драке. Одежда лежала в углу единой кучкой. Как будто клона в тряпки нарядили и развеяли. Вернувшись на кухню, чтобы спросить, где, собственно, Шион, и какого вообще здесь происходит, он наткнулся на взгляд брата, кивком пригласившего его сесть рядом. Изуна спорить не стал, молча принял пиалу с саке от Мадары и сел рядом. Вот только спросить ничего не успел. — Ты знал, что моя жена ссыт стоя? — с невозмутимым видом, отпивая саке из своей пиалы, поинтересовался Мадара. Изуна подавился. — Что? — осознание пришло не сразу. Но, когда начало доходить, Изуна дернулся. Раз. Другой. Потом придушенно хрюкнул и бесстыдно заржал. Все части мозаики сложились в единую картину: немая пантомима, желание раздеться и абсолютно плоская грудь, которую скрывали многочисленные слои ткани. Девчушка просто хотела сказать, что она - мужик. Интересно, что сказал бы на это отец. «Невестка с яйцами - твою ж мать!» — Изуну скрутило повторно. Мадара же допивал вторую пиалу, наблюдая за тем, как его младшего братишку сгибает пополам от непроходящего хохота, и хмуро отмечая — заслужил. Так лохануться может далеко не каждый. Хотя вопрос, как этого не заметили Сенджу за почти недельное совместное проживание, оставался открытым. — Хватит ржать, — уже почти успокоившийся Изуна зашелся снова. Бровь у Мадары дернулась. Скрывать от брата подобное все равно бы долго не вышло, а вот остальным знать об этом не нужно. Если понадобится, он убьет любых свидетелей, однополые браки были запрещены законом, это сулило много проблем в будущем. Тяжело дыша, Изуна оперся руками о низкий столик, не решаясь взять полную пиалу ещё подрагивающими руками. От глухого стука ладоней о столешницу птица дернулась, больно натянув схваченные мертвой хваткой пряди. Чтож, им ещё предстояло разобраться с зашуганной птицей. Та так перепугалась, что даже голос прорезался, отдаваясь болью в барабанных перепонках. И это сулило определенные проблемы. Мадара помнил происходящее во дворце, и бессмертная тварь, разносящая в щепки их с Изуной дом, была ему нахрен не нужна. Поэтому стоило только птице издать первый вопль, Мадара приложил её хорошей такой порцией жажды убийства. «Издашь ещё один звук — выебу!» — подействовало мгновенно. Птица заткнулась. Но в руки даваться по прежнему не хотела и, жмуря глаза, воспользовалась моментом — вцепилась мёртвой хваткой в волосы. Патовая ситуация. Шаринганом ее в таком положении не обработаешь, а вот свернуть шею, стоит ей только открыть клюв, вполне. Птица это явно понимала, что радовало. Короткая потасовка закончилась вничью. Мадара с трудом подавил тяжелый вздох. С фениксом явно нужно было договариваться. Документы тоже нужно было доделать сегодня, явно как и рассказать о фениксах Изуне. Взгляд упал на безуспешно давящего ехидную ухмылку брата. Подъёбы в ближайшее время по поводу и без ему обеспечены. — Уже решили, кто будет сверху? — убийственный взгляд явно подействовал бы лучше, не будь у него гнезда с жильцом на голове, — кстати, где он? — как ни в чем не бывало продолжил Изуна. Мадара молча достал припрятанный свиток из разрушенного архива, где они с братом нашли хрустальный кулон. Именно с него все и началось. Объяснения обещали затянуться на всю ночь.