– Чон Хосок… – Лан Хоа пытается что-то сказать, но её перебивают. – Я всё видел. – Говорит Хосок серьёзно с хмурым видом, а Лан трясёт не только от холода но и от страха, видя в этих глазах напротив презрение. – Ты ему дорога, а мне дорог брат. – Пауза. – Я тебя отвезу. – Всё также хмурясь, берёт её за предплечье, насильно тяня её в свой автомобиль, вмиг отъезжая от парка.
Ed Sheeran – Way to break my heart
Пятница и суббота прошли так быстро, что Лан казалось – всё прошло за, максимум, один час, который пролетел будто одна минута. Лан постоянно улыбалась, даже не обращая внимания на частую парочку в кафе её хозяйки – Джин и Сохи, которые постоянно что-то обговаривали. Такое поведение лишь озадачивало Сокджина, но на все его вопросы она лишь лукаво улыбалась и отмахивалась рукой. Куён же, заметив, как её подруга буквально расцвела, как недавно появившаяся ромашка, распустившая свои белые овальной формы лепестки и тянувшаяся до ярких лучей солнце, лишь вздыхает, подпирая щёку рукой и переводя взгляд с Чимина, робко заигрывающего с краснеющей и улыбчивой Джуни, на Джина, сидящего за круглым столиком, в компании дамы. Весна – пора любви, а точнее, пора, когда она начинает расцветать, даря её обладателям не только счастье... Однако Куён лишь влюбленно вздыхает, иногда шмыгая носом, в ожидании какого-то чуда. ... Но и аллергикам – насморк.***
Хоа лежит с открытыми глазами на своей кровати, смотря в потолок и думая: «Интересно, сказать ли Чонгуку сразу, что я знаю, кто его брат? И почему он не может руководить компанией? Если он посещал отца Чимина, значит, у него проблемы со…? – Хоа прикладывает палец к губам, делая ими уточку и начиная вспоминать слова когда-то сказанные Паком про его отца. – Зрением? – после нескольких секунд обдумывания вспоминает она. – Хотя… У большинства сейчас плохое зрение…» Звон будильника, который обычно был ненавистный для неё, но Лан сейчас рада. Поднимается на колени, всё также стоя на кровати и открывая штору. На улице ливень, что не даёт засохнуть траве, деревьям и прочим растениям. Также есть туман, что напоминает чем-то облака, спустившиеся с небес, готовые её прямиком к нему. Она точно и бесповоротно влюбилась. Опираясь одной рукой на кровать, смотрит на капли, что остервенело бьются об стекло, будто желая какой-то печали пробраться в глубины её души. Но сейчас она кажется тем самым лучиком солнца, хорошим человеком, к которому все тянутся, словно к воде в палящей пустыне. Думая, что все спят, ведь сейчас лишь восемь часов утра, а в кафе у неё с Куён сегодня выходной, Хоа прижимает к себе коленки, смотря на стекающие капли. Но она не знает, что в комнате, где обычно селился Джин, когда он приезжал, точно так же, как и она, сидит Ли, глядя в окно.***
Куён, смотря в окно и на тот туман, который, в отличие от Лан, привлекает её своей загадочностью, пытается не о чём не думать. Однако навязчивые мысли о Джине никуда не хотят уходить, захватывая в свои оковы последние свободные думы, захватывая их к себе в рабство. Поднимаясь с насиженного и тёплого места, Куён направляется на кухню, проходя мимо спавшего на диване Сокджина. Одеяло, которым он укрывался сползло полностью на пол, а губы были приоткрыты, пока рука свисала со спального места Кима. Умилившись такой картине, поднимает нетеплое одеяло, накрывая им его, а после продолжает свой путь. Остановившись у холодильника и открыв дверку, понимает – ничего съестного нет. Поэтому, накинув на себя курточку Джина и босоножки, отправляется с телефоном в магазинчик, что находится через дорогу, при этом не сильно хлопнув дверью.***
Ruelle – Downfall
Время [10:00], а Хоа уже успела выбрать наряд, в котором она пойдет. Нет, конечно, она выбирала и раньше его, но ливень, который не прекращался, как раз таки портил планы, из-за этого ей пришлось поменять свой образ. Вместо розово-чёрного платья до колен, она наденет обычные узкие джинсы, безразмерную тельняшку с рукавами и мокасины черного цвета. Выходя из комнаты буквально в припрыжку, направляется на кухню, откуда буквально течёт по воздуху запах яичных ролл. Хоа слышит, что в другой комнате звонит телефон, и она, чтоб, как Лан думала, не разбудить спящую подругу, сразу бежит туда, принимая вызов и слыша холодное: – Здравствуйте, – голос незнакомый, с хрипотцой, но довольно живой. – Вы Лан Хоа? – Здравствуйте, вы что-то хотели? И да, это я, – поднимая в удивление брови, начинает расхаживать из стороны в сторону, опираясь одной рукой на свою талию, пока в другой держит телефон. – Ли Куён сейчас в больнице Бумин, её сбила машина, – говорит, а Лан только и выдавливает: «Мы сейчас подъедем», – закрывая ладошкой рот в шоке. А вдруг что-то серьезное? Вдруг с ней всё плохо? Она будет жить? Мысли постоянно кружатся в голове, а слёзы так и норовят начать течь по щекам, но она лишь бежит к Джину, оповещая ему о всём, попутно вызывая такси.***
Kygo, Selena Gomez – It Ain't me
Звон будильника, оповещающий о том, что через два часа они должны будут встретиться, заставляя радостного и, на удивление, бодрого Чона встать под звук дождя. Сон быстро отошёл на второй план, а мысли о встрече сразу заставили его подняться, вызвав слабую головную боль. Чон слышит, как разбиваются капли об его преграду, отделяющую Чона от мокрой улицы, и идёт к шкафу, выбирая более подходящую одежду: чёрную толстовку без принта и цвета вороного крыла джинсы, а также смоляные тимберленды. Шагает, иногда держась за стену, к ванной под аккомпанементы гавкающего и требующего еды пса. Проведя в ванной комнате примерно, как догадывался Чон, час, почти полностью собранный, идёт на кухню, не ощущая звуковых колебаний от капель. Дождь прекратился, а Чонгук лишь облегчённо вздохнул, насыпая корма уже довольному псу. А после приступает к приготовлению самого быстрого и лёгкого для него завтрака – рамен. После своей прекрасной готовки берёт палочки, которые лежали в тумбе, в руки, начиная свою трапезу и думая о том, что синоптики, как слышал Чонгук, говорили, мол, весь день будет прекрасная погода - можно будет ходить в шортах, да футболке, не парясь о какой-то непогоде. Но они, как говорит люд, опять наврали. Переодевшись, он подзывает к себе пса, держа в одной руке, как не странно, пакет с двумя картонными упаковками от бананового молока, которые подумывает выпить только вместе с ней. Чон с псом-поводырём выходит, оставив висеть чёрный длинный зонт в прихожей, а после закрывает дверь на один оборот.***
Пробки, из-за которых она уже второй час не может попасть к подруге. Однако туман рассеялся, а дождь уже прекратился, разрешая раздражённому водителю, который иногда на педаль газа, медленно опуская сцепление, чтоб немного прорваться. Хоа, кусая губы, держит мобильник дрожащими руками, мельком смотря на время: [12:50] Вмиг вспоминая о встрече, начинает писать Чонгуку.Чонгук-и, извини, я опоздаю. Может, на час-два. Извини
Мельком глядит на Джина, смотрящего в затемнённое окно, сжимающего кулаки и разглядывающего что-то в нём. Хоа переводит взгляд на сообщение, а надписи, оповещаю, что оно просмотрено, так и нет, заставляя её нервничать ещё больше. Лан знает, что поступать так ни в коем случае нельзя, однако этого требуют обстоятельства. Она ничего поделать не может. Наконец вбегая в больницу, они подходят к регистратуре, где, пока Джин уточнял о пациенте с именем «Ли Куён, Лан Хоа опять проверила свой с ним чат, опять не высвечивалось это чёртово «Просмотрено». Собираясь его набрать, её отвлёк Джин, который буквально взял Хоа за руку и поволок в нужную палату. – Куён, ты бы знала, как я за тебя испугалась, – смотря на лежачую и улыбающуюся в кровати подругу, говорит Хоа, садясь возле неё и не обращая внимания на брата, разговаривающего о чём-то с доктором. – И тебе привет, – Ли видит подлетевшую Лан и переводит взгляд на широкоплечего парня и мужчину в халате. – Ничего серьезного у вашей подруги нет: лёгкое сотрясение мозга и сильный ушиб икроножной мышцы. Полежит пару дней и на выписку, – говорит, а после разворачивается и уходит, оставляя троицу наедине. – Я просто захотела сладенького и пошла в магазин, что находится через дорогу, а на обратном пути меня сбила машина, – рассказывает синопсис всех событий Куён, будто читая мысли обоих. – Господи, я так испугалась, ты бы знала, – беря её руку в свою, выдыхает и прикрывает глаза Лан. – Меня б попросила, я бы сходил или что-то сварганил, – серьезным тоном подаёт голос Джин, пронизывая её внимательным взглядом своих карих, словно шоколад, глаз. – Ты спал, – пытаясь бороться со смущением, заглядывает в любимые очи и вспоминает всё произошедшее в гостиной. – Нет, – Хоа смотрит то на Джина, на лице которого начинает расцветать улыбка, то на Куён, у которой глаза словно блюдца становятся, а щёки алеют так сильно, будто она с румянами переборщила, которыми никогда не пользовалась. Спустя час разговоров Хоа выходит под предлогом «мне нужно в туалет», оставляя парочку наедине и заглядывая в тот чат, снова не видя, будь она проклята, надписи «Просмотрено». Идёт по коридору, заходя в контакты. Пытается набрать, но в кого-то врезается, а мобильник из рук выпадает, падая на белоснежную плитку. – Ой, извините, – кланяется, не смотря на того, в кого врезалась, садится на корточки, чтоб поднять смартфон. Но не успевает она потянуть руку, как видит, что ей его уже подаёт знакомая жилистая рука. – Хоа? А что ты тут делаешь? – спрашивает, а Лан Хоа наконец поднимает голову, встречаясь с почти чёрными глазами напротив. – Куён сбила машина, навещала. Сейчас оставила их с Джином наедине. А ты что тут делаешь? – быстро тараторит, сжимая тот самый мобильник с трещиной, проходящей по диагонали через весь экран. – Ты уши проколол? – переводит свой взгляд на циркуляры, на концах которых были шарики. – Да, проколол, – говорит, кивая, а после отвечая на первый вопрос. – Я от бабушки шёл, инсульт случился у неё, – Юнги сказал это поникшим голос, а Лан лишь понимающе кивнула – его бабушка была хорошим собеседником и относилась к ней благосклонно, когда она с Мином встречалась, даже помогая толковыми советами. – Может выпьем кофе? – Хоа только собирается открыть рот, сказав, что у неё важные дела, но её перебивают. – Никаких «но». Это пять минуточек, а за окном опять начался дождь. Ты же так любила смотреть на дождь, попивая карамельное латте, – говорит немного вспоминая прошлое, беря за запястье удивленную Хоа.***
SYML – Where's my love
Чонгук уже час сидит на той самой лавочке в том самом парке, который практически изучил вдоль и поперек, и ждёт Хоа, поставив пакет рядом с собой и спросив время у какой-то незнакомки, подсевший к нему, а после сразу ушедшей. Телефон дал странную вибрацию, а в мыслях промелькнула дума, что это прислали сообщение о пополнении счета телефона, ведь тариф скоро закончится, да и посмотреть, что за сообщение, он бы не смог. Отпустив Ричи, Чон поднял голову к верху, надеясь, что она не забыла о встрече. Прошло уже полтора часа с момента встречи. Рука так и тянется до бананового молока, а сам он уже хочет встать и уйти, хотя Чон столько запланировал… Два часа. Сжимая руки в кулаки, чувствует, как ветер начинает подниматься, а первые капли дождя начинают капать, из-за чего он накинул на голову капюшон, но сидеть остался. Чонгук всё равно ждал как преданная собачонка, а в голове ещё была надежда на то, что она придёт, извинится за опоздание, а Гук ей улыбнётся и скажет, что ничего страшного. Улыбнётся и возьмёт за руку, а после они начнут распивать то самое банановое молоко, что находится в пакете. Три часа. Надежды почти не осталось, а Чон начинает думать, что его просто предали, нагло обманули. Чонгук промок до нитки, ему холодно, а сам он начинает дрожать и покрываться мурашками, чувствуя, как мокрый от дождя Ричи принимается лизать его руку, успокаивая. Но он сидит. Его будто что-то держит, не давая пошевелиться. Прошло почти четыре часа, а Чон до сих пор ждёт с банановым молоком в дрожащих и синих руках. Неужели он мог поверить ей? Она наврала. Она не пришла. Руки тянутся за трубочкой, но он просто её отпускает, ставя молоко обратно в пакет. – Ну почему я? – скидывая капюшон и дрожа зубами, тихо спрашивает, поднимая голову к небу. Чонгуку хочется плакать от своей ущербности: Вот почему всё это случается с ним? Ему казалось, что чёрная полоса прошла со странным звонком от злой девицы, но нет. Она только окутала его. Обмотала всё тело, кормя ложью. Лучше б этот весь разговор продолжался и был ложью, чем такая встреча. Волосы слипаются со лбом, а Гук, уже не зная почему, всё равно сидит. Спустя четыре часа и пятнадцать минут. Нервы не выдерживают, а его плечи содрогаются. Он рад, что никто не увидит как он плачет. Почти никто Резко поднимаясь, берёт Ричи за поводок, оставляя пакет на своём месте и уходя. Он не хотел такого, но Чонгук ничего и не решал. Придя домой, сразу снимает обувь, садится на корточки перед Ричи и начинает гладить с грустной улыбкой на лице. Слышит, как звонит его мобильник, но желания брать трубку вообще отсутствует. Хочется забыться. Поэтому он и идёт к своей коллекции алкоголя, которую он ещё собирал, когда был зрячим и моложе, чем сейчас.***
– Юнги, извини, но мне правда нужно уйти. Меня ждут, – поднимается, пытаясь не нагрубить своему бывшему, который уже какой час рассказывает о чём-то. – Ой, я, наверное, тебя задержал, извини. – Приподнимаясь, говорит. – Тебе куда? Я могу подвезти, – Лан кивает, думая о том, что это в десятки раз лучше, чем ждать такси, и говоря место встречи с Чоном. В теплом салоне машины она пытается ему дозвониться, уже подъезжая к парку, но Чонгук не берёт трубку. Машина останавливается, а Хоа выбегает, не обращая внимания на Юнги, хотевшего ей дать хоть что-то накинуть. Игнорируя ливень и пренебрегая вмиг испортившимся внешним видом, забегает в парк, начиная искать заветную лавочку, на которой, как думает она, Чонгук ждёт её. Спустя пару минут, замечает пустующую лавку, на которой лежит одинокий пакет, напротив озера с плачущей ивой. Ноги вмиг становятся тяжёлыми, будто к ним прицепили кандалы с большим грузом, а к горлу поступил мокрый комок. Медленно подходя к пакету, раскрывает его, видя две картонные бело-желтые упаковки, от того самого бананового молока. Он ждал её. Здесь. «Может, он просмотрел моё сообщение и ушёл?» – проносится в мыслях у Лан, а она догадку свою начинает проверять, но через несколько секунд опровергает, ведь так и не написано «Просмотрено» – от этого на душе становится ещё противнее и она, не в силах больше стоять, садится на мокрую лавку, держа в одной руке пакет и, вздыхая, смотрит на вышедшего из-за поворота Юнги, который, увидев её почти сразу догадывается обо всём и виновато прикусывает губу. Но там не только Мин. «Я должна с ним встретиться», – эти буквы мелькают перед глазами, заставляя позвонить старосте и узнать номер Намджуна, которому она в ту же секунду начинает звонить. Ей всё равно – Ким итак всё знает. – Алло, здравствуйте. Можете сказать адрес Чонгука, – встав, она не задаёт вопроса, просто говорит, заставляя собеседника удивлённо приподнять брови. – Вы знаете… – Я могу, – раздаётся над ухом за спиной, а Лан испугано разворачивается, сталкиваясь с тем, от кого убегала в четверг. – Чон Хосок… – Лан Хоа пытается что-то сказать, но её перебивают. – Я всё видел. – Говорит Хосок серьёзно с хмурым видом, а Лан трясёт не только от холода но и от страха, видя в этих глазах напротив презрение. – Ты ему дорога, а мне дорог брат. – Пауза. – Я тебя отвезу. – Всё также хмурясь, берёт её за предплечье, насильно тяня её в свой автомобиль, вмиг отъезжая от парка.***
Чонгук давно бросил курить, но сейчас, выпив половину бутылки коньяка всё ещё может ходить, а также в нём появилось необузданное желание сделать затяжку. Пытаясь вспомнить, где они лежат, тянется к каким-то шкафчиками, а после роется в шуфлядках, так и ничего и не найдя. Отмахивается, начиная наливать новую порцию в гранёный стакан. – Чон, грёбаный, Хосок, Лан, предательница, Хоа… – колыша стакан в руках, начинает всех вспоминать, а после выпивает залпом. Бутылка почти пустая и лёгкая, а сознание теряется где-то, но до его уха всё же доносится то, как его дверь открывается.***
Сидя в машине, Лан начинают звонить. Надеясь, что это Чон Чонгук, сразу берёт трубку, но слышится лишь обеспокоенный голос брата. Отвечая: «У меня появились дела, потом перезвоню», – сбрасывает, невольно приступая к ломанию пальцев от нервов. Она с Хосоком стоят перед той самой дверью. Лан хочет войти, но боится. Чон же, вмиг открывая итак незакрытую дверь на замок, заходит, начиная говорить: – Удачи, – хлопает её по плечу и, не рассчитав, громко говорит, сразу слыша какой-то треск и крик с кухни: – Пошёл нахрен с моей квартиры, Чон, грёбаный, Хосок! – младший Чон устало выдыхает, заглядывая в глаза ошарашенной Хоа, шепча: – Удачи в квадрате, – уходит, оставляя её одну, так и ничего не объяснив. Лан понимает, что это тот самый голос. Это он. Они в одной квартире. Дрожа, слышит лай и видит пса, выбегающего к ней. – Ричи, – шепчет и тянет руку к нему, а он лишь нюхает её, а после даёт себя погладить. Улыбаясь такой дружелюбности, начинает тискать его, задабривая, а после поднимает голову, вздрагивая и видя саму немного качающуюся фигуру Чона в дверном проёме кухни. Лан не может выдавить и слова. Он высокий, явно выше её. Статнее её. у него хорошая фигура, хоть и скрытая за этим «тряпьём». Да, он не в лучшем виде – волосы грязные, как и одежда, мокрые, а ещё Чон в алкогольном опьянении – но для Хоа Чонгук даже сейчас его вид очень привлекателен. И в данный момент Гук «смотрит» на неё, хотя она не видит его глаз из-за плохого освещения и волос, спадающих на лоб. – Кто ты? – хмурится, всё также стоя в дверном проёме, понимая, что если сделает хоть один шаг вперёд, рухнет на пол. Лан же ответить не может, хотя не знает почему. Подходит к Чонгуку, становясь перед ним и немного приподнимая голову, дыша ему почти в губы. Лан Хоа хочет положить свою руку ему на грудь, но он быстро перехватывает её запястье, зажимая его в тисках. – В последний раз спрашиваю: Кто ты? – Чон уже понял, кто это, как только коснулся её запястья, но всё равно хочет услышать это из её уст. – Это я… – терпя боль, которую приносила его хватка, продолжает, чувствуя, как его рука начинает ещё сильнее сдавливать её запястье, а большой палец – поглаживать кожу. Такой контраст приносит самой Лан Хоа немного удовольствия, но оно опрометчивое, приносящие ещё и боль. Хотя она знает, что на утро от такой хватки останется след, вырвать руку не пытается, чувствуя, как мурашки по коже бегают. Хочет сказать больше, но выходит лишь сдавленное от неизвестного давления в лёгких: – Ты ждал меня… – Ждал, но ты не пришла, – говорит, будто яд выплёвывает, заставляя Хоа сжаться, а его – ухмыльнуться, предполагая, что она может сказать ещё. – Пришла, Чонгук-и, – шепчет, подходя к нему ещё ближе, хотя уже некуда – между ними миллиметры, которые разделяют их губы. – Я тебе больше не «Чонгук-и», – говорит ей в губы и старается сдерживать свой порыв поцеловать её, опаляя лицо Лан перегаром, от которого она хочет поморщится, но силиться этого не делать. От этих слов ей больно, безумно больно, но Хоа лишь в очередной раз кусает нижнюю губу, прокусывая её до крови, вмиг слизывая красную жидкость. – Тебе надо проспаться, – продолжает шептать, пытаясь не расплакаться от обиды, и обхватывает его талию обеими руками настолько сильно, что даже Чонгук в пьяном состояние не смог их рассоединить. – Надо, но ты можешь уходить, – соглашается, кивая и руководясь своими чувствами, выпаливает Гук, пытаясь задеть, но она лишь крепче сжимает кулачки, в которых находится ткань чёрной толстовки. – Я уйду тогда, когда ты заснешь, – Хоа врёт – не уйдет она не под каким предлогом: останется здесь, но всё объяснит и вдолбает этому человеку, что она спешила и даже пришла на то самое место. А Чон же, вздыхая, кивает, опять веря ей, опять наступая на те же самые грабли, о последствиях которых, как думает сам Гук – пожалеет. Лан подхватывает его тело руками, пока он, стараясь не контактировать с ней, опирается одной рукой на стену. Так они и добираются до спальни, где она его сажает на кровать, всё также придерживая. – Раздевайся, – говорит Лан, отворачивая от него голову. – Ещё чего, – хмыкает, продолжая сидеть, немного сжимая ковёр пальцами ног, опустив голову. – Вот что за… – хочет договорить, но сдерживается и останавливается. Из-за доброты своей душевной, не может оставить его так, поэтому встаёт и подходит к шкафу, сказав Чону, чтоб он продолжал сидеть. А Чонгук сидит, невольно приулыбаясь и вспоминая ситуацию в парке, держась за бортик кровати и опустив голову. Она достаёт первую попавшеюся, снова подходя к нему и через слабые сопротивления снимает толстовку, обнаруживая под ней лишь какую-то майку. Цокая, бурча о том, что он обязательно заболеет, а ухаживать за ним она не собирается, снимает и её, пытаясь не смотреть на открытый вид перед ней – подкаченная грудь и кубики пресса. Сглотнув, подготавливает футболку, которую в следующую секунду он наденет. – Что, нравится? – кидает немного едко, опершись руками на кровать, повернув голову в её сторону. – Да вообще – красавец, только руки подними, – он лишь молча поднимает руки, а она напяливает на него футболку и надавливает на грудь, заставляя его лечь. – Ох, да простит меня Господь, – Лан пару минут возится с пуговицей, перед этим справившись с чёрным кожаным ремнём, тихо проклиная её под сопение Гука, а после тянет за бегунок. Медленно дыша, стаскивает с него штаны. Пытаясь не смотреть на выпуклость в темно-синих боксёрах, укрывает его. Понимая, что до сих пор мокрая из-за дождя, а эта одежда ей сейчас не подходит, подумывает, что Чонгук не будет против, берёт его футболку, которую обязательно простирает после себя, и идёт в душ, стараясь использования всё очень в маленьком количестве, а после ложиться на сложенный диван в гостиной, начиная слышать звон мобильника. Понимая, что это не её, колеблется, однако решает всё же взять трубку. – Чонгук… – слышит голос Намджуна и сглатывает. – Извините, но ваш друг спит. Перезвоните ему ближе к одиннадцати, сегодня он слишком устал, – выговаривает всё на одном дыхании, заставляя Кима лишь выдать очень умное и удивлённое: – Э-э-э-э-э, хорошо. Я завтра зайду. До свидания, – тараторит, а Лан начинает думать, что он мог нафантазировать чего-то лишнего, но не оправдывается, говоря лишь и сбрасывая: – До свидания. Откладывая мобилку на кофейный прозрачный столик, опять ложится, скручиваясь в комочек и погружаясь в царство Морфея.