– Пусти! Кому говорю же. – Пауза. – У меня парень, вообще-то, есть! – Я знаю, что ты встречаешься с Ким Намджуном, твоим лектором по фармакологии, – на серьёзе проговаривает новенький, доставая телефон, на котором фотография, где она беседует с ним за барной стойкой.
– Доброе утро, соня, – увидев сонную младшую сестру в проёме, сказал Джин. – Хай, – помахав ему рукой, Хоа продолжает. – Я сегодня не буду завтракать, извини, – наспех собираясь, выходит. – Алло, Чонгук-и? Доброе утро. Давай встретимся после университета, там мне брат рассказывал, что нужно и куда, – смотря на листочек с адресом, который наспех написал Джин, успев всунуть ей перед самым уходом, говорит Лан. – М-м-м, утро доброе, – мычит ей в ответ сонным и охрипшим из-за недавнего сна голосом Чон. – Пожалуйста, повтори ещё раз, цветочек, – говорит он, укрываясь. – Извини, что разбудила. – Маленькая пауза, за которую она успела увидеть новенького, стоящего совсем у ворот и будто чего-то ждущего. – Говорю, что когда я тебя наберу, выйдешь, я буду возле твоего дома. Желательно, без Ричи, – приближаясь к воротам, говорит она. – Так точно, капитан, – Чон сказал это более бодро, но всё равно можно предположить из-за внешних звуков, что Гук до сих пор лежит ещё в кровати. – До встречи. – До встречи, – чмокнув воздух, сбрасывает. – Хэй, Хоа! – окликнули её сзади, заставив обернуться и встретиться с хитрым взглядом новенького. – Что, Чоусик? – Лан останавливается, повернув голову в его сторону и жмурясь, из-за солнечной стороны, на которую ей пришлось стать, чтоб посмотреть на лицо новенького. – Ты меня не помнишь? – задаётся вопросом он, вскидывая бровь. – А должна? – нервно хихикает, пытаясь отойти, но Чоусик берёт её за руку. – Да не помню я тебя! Что тебе нужно-то от меня? – говорит она немного на повышенном тоне, пытаясь вырвать руку. – Вспомни подготовительные курсы перед экзаменом, тот самый ботаник, который постоянно доставал тебя, – закатывая глаза, проговаривает Чоусик, а у Хоа глаза расширяются и душа в пятки уходит не только от воспоминаний, но и от того, что этот надоедливый и слишком упертый прыщавый ботаник перед ней стоит, изменившись настолько, но, видимо, только внешне. – Пусти! Кому говорю же. – Пауза. – У меня парень, вообще-то, есть! – Я знаю, что ты встречаешься с Ким Намджуном, твоим лектором по фармакологии, – на серьёзе проговаривает новенький, доставая телефон, на котором фотография, где она беседует с ним за барной стойкой. – Чего? Ты головой рехнулся, я завтра со своим парнем еду отдыхать, – зло проговаривает Лан, освобождая свою руку. День, проведенный в университете, оказался мало того, что напряжённый для Хоа, так и Чимин с Тэхёном опоздали, оставляя её поначалу терпеть одной эти навязчивые взгляды новенького. Чоусик постоянно следил за ней, заставляя её уже вздрагивать, а друзей начинать волноваться. – Я жду, ты паспорт возьми только, – говорит Лан, а после, услышав, как Чонгук угукнул, сбросила оставаясь ждать. Снова чувствуя на себе взгляд того самого однокурсника, обхватывает плечи руками, начиная оглядываться. – Померещится же… – Приветули, – раздаётся у неё над ухом, отчего Хоа вздрагивает, тихо взвизгивая. – Что случилось, цветочек? – всё также стоя за её спиной, окольцовывает её талию, кладя руки на животе, а голову – на плечо. – М? – Ничего, потом расскажу, – аккуратно поворачиваясь к нему, целует, сминая его уже припухшие губы, которые буквально пропитаны вкусом спелого и сладкого арбуза, и находя ранку. Улыбается, вспоминая, как вчера Чонгук её заслужил. – Ты ел жвачку с арбузом? – Чон всего лишь берёт её за руку, кивая. – Пойдём, я весь твой, – улыбаясь, они идут под ручку к канторе, где и работает её бывшая одноклассница. – Здравствуйте, рада вас видеть, – обращается к ним улыбчивая и немного сконфуженная девушка, которая сидит за компьютером и отвлекается от своего занятия, вмиг обращая своё внимание на пару. – Здравствуйте, – оба кланяются в приветствии, садясь на стулья. – Хоа, давно не виделись, – говорит Сохи, поглядывая на Гука, сидящего как ни в чём не бывало. – Да, давно, – немного прокашлявшись, кивает Лан. – Джин мне говорил, что ты будешь с подругой, – теперь откровенно пялясь Чона, сказала бывшая одноклассница. – Для него он – моя подруга, – полуулыбаясь, говорит Лан. – Только ему не слова, – хмурится, вызывая улыбку у туроператора. – Но... – Сохи переводит взгляд на монитор, вмиг выпучивая глаза. – Я случайно заказала номер с двуспальной кроватью... – она смотрит на Лан взглядом провинившегося щенка. – А нельзя там перезаказать...? – неловко интересуется Лан, ломая пальцы. Сохи же, прикладывая палец к закусанным губам, что-то щёлкает пару минут, затем она машет головой, взглядом буквально умоляя не говорить её хозяину. – Ну тогда пусть будет так, – пожимая плечами, Хоа вздыхает, беря руку уж слишком молчаливого Чона. – Можете рассказать о туре? – наконец подаёт голос Чонгук, а Сохи лишь вдыхает воздух, пополняя запас для будущего рассказа. – Ох, я думала, что сдохну от такой болтовни, – выходя после лекции о месте их проживания и всех-всех экскурсий, Лан вдыхате и выдыхает воздух, облокачиваясь на плечи Гука. – И зачем нам двуспальная кровать? – спрашивает она у себя, до сих пор не отойдя от непрофессионализма её бывшей одноклассницы. – Как зачем? Мы встречаемся как бы. – Лишь пожимает плечами, выглядя не только запарившим после рассказа, но и каким-то задумавшимся. – Кхем-кхем, вторые сутки мы встречаемся официально, – поправляя его, Лан стукает Гука легонько по плечу. – Ну если б не твоя подруга, то мы бы занялись сексом по телефону. Тебя это не смущает? – неосознанно сжимая её ладонь, проговаривает Чон, начиная злится и смущая Хоа. – Это же чуть не случилось. – пожимает Лан плечами, пытаясь не робеть. – Женщина, я перед тобой в одних трусах ходил, – отвечает раздражённо Чонгук ей, теперь чувствуя не только усталость, но и другой спектр чувств. – Я много кого видела в одних трусах, – Лан закатывает в ответ ему глаза, а слова заставляют напрячься самого Чонгука, у которого стали играть жевалки на лице. – На пляже, – дополняет она, невинно улыбаясь, увидев нарастающую и уже видную злость Чона. Гук же, зажав двумя пальцами переносицу, вздыхает, пытаясь успокоиться. – Я промолчу. – Вот и молчи, – улыбаясь, Хоа легонько бьёт его по кончику носа. – Куда мы идём? – заходя через полустеклянную дверь и слыша как начинают звенеть колокольчики. – За твоей любимой пиццей, – Лан заходит в своё уже знакомое кафе, встречаясь с любопытным взглядом Джуни и Чимина, изучающих парочку. Улыбаясь им, она вместе с Чоном садится за один из многочисленных столик. – Хм, ну ладно, – немного хмурясь, проговаривает. – Здравствуйте, что будете заказывать? – к ним подходит Джуни с блокнотиком в руках. – Да, пиццу «Польскую», шоколадный милкшейк и… – Хоа запнулась, прикладывая палец к губам, смотря в меню напитков. – Горячий шоколад, – говорит Чон, улыбаясь Джуни, которая, смутившись и кивнув, поспешила скрыться. Хоа же, почувствовав неприятное чувство в груди, поспешила его засунуть куда подальше, лишь нервно сжимая салфетку, перед этим достав её из столешницы. Ведь это просто улыбка. Через десять минут им принесли их заказ. И Чонгук опять улыбнулся Джуни. Они принялись трапезничать, так и не проронив и слова. – Ты какая-то молчаливая, – задумчиво проговаривает, наперёд зная из-за чего в его девушке проснулся режим «рыбы». – Ничего, – немного злостно отвечает Хоа, отрываясь от пиццы, поднимает на него взгляд, вытирая свой рот. – Ты вымазался, – немного приподнимаясь, с помощью салфетки убирает соус с его щеки. – Ну ладно, – с ухмылкой на лице, пожимает плечами, доедая последний кусок. – Я наелся, – облокачиваясь на спинку, кладёт руки на живот, поглаживая сквозь ткань его. – Ты выглядишь, будто беременный, – хихикая, закрывает рот рукой Хоа. – Ты ещё так прикольно уселся на этом коричневом стуле. Прям ути-пути, – после этих слов, Чонгук, приподнявшись, сел на пятую точку более точно, скрестив руки. – Хэй, я не милый – во-первых. Во-вторых: я хочу домой. А в-третьих, твоего вкуснейшего сундубу-чиге больше нет, – запуская пальцы в свою шевелюру, раскладывает всё по полочкам Чон. – Даже наевшись, ты думаешь о еде, – улыбается, подзывая Джуни. После недолгих споров насчёт того, кто всё-таки оплатит, они направляются домой. И Чонгук радостный одержанной победой, и уставший, из-за всех произошедших событий, вымотавших его. Что как раз по нему и было видно: передвигать ногами он старался быстро, но под коен всё равно уже не получалось; волосы растрёпанные из-за постоянного запускания в них пятерню, пытаясь как-то себя взбодрить; к тому же жара, не щадящего никого. И сейчас, заходя прямо в свою квартиру, говорит: – Я устал, – лишь выдаёт Чонгук, направляясь в свою комнату, где он и снимает всё лишнее, ложась, но перед этим слыша: – Ок'ей. Чувствуя лёгкое и щекотное касание до своей щёки, переворачивается на другой бок, мыча. Немного холодные руки коснулись его спины, очерчивая видное тату, а вкрадчивый шёпот над ухом вместе с маленьким укусом заставляет его проснуться. – Чонгук-и, – чувствуя на ушной раковине зубы, которые оттягивают её, поворачивается боком к Хоа, просыпаясь. – Ты не уходила? Сколько я проспал? – зевая и закрывая рот, спрашивает он, всё также лёжа под одеялом. – Ого, – пытаясь подавить свой порыв повторить за Гуком, Лан чуть ли не вытягивает лицо от удивления. – Ты глаза открыл, – приближаясь ещё ближе, дабы посмотреть в туманные глаза, что так манят, но в которых практически ничего нет, кроме пелены, скрывающей все чувства. – Какие они? – завороженно спрашивает он, пододвинув одеяло ближе к шеи. – Как ранний туман, который и привлекателен из-за своей таинственности и который отталкивает своей неизвестностью, – на одном дыхании всё проговаривает, почти касаясь его носа своим. Чонгук, поднимая руку, нажимает на её шею, притягивая ближе и уволакивая в поцелуй. С лёгким оттягиванием его нижней губы, Лан отстраняется. – Ещё немного и я бы требовал продолжение, – Чон хрипло смеётся, садясь, но прикрываясь одеялом и скрещивая руки во зоне паха. – Сколько я спал? – Часа четыре, – посмотрев время на мобилке, спустя пару секунд произносит. – Я чего разбудила тебя… Во-первых, сейчас обед, поэтому идём кушать, а во-вторых, мне скоро уходить в больницу к Куён. – Ок, – Чон пожимает плечами. – Не могла бы ты выйти, – облокачиваясь подбородком на кулак, локоть которого хранится на колене, закрытом одеялом, говорит он. – Я жду на кухне, – сказала Хоа, выходя из комнаты. Чонгук, как только услышал хлопок двери, встаёт, не прикрывая своё вставшее достоинство и, пытаясь унять свои жаркие фантазии с участием Хоа, возникшие после этого поцелуя( хотя и не слишком жаркого, но для его воображения хватило), идёт в душ, где и можно будет дать волю шаловливым мыслишкам. Пытаясь не стонать под струями тёплой воды, лишь тихо порыкивая и кусая нижнюю губу. Представляя Хоа под ним стонет, как он вбивается в её тело, а их бёдра соприкасаются с друг другом с прошлым хлюпаньем, кончает, запрокидывая голову назад и равно дыша с закрытыми глазами. Через пару минут стояния под струями душа, выходит, чувствуя пар на своём разгорячённом теле, заматываясь и закрепляя на закрепки какое-то махровое полотенце на бёдрах. Открывая дверь, сталкивается с ещё более низкой температурой комнаты, но, поправляя свою мокрую шевелюру, останавливается на половине своего пути, услышав щелчок камеры. – Не думал, что ты будешь работать моим скрытым фотографом, – говорит Чон, слыша, как Лан судорожно запихивает телефон в рюкзак в прихожей. – Да тебя грех было не сфотографировать, – сквозь тонны смущения, на удивление, выдаёт совершенно спокойно, уходя из комнаты и хлопая себя по алым щекам, думая, что обязательно дома их рассмотрит. Увеличит настолько, что каждый пиксель не скроется от неё. Каждый. Чонгук же, просто хмыкая, с хлопком заходит в комнату. Нащупывая трусы, вмиг надевает их, а после и футболку, перед этим сняв полотенце. – Твои самгёпсаль очень вкусный, – с причмокиванием Чонгук берёт новый и очередной обжаренный кусок свинины. – Спасибо, – благодарит Гук, доедая, а после и моя свою тарелку. – А на сколько вылет? – идя вместе с Лан в комнату, садится на пол, мысленно задаваясь вопросом, где слишком тихий пёс. – На [16:30], Со всех ног несясь в больницу, бродит по коридорам и сразу находит нужную дверь, без стука заходя. – При-и-исец, – замирает как вкопанная у прохода, наблюдая с открытым ртом за тем, как её брат целует её же подругу, держа ту за подбородок. Джин же, первый услышав чей-то голос, отрывается от что-то промычавшей Ли и поворачивается к ошарашенной сестре, не скрывая и своего удивления. – Хоа… – начинает испуганно говорить, но Лан его перебивает. – Я… Там свежим воздухом подышу, – показывая знак «ок'ей», выбегает на улицу, начиная идти в направление дома. Почти у самого подъезда её зовут, отчего она на рефлексе поворачивается, сразу же отступая назад. – Ты можешь от меня отстать? Я не встречаюсь с Ким Намджуном, – хмурясь, отходит ещё на пару шагов назад, приближаясь всё ближе к своему дому. – Интересно, как он отреагирует, увидев эти фото, – задумчиво проговаривает, пока Хоа мысленно усмехается. – Хотя точно: твой же этот слепой, – смеётся, беря Лан за подбородок и притягиваясь ближе к себе. – Пошёл ты, – бьёт ему между ног, воспользовавшись советом Джина второй раз, убегает.***
– Джун, ты знаешь, как за ним ухаживать, поэтому, надеюсь, ты справишься, – гладя уже ставшего и вылезшего из своего убежища Ричи, проговаривает Гук. – Постараюсь, – зевая, отвечает ему Нам. – На неделю уезжаешь, говоришь? – Да, на неделю, – проходя в спальню, говорит Чон. – Тогда хороших тебе увлечений и кое-чего приятного, – играет бровями, ухмыляясь с намёком, не думая, что Гук даже этого не увидит. – А не слишком ли рано? – спрашивает Чонгук, вопросительно подняв бровь. – С твоим изголодавшим либидо – в самый раз, – иронизирует он, смеясь вместе с Гуком. – По больному, друг, – улыбаясь, добавляет Чон. Образовалась минутная и дико смущающая пауза, которую и решил разорвать Намджун: – Ладно, давай тогда. – Пока, – отвечает тому, сбрасывая. Ложась и, как всегда, укрываясь одеялом, кладёт руки на живот в предчувствии чего-то неладно. Вроде, всё хорошо: он встречается с девушкой, которая его отвергла из-за слепоты, Хосока не видел, собаку есть на кого остановить, он едет на отдых с той же девушкой, но… Что-то все равно скребёт на душе, предчувствуя что-то неладное. Неприятно настолько, что хочется прийти и сжать не только Ричи в объятиях. Но он лишь выдыхает, засыпая.