Пока тлеет сигарета

Это было тёплое июньское утро. Такие дни люди обычно называют хорошими, выбираются в парки с семьей, друзьями, веселятся, всячески наслаждаясь погодой и жизнью в целом. Но для него все было иначе. Он только закончил очередную операцию, а теперь устало брёл по коридору больницы. Его уже пару дней не было дома; он не помнил, когда в последний раз хотя бы забывался в дреме, чего уж говорить о полноценном сне. В кабинете медсестра снова напомнила о том, что через час он должен оказаться у хирургического стола. Он достал из первого ящика в столе полупустую пачку сигарет, закинул её в карман белого халата, а затем поплёлся, не спеша в сторону лестниц, что вели к выходу на крышу здания. Он резко толкнул ладонью дверь и яркий солнечный свет начал резать глаза. Своей рукой он будто бы пытался скрыться от этого ослепляющего, палящего шара и его греющих кожу лучей. Молодой хирург подошел ближе к краю крыши, и только тогда заметил парня, сидящего прямо на парапете. Тот был в бледно-голубой больничной пижаме, забавно висевшей на нем: она явно не подходила ему по размеру. Он свесил ноги вниз, а руками опирался на каменные серые плиты. С его чёрными волосами играл ветер, подбрасывая пряди из стороны в сторону. Голова была опущена вниз, а взор устремлён на людей, снующих туда-сюда по широкой улице. Где-то на скамейке неподалеку устроилась молодая парочка. Девушка кормит парня мороженым с ложки, а он крутит головой в разные стороны, заставляя ее смеяться. Они такие юные, счастливые и влюбленные. Скорее всего они вместе чуть больше месяца. Уже совсем скоро их отношения перестанут казаться такими трогательными и нежными, как для них самих, так и для тех, кто видит их вдвоем. Мужчина все это проходил. Последние его отношения закончились, кажется, полгода назад. Парень изменял ему с кем-то, пока тот спасал чьи-то жизни. «Ну вот, спокойно покурить не получится», — подумал врач и решил присесть в метре от отчаянного паренька, повторив в точности его позу. — Самоубийство — не выход, знаешь ведь? — произнёс негромко молодой хирург. Незнакомец в больничной одежде повернул голову и насмешливо взглянул на говорящего, чуть прищурив глаза. На его лице читалось презрение, и он не спешил его скрывать. — Вы действительно думаете, что такие фразы заставят кого-то передумать? — спросил парень и издал хриплый смешок. — Нет, но попытаться стоило, — ответил тот, что в белом халате. Он потянулся за сигаретами и зажигалкой, что лежали в разных карманах, попутно разглядывая подозрительного субъекта. Он выглядел совсем ещё мальчишкой, выпускником старших классов или вроде того. Его профиль был аккуратным и завораживающим, как и ресницы, отбрасывающие тень на бледные щеки. — Тогда предлагаю тебе не прыгать, пока я хотя бы не докурю. Знаешь у меня сегодня тяжёлый день, прошу сделать мне поблажку. Как тебя, кстати, зовут? — Юнги. И я принимаю твоё предложение. — Приятно познакомится, я Чимин, — он чиркнул зажигалкой, поднося пламя ближе к сигарете. — Не жаль лишать себя жизни в такой прекрасный день? — Я смотрю вы не сдаётесь, — ухмыльнулся Юнги, с интересом глядя на собеседника. — Мне не нравятся такие дни. Я люблю туманы, грозы, пасмурное небо, но не подобное. Чимин на мгновение с ним согласился и подумал, что солнечные дни, почему-то, обязывают радостно и счастливо проводить время, но часто этого делать совсем не хочется. Подумаешь, погода хорошая, ну и что с того? Может на душе у тебя паршиво? — Почему же ты выбрал эту крышу? — не хотел униматься врач. — Есть куча способов покончить с собой. Можно вскрыть вены, повеситься, наглотаться таблеток и много чего ещё. Прыгнуть с седьмого этажа и превратиться фарш — не самый приятный вариант. К тому же можно задеть случайного, ничего не ведающего прохожего. Ты готов взять на себя такую ответственность? — Вот как, — равнодушно сказал Юнги. По его лицу было видно, что доктор ничуть его не удивил, а тем более не заставил задуматься. — Тогда какой способ вы бы выбрали? — Думаю, вскрыл бы вены, желательно в ванной, — он затянулся, и немного погодя продолжил мысль. — Ну, знаешь, это довольно драматично, но не так мерзко. Оба негромко засмеялись, глядя друг на друга, а потом вмиг умолкли. — Смотрите-ка, вы курите, но это ведь тоже саморазрушение. Это как затянувшийся суицид, — выдал паренек — Выходит мы сейчас заняты одним и тем же? — Не совсем. Чимин мысленно чертыхнулся и подумал о том, что же дальше сказать, чтобы на пациента хоть как-то подействовать. — Знаешь, по статистике, на каждого человека, который покончил жизнь самоубийством, приходится более двадцати человек, совершивших попытку самоубийства, — произнес Чимин. — И для чего мне эта информация? — поинтересовался Юнги. — Ну, раз уж ты так хочешь участвовать в этой статистике, то я предпочёл бы, чтобы ты был среди тех двадцати, — признался врач, пронзительно глядя в лицо юнца. — Ты можешь чувствовать себя одиноким и непонятым, но поверь, всегда есть тот, кому твоя жизнь важна, а если нет человека, который заставит тебя чувствовать себя нужным, то я готов им для тебя стать. Только не поддавайся отчаянию. Ты нужен этому миру. — Очень трогательная речь, — холодно отозвался Юнги. — Но над убедительностью надо ещё поработать. — Если не прыгнешь, то обещаю угостить тебя кофе, — Чимин незаметно придвигается ближе, чтобы иметь больше шансов при неблагоприятном исходе, он плохо осознает абсурдность произнесенных слов. — Неужели такова цена моей жизни? — он смотрит на потухший окурок в маленьких, почти женских руках хирурга. — Не говори глупостей, это скорее поощрительный приз за правильно принятое решение. К тому же я почти отговорил тебя от необдуманного шага! — А это неплохой каламбур. Но с чего вы взяли, что вам это удалось? — Сигарета догорела, а ты все ещё сидишь тут. Юнги долго глядел на мужчину в белом халате, на его доброе лицо, которое совсем не портили мешки под глазами, а затем на пухлые, красивые губы, на то, как Чимин нервно проводил по ним языком, оставляя мокрый след. Он наблюдал за этим, следом прикусывая свои собственные. А сердце Чимина в это время замирало в тревожном ожидании. Он понятия не имел, что случится в следующую секунду. Ему страшно было даже дышать, вдруг это как-то повлияет на ход событий. Юнги шустро повернулся, кладя ноги на серые плиты, которыми была выложена крыша, встал, разогнулся, стряхивая с пижамы пыль. — Я люблю Флэт Уайт, если что, — сказал он довольно непринужденным тоном, поправляя ворот пижамы. — Что? — переспросил Чимин взволнованным голосом. — Что? –парень состроил из себя дурачка. — Мне был обещан кофе. — То есть, я заставил тебя передумать? — мужчина не верил глазам, но испытывал нескрываемое облегчение. — О чем? О самоубийстве? А разве я говорил, что собираюсь его совершить? Вы сами себе все надумали, — Юнги нахмурился, примеряя напускную серьезность. Он протянул хирургу руку. — Но ты сидел прямо на краю… — тот принял ее и медленно встал. — Ну, знаете ли, мне недавно операцию на колено провели, не могу долго стоять, а возможность на крыше побыть в одиночестве не часто представляется, — деловито объяснил пациент. — Надул меня, — вздохнул Чимин, осознавая, как облажался. — Неправда, я вам ни разу не соврал, — сказал Юнги с самодовольной улыбкой. — Так в какую кофейню пойдём? — Вот ведь, мелкий засранец, — рассмеялся мужчина, а затем глянул на часы, чуть поднимая вверх рукав халата. У него еще оставалось немного времени до операции. — Ладно, знаю я одно местечко, оно за углом. — Понесёте меня на спине? У меня нога больная. — Вот ещё, на коляске поедешь.