Together forever (Вместе навсегда)

She'll make you live her crazy life But she'll take away your pain Like a bullet to your brain Ricky Martin — Livin' La Vida Loca

      Дни летят вперёд со скоростью света. Казалось бы, только вчера я вернулся из «поездки в Америку» (так мы, не сговариваясь, зовём период борьбы с Галаксией и её воинами). И вот — прошло уже целых полгода, а мы упорно продолжаем сходить с ума.       Кто это — мы?       Спросите у Усако.       Мы до сих пор не можем принять тот факт, что давным-давно наступила мирная жизнь. Что не нужно воевать, прятаться или бояться, что кто-то не доживёт до завтрашнего дня. Что никто более не покусится на нашу свободу, нашу жизнь и любовь. Что можно не просто существовать, держа оружие наготове. Можно жить! И дышать на полную катушку. Но мы отчаянно и негласно продолжаем сходить с ума — гораздо больше, чем обычно.       Раньше мы пытались выжить, чтобы защитить будущее. Сейчас же эти мысли как будто вылетели из наших голов. Мы живём сегодняшним днём, мы дышим сегодняшним воздухом и — чёрт возьми! — это несказанное удовольствие. Раньше всё было совсем по-другому. Не так. Я говорил Усако, что стоит чуточку потерпеть сегодня, чтобы быть счастливыми завтра. Она соглашалась, кивая, и ждала. Ждала лучшего дня, когда всё наконец станет можно. И не надо бы было прятаться от собственного эгоистичного «я».       И ведь она дождалась. Но день тот наступил гораздо раньше запланированного, когда я должен был назвать её своей женой. О, свадьба будет — тут сомневаться не стоило, мы с нетерпением ожидаем этого грандиозного и несомненно поворотного события в нашей жизни. Просто… теперь я — мы — живём сегодняшним днём. И медленно, но верно сходим с ума. От мира, эмоций, солнца над головами. Друг от друга.       — Давай уедем куда-нибудь, — робко предлагает она в один из дней, когда я корплю над очередным проектом по работе, — где будем только ты и я. Прямо сейчас, — смущённо опустив ресницы, Усаги царапает ноготком край обшивки дивана, а я молчу где-то с минуту, завороженно наблюдая за её рукой, прежде чем ответить.       Да, у меня много работы. Да, много дел, заданий и всего такого прочего, что всегда отходит на задний план, когда рядом со мной Усаги.       Она широко улыбается, когда я приношу её ветровку и жестом предлагаю надеть. Бросает быстрый неловкий взгляд на выключенный ноутбук, но встаёт, одевается, и мы выходим на улицу.       — Давай на мотоцикле, — льнёт ко мне Усаги, когда я хочу достать ключи от машины. Колеблясь лишь секунду, я сворачиваю в сторону и минут через десять вывожу с подземной стоянки железного коня. Начинает капать мелкий дождик, но мы, смеясь, надеваем шлемы, застёгиваем куртки. Усаги садится позади меня, крепко обнимая руками и прижимаясь грудью к спине. По коже проходят мурашки: из-за холодных капель дождя, заползающих за ворот, или же от маленьких разрядов, что рождаются от наших прикосновений — непонятно. Но в любом случае это чертовски приятные ощущения.       Токио проносится мимо нас подобно стремительной молнии. Дождь хоть и льёт, как из ведра, но скорость достаточно высокая, чтобы позволить нам не промокнуть слишком сильно.       Всё перед глазами смешивается в один цветастый шар, в котором я как-то пытаюсь сориентироваться. Но некое чувство безопасности и покоя продолжает сидеть в душе, нарастая и не давая оступится. Мы мчимся вперёд, дрожа от холода и острых ощущений, и это опьяняет. Объятья Усаги сжимаются крепче, а сама она кладёт голову мне на плечо.       Мы летим долго и упорно. Кажется, мимо нас несётся само время и пространство. Или же то просто обычная иллюзия.       Мотоцикл затихает где-то за городом, на обрыве, вид с которого — захватывающий. Город стелется перед нами — огромный и величественный. Хоть и льёт дождь, но где-то далеко-далеко на горизонте уже пробиваются лучи солнца, отбрасывая на тучи золотисто-розовые тени.       Усаги сбрасывает с головы шлем и громко смеётся, раскинув руки. Поднимает голову к небу и жмурится, когда капли дождя попадают в глаза.       — Мамо-чан, — тянет она ко мне ладони, и я, завороженный, снимаю шлем и иду к ней.       В кармане приглушённо играет телефон — музыка очень часто сопровождает наши внезапные поездки. Усаги стягивает куртку и начинает танцевать. Я по началу против такого, но вскоре и песня, и Усако затягивают меня, и мы пляшем словно сумасшедшие под этим дождём. Босиком, куртки откинуты в стороны, в промокшей насквозь одежде — но чертовски счастливые и довольные. Наши разгорячённые тела, излучающие жар, что перекрывает холод воды, соприкасаются в танце. Близко, слишком близко — и это сносит крышу. Мы страстно целуемся, когда эмоции переходят все грани дозволенного, а сердце просто не может вынести безграничной любви.       Нас можно назвать сумасшедшими — да, пожалуй. Но это не имеет абсолютно никакого значения, когда мы вместе. Мы любим, любимы и безумно счастливы.       Дождь вскоре заканчивается, солнце наконец занимает своё законное место на небосводе. А мы занимаемся любовью на промокших куртках и нам абсолютно нет никакого дела до окружающего мира. Купаясь в солнечных лучах, объятьях и поцелуях друг друга, мы понимаем, что большего — нам и не нужно. Только быть вместе, вот так вот, рядом. И растворяться в нашей любви и страсти.       Да, возможно, мы и впрямь сошли с ума. Но после последней битвы мы больше не можем существовать отдельно друг от друга. Только так: сердце к сердцу, глаза в глаза. Когда дыхание и мысли одни на двоих, а перед взором — только образ любимого человека. И никого другого.       Называйте нас как хотите.       Но мы счастливы и любимы, хоть и чуточку сходим с ума.