***
Лука не находил себе место, то и дело проверял диалог с Дунканом Лоуренсом на наличие ответа. Но каждый раз там ничего не было. Он даже не читал! Парень уже подумал о том, что это ничем хорошим не закончится, по крайней мере для него. Зря он решил, что все будет вот так просто. — Уж если ты заметил, что он на тебя пялился, это не значит, что он согласится на свидание, — пройдя по комнате из стороны в сторону, он встал напротив окна, рассматривая прекрасный вид, который открывался на красивые пляжи Тель-Авива и бескрайнее море. — Может, он не любит кофе, поэтому и подумал, что "зачем я буду проводить время с этим идиотом?", — Лука не останавливался и все искал хоть какую-то логическую причину, почему Лоуренс все еще не ответил на его сообщение. Его друг, который приехал вместе с ним в качестве танцора, часто прикалывался над его переживаниями, и переживания по поводу голландца не остались незамеченными. — Лука, снова рвешь волосы на голове из-за какой-нибудь красотки? — уже с усмешкой начал Адам, когда только швейцарец вошел в помещение, которые им выделили для репетиций. Ханни лишь посмотрел на друга недовольным взглядом, проходя к столику, на котором стояли бутылки с водой. — Или подождите, это точно какой-нибудь красивый израильский мужчина... — он продолжал свои рассуждения вслух. — Ставлю на представителя Нидерландов! — вдруг вклинилась в беседу хореограф, которая ставила их номер. — Да замолчите вы уже наконец! — парень не выдержал и уже хотел пролить содержимое бутылки на кого-нибудь из этих идиотов, но вовремя передумал, решив, что сейчас совсем не время ругаться со своей командой, тем более, когда на носу финал. Лука хотел быть первым и принести своей стране лучший результат за последнее время. Ему хотелось, чтобы не только родные и близкие гордились им, но и вся Швейцария. Но сейчас он стал сомневаться в своих силах все больше и больше. На пре-пати, когда они разъезжали по странам и городам Европы, его живые выступления не сильно отличались качеством голоса. После этого Ханни старательно тренировался с педагогом, чтобы дыхание не сбивалось так быстро и не звучали фальшивые ноты, которые портили все впечатление от номера. К началу конкурса у него получилось улучшить свой навык вокала, но все равно закрадывалось сомнение о том, что что-то пойдет не так и он опять будет фальшивить. Лука волновался, ему было страшно подвести страну, друзей, семью и себя. Эта поездка для него должна была доказать то, что он способен на многое, если будет усердно работать.***
Сергей ходил по комнате туда-сюда, держа в руках телефон. Он думал насчет того, чтобы написать Дункану. Они не общались несколько дней, и уже думал о том, что все то, что было между ними то, как они общались, что было в аэропорте - лишь иллюзия. Он боялся даже подойти к нему, когда выдавалась такая возможность. Они жили на одном этаже даже, а он, будто маленький мальчишка, боялся что, если он придет, его просто возьмут и прогонят. Даже сейчас ему было сложно взять себя в руки и написать обычное сообщение, которых у них было очень и очень много. На руках давно не было никаких посланий, да и он сам ничего не писал после того, как они нашли другой способ общения. Теперь даже отговорка о занятости не была такой уж и правдоподобной, ведь многие участники находили время на общение, прогулки по городу и просто хорошо проводили время. — Так не должно продолжаться, — прошептал Лазарев, бросая мобильник на кровать и решительно направился к номеру Лоуренса. Нужно действовать сейчас, иначе после будет уже нечего спасать. Хоть дорога была недолгой, для Сергея она казалась длинной и мучительной. Он перебирал в голове все варианты развития событий и это еще больше заставляло его нервничать. Мысли были разные: с приятной концовкой и очень горькой и печальной для них, для него.***
Лоуренс положительно ответил на предложение Луки, хоть и сомнения все равно съедали его изнутри и совесть пыталась отговорить его от такого решения. Ему нужно было развеяться, перевести дух и просто расслабиться. Он уже собирался выходить, получив до этого сообщение о времени и месте встречи, только нерешительный стук в дверь заставил его отвлечься от мыслей о предстоящей встрече и о Сергее. — Кого там могло принести? — с долей раздражения выпалил парень, подходя и открывая дверь.***
Лазарев стоял напротив двери, ведущей в номер Дункана Лоуренса. Кажется, он поймал взгляды многих участников и просто жителей отеля, которые решили выйти в коридор именно в этот момент. Мужчина проклинал себя за то, что никак не мог просто взять и постучать. — Ты такая тряпка, Лазарев, — с этими словами он все-таки аккуратно постучал в дверь, надеясь, что обладатель номера находится там и он один. За дверью послышались шаги и через пару мгновений она уже была открыта и перед Сергеем появился он - Дункан Лоуренс собственной персоной. Мужчина, будто под гипнозом, бездумно пялился на парня, отмечая то, что он, возможно, куда-то собрался, а он ему мешает. Но больше ни единая мысль не пришла к нему в голову, пока спокойный голос не нарушил нависшее молчание: — Привет, — Дункан держал дверь за ручку, также пристально, как и он сам, смотря на Лазарева. Парень явно не ожидал сейчас увидеть того в дверях своего номера, тем более в тот момент, когда он собирался уходить на встречу с другим человеком. В этот момент совесть в нем заиграла еще сильнее, он резко почувствовал себя виноватым в том, что еще не совершил. Лоуренс, сам не понимая того, что творит, быстро схватил мужчину за рубашку, буквально затаскивая того в свой номер. — Ну привет, — удивленно произнес Лазарев, прижимая Дункана к противоположной стене небольшой прихожей, когда дверь в номер была закрыта. С жестом парня внутри него сорвался тот самый рычаг, который отвечал за то, чтобы Сережа не сорвался на объект обожания. Но вот и все, теперь его нельзя было остановить, наверное, только нежелание партнера могло пробудить в нем "стоп-режим". Сергей, долго не думая, горячо и с напором, явно не как тогда в аэропорте, поцеловал Лоуренса, сильнее вжимая его в стену. Дункану хотелось лужей растечься по этой чертовой стене. Он и подумать не мог, что его день закончится именно так. Мысли о встрече с Лукой уже давно были на заднем плане, если вообще уже не было забыто от той волны эмоций и возбуждения, которую сейчас на себе испытывал голландец. Он отвечал на каждый новый поцелуй Сергея, который был полон желания и страсти. Что-то ему подсказывало, что сегодня в более-менее подобающем состоянии из номера он точно не выйдет. Да и не хотелось выходить вообще. Тонкие пальцы судорожно пытались расстегнуть непослушные пуговицы на рубашке Лазарева, которую уже хотелось поскорей стянуть. А вот сам Лазарев времени не терял и представитель Нидерландов стоял перед ним без футболки, которая улетела куда-то в неизвестном направлении. Он аккуратно спускался от губ к шее, оставляя еле заметные красные отметки. От них переходил на ключицы, которым досталось больше и отметены приобретали характерный красно-фиолетовый цвет. Сергей был собственником, было сразу видно. Дункан лишь сдерживал стоны, бросив затею с рубашкой и непослушными пуговицами. Его тело от прикосновений Сергея совсем не принадлежало ему, оно не не слушалось, да и сам Лоуренс хотел полностью отдаться под власть мужчины. Он даже не думал о том, что эти уже темные отметки нужно будет тщательно скрывать, чтобы не возникло лишних вопросов. Сейчас любая такая формальная вещь явно оставалась на втором плане. Сергей сам расправился с непослушной рубашкой и это зрелище произвело на Лоуренса несгладимое впечатление. Он ловил каждое движение мужчины, ловя удовольствие и понимая, как же ему повезло и как же он сейчас хочет, чтобы эти руки касались его везде, где только было можно и нельзя. Рубашка, как и футболка, исчезла в долю секунды из вида, и Лазарев с новой волной страсти и возбуждения поцеловал Лоуренса. Дункан, немного придя в себя, немного взял инициативу в свои руки, перенося все это действие на кровать. Казалось, что уже каждая клеточка тела скулила, но Лазарев не торопился, заставляя своего любовника помучиться. Он навис над голландцем, невесома целуя губы, спускаясь на шею и от нее мокрой дорожкой спускаясь дальше вниз. Он холодными пальцами проводил по выпирающим ребрам, заставляя парня буквально дрожать от каждого прикосновения, а сдавленные стоны были лучше любых слов сейчас. Он положил руку на низ живота Лоуренса, заставляя того немного поскулить. Дункан прикусил нижнюю губы, понимая, что терпеть больше не было сил, и он откровенно не понимал, чего ждал Лазарев. Привстав на локтях, парень потянулся за поцелуем, получая лишь подставленную шею с татуировкой в виде буквы "N". Он нежно поцеловал сначала этот участок, а потом отправился чуть ниже, думая, что это место самое лучшее для очередного засоса, который не будет сильно бросаться в глаза, правда, теперь уже на теле российского певца. Лоуренс уже и не помнил, как они оба остались без одежды, лишь короткое: "Ты готов?" - отпечаталось у него в сознании. Он не помнил, как потом стоял под обжигающими струями душа, как крепкие руки снова прижимали к себе, явно не собираясь отпускать. Он помнил, как потом еще долго целовал губы Лазарева, шепча признания в любви. Дункан понимал, что это взаимно, поэтому сейчас, когда они уже лежали в одной кровати, крепко обнимая друг друга, он не думал о чем-то или о ком-то другом, кроме Сережи. А все сомнения Лазарева в миг исчезли и он точно был уверен, что несмотря ни на что, этот человек будет рядом с ним.***
В назначенное время Лука Ханни уже сидел за выбранным заранее столиком, то и дело смотря на часы и в очно. Он ждал Дункана Лоуренса, который бессовестно опаздывал на встречу. Швейцарец чувствовал себя брошенным и обманутым. Он надеялся на то, что хотя бы это знакомство не будет провальным и зайдет дальше одной случайно встречи. Но все эти ожидания оказались напрасны. Лука еще долго сидел в кофейне, пил горький кофе, который ему сейчас казался самым отвратительным напитком на свете, хотя кофе он любил, смотрел в окно, периодически бросая взгляды на телефон, в надежде увидеть хотя бы сообщение от Дункана в свое оправдание.