Пинки Вайз

      «Охота на Селестию не принесла должных результатов. Я приняла облик ее сестры и вырвала норовливой принцессе крылья.       Поначалу это сработало и голод отступил, но потом все стало только хуже. Я думала, пережитого ею ужаса должно хватить на долгое время, но нет, эта сущность во мне хочет все больше и больше!       Мне начали сниться кошмары. Уж не знаю, причастна ли к этому обиженная сестра моей жертвы или мой голод. Во сне я снова и снова оказываюсь в цирковом шатре, а он — тот жуткий монстр — стоит посреди сцены за кучей красных шаров.       Я всегда просыпаюсь до того, как эти шары разлетяться, но и так прекрасно знаю, что за ними прячется. Продолжение этого сна всегда со мной — каждый раз, как смотрю в зеркало.       Карнавал больше не может утолить моего голода, боюсь, вскоре и самые сильные страдания не смогут. Мне понадобяться смерти, много и много смертей.       Недавно я все же решилась прекратить питаться страхами, жить как обычная пони. Да, мои силы могли ослабнуть или вообще исчезнуть, но это даже к лучшему.       Жаль только что не исчезли, а начали работать против меня. Вчера я проснулась от странного шороха и осомтрелась по сторонам. Передо мной стояла маленькая деовчка в сером платьице. Ее волосы были ярко-розового цвета, без каких-либо лишних цветов, а глаза ни капли не отсвечивали в темноте.       Та девочка гордилась своим именем, гордилась, что она носит фамилию Пай. Она подошла ко мне, прося помощи, говорила, что заблудилась. Ей тут не нравилось — а кому понравиться в сточной канаве?       Я сделала несколько шагов ей на всречу, а тогда девчонка завопила, она попыталась убежать, но споткнулась о камень и упала без сознания в воду.       Я взяла ее на руки и как могла бережно уложила на собственную кровать. Надеюсь, она навсегда останется частью семьи Пай и никогда не вспомнит об этом кошмаре.       Что же касается меня я больше не могу так. Вместе с магией утекают мои жизненные силы. Но что бы не случилось, я не хочу выходить на поверхность, не хочу вредить жителям Эквестрии, и если жизнь без питания чужими страхами означает конец я приму его.»